Пороки души

Валентино

Я не строил какие-либо надежды на отношения с Катериной. Да, она мне нравилась, очень нравилась, но до того момента, как она заговорила со мной, я мог лишь мельком смотреть на нее и следить за тем, как Катерина входит и выходит из клуба семьи в сопровождении кого-то из Фальконе. Кто-то может подумать, что я трус, который не смог подойти первым, и я даже не стану осуждать такие слова в свой адрес, но с уверенностью скажу, что точно не являлся трусом. Кто еще сможет сказать одному из Фальконе, в моем случае Савио, чтобы он проверил свою дочь у гинеколога на наличии девственной плевы?

Вероятно, я просто понимал, что такие как Фальконе не станут связываться с обычными солдатами, хоть мой брат и являлся Капо. Мне казалось, что у их семьи планки гораздо выше, и для своих дочерей Савио бы хотел достойных мужчин, а не тех, кто волочится под ногами Босса.

Конечно, если Савио и правда так думал, а его дочери — нет, вряд ли он мог их удержать, хотя, на мой взгляд, Савио довольно строгий родитель, которому и слова против не скажи в ответ. Однако... Катерина, кажется, может перечить любому, кто находится с ней в комнате, возможно, она даже осмеливается перечить Невио, но об этом я только догадывался.

Я стал смелее с Катериной, понимая, что, если ее отец и запрещает видеться со мной, тем более наедине, ей на это глубоко плевать, ведь она продолжала оказывать мне знаки внимания, хоть до своей вечеринки в коттедже в честь дня рождения как будто все поутихло.

Что я чувствовал в тот момент, когда два парня сцепились за Катерину, и один по итогу оказался мертв? Сложно сказать. Я будто бы знал и видел, что во мне хотят вызвать ревность, но для этих вещей я слишком взрослый и слишком трезво мыслил, подозревая, что даже если как-либо среагирую, ничего не добьюсь этим. Да, Катерине бы это, несомненно, понравилось. Внутри у нее бы ликовало, но я не хотел давать этих эмоций, потому что они — ложь, потому что это всего лишь провокация, а я слишком скучный для провокаций, как сказала бы Катерина.

Мое сообщение после того, как Луна утащила свою сестру из коттеджа в машину, а я проследил за ними, когда вышел на улицу вслед за Лоренцо, так и осталось просто прочитанным. Не то чтобы мне нужны были какие-то громкие слова или что-то в этом роде, однако я надеялся хотя бы на какой-то ответ, но его так и не последовало даже через неделю. Возможно, у Катерины забрали телефон, а может, забрали и свободу после того, что она натворила, хотя, скорее, это вина молодых парней, у которых пубертатный период до сих пор не прошел.

Я не искал общения с Катериной, так как понял, что если сама она не желает вступать в отношения со мной, значит и мне это не нужно. Не то чтобы я привык сдаваться, нет, однако, казалось, что с моей стороны было уже достаточно первых шагов, и теперь мне хотелось, чтобы Катерина сделала что-то в ответ. Не целовалась и обжималась с другими парнями при мне или даже когда я не видел, а проанализировала свои действия и приняла наконец решение.

Я даже не желал появляться в доме Фальконе, но Невио вызвал нас на очередное собрание по поводу похищения детей. Кажется, кто-то из наших солдатов отследил, куда пропадают дети, точнее, куда их отвозят, и результат явно не понравился нашему Дону, потому что детей со стопроцентной вероятностью продавали в рабство в разные страны, зарабатывая при этом бешеные деньги. Даже на продаже девушек не зарабатывают так, как на продаже детей, особенно девочек.

— Гребаные ублюдки! — выругался Невио, и если бы здесь висела бойцовская груша, точно бы ударил ее, да еще так, чтобы костяшки на руках стерлись в кровь.

— Они слишком хитрые и умные и, скорее всего, притворяются порядочными людьми, — оповестил Массимо, спустя несколько минут молчания; он всегда долго размышлял и анализировал, прежде чем что-либо сказать. — Вам не кажется, что тот мужик с девочкой и был тем самым похитителем? По крайней мере, одним из них, — вдруг спросил Массимо, и я напрягся, потому и сам думал об этом.

— Мы продолбались знатно, — закрыв глаза ладонью, признался Лоренцо; вероятно, он боялся обрушенного гнева Невио. — Если так и есть, если тот мужик и правда был одним из них...

— Надо было привести его ко мне, черт возьми! — крикнув, перебил моего брата Дон, и даже я вздрогнул от его грубого тона, хотя понимал, что такое могло произойти из-за наших неверных действий. — Мне ходить за вами хвостиком что ли?! — Невио подошел к Лоренцо — он никогда не сидел и не стоял на месте на наших собраниях — и склонился над ним, а мой брат откинулся на спинку кресла, смело глядя в черные глаза Босса.

— Нет, — кинул в ответ Лоренцо, и Невио оскалился, издавая смешок. — Тогда была спорная ситуация. И да, я виноват в упущении, но мы не могли привлечь слишком много внимания. Ты должен это понять, Невио, — спокойно продолжил брат.

— В следующий раз, когда будут спорные ситуации, решай их со мной, иначе лишишься звания капитана, Лоренцо, — твердо сообщил Дон и по какой-то причине метнул взгляд на меня.

Он думал, что я мог бы стать Капо? Стать лучше, чем мой брат? Бред. Я не умел контролировать и приказывать. В чем я хорош, так это в том, чтобы исполнять приказы и убивать, пытать, калечить, если это необходимо, хоть мне и не нравилось это.

Лоренцо, по моему мнению, гораздо больше подходит на роль капитана. Он в меру жестокий и в меру мягкий. Умеет быстро реагировать в сложных ситуациях и собирать солдатов.

Далее разговор принял более тихий и спокойный характер и даже немного ушел от темы с детьми. Невио больше разговаривал с Лоренцо, чем с остальными, поэтому я предпочел отвлечься, расслабившись, осматриваясь, а после замечая в коридоре промелькнувшую тень, что была похожа на знакомую девушку, которая не хотела со мной общаться, либо, как я уже говорил, ей запрещали.

И да, это правда была она. Катерина. Мой заданный вопрос: «что ты делаешь?» настолько глупо прозвучал, отчего я мысленно стукнул себя по лбу, но, кажется, я начинал терять дар речи и мыслить как подросток, когда смотрел в карие глаза.

Я и не думал, что между нами могло что-то произойти, потому что уже посчитал, что Катерина лишь пошлет меня далеко и надолго или будет и дальше дразнить меня, но я бы в очередной раз не повелся на это. Однако... ее мягкие губы снова целовали мои, а внутри меня все ликовало, крича, что я все же победил. В этот момент я даже не задумывался, что мы с Катериной целуемся в их доме и буквально через стенку от Невио и солдат, да и в любой момент мог зайти ее отец, но даже если бы он заметил...

...нас. Заметил. Мы оторвались друг от друга за минуту или даже секунду, однако по глазам Савио можно было с точностью сказать, что он все понял.

Я не боялся отца Катерины. Я в принципе имел какое-то патологическое бесстрашие в отношении Фальконе, да и не только их. Возможно, я был слишком уверен в себе, а может, я просто любил поиграть с огнем. И через несколько дней, после очередной встречи с Катериной в клубе семьи, где мы кидали друг другу слишком заметные взгляды, Савио связался со мной, позвонив и сказав, что нам необходимо поговорить, и разговор не требует отлагательств, и, конечно, я не стал противиться этому, потому что теперь понимал — Катерина приняла решение, и на этот раз не собиралась соскакивать.

Сахарница

Когда я зашел в бар, Савио уже сидел возле барной стойки и держал в руке стакан с темной жидкостью; вряд ли это был алкоголь, судя по тому, что его тачка стояла возле входа, но вполне возможно, что Савио было глубоко насрать на наличие алкоголя в крови, поэтому он спокойно сядет за руль в случае чего.

— Не стой, как чужак, садись, — первое, что сказал он, когда я остановился возле него. — Виски? Коньяк? Кола? — спрашивал Савио, пока я усаживался. — Виски вместе с колой? — ехиднее задал вопрос он, и я усмехнулся; кажется, наш разговор не будет слишком напряженным.

— Предпочитаю здравый ум, особенно сейчас, — ответил я, и Савио просто кивнул, допивая содержимое своего стакана. — О чем ты хотел со мной поговорить? Или, скорее, о ком, не так ли? — тут же перешел к делу я, не давая тишине окутать нас.

— А ты не любишь ждать, да? — вопросительно выгнув бровь, спросил Савио и повернулся всем корпусом в мою сторону, опираясь локтем правой руки о барную стойку.

— Я умею ждать, но предпочитаю использовать время с пользой, — твердо проговорил я, смотря в глаза собеседнику.

— Отлично, — со смешком произнес Савио. — Речь пойдет о моей дочери, Катерине, но ты и так уже знаешь и, подозреваю, знал, когда ехал на встречу со мной, — я кивнул. — Катерина не рассказывает, пока что, о том, что между вами происходит, но это невозможно не заметить, тем более, я застукал вас в нашем особняке. И не советую пытаться опровергнуть это...

— Я и не пытался и не попытаюсь, Савио, — не удержавшись, перебил я его, на что получил недовольный взгляд, но все же продолжил: — Мы с Катериной целовались в тот вечер в вашем особняке, в той комнате, — пока я проговаривал это, кивал сам себе, как бы в доказательство своих слов, и мельком замечал, как взгляд Савио темнел; если мы начнем драться, я даже не буду уворачиваться, потому что, наверное, поступил бы точно так же, зная, что какой-то парень целовал мою дочь в моем доме, хотя... разве родной отец не в курсе, чем занят рот Катерины, когда та тусуется в клубе?

— Вижу, тебя не испугать, Валентино, — совладав с эмоциями, все-таки сказал Савио. — У вас все серьезно? — вдруг спросил он, и я кивнул. — Катерина довольно ветреная, — уголок моих губ чуть приподнялся. — Уже заметил, — хмыкнул на это Савио. — Я просто хочу быть уверен, что моя дочь выбрала правильного человека, который... — он задумался и посмотрел наверх, разглядывая стаканы, висящие над нашими головами, — ...сможет сдержать ее пыл, а не быть таким же ураганом, понимаешь? Я хочу, чтобы Катерина могла опереться на твое плечо, — я мимолетно удивился; Савио уже принял меня, как парня своей дочери? — Я хочу, чтобы ты мог, как бы так выразиться, приструнить ее пыл. Возможно, это должен был сделать я, как отец, но дети слишком любят противиться родителям, насколько я осведомлен уже, — Савио издал громкий смешок, а я только подумал о том, как же он любит своих дочерей. — Я вижу, что ты хороший человек, Валентино, и знаю, что не будешь пользоваться Катериной, как могли бы другие парни. Меня даже не смущает разница в возрасте между вами, наоборот, кажется идеальной, — Савио улыбнулся и взглянул на меня.

— Послушай, Савио, твоя дочь считает меня очень занудным и скучным, — мы оба засмеялись. — Я правда не знаю, каким боком понравился ей, но обо всем, что ты сказал и попросил, не откажу в этом и буду опорой и поддержкой для Катерины, — от этого разговора мне казалось, что я уже собрался жениться на дочери Савио. — А о том, что твоя дочь слишком пылкая... Думаю, это пройдет. Скорее всего, так она показывает свое недовольство, характер и некое презрение к своей жизни, — я пожал плечами; на самом деле это и правда казалось логичным объяснением. — А еще дети похожи на родителей, — Савио цокнул языком, видимо, ему слишком часто напоминали о том, что Катерина — его копия. — Прости, но все знают о твоей бурной молодости, — я попытался сгладить углы и мягко улыбнулся.

— Это будет ходить за мной всю жизнь и за моими дочерьми тоже, — как-то даже грустно хмыкнул Савио и попросил бармена налить колы; все же он пил не алкоголь.

— Савио, — позвал я его, и он обратил на меня внимание, — обещаю, я не дам никому в обиду Катерину, даже самому себе. Если она хоть раз придет к тебе и скажет что-то против меня, можешь сразу убить меня, даже не раздумывая и не спрашивая, что я сделал, — я знал, что Савио может это организовать, видел, как он стоял горой за свою семьи и своих любимых дочерей, и я хотел дать ему слово, что никогда не сделаю больно Катерине, а еще не боялся смерти от его руки, если все-таки нарушу обещание, однако, этого никогда не будет.

— Идет, Валентино, — утвердительно кивнул Савио и отсалютовал мне стаканом с колой.

Все прошло гораздо лучше и спокойнее, нежели я предполагал. Кажется, отец Катерины хоть и был изначально настроен против меня, потому что не знал меня, но по прошествии времени стал замечать мои поступки, да и наверняка то, как светилась его дочь, а она точно светилась.

· · • • • ✤ • • • · ·

— Ты живой! — воскликнула Катерина, когда я появился на пороге их особняка после вчерашней встречи с ее отцом; вероятно, те сообщения, которыми мы перебрасывались после, ничего не значили, и кто-то мог писать их вместо меня.

— Надолго ли? — ухмыльнувшись, спросил я и оперся плечом о дверной косяк.

— Конечно! — едва возмутилась она и улыбнулась. — Ты мне нужен надолго, Валентино, так что все, теперь не отвертишься, — вдруг заговорила таким образом Катерина, и я про себя подумал, что в ее словах все же прослеживались нотки, показывающие нашу разницу в возрасте, однако меня это не сильно смущало. — Пройдешь? — она отступила в сторону, пропуская меня внутрь особняка. — Я еще не до конца собралась... — как-то стыдливо призналась Катерина и закусила нижнюю губу.

— Хорошо, я подожду внизу, — коротко согласился я.

— Отлично. Но тебя могут оккупировать маленькие монстры, будь готов к бою, — издала смешок Катерина, оставляя меня в общей гостиной, которая пока что пустовала, но откуда-то доносились мужские, женские и детские голоса; вероятно, с заднего двора.

Я уселся на большой диван, который был с размером чуть ли не во всю комнату, но это и не удивительно — для такой семьи-то, и стал ждать Катерину, хотя мы собирались поехать лишь ко мне домой, поэтому я не совсем понимал, зачем она так заморачивалась со сборами.

Спустя несколько минут я услышал шаги и повернул голову вправо, замечая рыжего мальчугана, который крутил в руках машинку.

— Ты кто? — смело спросил он и поднял бровь.

— Привет, — прежде сказал я. — Я друг Катерины, а ты? — поинтересовался я, и заметил, что после упоминания явно знакомого имени, мальчуган стал вести себя расслабленнее и подошел ближе.

— Теодоро, — немного улыбнулся он и протянул мне руку, и я в ответ сделал то же самое.

Я не знал, чей Теодоро сын, но по рыжим волосам можно было догадаться, что, скорее всего, Алессио и Изабеллы, которых мы с Лоренцо уже давно не видели в Лас-Вегасе; наверное, они вернулись из Нью-Йорка. Ранее не встречал их детей.

— Тео! Тео! — раздался громкий девчачий голос, затем светловолосая макушка появилась в дверном проеме гостиной. — Где тебя носит, Тео?! Мы же договорились, что идем в комнату! — начала закидывать громкими словами она.

— Я заметил чужака, — я немного усмехнулся, наблюдая за тем, как Теодоро показывает на меня пальцем, а девочка медленно переводит на меня взгляд, кажется, даже испуганный, — и решил спросить, кто он, — непринужденно пожал плечами тот.

— Эй, спокойно, — тут же поднял руки вверх я, как бы сдаваясь, замечая то, как девочка хотела чуть было не закричать. — Я друг Катерины, все в порядке, я не враг, не стоит меня бояться, — оповестил я.

В принципе, я понимал их реакцию, но неужели они уже знали, что кто-то мог напасть на них и их семью?

— Как тебя зовут? — спросила та.

— Валентино, — коротко ответил я, замечая Катерину на лестнице.

— Я Леа, сестра Теодоро, — о, так значит это дочь Алессио и Изабеллы, теперь-то я видел сходства с ними.

— Приятно познакомиться с вами, — я мягко улыбнулся.

— Рада, что тебя отыскали только двое спиногрызов, — усмехнулась Катерина, и Леа, закатив глаза, цокнула языком. — Эй! Что я тебе говорила про глаза? — спохватилась та, когда брат с сестрой уже покидали общую гостиную. Напоследок Леа показала язык Катерине, и я засмеялся. — Нет, ну ты видел? Как общаются со старшими? — я не мог остановиться смеяться, хотя вроде бы ничего такого не произошло. — Ну что такое?! — Катерина подошла ко мне и стукнула кулаком в плечо, и я сделал вид, что мне больно, перестав улыбаться во все тридцать два зуба.

По итогу я протянул руку к талии Катерины и потянул на себя, после чего она оказалась на моих коленях, но зачем-то пыталась вырваться.

— Я не дам обсмеивать себя! — и по-детски надула губы. — Ну-ка, пусти! — она продолжала ладонями бить по моей груди, но я крепко удерживал двумя руками ее талию, так что Катерина точно не могла никуда деться.

— Сейчас сюда сбегутся все жители особняка и увидят нас в таком положении, — спокойно сказал я, кивая головой в сторону дверей.

— Вообще-то это из-за тебя я сижу на твоих коленях, — хитро ответила Катерина и успокоилась, обмякая в моих руках. — Смотри! — она подняла одну ногу, показывая кроссовки, которые я подарил ей на день рождения. — Я ношу только их и кроссовки от папы. Он отдал мне свои самые любимые, хоть наши размеры сильно отличаются, — я бы посмотрел на то, как Катерина носит огромные мужские кроссовки, что наверняка слетают с ее ног, а с другой стороны это показывало отношения между дочерью и отцом.

— Я рад, что попал с подарком, — улыбнувшись, проговорил я. — Идем?

Катерина кивнула и спрыгнула с моих колен, громко топнув грубой подошвой кроссовок. На ней, как и всегда, были надеты джинсы с низкой талией, отчего открывался вид на проколотый пупок, а сверху надета футболка, края которой завязаны в своеобразный узел, чтобы еще больше открыть тело.

Меня не напрягал тот факт, что она любила показывать себя и свою фигуру. Наоборот, считал преступлением скрывать ее. Катерина одна из немногих девушек, добившихся такой фигуры благодаря усиленным тренировкам в спортзале, поэтому пусть смотрят и завидуют, а еще текут слюнями, потому что это принадлежит мне.

— Ты выпрямила волосы? — когда мы сели в мою машину, задал вопрос я.

— М-м, да, а что? Не нравится? — Катерина потрогала длинные темные локоны, чуть закрутив на указательный палец.

— Нравится, но твои кудри выглядят еще лучше, тебе они очень идут, — признался я и завел двигатель машины.

— Честно говоря, я не люблю их. Они постоянно путаются и выглядят не очень опрятно, поэтому я предпочитаю жечь волосы, — хмыкнула она и помахала кому-то рукой, когда мы тронулись с подъездной дорожки, и я, взглянув в зеркало заднего вида, заметил Савио и Джемму, махающих нам вслед. — Все-таки родители рады за меня. Наверное, они думают, что хоть кто-то смог остудить мой пыл, — Катерина повернулась ко мне, широко улыбнувшись.

Я ничего не ответил, только кивнул и вывернул на главную дорогу, ведущую к моему дому.

Родителей не было ровно так же, как и Лоренцо с Кармелитой. Кажется, они даже все вместе ушли на прогулку или что-то вроде того. Я не знал, связано ли это с тем, что я должен был привести девушку. Возможно, да, так как Лоренцо наконец мог быть спокоен за меня, ведь все то время, после смерти Клары, я был сам не свой, да и не знал, когда это пройдет, а сейчас... я отпустил ее, начиная новый этап своей жизни.

— Итак, теперь я могу внимательнее рассмотреть твою комнату и в целом дом твоей семьи, — подпрыгнув на ступеньке возле входной двери, оповестила Катерина. — В прошлый раз было как-то мало времени, — и правда, потому что она убежала, как ужаленная, будто я мог что-то сделать, хотя всю ночь проспал не в своей комнате, предоставляя ее и кровать Катерине.

Мы зашли внутрь, и я провел мини экскурсию по нашему скромному небольшому дому. В отличие от особняка Фальконе здесь было всего два этажа, да и занимал дом не три земельных участка, а то может и больше, как их особняк.

— У вас очень уютно, — проговорила Катерина, когда мы остались на втором этаже в моей комнате.

Она стояла возле окна и смотрела на редко проезжающие машины.

— А ты планировал переехать в свой дом? — вдруг спросила Катерина.

— Честно говоря, пока нет, — помотал я головой в разные стороны. — Я переживаю за родителей. Да, отец был Капо, он, можно сказать, научен жизни, но все же их возраст дает о себе знать, поэтому я пока тут, присматриваю за ними, — объяснил я, и Катерина кивнула. — Чем бы ты хотела заняться? — тут же задал вопрос я.

Катерина медленно отошла от окна и направилась в мою сторону с какой-то хитрой улыбкой, которую она обычно использовала для соблазнения парней, и я мог с уверенностью сказать, что и на меня она действовала бесповоротно, особенно теперь-то, зная, что мы вместе.

Она подошла почти вплотную ко мне и приподняла подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза. Я уже наклонился, чтобы поцеловать Катерину, но, когда наши губы оказались в нещадных миллиметрах друг от друга, женская рука дотронулась до моей груди, останавливая.

— Поиграй для меня на гитаре, — прошептала Катерина, и уголок ее губ приподнялся.

— Ваше желание — закон, — также тихо проговорил я и все-таки успел легонько поцеловать ее, быстро приблизившись.

Катерина уселась на кровать и скрестила ноги по-турецки, а я достал гитару из шкафа и чехла — надежно была спрятана от пыли.

— Красивая, — когда я сел рядом с Катериной, она осмотрела инструмент, дотронувшись рукой до гладкой и блестящей поверхности. — Часто играешь?

— Не очень, — я достал телефон из кармана джинсов и включил на нем приложение для настроя гитары, хотя и сам умел это делать на слух. — По настроению, — пожал я плечами и дотронулся указательным пальцем до одной струны, после закрутил ее до нужного показателя, который горел красным в приложении, оповещая о «расстроенной» струне. — Да и времени не так много для этого, — затем вторую струну и так по очереди, пока телефон не показал все показатели зеленым светом.

Катерина сказала, что ей все равно, какие песни я собирался играть, поэтому практически рандомно перебирал струны, но из них получалась красивая мелодия: в меру грустная, в меру счастливая. Я не умел петь, да и делал это довольно редко, но через несколько минут не выдержал, и голос дрогнул, на что Катерина округлила глаза, наверняка не думая, что я могу еще и подпевать.

Она улыбалась, сидя возле меня, и следила за моими руками, почти что незаметно раскачиваясь из стороны в сторону и вроде бы даже подпевала себе под нос вместе со мной знакомые песни. Кажется, это было так давно — играть для кого-то, а не сидеть в одиночестве, чувствуя вину и воспроизводя картинки прошлого.

— Это сложно? — когда я ладонью прикрыл все струны, и в комнате повисла тишина, поинтересовалась Катерина. — Играть на гитаре, — уточнила она и поддела пальцем одну струну, дотянувшись до инструмента.

— Не особо, я вообще самоучка. В подростковом возрасте попросил у родителей какой-нибудь инструмент, чтобы коротать время дома, и вот, — я поднял гитару с колен и поставил возле тумбочки у кровати, — получил это. Если захочешь, могу научить тебя, буду потом сидеть и смотреть на то, как ты играешь, — улыбнулся я.

— Идет, — кивнула Катерина и отвела глаза от меня, осматривая комнату, затем будто что-то вспомнила и хотела спросить, но поджала губы, а я взял ее за руку и потянул на себя. — Эй, что ты удумал? — хмыкнула она и свалилась на бок, как тряпичная кукла, и я смог подхватить Катерину обеими руками за подмышки, буквально усаживая на свои колени.

— Не делай вид, что тебе это не нравится, — оперевшись о спинку кровати, сказал я.

— Нравится, конечно, но... кто из девушек будет это признавать вот так просто, м? — ехидным и в то же время сладким голоском спросила Катерина, после чего опустила мои руки со своей талии ниже. — Ты боишься меня? — провела пальчиками по венам на моих предплечьях.

— С чего бы? — хмыкнул я и сжал ладонями ее ягодицы.

— Так-то лучше, — проговорила она и приблизилась ко мне, наклонившись. — Я твоя девушка, Валентино, — смотря в глаза, сказала Катерина. — Тебе позволено трогать меня, так что... не лишай себя этого удовольствия, и меня заодно, — а я почему-то подумал про тех парней, с которыми она целовалась и которые шарились по ее телу своими грязными руками, однако... никогда не видел, чтобы их прикосновения доходили до интимных частей тела, скорее всего, Катерина контролировала это.

Но все тревожные и лишние мысли в миг отключились и забылись, когда нежные губы коснулись моих: сначала медленно и аккуратно, будто прощупывая почву, затем более смело. Руки Катерины пытались задрать мою футболку, и я немного приподнялся на кровати, чтобы помочь ей в этом, и через минуту острые коготки приятно царапали кожу на торсе и груди, медленно проходясь туда и обратно.

Я же послушался совета или даже приказа и теперь ладонями сжимал тонкую талию, чуть поглаживая большими пальцами разгоряченную кожу.

Наши языки сплетались вместе, пока руки свободно проходились по телам друг друга. Когда поцелуй стал более быстрым, я позволил себе подлезть под футболку Катерины, а она издала приглушенный стон и поерзала на мне. Наощупь заправив ее длинные волосы за ухо, которые выбились из общей копны и мешались, снова просунул руку под одежду и пальцами коснулся возбужденных сосков.

— Сними ее, — чуть отстранившись от меня, сказала Катерина, наверняка имея в виду свою футболку, и я, более ни о чем не думая, поддел края и через секунду передо мной предстала наполовину обнаженная Катерина, а в памяти всплыло то, как она в моей ванной сама сняла топ, демонстрируя грудь.

Я подтянулся с помощью рук так, чтобы усесться на кровати, а после не мог отвезти взгляд от представшей картины.

— Теперь ты даже не смотришь мне в лицо — со смешок произнесла Катерина, и я резко перевел глаза вверх. — Шутка, Валентино, мне нравится, — она снова взяла мои руки в свои и притянула их к своему телу, и я более не медлил — лишь касался, касался, касался, после целовал, прикусывал, облизывал и спускался ниже: по шее к ключицам, от ключиц до грудей, а ладонями поглаживал женскую спину, которая прогибалась под моими ласками.

— Вал! — раздался голос брата на первом этаже, и я закатил глаза, а Катерина прошептала что-то наподобие «не останавливайся», но я и не мог этого сделать. — Вал! — голос стремительно приближался, и Лоренцо зашагал по лестнице наверх.

— Он увидит тебя обнаженной на мне, Кэти, — прошептал я ей на ухо, но она сильнее прижала меня к себе, зарываясь пальцами в мои волосы, и ногами обхватывая мою спину.

— Это всего лишь твой брат, а не мой отец, — ответила Катерина, и мы оба засмеялись, после чего дверь в мою комнату открылась, и на пороге резко остановился Лоренцо.

— Черт возьми, Вал! — он быстро отвернулся, хотя с такого ракурса брат ничего не мог увидеть, потому что Катерина прижималась грудью к моей, а голая спина вряд ли была чем-то слишком интимным, тем более Катерину это нисколько не смущало. — Мог бы предупредить, — спокойнее произнес Лоренцо, все еще смотря в сторону, но только не на нас.

— Мы не делали ничего такого, — хотя... могли? Тогда бы я точно закрыл дверь на замок.

— Нам нужно ехать, есть новости, жду тебя внизу, — четко сказал Лоренцо, и я ответил, что через пару минут спущусь.

Катерина, хитро улыбнувшись, сползла с меня и дотянулась до своей футболки, которая лежала на другом конце кровати. Я же последовал ее примеру, и уже через минуту мы оба поднялись с кровати и зашагали к лестнице.

— Привет, Лоренцо, — поприветствовала та моего брата, когда мы оказались на первом этаже.

— Наконец-то оседлала этого зануду? — в ответ спросил он, и я пихнул Лоренцо локтем в бок. — Да что такого? — возмутился брат и сделал вид, будто ему действительно больно.

— Я не обсуждаю свою личную жизнь, забыл? — напомнил я и стал надевать на ноги кроссовки, следя за реакцией Катерины на слова Лоренцо, но, кажется, это никак не обидело ее, наоборот развеселило.

Брат ничего не сказал в ответ, только кивнул, и, когда мы втроем закончили с обувью, а я вытащил из сейфа кобуру с пистолетом, пристегнув ее к ремню, вышли из дома.

— Встречаемся на главной улице, — кинул мне Лоренцо, когда я и Катерина садились в мою машину.

— Я быстро, — коротко крикнул я и захлопнул водительскую дверь.

Скорее всего, как Капо он разузнал некую информацию по похитителям, либо мы должны были встретиться еще с кем-то, кто мог бы помочь нам. В любом случае у Лоренцо было хорошее настроение, а значит — дела идут в гору.

Я привез Катерину домой и проводил от ворот до дверей особняка. Несколько минут она висела у меня на шее — не хотела отпускать, поэтому превратилась в обезьянку.

— Мы скоро увидимся, Кэти, но мне правда нужно ехать, — произнес я и поцеловал ее в щеку.

— Хорошо, хорошо, — как девочка-подросток запищала она. — Меня тоже уже ждут, — я выпустил Катерину из рук, и она попятилась к входной двери, опуская ладонь на ручку. — Напиши, как вернешься домой, — напоследок сказала она и подмигнула.

— Обязательно, — коротко ответил я и тоже попятился назад.

Что же ты со мной делаешь, Кэти?

· · • • • ✤ • • • · ·

Отчасти и у меня не было много свободы за эту неделю. Мы отлавливали похитителей детей. Невио уже разносил и метал всех и все, потому что мы не могли все это время даже отследить кого-то из них, а облажаться, как тогда с мужчиной и его дочерью...

На этот раз нам повезло. Меня не было рядом с Лоренцо и остальными солдатами, когда они схватили одного из ублюдков. Однако я пожелал присутствовать на допросе и пытках. Конечно же, здесь не обойдется без кровавых заявлений, зная Невио.

На удивление, наш Дон не изъявил желание связывать ублюдка на стуле, а подвесил его под потолком, сковывая руки железными наручниками, под которыми уже виднелись кровь и потертости; впрочем, тот сам себя калечил, пытаясь дергаться и огрызаться.

— Могу смиловаться и не отрезать твои сморщенные от страха яйца, — оскалился Невио и прокрутил нож в руке, касаясь указательным пальцем лезвия и обходя вокруг ублюдка. — Но при одном условии, — я был удивлен, услышав такие слова от Дона, но также был уверен в том, что, скорее всего, это наглая ложь. — Ты выдашь всех, кто причастен к продаже детей, — жестко продолжил он. — Мне не нужны имена и фамилии, насрать мне на них, мне нужны адреса, по которым они живут и прячутся от нас. Так... что? — Невио не умел выжидать, поэтому снова слишком близко приблизился к ублюдку и провел ножом по его предплечью, медленно рассекая кожу.

— Да пошел ты! — выплюнул тот, а после резко получил кулаком от Невио под дых.

Ублюдок согнулся бы пополам, но этому не давали свершиться цепи, держащие его ноги и руки, поэтому он смог только опустить голову.

— Второй раз я не предлагаю, — оскалился Невио, громко хмыкнув при этом, затем Лоренцо позвал его к нам с помощью кивка головы.

Дон, не хотя, подошел к нам, опустив нож, после мой брат сказал почти что ему на ухо:

— Думаешь, хорошая идея убивать его, так ничего и не добившись? — я был солидарен с Лоренцо, но не стал ввязываться в разговор, а просто стоял рядом и метал взгляд между ними и мужиком, сплевывающим кровь себе под ноги; от этого вида меня едва ли не затошнило.

— Я не собирался убивать его сейчас. Он и те, кто работает с ним, не достойны такой быстрой смерти, так что мы поразвлекаемся с ним какое-то время, а там... — Невио задумчиво протянул последние слова, — ...кто знает, как сложится судьба, может, он решит заговорить, — и, пожав плечами, посмотрел на меня. — Не стой в стороне, Валентино, — и протянул мне один из ножей, который достал из чехла на бедре.

— Я не в настроении, — коротко ответил я и облокотился о стену позади себя.

— Ты знаешь, я не принимаю отказов, — настаивал Дон, а потом Лоренцо выхватил из его рук нож, направляясь с ним к ублюдку, который, кажется, уже даже успел заскучать. — Твой брат в очередной раз избавил тебя от ночных кошмаров? — как-то издевательски спросил Невио и тут же отвернулся.

Я не понимал, чего он пытался добиться, но видел, что Невио насмехался надо мной, потому что я действительно редко участвовал в пытках, в основном наблюдал и этого хватало, чтобы насытиться болью врагов и чувством справедливости.

Лоренцо с самого моего подросткового возраста оберегал от жестокого мира не только мафии, но и от вещей, что могли случиться в повседневной жизни. И даже сейчас, когда мы, казалось, оба стали взрослыми мужчинами со своей личной жизнью, я все еще оставался младшим братом, которого, по мнению Лоренцо, стоило ограждать от темноты. Он забирал ее всю себе, и я не знал, а правильно ли это? Правильно ли позволять родному брату заполнять себя тьмой? Не нужно ли разделить ее пополам?

Пронзительный мужской крик выдернул меня из мыслей, и я поднял глаза от пола, наблюдая за тем, как Лоренцо вырезает одним за одним ногти на пальцах рук, а когда он остановился, ублюдок встретился со мной взглядом и вдруг сказал дрожащим голосом:

— А я ведь знаю тебя, — я нахмурился, и остальные в подвале замерли, будто я мог быть как-то замешан в деле с похищением детей. — Точнее, твою девчонку, — я еще больше напрягся, отталкиваясь от стены.

— Что ты сказал? — низким басом задал вопрос я и подошел ближе.

— Она же Фальконе? Такая кудрявая, да? С аппетитной задницей? — я сжал кулаки и сделал еще два шага вперед. — Точно она, — нагло усмехнулся мужик, затем перевел взгляд на Лоренцо. — А твоя жена... — брат оторопел. — Такая блондиночка, высокая, красивая, с голубыми глазами, — Лоренцо уже хотел занести над лицом ублюдка нож, вероятно, чтобы всадить прямо между глаз, но я вовремя остановил его, говоря взглядом: «подожди, дай дослушать», хотя у самого внутри все неистово кипело, но... что он хотел этим сказать? Какого черта знал о наших девушках?

Невио внимательно следил за нами, прохаживаясь позади нас туда-сюда; вероятно, он ожидал, что похититель скажет что-то про Аврору.

— Они будут сидеть в клетках, как собачонки, и ждать своего выхода на аукцион! — задорно и громко проговорил ублюдок, и мы с Лоренцо переглянулись.

Брат, не выдержав, ринулся к тому и схватил за шею, сильно сжимая одной рукой, давя пальцами с такой силой, что мне казалось еще немного, и из-под них пойдет кровь.

— Повтори, сука! — зашипел Лоренцо в лицу мужика.

— Я же сказал: они будут сидеть в клетках и ждать отъезда. О, за них много заплатят, больше, чем за маленьких детей, ведь с ними можно делать все, что угодно, — более спокойно ответил похититель, задыхаясь.

Я начал рыться в голове, начал думать, когда последний раз связывался с Катериной, и где она могла быть, перед тем как мы начали пытки. А где могла быть Кармелита?

Грубо схватив брата за предплечье, так как паника в теле поднималась с каждой минутой с новой силой, а перед глазами мелькали неприятные картинки после слов ублюдка, отвел Лоренцо в сторону и зашептал:

— Позвони Кармелите прямо сейчас, а я — Катерине.

Брат несколько минут, закрыв глаза, думал, затем выхватил телефон кровавыми руками и набрал номер Кармелиты.

«Абонент вне зоны доступа, пожалуйста, перезвоните позже», — неприятный, в данный момент, женский голос раздался по ту сторону, но Лоренцо позвонил снова, снова и снова, затем снова — пять или шесть чертовых раз голос повторял одно и то же.

— Там нет связи, умники, — едко засмеялся ублюдок, и Невио смачно врезал тому по лицу, явно вышибая несколько зубов. — Мы все знаем про вас, Фальконе, — сплюнув очередной сгусток крови, сказал мужик. — Твоя жена похожа на ангела. За такую точно бы отдали больше всего денег, — криво улыбнулся он, и я, обернувшись, увидел, как на секунду все тело Невио дрогнуло, но быстро пришел в себя и стал колотить тело ублюдка.

— Черт, черт, черт! — заругался Лоренцо, и я достал свой телефон, ища в избранных контактах номер Катерины.

Пожалуйста, ответь. Пожалуйста, скажи, что ты дома. Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке. Пожалуйста, Боже правый! Пожалуйста...

И я услышал знакомый голос:

«Хэй, это Катерина! Сейчас я не могу ответить, но скоро стану доступна. Можете оставить короткое сообщение, чтобы я знала, зачем вы пытались позвонить мне. До встречи! Ой, до связи!».

Блять! Это гребаный автоответчик!

— Ничего... — тихо сказал я, будто говорил сам с собой, пялясь в экран телефона, а брат сначала смотрел на меня с надеждой, когда увидел в моих глазах огонек, однако все быстро исчезло, и оставался лишь один единственный вариант, чтобы проверить дома ли Катерина...

Пока шли гудки, я нервно кусал внутреннюю сторону щеки и смотрел на то, как Невио развлекается с ублюдком, вышибая весь воздух из его легких, и мне казалось, что он уже висел без сознания, если не без сердцебиения. Впрочем, даже если Дон прибил похитителя до смерти — как-то насрать, потому что после всех изощренных пыток ясно одно — ответов мы не получим.

— Слушаю, — раздался по ту сторону голос Савио, и я примерно минуту не знал, как спросить про Катерину, не начиная панику. — Валентино? — конечно, у него имелся мой номер телефона.

— Катерина дома? — хриплым голосом спросил я и стал ходить по подвалу от одной стены до другой, проводя рукой по волосам.

— Кажется, она заезжала домой несколько часов назад, но снова уехала вместе с Джулио, — стал объяснять Савио, и в голове рисовался картинка того, как мы с Лоренцо оставили их с Кармелитой у нас дома и, конечно, с охраной. — Они взяли несколько больших сумок с детскими вещами. Катерина сказала, что собиралась оставить их у вас дома, так как в детский дом необходима одежда, — вероятно, Кармелита разговорилась насчет своей работы или, как она называла, отдушины. — Больше она не звонила, — черт. — Точнее, написала сообщение, что они доехали. Что-то случилось? — вопрос, который заставил меня остановиться и посмотреть в глаза Невио, налитые темной ненавистью, в них буквально плескался океан черной жидкости, который мог бы затопить нас всех. — Валентино, что-то с Катериной? — голос Савио приобретал нотки беспокойства, а на фоне послышался женский голос.

— Она не отвечает на звонки так же, как и жена Лоренцо... — аккуратно начал я.

— Какого?.. — лишь смог произнести Савио.

— Похититель, который сейчас находится в подвале Сахарницы сказал, что они будут сидеть в клетках, как собачонки, и ждать аукциона, — произнеся это я присел на корточки, опуская голову чуть ли не между ног, смотря на грязный пол, который никогда не отмоется от количества крови, проливающейся здесь.

— И что ты хочешь этим сказать?.. — честно, я не верил так же, как и Савио.

— Они похитили их, Савио, — опасно проговорил я правду и пальцами сжал волосы на затылке до боли.

«Что происходит?! Савио! Остановись!», — послышался женский крик, кажется, это была Джемма.

— Я еду в ваш дом, Валентино! — угрожающе и твердо сообщил он, и я услышал, как завелся двигатель машины.

«Я еду с тобой! Нет! Не отталкивай меня! Не смей!», — Джемма не собиралась отступать.

— И если там не будет моей дочери, я не знаю, что сделаю с тобой и твоим братом. — заключил Савио и отключился, а в ушах теперь звенели неприятные гудки.

Я не помнил, как дрожь захватила все тело. Не помнил, как рядом оказался Лоренцо и начал что-то говорить, а я не слышал его, потому что все, что я мог слышать — голос Клары и Катерины. Напрасно, получается, думал, что отпустил ту ситуацию. Напрасно думал, что смерть Клары больше не будет бить по мне. Однако в данный момент боль снова поднялась из глубин сознания и памяти, потому что теперь я мог потерять еще одну девушку.

— Приди в себя, Вал! Ты слышишь?! — брат бил меня по плечам, но я усердно отталкивал его, находясь в каком-то тумане; кажется, в подвале уже не было Невио: только я и Лоренцо. — Вставай, черт возьми! Мы едем в наш дом! — он дал мне легкую пощечину, и я сфокусировал зрение, глядя в темные глаза брата. — Не время уходить в себя! — только сказал он напоследок и помог мне подняться на ноги, потому что после разговора с Савио я окончательно сполз по стенке на пол.

Когда мы выходили из подвала, я обернулся на ублюдка, грудь которого еле заметно вздымалась, и решил, что, если сегодня же мы не найдем Катерину и Кармелиту, он точно умрет от моей руки, и Невио больше не посмеет говорить о слабости в отношении меня, да даже и не подумает — ни на секунду.

· · • • • ✤ • • • · ·

— Где. Моя. Дочь. Валентино?! — Савио набросился на меня, как только машина Лоренцо остановилась со свистом возле дома, и я вышел из нее, смотря на то, как Джемма сидит на крыльце и держится за голову. — Отвечай, блять! — он схватил меня за футболку, потянув на себя, и наши лица оказались в нещадных сантиметрах друг от друга; его глаза прожигали мои, а я даже не пытался отбиться, потому что понимал — в этом всем есть и моя вина, и вина Лоренцо.

— Я не знаю, Савио, — и тут же получил кулаком по скуле, а в памяти всплыло, как несколько дней назад мы жали друг другу руки и как я обещал быть опорой Катерине.

— Хватит! — Лоренцо резко остановил Савио от еще одной попытки ударить по мне, подлетев к нам после того, как обошел территорию возле дома. — Мы ничего не добьемся драками.

Савио несколько минут все же пытался вырваться, и, уверен, у него бы точно получилось — все знали, каким он являлся бойцом, но, видимо, и сам внутри себя на самом деле мыслил гораздо разумнее, чем снаружи, а это лишь поверхностные эмоции и чувства, захватившие его.

— Джулио и остальных увезли в больницу, — вдруг сказал Савио, и мы переглянулись с Лоренцо. — Мы нашли их за домом, без сознания, а рядом шприцы — ублюдки чем-то накачали наших людей, — прошипел он, и мой брат наконец выпустил Савио из хватки.

— Они у них. — все, что смог сказать я, как бы подтверждая и свои внутренние догадки и догадки остальных.

На улице стояла тишина и тьма. Она окутывала нас со всех сторон, не позволяя сделать и шагу: ни вперед, ни назад. И только громкий стук отвлек нас троих, заставив повернуться в сторону крыльца.

Джемма.

Возле нее валялся телефон, с помощью которого она, видимо, пыталась дозвониться до Катерины, но попытки снова не увенчались успехом, и она бросила его со всей силы на ступеньки, после зарыдала, опустив голову на колени.

— Дерьмо! — сказал Савио и быстрым шагом направился к жене.

Это провал ебаного века. Это мой провал. Это провал моего брата как Капо.

Пожалуйста, будьте живы.

Боже правый, я никогда ни о чем так тебя не просил, но молю, помоги им остаться в живых, где бы они не были.