Глава 18
Когда мы вышли из универа, я чувствовала себя самой счастливой на свете. И даже завывающий ветер и летящий в лицо снег не смогли испортить мне настроения. А вот Даня помрачнел.
— Блин, я думал, прогуляемся немного. С утра вроде хорошая погода была. А ладно, похер, поехали тогда куда-нибудь поедим.
И вызвал такси.
В машине мы молчали и держались за руки, словно два подростка. Играла какая-то приятная романтическая музыка, я влюбленно смотрела на Даню и попутно размышляла, зачем мы вообще едем в какое-то место, где придется сидеть в одежде и нельзя будет друг друга лапать.
Так я думала ровно до тех пор, пока мы не вышли из такси и я не увидела вывеску ресторана «Кочегар». Я была там всего однажды, но навсегда запомнила, как вкусно тут готовят мясо на открытом огне.
— О, — только и смогла сказать я, тут же чувствуя, как рот наполняется слюной при одной только мысли о ребрышках барбекю и сочных бургерах. — Если ты решил меня купить, у тебя получилось. Накорми меня тут, и делай со мной все, что хочешь!
Даня только рассмеялся и подпихнул меня ко входу.
— Идем, а то замерзнешь.
Мы сделали заказ, официантка ушла, и за столом повисла неловкая пауза.
— Так странно, — наконец проговорила я. — Обычно люди сначала узнают друг друга получше, а потом уже начинают встречаться. А у нас как-то все наоборот. Я вот даже не знала, сколько тебе лет, пока ты не сказал Полине.
— А что, это так важно? — вскинул он светлую бровь.
— Нет, конечно, но… Это важно в том смысле, что я хочу побольше о тебе узнать, понимаешь, — попыталась объяснить я. — Наши девчонки вообще говорили, что ты младше Олега. Не понимаю, с чего они так решили.
— Наверное, потому, что я на третьем курсе учусь, а он на четвертом, — пожал плечами Даня.
— А почему? Ты в армии был? Или…я имею в виду, почему ты так поздно в универ пошел?
— Потому что это мой второй универ. Я сразу после школы пошел на психфак, проучился там два года и разочаровался.
— В психологии?
— В себе. Понял, что психолога из меня не выйдет.
— Обидно, наверное, столько времени потратить зря.
— Ну зря это точно не было, — задумчиво сказал Даня и усмехнулся каким-то своим мыслям. — Полезная информация, полезные знакомства… Я вообще считаю, что ничего не бывает просто так.
— Даже онлайн-игры, как оказалось, могут быть очень полезными, — подхватила его я.
— Точно, — улыбнулся он и, взяв меня за руку, переплел наши пальцы. — Потому что там можно познакомиться с самой красивой девушкой на свете.
Я покраснела от удовольствия. Вот вроде Даня уже не в первый раз мне это говорит, а все равно безумно приятно.
— О, это вообще отличная игра! — с готовностью согласилась я и бросила на него лукавый взгляд. — Я вот там такого парня встретила — ммм, закачаешься. Умный, классный, симпатичный…Да и вообще просто бог секса!
— Бог секса? Но мы ведь еще не были с тобой в одной постели, солнышко, — медленно проговорил Даня, и в его голосе зазвучали те самые низкие чувственные нотки, которые сводили с ума. Он лениво погладил меня кончиками пальцев по тонкой чувствительной коже запястья, и я задрожала. Как же сладко было от его касаний: они пробуждали к жизни восхитительно стыдные воспоминания о том, что творили со мной эти длинные сильные пальцы в темноте, когда нас никто не видел. Как нежно они касались моих губ, как вонзались внутрь тела, безошибочно находя ту волшебную точку, от ласк которой было хорошо буквально до потери сознания.
— Значит, — выдохнула я, — предлагаешь не верить тебе на слово?
— Конечно, не верить, — его губы изогнулись в усмешке. — Сначала тебе надо самой меня испытать. Проверить, так сказать, на практике.
Мы встретились взглядами, и в глазах Дани я прочла такое откровенное желание, что меня словно жаром опалило. Я часто и тяжело задышала, чувствуя, как теплое возбуждение прокатывается по позвоночнику и опускается в низ живота. Ох, кажется, мне уже не хочется есть — даже тут, в этом прекрасном ресторане, где все так вкусно. Мне сейчас хочется совсем другого.
— Ммм, значит, на практике, — мурлыкнула я и непроизвольно облизала губы, чувствуя, как он тут же прикипел к ним взглядом. — Даааа, нам очень нужна практика! Я бы убедилась в твоей квалификации, а ты… ты бы проверил, как я усвоила твои уроки. Хочешь? Я очень хочу…Прямо сейчас!
— Юля, — тихо выдохнул Даниил. Его светлые глаза потемнели, взгляд стал по-мужски тяжелым, опасным, и у меня внутри все задрожало от предвкушения. — Мы с тобой второй раз в ресторане, и я второй раз сижу с таким диким стояком, что им можно стены проламывать. Ну зачем ты меня провоцируешь, а? У нас же первое свидание, блин. На нем должна быть романтика, прогулки…
— Хочешь сказать, что тебе сейчас больше хочется гулять по снежному парку, чем трахаться, закрывшись в моей комнате? — с невинным видом шепнула я. — Родители вернутся только вечером, и у нас с тобой было бы много времени…
— Твою же мать, — прорычал Даня и вскочил, не забыв при этом натянуть свою толстовку пониже. — Девушка, рассчитайте нас, пожалуйста! А заказ положите с собой, мы торопимся.
Та удивленно захлопала ресницами, но принесла сначала чек, который Даня оплатил не глядя, а через несколько минут, когда мы уже оделись и вызвали такси — большой пакет с аккуратно упакованными коробочками. Пахло оттуда, конечно, умопомрачительно.
— И никакого нытья, что ты голодная! — пригрозил мне Даня, когда я с интересом принюхалась к пакету. — Еда теперь будет только после секса, ясно тебе, маленькая провокаторша?
— Как будто я против, — нежно шепнула я и, поднявшись на цыпочки, коснулась его губ многообещающим поцелуем. — Я тебя так хочу. Ты просто не представляешь, как я тебя хочу.
— И я, — хрипло сказал Даня, погладил меня по спине и быстро глянул на экран завибрировавшего телефона. — Машина приехала. Идем, солнышко. Только прошу тебя, ради всего на свете: не трогай меня, пока будем ехать. Я и так еле держусь.
* * *
Даня был человеком с железной волей. И только когда мы зашли в квартиру и за нами щелкнул дверной замок, он перестал себя сдерживать: содрал с меня пальто, шарф и жадно впился в шею, словно вампир. Ботинки я стянула с себя сама — небрежно, быстро, носком об пятку, и бросила их валяться где-то на полу, рядом с моим пальто и курткой Дани. Нам обоим сейчас было не до аккуратности. Голову кружило от мысли, что сейчас мы сможем быть вместе. По-настоящему!
Я буквально втащила его в свою комнату, заперла на всякий случай дверь и повернулась к нему:
— Ну что, поговорим о предпочтениях в сексе? — не удержалась я от подъебки. — С этого же надо начинать, да?
— Это пройденный этап, — ланч буквально пожирал меня глазами.
— Ну уж нет, — продолжала его поддразнивать я. — Давай рассказывай! Что тебе нравится в постели, а?
— В постели мне нравишься ты, — жестко припечатал Даня и ловко уронил меня на кровать. Навис сверху и ухмыльнулся: — Желательно без одежды.
— Ммм, какое интересное предложение!
— Очень, — его шепот обжег ухо, а зубы чувствительно прикусили мочку, и по телу сразу разбежались колкие искры возбуждения. — Давай, солнышко, покажи мне себя. Позволь сделать тебе хорошо…
Я приподнялась и стянула с себя свитшот, с запоздалым сожалением вспомнив, что на мне сегодня простой спортивный лифчик. Вот если бы это был красивый кружевной…
Но додумать эту мысль я не успела, потому что Даня большими пальцами погладил соски, заставляя их затвердеть, а потом наклонился и вобрал в рот один — прямо через ткань. Я ахнула и непроизвольно выгнулась, подставляясь под горячие умелые губы. Его руки в это время ловко справлялись с пуговицей на моих джинсах и с молнией, и вскоре я лежала под Даней в одном белье, сладко постанывая от того, как он меня ласкал.
Влажная ткань лифчика неприятно холодила кожу, и я попыталась его снять, но он угадал мое движение и раздел меня сам. Восхищенно вздохнул, увидев мою грудь, накрыл ее ладонями, в которых она идеально помещалась, а потом уткнулся лицом в ложбинку и застонал:
— Ох блядь, ты везде невозможно красивая…Так не бывает, Юль! Ты мне снишься!
Его губы обхватили сначала один, потом другой сосок, вырвав из меня полустон-полухрип, и двинулись выше, оставляя на своем пути цепочку поцелуев. Горячий язык облизал ключицы и нежную ямку у горла, а потом скользнул к приоткрытому рту.
— Солнышко, — жарко выдохнул Даня мне в губы и поцеловал. Его руки, ласковые, теплые, приятно-твердые, оглаживали меня и были, казалось, везде. Накрывали грудь, играли с набухшими сосками, гладили чувствительный живот и подбирались к бедрам — еще не касаясь треугольника трусиков, но осторожно обводя их по контуру.
— Даня, — простонала я и потянула его на себя. Мне было мало, я хотела ощутить вес его тела, запах, дыхание. Мне нужен был он так близко, как это только было возможно.
Он подчинился, прижав меня к кровати собой, и я изумленно охнула, потому что не ожидала, что он будет таким тяжелым. А еще плотная ткань его одежды неприятно раздражала обнаженную кожу, и я хрипло потребовала:
— Раздевайся!
Даня на мгновение замялся. Тогда я сама схватила его за толстовку и потянула ее наверх. А затем стащила с него и футболку, отшвырнув ее куда-то на пол. Вся эта одежда наконец перестала прятать от меня Даню, и я жадно уставилась на его торс. Накачанным его, безусловно, нельзя было назвать, никаких огромных бугров мышц тут не было и в помине, но странным образом мне это никак не мешало. Его плечи и руки были худощавыми, ладно вылепленными, и весь он был жесткий, жилистый, твердый, словно высеченный из камня. Я беззастенчиво пялилась на него, ведя взглядом сверху вниз: от острых ключиц и треугольника светлых волос на груди к темно-розовым соскам, потом к тем самым идеальным кубикам пресса, от вида которых у меня тут же рот наполнился слюной, и, наконец, к светлой дорожке, которая тянулась от ямки пупка и ныряла за пояс джинсов — туда, где уже выделялся внушительный бугор.
Даня заерзал и смущенно опустил ресницы, будто ему было неловко под моим взглядом. А когда я потянулась, чтобы погладить его по плечам, перехватил мои руки, накрыл меня собой и так поцеловал, что у меня все мысли из головы вышибло.
Горячие твердые губы жестко ласкали мои, язык жадно вылизывал мой рот, а я только и могла, что стонать — мои руки он так и не отпустил. Перехватив запястья одной ладонью, другой он нырнул между моих ног, накрыл лобок и слегка надавил кончиками пальцев там, где уже было влажно.
Я замычала от слабых импульсов удовольствия, потянулась к его руке бедрами, и он воспринял это как сигнал к действию: быстро снял последний клочок ткани, остававшийся на мне, устроился рядом и коснулся моего рта своими пальцами, чуть раздвигая губы.
— Оближи, — приказал он, и я задохнулась от возбуждения. Послушно приняла в рот пальцы и начала их сосать, лаская языком шершавую, плотную, чуть солоноватую кожу.
Даня прерывисто вздохнул: о да, ему явно это нравилось!
— Хватит, — наконец хрипло выдохнул он, вытащил мокрые, блестящие от слюны пальцы и снова вошел ими в меня — теперь уже ниже. Я приняла его легко — внутри все было скользким от смазки, а когда он опять нашел ту чувствительную точку, уже не могла соображать и только тихо, беспрерывно стонала.
— Покричи для меня, моя хорошая, давай, — порочно шептал он, вбиваясь в меня пальцами и жестко лаская там, где было так
мучительно-приятно. — Я же вижу, что тебе нравится. Не сдерживайся!
В ресторане я тогда искусала всю руку, чтобы не выдать себя, поэтому теперь было особенно сладко не молчать, не скрываться, а отпустить себя. Вскрикивать, стонать и умолять в полный голос.
— Еще… Даня… вот тут… сильнееее…аххх!
Я выгнулась и неожиданно для себя кончила. Оргазм ослепил яркой вспышкой, на мгновение выбросив меня из реальности. Но возвращаться было приятно — ведь мы только начали.
— Как же красиво ты кончаешь, — восхищенно выдохнул Даня, покрывая поцелуями мое ли
цо. — И как я хочу тебя попробовать. Можно?
Разморенная оргазмом, я вяло кивнула, не до конца понимая, что он имеет в виду. А когда мои ноги раздвинули в стороны, а лицо Дани оказалось между ними, уже поздно было говорить «нет». И, если честно, не очень-то и хотелось сопротивляться.
Так приятно было ощущать легкие поцелуи на внутренней стороне бедер, чувствовать бесстыдный язык, слизывающий с меня все соки и нагло вонзающийся внутрь, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что было, когда Даниил добрался до моего клитора. Он нежно касался его, сосал, лизал и постукивал кончиком языка, заставляя меня извиваться от острого удовольствия. Было так хорошо, что почти плохо. В этот раз оргазм подступал медленно, накатывал огромной неотвратимой волной, и я одновременно хотела и уползти от безжалостного языка, терзающего чувствительный комочек плоти, и податься бедрами навстречу, чтобы ощущения были сильнее.
А Даня продолжал дразнить меня, распалять жалящими касаниями языка, пока я не застонала громко и жалобно. Тогда к языку прибавились пальцы. Волшебные, умелые пальцы. Он сильно и правильно приласкал ими клитор, надавив на самую чувствительную точку, и я закричала, забилась в оргазме, который подступал из самого живота, из самой сердцевины меня. Он был в этот раз каким-то остро-колючим, болезненно-сладким, но не принес облегчения, только распалив тело.
— Даня, — просительно заскулила я. — Пожалуйста!
Мне до боли хотелось, чтобы он вошел в меня. Никогда я так сильно не чувствовала необходимость быть заполненной — до предела, до отказа. Впервые в жизни я тупо и по-животному хотела член, я просто хотела быть выебанной. И больше ничего.
— Что, солнышко? О чем ты просишь?
— Мне нужен… твой член… блядь, Даня! Пожалуйста! Трахни меня!
— Ну раз ты так просишь, — с горячей, как ад, усмешкой проговорил Даша. Но и он был на пределе: все его тело было натянуто, как струна, на лбу блестела пленка пота, а на красных боксерах, натянутых палаткой, (когда он успел снять джинсы?) расплылось влажное пятно.
— Давай! Я не могу больше!
Я потянула с него трусы и с восторгом ощутила, как мне в ладонь ткнулся большой, твердый, истекающий смазкой член. Господи, как давно я его хотела! Какой же он охуенный! В сто раз лучше, чем я себе представляла!
Внутри меня полыхал адский огонь, да и Даня уже еле держался, глухо постанывая сквозь зубы, пока натягивал презерватив на свой потрясающий член. И как только все было готово, мы заторопились так, будто через несколько секунд ожидался конец света.
— Моя! Только моя! — прохрипел он, а потом одним движением вошел в меня. Резко, сильно, глубоко, почти грубо — идеально. И трахал так, что я только беспомощно и сладко вскрикивала на каждом толчке. Раздразненное пальцами и языком нутро было до такой степени чувствительным, что отзывалось на каждое касание горячего и твердого члена, и я совершенно потеряла над собой контроль. Выла, орала, кусала его за плечо, обхватывала ногами, вжимая еще сильнее в себя, и совершенно не понимала, на каком я свете.
А когда он задвигался еще быстрее и резче, а потом громко и как-то беспомощно застонал и толкнулся особенно сильно, я кончила в третий раз. Так глубоко и опустошающе, что когда Даня скатился с меня, я просто перевернулась, уткнулась носом в подушку и, кажется, выключилась.