Глава 11
В среду мы оторвались по смазкам. Вечер был длинным, и я попробовала все, что лежало в первой посылке: сначала обычную, потом с охлаждающим эффектом и затем разогревающую. А вишенкой на торте стала какая-то убойная смазка для усиления возбуждения, после которой я помчалась в душ так быстро, как будто у меня подгорало. Ну, вернее, у меня и подгорало — средство оказалось слишком мощным для моей чувствительности. Еще и смывалось плохо, так что я долго ругалась. А Эл смешно извинялся, хотя непонятно за что — откуда он мог знать, как на меня подействует эта штука. Но несмотря на это, время мы все равно провели отлично.
В четверг Эл сообщил мне, ухмыляясь, что сегодня он для разнообразия помолчит и послушает мои грязные разговорчики. О боги, мне ни разу в жизни не было так стыдно! Даже сидеть без трусов на паре оказалось не таким смущающим, как открыть рот и описать словами то, что я с собою делаю. Или то, что я хочу, чтобы со мной сделали. У меня просто язык прилипал к небу, я глупо хихикала и никак не могла расслабиться. Подозреваю, Эл неплохо повеселился, слушая все это, но потом, к счастью, перехватил инициативу, и, как ни странно, оказалось, что все эти неловкие попытки dirty talk меня неплохо разогрели. И кончить получилось очень быстро, особенно когда в руке был вибратор, а в ухе низкий голос Эла, шепчущий мне грязные словечки. О, в этом он был реально мастер!
А в пятницу Эл допустил тактическую ошибку.
— Так как ты хочешь сегодня, Юля? — беспечно спросил он.
Я подобралась, как перед решающим прыжком:
— Я хочу, чтобы ты говорил мне, что делать, — выдохнула я и замерла в ожидании его ответа. Я снова хотела ему подчиняться, я снова хотела услышать, как он низким от желания голосом отдает мне приказы, которые так сладко выполнять. Я снова хотела увидеть, как его срывает с катушек.
Эл молчал.
— Закрой дверь своей комнаты на ключ и сядь перед зеркалом, — вдруг резко выговорил он, и волна жара пробежала по моему телу, осев горячей тяжестью в низу живота. — Медленно раздевайся. Представь, что делаешь это для меня, что это я на тебя смотрю.
Разгон до максимального возбуждения был в этот раз как у дорогущих спортивных тачек — за считаные секунды. И не у меня одной. Эл завелся как никогда — я слышала это по его участившемуся дыханию, по хриплым сексуальным ноткам в голосе, по ласковым пошлостям, которые лились на меня щедрым дождем:
— Умница… хорошая моя девочка… такая красивая…везде…смотри на себя…смотри так, как смотрел бы я…
И я смотрела на себя в зеркало. Смотрела без всякого стеснения на тяжелый температурный румянец на своих щеках, на яркие соски, затвердевшие от возбуждения, на пальцы, которые входили между расставленных ног, неприлично хлюпая и заставляя меня выгибаться и стонать.
А когда он прошептал:
— Кончи для меня, моя хорошая, — меня вынесло оргазмом куда-то за пределы сознания.
А едва я пришла в себя, меня ждало еще одно потрясение, потому что Эл вдруг выдохнул:
— Ты так стонала, что я кончил быстрее, чем в подростковом возрасте.
Вот это да.
Впервые он признался, что не я одна тут схожу с ума, что его тоже все это заводит — сильно и неотвратимо. Только что это изменит, ведь у нас осталась всего одна — последняя встреча? Или, может быть, поэтому Эл и позволил себе немного вольностей сегодня, зная, что это уже ни на что не повлияет?
Мы скомканно попрощались друг с другом, а я упала на кровать и зарылась лицом в подушку. В голове билось «завтра-завтра-завтра…».
Что мы будем делать завтра? Позволит ли Эл себе открыться еще сильнее или наоборот проведет подчеркнуто отстраненное занятие, дав мне парочку напутствий перед будущим сексом с моим будущим парнем? Будет вести игру по своим правилам или снова спросит, чего хочу я?
Ох, я знала, чего хочу. Но согласится ли на это Эл? Мне почему-то казалось, что это стоило обговорить заранее.
Я никак не решалась написать ему и спросить, но он написал сам. Видимо, вопрос про последнюю встречу мучил и его тоже.
«Как мы завтра?»
«Я кое-что хочу»
«Что?»
«Не скажу, ты все равно откажешься»
«Дешевая манипуляция. Может, откажусь, а может и нет. Так что ты хочешь, Юля?»
Написать? Нет, написать не смогу. А вот рассказать, возможно, получится.
Я нажала на кнопку аудиозаписи:
— Эл… — Казалось, что мой голос звучит очень глупо, и я неловко откашлялась. — Я хочу секса с тобой. Не обучения, не тренировки, не какой-то еще хрени, где ты отдельно от меня, а секса. Пусть и виртуального. Чтобы ты тоже был в процессе, а не наблюдал со стороны как тренер. Чтобы ты тоже говорил, что чувствуешь. Чтобы отправил мне фотки, как я тебе отправляла. Только не надо снова про анонимность, ладно? Мы же оба понимаем, что это просто отмазка. Есть куча частей тела, кроме лица, и вряд ли я когда-то узнаю тебя по ним, даже если случайно встречу. Эл! Пожалуйста! Соглашайся! Я хочу слышать, как тебе хорошо, я хочу кончить вместе с тобой. Я хочу, чтобы мы хотя бы раз попробовали вместе, потому что…
Я осеклась и не стала договоривать. Кажется, я и без того сказала слишком много.
Все, достаточно. Теперь нажать на кнопку «отправить», потом смотреть, как загораются зеленые галочки, следить неотрывно за статусом «Эл печатает» и…
«Нет».
Этим словом меня пробило навылет, и я на мгновение перестала дышать. А когда снова набрала воздуха в грудь, то стало так больно, что брызнули слезы. А чего я ждала?
«Проси что-то другое»
Я грустно усмехнулась и ответила:
«Тогда не надо ничего. Значит, сегодня была последняя встреча. Спасибо за все, желаю тебе только хорошего. Пока».
Нет, я не угрожала и не шантажировала, просто я правда не хотела как раньше. Либо по-настоящему, вдвоем, либо никак. Нам все равно скоро прощаться, так что одним днем раньше, одним днем позже…
«Я согласен. Завтра. Так как ты хочешь».
Серьезно? Он…согласился?
Он согласился!
Я радостно засмеялась и закружилась по комнате. Наверное, так себя чувствовала Золушка перед последним балом с принцем. Да, на этом все кончится — раз и навсегда, но зато как мы с ним потанцуем!
Перед нашим субботним виртом я ломала голову, как бы половчее забаррикадироваться в комнате и что можно использовать в качестве звукоизоляции, но все внезапно получилось гораздо лучше, чем я ожидала. Мама очень удачно собралась в гости к своей Наталье Петровне за новыми суккулентами (а это часа на три, не меньше, они как зацепятся языками, то все), папа уехал на объект — он часто работал по выходным, — а я осталась одна в квартире. От волнения меня трясло. Я переживала так, будто у нас с Элом планировалась личная встреча. Ну в каком-то смысле так и было — сегодня явно будет больше личного, чем за все время нашего общения. И еще он ведь обещал фотографии…
Черт. Кажется, я не могу больше ждать.
Я схватилась за телефон.
— Привет! — выпалила я, как только мой звонок приняли.
— Привет, — голос Эла, всегда такой властный и спокойный, сейчас звучал чуть неуверенно, и это было очень непривычно. — Мы же вроде через час договаривались. Или я что-то путаю?
— Да, через час. — Я вдруг почувствовала себя дурой и сбивчиво забормотала: — Просто я замучилась ждать…извини, это глупо, я понимаю. Я позвоню тебе позже, все нормально, прости…
— Солнышко, — вдруг ласково шепнул он в трубку, и у меня в животе предательски екнуло. — Если я скажу, что тоже нервничаю, тебе станет легче?
— Да, — выдохнула я.
— Я. Тоже. Нервничаю, — старательно повторил Эл, и вдруг мы оба заржали. Наверное, так сказывалось напряжение, которое сковывало нас обоих, но после того, как мы отсмеялись, стало значительно легче.
— Ты одета? — после паузы проговорил Эл, и несмотря на то, что это начало было довольно неуклюжим, мне стало жарко от его слов.
— Да, на мне домашнее платье.
— Короткое? — усмехнулся Эл.
— Короткое, — мурлыкнула я, входя в нужное настроение. — Смотри!
Я повернулась к зеркалу и чуть наклонилась, позволяя платью подняться почти до края предполагаемого белья, а потом сделала фотографию.
— Ого, — пробормотал Эл, когда получил снимок, — кажется, одна девочка напрашивается на то, чтобы ее выебли без всяких прелюдий.
— Нравится? — я не узнавала свой голос, он был преступно низким и хриплым.
— Пиздец как нравится. Какая же ты красивая, Юля. Самая красивая на свете. Хочу тебя. Хочу развернуть тебя к зеркалу, заставить опереться об него руками, выгнуть спину, а потом хочу задрать твое блядски короткое платье, отодвинуть в сторону трусики и засадить тебе глубоко. Сильно.
От его слов между ног стало горячо и влажно, но я не планировала так быстро заканчивать нашу игру.
— Ошибочка, Эл, — проворковала я. — У тебя не выйдет отодвинуть трусики, потому что их на мне сейчас нет. На мне вообще ничего сейчас нет, кроме этого платья.
В доказательство я снова отправила фото.
И буквально услышала, как резко вздохнул Эл — так, словно ему не хватало воздуха. Так, словно он себя уже не контролировал.
— Я хочу тебя, — шептала ему я, отбросив всякое стеснение и зажав между ног свою руку, чтобы представить, будто это он меня касается. — Я так хочу тебя, ты бы знал. А ты? Что на тебе сейчас?
— На мне футболка и штаны, которые я уже спустил до колен, потому что у меня стоит так, что можно гвозди заколачивать.
— Ты…трогаешь себя?
— Еще как трогаю, — я услышала усмешку в его голосе. — Только не дрочу, а наоборот — пережимаю член, чтобы не кончить раньше времени.
— Покажи! — я хотела, чтобы это прозвучало приказом, но вышла жалобная просьба, почти мольба. — Пожалуйста! Я так хочу тебя увидеть!
Эл замолчал.
— Хорошо, — шепнул он наконец. — Я же обещал тебе, солнышко. Сейчас…
Я жадно схватила телефон и через несколько секунд там появилось фото! О боги, неужели?!
Это он! Эл настоящий, он существует!
Я завороженно разглядывала длинные узкие пальцы с аккуратными лунками ногтей, которые обхватывали крупный, твердый даже на вид член. Ох какой же он… Я никогда раньше не думала, что эта часть мужского тела может быть настолько привлекательной, но сейчас готова была жадно рассматривать каждую деталь этой картинки. У Эла был очень красивый член — чуть темнее, чем светлая кожа рук, с выразительно прорисованными венами и крупной яркой головкой, на которой видна была выступившая прозрачная капля.
Я непроизвольно облизнулась.
— Знал бы ты, как я хочу взять его в рот
И Эл негромко застонал, сдаваясь.
Мне не было стыдно. Совсем. Я сейчас чувствовала себя такой раскованной, какой в жизни не была. И я шептала ему все бесстыдства, все грязные словечки и все пошлости, которые только могла придумать. Я рассказывала, как бы я облизала эту головку, пробуя на вкус и снимая с нее языком капли смазки, а потом взяла бы в рот. И как встала бы перед ним на колени, позволяя толкнуться мне в горло.
— Глубже, — выстанывал Эл, явно лаская себя при этом. — Пусти меня глубже, солнышко. Расслабься, я буду осторожным.
— Я бы хотела, чтобы ты кончил мне в рот. Но не сегодня… Сегодня я хочу почувствовать тебя внутри.
— Да, — бессвязно шептал он. — Все, как ты хочешь. Все для тебя, моя хорошая. Возьми… возьми из посылки тот реалистик, помнишь? Который не вибратор, а просто копия члена.
— Да, да…
— Ложись на спину, разведи ноги и попробуй его принять. Не жалей смазки, он…
— Он большой!
— Я открою тебе секрет, — Эл порочно усмехнулся. — Я подбирал такой, чтобы по размеру был похож на мой член. Мне приятно было думать о том, что он окажется в тебе. Давай, моя хорошая, постарайся. Сможешь?
— А ты…
— А я, — он выдохнул это так, что у меня по всему телу разбежались электрические искры, — а я буду толкаться в свой кулак и думать о том, что вхожу в тебя. Такую тесную, такую сладкую. Думать о том, как сильно ты меня сжимаешь.
— Ох, какой ты…большой…
Ощущения в мышцах, которые медленно растягивались, принимая в себя крупную головку, а потом — постепенно, сантиметр за сантиметром — и весь ствол, были остро-приятными. На грани с болью, но не переходя за нее.
— Даааа, — простонала я. — До конца…
— Умница, самая лучшая, самая прекрасная девочка, — шептал мне сбивчиво Эл, и я никогда не слышала его таким. — Покажешь мне?
Я не знаю, кому еще я могла бы доверить такую себя — с раскинутыми ногами, беззащитно-открытую и в то же время бесстыдно заполненную крупной игрушкой. Ему — могла. Это не осознавалось логикой, а просто ощущалось на каком-то подсознательном уровне.
Эл почти зарычал, увидев фото, и меня продрало мурашками с ног до головы.
— Ласкай себя, — приказал он отрывисто. — Слегка двигай член внутри и ласкай клитор. Давай, кончим вместе, я уже почти…
Он все же был первым. А я провалилась в оргазм ровно в тот момент, когда услышала его частые, прерывистые выдохи, а потом длинный сладкий стон. Элу было хорошо. Очень. И я кончила в большей степени от осознания этого, чем от своих ласк.
— Ты знаешь, что ты невероятная? — с мучительной нежностью проговорил Эл. — Твоему парню очень повезло, что ты хочешь быть с ним.
— Я…
— А мне очень повезло, — продолжал он, — что ты мне доверилась. Это было что-то, и я навсегда запомню наш вирт. Даю тебе слово: такого со мной никогда не было.
— Со мной тоже.
— Удачи тебе, солнышко, — он вздохнул. — И спасибо.
— Тебе спасибо. — Я вдруг поняла, что плачу. — Ты… ты даже не представляешь, что сделал для меня.
— Не могу больше, — он вдруг резко выдохнул, как будто ему было больно. — Все, Юля. Все.
И положил трубку.
А через несколько секунд мне прилетела невероятная фотография: мужской живот с красиво прорисованным рельефом, на котором тускло блестели белые капли. Надо же, какая светлая у него кожа — молочная, и волоски едва видны: тонкие, золотистые. Сразу захотелось обвести языком каждый кубик рельефного пресса, слизать все капли с этого сексуального живота. В этой фотографии был такой мощный заряд эротизма, что у меня снова дернулось что-то внутри, возбуждаясь.
«Ты очень красивый», — написала я, но сообщение повисло недоставленным. Так, очень интересно. Я нажала на кнопку вызова, но звонок по этому номеру больше не проходил.
Все интереснее и интереснее.
Как была голая, я вскочила и побежала к компьютеру, нажимала на кнопки, ругаясь на то, что игра долго грузится.
Нет уж, Эл. Не выйдет так от меня спрятаться. Если я захочу, я отправлю тебе сообщение!
Но все чаты у его персонажа оказались заблокированы. И командный, и наш личный. Похоже, он все продумал. И даже пожертвовал игрой ради того, чтобы на самом деле все закончить.
Нет, он, наверное, прав. Меня ведь ждет Олег, который мне очень нравится и с которым у нас будет все круто, потому что вирт виртом, но жить надо в реальности.
Все правильно.
Вот только почему мне так жутко хочется реветь?