XIX pt.3
— Не вини себя, ты всё сделал правильно. Но сейчас мы должны найти Хосока любой ценой. — Где может ночевать студент? — неожиданно спросил Намджун.
— Ну... У друзей, у родственников... — задумался Джин. — У родственников сразу отпадает... В своей квартире он не останется, потому что не хочет, чтобы его нашли. В сауне ещё можно... САУНА!
Намджун резко схватил руку Джина и мило улыбнувшись, побежал на улицу. Быстро садясь в машину, мужчины поехали на поиски Хосока.
Потратив кучу времени на то, чтобы проверить все сауны в городе, ребята поняли, что делают что-то не так. Один словом: план провалился.
Джин сидел в машине с опущенной головой и с зажмуренными глазами. Лишь бы не видеть свет, хотя бы на пару секунд. Лишь бы перестать чувствовать вину, хотя, нет, она достанет его везде. Хоть с открытыми глазами, хоть с закрытыми, его сердце болит. А если он не найдёт Хосока? А что будет, если Юнги... никогда не простит его. Потерять друга — самое ужасное наказание для Джина. Потерять друга, с которым они пережили горе и радость. Нельзя так просто забыть, нельзя так просто простить его.
— Джин?.. Ты что, заснул? — Намджун стал трясти мужчину по плечу, но неожиданно открыл глаза и стал массировать шею.
— Я проебался, Намджун... — тихо сказал он и криво улыбнулся. — Я никогда в жизни так не лажал...
А Намджун его понимает. Обнимает крепко, поглаживая по спине, успокаивая, и твердит «всё будет хорошо», понимая, что это пока всё, чем он может сейчас помочь. Просто показать, что он рядом. Доказать, что он не отвернётся и всегда будет на его стороне.
Хосок тем временем сидит в каком-то баре и запивает горе. Он смотрит через окно на тёмно синее небо, которое вот-вот заплачет. Прямо как он сейчас. Но Сеул не поверит его слезам. У людей бывают и ситуации похуже, намного масштабнее, а не простое расставание с парнем. И плевать они хотели на то, что они были вместе уже 2 год, многолетние браки распадаются почти каждый день.
Люди надоедают друг другу. Со временем хочется перестать выходить на улицу, видеть новые лица. Они ведь все одинаковые. Добродушные к чужому горю, жалкие и до безумия жадные. Общество наводит тоску.
Хосок попал под дождь. Люди проходят мимо него с зонтами, а он мокнет. Зато слёз не видно. Хосок даёт свободу своим чувствам. Он плачет в голос, но никто его не замечает, всем наплевать. Молодой парень идёт по улице, вытирая влагу с лица, но люди игнорируют его немой крик помощи.
Был бы здесь Юнги, обязательно бы поделился зонтиком, и они бы пошли по дороге, крепко держась за руки. Жаль, что это больше невозможно. И Хосок очень жалеет. Он даже думает, что не способен любить кого-то другого, кроме Юнги. Кроме того, кто научил жить его правильно, думать сначала о себе, а потом о других, подарил свою любовь и заботу. И Хосок благодарен. От всей души благодарен за время, проведённое вместе. С ним Хосок забыл, что такое слёзы разочарования, боли, сожаления или обиды. С ним Хосок плакал только от счастья.
Чон дошёл до квартиры своего однокурсника и тихо постучался в дверь. Вода стекала по его волосам на и без того мокрую куртку. Холодный воздух на лестничной клетке заставил его поёжиться.
— О, привет, Хосок, что ты здесь делаешь? — спросил парень, опёршись о дверной косяк. — Ладно, раз уж пришёл, проходи, снимай одежду, я её высушу. — парень протянул руку Хосоку и пригласил его в своё скромное убежище.
— Спасибо, Хэджон. — Хосок с особым трудом стянул с себя, прилипшие к телу, мокрые вещи, и отдал их другу взамен на чистую и сухую, высушил волосы и был в целом доволен.
— Держи чай. — Хэджон протянул ему кружку. — Садись и рассказывай.
Хосок сел за стол, и обнял стенки кружки ладонями, чтобы согреться.
— Юнги не любит меня. — тихо сказал Хосок, стараясь вновь не заплакать.
— Пфф, и с чего ты это взял? — парень с осуждением посмотрел на гостя. — Не мог же он взять и разлюбить. Хосок, ты просто должен принять его со всеми тараканами в голове и жить счастливо.
— Мой покойный старший брат — его бывший. И он до сих пор любит его. А меня любил только потому, что мы похожи...
— А это дерьмово... — протянул Хэджон. — Но не думаю, что в тебе он видел твоего брата. А он знал, что ты его брат?
— Не знаю. — Хосок сделал глоток чая. — Мой хороший хён мне это рассказал.
— Хосок... — проныл Хэджон. — Почему ты думаешь не тем местом?.. А если он тоже не знал? А если...
— Хэджон, не оправдывай его. — грубо перебил его Хосок.
— Хосок, а если он просто не разобрался в своих чувствах, узнав, что вы братья? Подумай, а какого было ему, когда он узнал. Он просто запутался. Кстати, а он тебе звонил? Уже поздно...
— Нет, не звонил. — Чона внезапно осенило, что он оставил свой выключенный телефон в квартире Юнги. А если бы телефон был у Хосока, дождался ли бы он звонка от него? Хосок не знает, он уже не может представить следующие шаги Юнги.
Внезапно раздался дверной звонок, заставивший обоих парней вздрогнуть. Хэджон устало поднялся и, глянув в дверной звонок, открыл дверь. Перед ним предстали двое мужчин. У одного у руке был большой список и ручка, он не поднимал глаза, а другой, смотрел прямо на Хэджона.
— Здравствуй, извини за столь поздний визит. — мужчина очевидно был очень вежливым. — Чон Хосок у вас?
Хэджон оглянулся и бросил взгляд на Хосока.
— Чон, тут тебя.
Хосок с замиранием сердца встал с места и направился к двери. В его душе бушевали эмоции. Юнги... Юнги пришёл за ним. Но какого было его разочарование, когда вместо Юнги он увидел Джина и Джуна. Мин Юнги настолько трус, что отправляет своих друзей к бывшему мириться? Хосок не хотел их видеть.
— Ну слава Богу! — воскликнул Джин. — Хосок, пошли с нами. — Ким старший уже схватил руку парня, но тот вырвался.
— Не хочу я с вами никуда идти! Не знал, что Юнги такой трус! Побоялся приходить сам, отправил друзей! Вот как смелости наберётся, пусть сам приходит. — слова Хосока были полны решимости, смелости, дерзости.
— Он бы с радостью... — Намджун сглотнул. — Вот только не может.
— Почему же он не может? Может совесть не позволяет? Или страшно? — Хосок скрестил руки на груди.
— Он в больнице... — тихо сказал Намджун.
— Ч-что... — Хосок чуть не выронил кружку из рук. — Ч-что он там делает?
— Сердечный приступ.
Глаза Хосока стали наполняться слезами. Неужели из-за своего ухода? У Юнги были проблемы с сердцем, и он не говорил? Почему?.. Может потому, что это его не беспокоило. С Хосоком он забыл о своём больном сердце, жил-поживал себе счастливо... И прожил бы ещё долго, если бы не... Хосок так сожалел о содеянном. Его сердце болело, он думал, что он чувствует боль Юнги. Какой же он дурак...
— Хосок, поехали с нами в больницу. Если ты злишься на Юнги, то прошу тебя, забудь об обиде хотя бы ненадолго. Помоги ему выздороветь. А потом уходи... Если сможешь.
— Хэджон, где мои вещи? — стирая слезу, сказал Хосок.
— Они ещё мокрые...
— Неси. — отрезал Хосок.
Через пару минут Хосок был готов. Не до конца высохшая одежда всё равно неприятно липла к телу, но это всё, что у него сейчас есть.
— Хэджон, прости, но мне уже пора. — стоя рядом с хёнами, сказал Хосок.
— Иди уже, спасай своего принца. — Хэджон закрыл за ними дверь и устало вздохнул. — Ах, чёрт тебя дери Хосок, какого хрена ты такой сложный...
В машине стояла напрягающая тишина. Лишь радио некогда крутило новую песню какой-то новой группы, которую Намджун вырубил сразу же, как услышал знакомый бит.
— Как долго он в больнице? — Хосок всё же решился поговорить с ними и тихо спросил впереди сидящих мужчин.
— Скорая приехала в 4.
— Ох... — тихо вздохнул Хосок.
— Не переживай, с ним всё в порядке. Жить по крайней мере будет. — пытался пошутить Джин, но вышло у него не очень. Никто не оценил эту шутку. — У него резко подскочило давление. Однажды я видел такое... После аварии его состояние длительное время было нестабильным, давление скакало туда-сюда. На лбу вечно холодный пот, и состояние словно в бреду. Зрелище не самое приятное. — Джин задумался, а Хосок прикрывает рот рукой. Страшно представить, через что прошёл Юнги...
— Мы приехали, — сказал Намджун и быстро припарковался. Мужчины вышли из машины и направились к приёмной. Характерный запах больницы, отвратительно белый интерьер давил на Хосока. По дороге к приёмной они встретили всего пару врачей, пациентов, понятное дело, не было.
— Мин Юнги, 34 года. Прибыл сегодня днём.
— Палата 312. Извините, но приём на сегодня закончился. Вы не сможете зайти к нему.
— Он не спит. Я знаю. — отрезал Намджун. — Пожалуйста, позвольте всего на пару минут.
— Ладно. — устало вздохнула девушка. — Проходите.
Поднявшись на лифте на третий этаж, ребята поспешили в палату Юнги. Верней, спешил Хосок, а Намджун и Джин шли позади, их задача выполнена успешно. Теперь они просто будут наблюдать за происходящим. Их роль в этой истории закончена.
Хосок постарался как можно аккуратнее открыть дверь. Как только он вошёл его глаза устремились на койку, где сидел Юнги и внимательно разглядывал людей на улице. Он сидел, свесив ноги, и смотрел на окно. Ему уже как 5 минут наскучило смотреть на людей, и его глаза просто замёрзли. Он смотрит, но ничего не видит. Глаза редко моргают, но картинка всё равно немного расплывчата.
Наше счастье было так возможно, так близко...
Хосок сделал один неуверенный шаг. Юнги резко обернулся. Мин смотрит на него с сожалением в глазах, немножко с обидой, но с той же любовью, как и раньше. И Хосок понял. Понял, что ему не хватало. Ему не хватало этого взгляда добрых глаз любимого человека, чтобы быть счастливым.
Хосок подошёл к Юнги и обнял его. Обнял, утыкаясь в плечо. Его слёзы впитывались в больничную рубашку Юнги. Хосок обнимал его так, словно в последний раз, сжимал в руках лёгкую ткань, показывая ему всю свою любовь.
— Прости... — тихо шепчет Хосок, а Юнги гладит его по спине, успокаивая. На его губах расцветает улыбка, и он сам держится, чтобы не заплакать.
Намджун и Джин, обнявшись, тихо наблюдали за этой картиной и широко улыбались.
— Люблю моменты воссоединения семьи... — тихо сказал Джин. — Они уже семья.
Твоя любовь залечивает раны.
Твои прекрасные глаза заставляют меня верить, что мне есть для кого жить.
Не уходи.
Хосок.