XVI
— Хей, Хосок отложи ты уже эту книгу и давай спать! — выключая настольную лампу, сказал Юнги, но Чон отказывался к нему прислушиваться. Наверное, вы уже догадались, что кому-то скоро сдавать сессию.
Хосок, не отрываясь от книги, закинул руку на стол, и нащупав кнопку «ON», включил лампу, и как ни в чём не бывало продолжил читать. А Юнги это выносит. Он чертовски хочет спать, на работе его сегодня гоняли туда-сюда, человек устал, хочет отдохнуть. В этом нет ничего криминального. Но Хосок так не считает.
— Если ты не хочешь спать, то ты не можешь читать на кухне к примеру, или в гостиной, в конце концов в туалете тоже можно. Но почему именно здесь, в спальне, в самом священном месте, предназначенном для сна и секса? Почему именно здесь? — Юнги уже ныл. А Хосок пропускал его слова мимо ушей. Но он резко захлопнул учебник, конечно же, не забыв перед этим поставить закладку, и с яростью бросил книгу на стол.
— По-твоему мне это нравится?! — Хосок повернулся к Мину лицом, и тот увидел большие синяки под глазами. А ещё его кожа стала бледнее, чем обычно. Или это из-за такого освящения?..
— Хорс, мне завтра рано вставать. — искал оправдание Юнги.
— Ты здесь не один, кому нужно завтра рано вставать!
— Вот именно, Хосок, ты тоже не один! Здесь я буду спать, а если ты не разделяешь моего мнения, то можешь продолжить грызть гранит науки где-нибудь в другом места!
— Ну и пожалуйста!
Хосок быстро схватил свои учебники и тетради с конспектами, и бросив на своего парня злой взгляд, направился прочь из комнаты. А Юнги, сразу после того, как дверь за младшим закрылась, выключил свет, и стал устало снимать с себя одежду, в блаженстве ложась на свою кровать.
Он понимал Хосока, сам через это проходил, и вспоминать об этих днях у него нет никакого желания. Он выучился, и теперь он работает. И будет работать до конца своей жизни, чтобы обеспечить будущего мужа и детей. Да, у него уже запланировано всё наперёд.
Юнги лежит с закрытыми глазами, находится в полудрёме, пытается заснуть, но никак не получается. Он отчётливо слышит ритмичный стук ручки по поверхности стола, слабо слышит заученные наизусть формулы.
Юнги встаёт с тёплой кровати, прощаясь с ней ненадолго, бредёт к своему парню. Нет, не для того, чтобы попросить учить потише, нет, Юнги хочет посидеть рядом с ним. Всё равно ему не заснуть. Его голые ступни коснулись холодного паркета, и он, зашёл на кухню.
Его парень сидел за столом, подперев щеку рукой. Всё бы ничего, но он заснул. И минуты не прошло, как Мин слышал активность на кухне.
— Хей, Хос... — Юнги дотронулся до своего парня, но тот, как ошпаренный, вскрикнул, что не спит, встрепенулся, схватил учебник и стал с особым вниманием что-то читать. — Я присяду?
После того, как Мин увидел маленький кивок, сел на стул рядом, стараясь не издавать недовольных звуков из-за холодной поверхности второго стула. Такая смена температуры ему не по душе.
Юнги сел, подперев руку, и наблюдает за своим парнем с большим интересом. Его взгляд, направленный в книгу, его длинные пальцы, лихорадочно перелистывающие страницы в поисках нужного параграфа.
— Если пришёл пялиться на меня, то мог бы взять фото и пялиться на него. Ты мне мешаешь. — грубо сказал Хосок, не поворачивая голову в сторону Юнги.
— Ведёшь себя как ПМСная девка. — Юнги хлопнул по столу и вышел из комнаты, переоделся во что попало за пару минут и вышел на улицу.
Когда у Хосока намечается какой-то важный зачёт или сессия, как в нашем случае, Юнги не ночует дома. Он остаётся либо у Джина, либо у Джуна, либо у них вместе, если они ночуют вместе. Однажны он ночевал у одного своего коллеги, но Хосок, не поверив ему, не разговаривал с ним несколько дней, потому что был уверен, что его парень ему изменяет и у него есть роман на стороне. Как же долго Юнги объяснялся ему, просил у того коллеги подтверждения, но Хосока было сложно переубедить.
Юнги сначала позвонил Джуну, но тот не взял трубку. Мин позвонил Джину, но тот с третьей попытки взял трубку.
— Юн... Сори... Ах... Не сейчас... Сорян брат... Я... Перезвоню
У Юнги пронеслось в голове, что мог бы и догадаться, и направился туда, куда глаза глядят.
На улице очень холодно, мужчина закрывал своим длинным пальто свою грудь, тёр друг о друга свои руки, пытаясь согреться. На улице ни души, 4 утра. Он увидел лишь маленького мальчика, лет двенадцати максимум, который качался на качелях. Он чуть не наложил в штаны, когда этот малец глянул на него, быстро ускорил шаг.
Ещё Юнги встретил рассвет на берегу реки, поэтому этот день больше не казался ему таким ужасным. Малиновое солнце окрасило небо в яркие краски, светило только для него, и для тех, кому не спится в это время.
Юнги увидел девушку, сидящую на земле, вытирающую свои слёзы, проклиная какого-то парня. Ему было всё равно, но эта девушка так рыдала, что хотелось успокоить её, а то эти страдания не приносят Мину никакого удовольствия.
Он присел рядом с девушкой.
— Аджосси, вам что-то нужно? — спросила девушка, и подняла глаза на мужчину.
— Аджосси? — удивился Мин. Эти слова не слабо так задели его гордость. Он же молодой парень в самом рассвете сил, и его называют «аджосси»?
— А что, «оппа»? — возмутилась девушка. — Извините, но вы не в моём вкусе.
Юнги сначала хотел проигнорировать её и уйти, потому что ему удалось отвлечь её от самобичевания и немного успокоить, но эти слова, как молотком по голове.
— Слышь ты, мелкая, мне недавно исполнилось 29!
— Слушайте, аджосси, — у девушки сверкнули глаза, — не хотите выпить? — девушка показала Юнги бутылку с соджу и потрясла им в воздухе. — У меня горе, разделите его со мной! — ныла она.
— Эх, сам виноват, нужно было пройти мимо. — шёпотом сказал Юнги, проклиная себя.
Если бы это случилось до того, как Юнги встретил Хосока, то он бы и не обратил внимания на неё, а сейчас, посмотрите, сочувствует, интересуется. Вот до чего дошло...
— Что у тебя случилось? — сказал Юнги, принимая бутылку из рук молодой девушки.
— Мой парень изменил мне с подругой... — девушка еле сдерживала новый поток слёз. — А у вас?
— У моего парня сессия, и он ведёт себя, как истеричка. — Девушка загадочно улыбнулась и, быстро вытерев слёзы, схватила рукав мужчины, и стала им трясти.
— Вы гей? Вау! — девушка не унималась. — А сколько лет твоему парню? Ты сверху или снизу? Мне кажется снизу! Я права?
— Ты слишком резко перешла на «ты», и нет, ты не угадала. Сверху я.
— Сухи. Кан Сухи. А тебя? — девушка прятала от него свои красные щёки.
— Для тебя я Мин Шуга. — гордость Юнги вернулась, и стал эффектно поправлять ворот своего пальто. Неожиданно он услышал звонок и потянулся к телефону.
— Юнги, я был не прав... — послышался тихий голос Хосока. — Вернись домой. Обещаю больше не вести себя так.
— Ну не знаю... — размышляя, пропел Юнги.
— Ну, Юнги, дорогой, любимый, пожалуйста...
— Уже иду. — Юнги широко улыбнулся и выключил телефон. — Извиняюсь, но мой парень зовёт меня обратно.
— Пока. — девушка помахала ему рукой, но потом, когда собутыльник скрылся из виду, тихо добавила. — Почему мне кажется, что он врёт? Он ушёл из дома только потому, что его парень готовится к сессии и ведёт себя как истеричка? Если бы он был нагибатором, то наказал бы его за такое поведение... Ахх, Шуга снизу, отвечаю... Меня не проведёшь!