Часть 11.
Вероника Андреевна сидела и ждала, когда ей приведут мужа.
Очень сильно хотелось его видеть, расспросить, что вообще произошло и почему его задержали.
Просто не может поверить в то, что Витя кого-то изнасиловал. У неё в голове не укладывается эта информация.
Он же такой добрый, милый, хороший, всем помогает, а тут вдруг обвиняют в таком грязном деле.
— Господи, дай мне его, пожалуйста. Господи, пусть все это закончится… — у женщины текли слезы, — почему мы не можем жить, как все нормальные люди?
Вероника продолжает тешить себя надеждами, что все будет хорошо, Виктора выпустят, и они будут жить, как раньше.
Но как раньше уже никогда не будет. У него будет реальный тюремный срок, и его посадят на долгое время.
Может быть, Виктор даже не сможет выйти из тюрьмы.
Он сломается в тюремных условиях. Его просто будет ломать, как спичку. Не сможет выжить в тюрьме.
Сейчас он находится в одноместной камере. До суда некоторое время он будет находиться там, а потом уже перейдёт в СИЗО.
— Быстро заходи. И не надо на меня так смотреть, — грубо проговорила Кристина Олеговна, — у вас есть десять минут на общение, большего времени не представляется.
— И на том спасибо, начальница, — усмехается, а Кристина выходит.
— Боже мой, Витенька, что они с тобой сделали?.. — поглаживает его по лицу, где находились многочисленные раны.
— Не переживай, Ника, все нормально. Им меня не сломать, — улыбается мужчина, беря ее ладонь в свою руку.
— Я просто не понимаю, почему тебя держат здесь? Ты ведь никого не убивал, никого не насиловал, — начинает плакать.
Когда Виктор ничего не отвечает, Вероника Андреевна вдруг настораживается.
А может быть, он действительно совершил очень жестокое дело, поэтому его решили посадить?
— Ты же ведь никого не насиловал? Только, пожалуйста, отвечай мне правду.
— Нет, конечно, Вероника, никого я не насиловал. Я не понимаю, почему твоя дочка решила написать на меня заявление.
— В смысле, дочка? — сердце начинает биться в бешеном ритме. Она так боится услышать это заветное имя.
Как бы то не было, Вероника любит свою дочь, какой бы та не была. В любом случае родители должны любить своих детей, даже если они плохие.
Сколько бы раз Виктор не говорил, что Лиана плохая, ей не место в их доме, Вероника его не слушала.
Любила свою дочь такой, какая она есть. Ведь это же её родная дочь.
— В прямом смысле, Никочка. Это твоя Лиана написала на меня заявление в полицию. Видите ли, я её изнасиловал и избил. Вот же дрянь! — стучит по столу.
Эти слова переворачивают внутренний мир Вероники Андреевны с ног до головы.
Она будет перестаёт что-либо слышать и чувствовать одновременно.
Перед глазами появляется пелена слез. Но она быстро вытирает их.
Теперь почему-то в крови играют неимоверная злость к этому человеку. Он начинает поливать её старшую дочь грязью.
Она злится, скалится, хочет ударить его.
И свою злость она может объяснить простыми словами; Если бы этого не было, то и Лиана бы не стала писать на него заявление. Все довольно логично.
Может быть, зря Вероника тогда не послушала Лиану и пыталась её задушить за вранье? Скорее всего, да, зря.
Нужно было сразу поверить дочери, а не этому мужчине. И правильно Катя говорила. Он ведь не такой белый и пушистый, каким кажется.
Та самая мразь, которая морально убивает подростков. Тот самый человек, который рушит ему жизнь.
И это тот самый человек, который испортил жизнь её дочери.
Сейчас Вероника Андреевна очень сильно ненавидит себя за то, что не поверила ни одной из дочерей.
А ведь они говорили правду. Они всегда говорили правду насчёт этой твари.
— Эй, Вероника, ты вообще меня слушаешь? Тебе давно уже было пора понять, что твоя дочь — гадина. И Катя точно такая же растёт.
— Значит, так, закрой свой рот и никогда не открывай в сторону моих дочерей, — голос становится грубым. Злится так, что желваки выступают.
— Ника, что с тобой? Неужели я тебя чем-то обидел? Ты, конечно, извини, но все, что я сказал, это правда. Твоя Лиана написала на меня заяву из-за какой-то обиды.
— Я не вижу смысла делать этого из-за обиды. Если она написала у тебя заявление по поводу изнасилование, значит, так оно и есть.
— Что? — непонимание и шок.
Он думал, что жена будет поддерживать и соглашаться с ним на протяжении всего следствия.
Но, оказывается, она не собиралась этого делать.
— А то! — разрывает горло, — почему я поняла только сейчас, что ты оказывал сексуальное насилие на мою старшую дочь?
— Ты что такое несёшь, дура? — за это оскорбительное слово он получает сильную пощёчину.
Вероника готова избить его в этой камере полностью. Не собирается его больше жалеть и выгораживать. Ведь это чудовище насиловал её дочь.
— Где же мои мозги были раньше, что я не заметила того, что ты такая мразь? Ты насиловал мою дочь, даже глазом не повёл.
— У тебя совсем крыша поехала? Никого я не насиловал. Или что, ты собирающей верить своей безмозглой доченьке?
Вероника Андреевна встаёт со стула, подходя ближе к этому мужчине.
Даже по его глазам видно, что он нагло врёт и не собирается признавать вину.
— Да, я собираюсь ей верить! — наклоняется, смотрела разъярёнными глазами, — и какой ещё я была дурой, что не поверила раньше.
Виктор Максимович заливается громким смехом. Ему смешно от того, что сейчас происходит. Да уж, Вероника не так глупа, как кажется.
Хотя он думал немного иначе. Не знал, что она сможет догадаться об этом. Ну, если уж все знают, то пора и ей узнать всё.
Пора узнать детали, которые происходили с четырнадцатилетней девочкой.
— Ха-ха, я уж думал, ты никогда не сможешь поверить своей дочери, — облизывает губы.
Вероника поворачивается к нему лицом, слушая все, что он говорит.
— Тебе понадобилось девять лет, чтобы обо всем узнать. А мне понадобилось девять лет, чтобы насладиться телом твоей доченьки.
После таких слов я просто-напросто передёргивает. Жмурит глаза, чтобы не слышать и не видеть ничего.
Веронику начинает всю трясти, она не хочет слышать, что он делал с Лианой.
Но сожалению, ей приходится слушать такие отвратительные вещи.
— Как же она кричала в первый раз, прям ещё больше меня возбуждала, — прикусывал свои губы, — и так продолжалось целых девять лет. Она такая прекрасная.
И тут она не выдерживает, налетает на него с кулаками и начинает сильно бить.
Виктор почему-то даже не собирается сопротивляться ему, будто доставляла удовольствие то, что его бьют.
— Я тебя за свою дочь готова разорвать!
Ей почти удавалось это сделать, но большому сожалению, Веронику оттащили от Виктора Максимовича. Так бы она смогла его убить в этой камере.
— Вот же ты мразь такая. Я привела тебя в свой дом, я думала, ты будешь хорошим отцом для моих девочек, а ты изнасиловал мою дочь!
— Спокойно, Вероника Андреевна, успокойтесь, дышите глубоко и равномерно, — Кристина пыталась успокоить разъярённую женщину.
— Отпустите меня, я сейчас его на куски порву! — вырываться никак не получалось.
Поэтому Вероника Андреевна перестала бороться с желанием ударить его.
— А кто виноват, что ты такое бревно в постели? Вот твоя дочка — это уже другое дело, — смеётся, — жаль, что я дальше не смогу заниматься с ней сексом.
— Так, Фомин, угомонился. А то я тебе опять пришлю двух полицейских, которые тебе вчера отмудохали.
— Да мне вообще плевать. Зови кого хочешь, начальница. Теперь мне уже все равно на всех.
— Все равно, значит, да? — на слова Кристины Виктор всего лишь кивает, — если тебе уже все равно, тогда я помещу тебя в камеру с уголовниками.
Жестом показала двум надзирателям, что его нужно увезти. Они послушно взяли его за руки. Тот, конечно, начал брыкаться и кричать.
Явно не ожидал, что Кристина Олеговна, прими такой исход.
— К каким уголовникам? Не надо к уголовникам, я вас очень прошу. Они же меня там убьют! — кричал Виктор, не желая никуда идти.
— И правильно, что тебя убьют. Может быть, тогда ты поймёшь, что не нужно было насиловать ребёнка! — Вероника опять начала плакать.
Как только она представить картину, что Виктор начинает лапать её дочь, затем насиловать, её просто в дрожь бросает.
— И самое главное — сказать, что это мразь делала с ребёнком целых девять лет.
— Хорошо, Кристина Олеговна, мы вас прекрасно поняли, — кивает парень с каштановыми волосами и выводит его из одноместной камеры.
— Я вас очень прошу, не надо! — как бы он не пытался, но все равно пошёл с надзирателями.
— Какая же дура была… — закрывает рот рукой, — нужно было самого начала поверить Лиане, тогда бы ничего не было.
Кристине Олеговне стало жаль маму Лианы. Ведь он её так зазомбировал, что она не могла нормально мыслить.
Настраивал против своих дочерей и заставлял их ужасном свете. Просто нацепил розовые очки.
— Вероника Андреевна, вы, пожалуйста, не переживайте так. Мы обязательно посадим его, — положила руку на плечо, — я обещаю, что он больше вас не тронет.
— Я рада, что его посадят, но вот, девственность дочери никто не вернёт. Да и доверие её тоже…
— Я думаю, вам сейчас стоит поехать домой, позвонить Лиане, назначить встречу и обо всем поговорить. Я уверена, что она вас простит, потому что ждёт этого от вас.
— А если она меня никогда не простит за то, что я ей не верила? Вот я бы никогда не простила свою мать за такое, — слезы текут не переставая.
— Вы хотя бы попробуйте. Поговорите лучше с двумя дочерьми по душам, — говорит Кристина, — спросите что их тревожит, поддержите их.
— Хорошо, я сейчас пойду домой и обязательно это сделаю.
Вытирает свои слезы и вместе с Кристиной Олеговной направляется к выходу.
— Теперь в вашей семье все должно наладиться. Виктор сядет на долгое время, это я вам гарантирую.
— Спасибо большое, Кристина Олеговна, — легко улыбается, выходя на улицу.
Ей и правда нужно поговорить с Лианой и Катей. Уж слишком многое она пропустила в их воспитании.
Правда, сейчас ничего нельзя изменить, но она попытается. И очень серьёзно попытается.
Быстрым шагом идёт домой. Самое главное, чтобы Катя была дома. Сначала можно с ней поговорить, а потом позвонить Лиане.
***
— Систр, давай, быстрей приходи. Я так соскучилась по тебе! — прямо с порога обнимает девушку.
— А я-то как по тебе соскучилась. Рассказывай, что нового? — снимает с себя кроссовки вешает на вешалку.
— В принципе, ниче нового, все по-старому. Ты рассказывай, как у тебя дела.
Катя берет сестру за руку и ведёт её на кухню, усаживает на стул. Она очень сильно по ней соскучилась.
Если раньше они жили в одном доме, то Кате было намного спокойнее, сейчас она постоянно переживает за свою сестру.
— У меня тоже все хорошо, живу, между прочим, с Ирой и не знаю проблем, — хмыкает блондинка.
— А почему ты живёшь с Ирой? У тебя же вроде бы там с Димой какие-то мутки, — Екатерина нахмурила брови.
— Во-первых, у нас с ним нет никаких муток. Во-вторых, мы с Димой просто друзья, — отмахивается Авдеева.
— Которые спят по любви, да, — Катя ухмыляется.
— Да не спали мы. Откуда у тебя вообще в голове взялась такая информация? Мы просто друзья, и ничего более.
— Лиана, хватит мне врать. Как вообще не стыдно смотреть в глаза, и нагло, врать своей сестре? — Катя сделала обиженный вид.
— А где я тебе соврала? Сказала правду, и все.
— Ты думаешь, я не вижу, как при упоминании твоего Димы у тебя глаза горят? Ты вся светишься, когда вспоминаешь о нем, — складывает руки на груди.
— Что? Не неси чушь, ничего, я не свечусь, — видимо, Лиана начинает краснеть.
И Катя все это прекрасные видит. Её начинает брать в смех, когда сестра пытается отнекиваться.
— О, ты аж стихами начала говорить. Может, хватит скрывать свои истинные чувства? Я все вижу.
— Да, боже мой, от тебя ничего не утаишь, — всё-таки сдается Лиана, — да-да, да, Дима мне немного нравится.
— Да я вижу, что не немного. У тебя полюбому порхают бабочки в животе от него.
— Так, Катя, хватит вводить меня в краску. Мне становится неловко.
— Все, все, больше не буду. В принципе, я узнала все, что хотела. И, надеюсь, совсем скоро познакомлюсь с твоим Димой.
— Обязательно, — кивает головой.
Лиана встаёт со стула и идёт к чайнику, чтобы навести горячий чай. Она не была здесь всего пару дней, такое ощущение, что целый год её не было.
И как только девушка начинает делать чай, дверь открывается. Лиана сразу поняла, что это пришла её мама. Теперь им не получится долго посидеть.
— Кто там? Мама? — Катя кидает на неё грустный взгляд, кивая.
— Катя, как хорошо, что ты здесь, — женщина проходит на кухню. Вдруг замечает и Лиану, — и ты здесь…
Вероника Андреевна увидела перед глазами свою старшую дочь и чуть слеза не потекла.
Подходит к ней, крепко обнимает и прижимается к её груди.
— Я очень рада видеть тебя здесь, — вытирает свою слезу.
Для обеих девушек это картина кажется какой-то странной и более неожиданной. Лиана думала, что мама будет её выгонять.
— Мам, что-то случилось? — задаёт вопрос, Катя. Ей очень интересно, к чему такие нежности.
— В общем, я сегодня была у Виктора. Мне все рассказала, и я его чуть не убила прямо в камере.
— Ну, теперь понятно, — глубоко вздыхает Лиана, но не отталкивает свою мать.
Наконец-то рада, что её мама сняла розовые очки и прекратила выгораживать Виктора. Может, у них хоть наладятся отношения.
— Доченька моя любимая, прости, пожалуйста, что я тебе не верила. Я виновата перед тобой, и ты имеешь полное право не прощать меня…
Лиана мельком посмотрела на Катю, а та чуть тоже не плакала. Старшая дочь поняла, что простив свою мать, она избавиться от боли.
Может быть, стоит рассказать маме, что её тревожит? Скорее всего, стоит.
— Мам, пожалуйста, не надо плакать. Я тебя прощаю, слышишь? Прощаю.
Вероника Андреевна поднимает мне свои заплаканные глаза и через пару секунд улыбается. Целует дочь в щеки, поправляет волосы и зазывает Катю к ним.
— Девочки мои родные, я вам обещаю, что больше никто не сможет причинить боль.
На этот раз девочки ей верят. Правда, Вероника уже поздно спохватилась, но все равно. Никогда не поздно ничего менять.
***
Сегодня Лиана хотела пойти на прогулку с Димой. С самого утра она собиралась. Хотела выглядеть очень красивой.
Ира смотрела на свою подругу и не могла налюбоваться на неё. С Димой она была такая счастливая. Расцвела, словно пион.
Игнатенко надеялась, чтобы у них хоть что-то получилось. Они будут достаточно хорошей парой, понимающей. Может, даже не будут ссориться.
Ира очень на это надеется. И надеется она вместе с Олегом.
— Лианочка, ты у меня такая красивая. Была бы я лесбиянкой, с тобой замутила по-любому, — засмеялась Ира.
— Приму это как комплимент, — подкрашивает ресницы.
— Димка точно упадёт от такой красоты. Тут любой парень не устоит перед тобой, — подходит к ней, кладёт руки на плечи.
— А мне не нужен любой, — говорит себе под нос, но Ира это услышала.
Услышала, только ничего не стала отвечать.
У Иры складывается такое ощущение, что Лиана назначила встречу Матвееву, чтобы признаться в своих чувствах.
Это всего лишь догадки Иры. Лиана ей ни слова не сказала, что будет на этой встрече. Хотя в принципе догадывается.
— Вот и все, я готова.
На ней был надет чёрный топик с рисунком огня, серые джинсы, которые подчёркивали её фигуру. Закрученные волосы и прекрасный макияж.
— Нет, ну реально красотка! — Ира не верила, что это её подруга, — Дима сойдёт с ума, я тебе отвечаю.
— Ой, Ир, скажешь тоже, — усмехается и идет в прихожую.
— Ты, главное, смотри, чтобы он у тебя на улице не набросился, — Лиана поворачивается лицом, хмурит брови, а Ира невинно улыбается.
— Свою пошлую фантазию оставь при себе. Ну, или будешь использовать её в романтическую ночь с Олегом.
— Обязательно буду, не переживай, подруженька моя.
Авдеева натягивает на себя лёгкую куртку, кроссовки и выходит из квартиры. Ира желает только удачи.
Через пятнадцать минут Лиана подходит к указанному месту. Руки немного потрясываются, да и колени тоже.
Именно сегодня она решила признаться Диме в своих чувствах.
Хочет прикасаться к его губам, целовать, обнимать его. Лежать с ним на кровати и говорить, как сильно его любит.
— Привет, — с улыбкой произносит, — я так рад тебя видеть.
От его улыбки, на душе становится теплее. Хочет видеть эту улыбку каждую утро и не знать о проблемах.
Хочется прямо сейчас прикоснуться к губам Димы, но пока не может.
— Привет, — улыбается краешком губ, — Дим, в общем, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Я весь во внимании, — завораживает ее своими глазами. Она будто утопает в них.
— В общем, как тебе сказать это, — подбирает слова, — ты мне нравишься.