Сияние звёздной любви: Пленник

— Это невозможно, — выдохнула я, ощущая, как мир подо мной словно сдвинулся. В руках я держала тест, на котором отчетливо виднелись две полоски. Они буквально прожигали мой взгляд, заставляя кровь стучать в висках. Шок накрыл меня с головой, словно ледяная волна. Грудь сдавило, а в голове пронеслось сразу тысяча мыслей, которые никак не складывались в одно целое.

Мое тело будто потеряло способность двигаться. Я просто сидела, цепляясь за тест, словно он был единственным, что удерживает меня в реальности. Шум в ушах усиливался, и, казалось, весь мир теперь крутится вокруг этих двух полосок. Как? Когда? Почему именно сейчас?

Майя, сидевшая рядом, сначала застыла, а затем, увидев результат, взорвалась радостью. Ее лицо засияло так, будто перед ней была самая хорошая новость на свете.

— Ты только посмотри! — закричала она, вскочив с кровати. — Это же невероятно! Ты станешь мамой!

Она захлопала в ладоши и, подпрыгивая, закружилась по комнате, словно ребенок, которому подарили долгожданную игрушку. Ее счастье было настолько заразительным, что даже меня на мгновение посетила тень улыбки, но тут же исчезла, уступив место панике.

Майя продолжала свой танец радости, а я оставалась прикованной к месту. Сердце бешено колотилось, руки дрожали, и я не могла произнести ни слова. Всё внутри спорило между собой: радость смешивалась с ужасом, восторг сталкивался с паникой.

— Майя… — выдавила я, чувствуя, как голос предательски дрожит. Но моя подруга не обращала внимания. Она подошла ближе, обняла меня и начала напевать что-то про чудесное будущее.

Я опустила глаза на тест, который все еще сжимала в руках. Эти две полоски теперь были не просто результатом. Они стали началом чего-то нового, пугающего и одновременно захватывающего. Я понятия не имела, что делать дальше, и от этого чувства захлестнули меня с новой силой.

Майя села рядом, видимо заметив, что я совсем не разделяю её восторга. Она наклонилась, заглядывая мне в глаза, и тихо спросила:

— Ты напугана, да?

Я кивнула, всё ещё не в силах вымолвить ни слова. Грудь сдавило ещё сильнее, и на глаза навернулись слёзы.

— Эй, всё будет хорошо, — мягко проговорила она, взяв меня за руки. — Мы справимся. Ты не одна.

Эти слова были такими простыми, но они чуть ослабили тугой ком страха внутри меня. Я глубоко вздохнула, надеясь успокоить бурю эмоций.

— Майя, я… я просто не знаю, что теперь делать, — прошептала я, наконец находя в себе силы говорить.

— Ты не обязана знать всё прямо сейчас, — ответила она, её голос звучал спокойно и уверенно. — У тебя есть время подумать, разобраться. Главное — не держи всё это в себе.

Я молча кивнула, её слова начали находить отклик. Я вдруг поняла, что не могу спрятаться от этой ситуации или просто закрыть глаза и притвориться, будто ничего не произошло. Это было реальностью. Моей реальностью.

— А отец ребёнка… это тот парень из твоих снов?

Её слова будто пронзили меня. Картинки последних месяцев пронеслись у меня перед глазами, словно кадры из фильма. Я вспоминала каждую встречу, каждое прикосновение, каждое слово…

— Кол, — наконец выдохнула я, ощущая, как его имя заполняет всё вокруг.

— Ты скажешь ему? — спросила Майя, вставая с кровати. Она подошла к прикроватной тумбочке, взяла стакан с водой и протянула его мне.

Я приняла стакан, но пить не стала. Мои пальцы сжимали холодное стекло, словно это могло дать мне хоть немного ясности.

— По твоим словам, у вас с ним настоящая любовь, — продолжила она, внимательно глядя на меня.

Я молча смотрела на воду, как будто ответы скрывались где-то в её глубине. "Настоящая любовь". Эти слова были такими простыми, но такими тяжёлыми одновременно. Всё, что мы пережили с Колом, всё, что связывало нас, было глубоким и настоящим. Но готовы ли мы к такому испытанию?

— Я… не знаю, — наконец произнесла я, мой голос звучал слишком тихо, почти шёпотом. — Я боюсь.

Майя присела рядом, обняла меня за плечи, словно пытаясь передать свою уверенность.

— Боишься чего? Его реакции? Или того, что это всё изменит?

Я кивнула, глотая слёзы.

— Всего. Я боюсь, что он не захочет этого. Или что он почувствует себя обязанным. Боюсь, что это разрушит то, что у нас есть.

Майя немного отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Слушай, если он действительно любит тебя, то примет это. Это не будет лёгким решением, но я верю, что он тебя не бросит.

Я снова опустила взгляд на стакан, мои мысли кружились, будто в водовороте.

— А если я ему не скажу? — произнесла я, едва сдерживая дрожь в голосе.

Майя строго посмотрела на меня.

— Ты не сможешь так долго, Айлин. Это не секрет, который можно хранить вечно. К тому же, разве ты не заслуживаешь честности? И разве он не заслуживает её?

Её слова были резкими, но справедливыми. Я знала это. И всё же страх не отпускал.

— Подумай об этом, — добавила Майя, вставая. — Ты ещё не обязана принимать решение прямо сейчас. Но знай одно: я верю в тебя. И верю, что ты справишься.

Она оставила меня наедине с мыслями. Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как тишина комнаты давит на меня. Решение предстояло принять. И оно изменит всё.

Так прошло две недели. Симптомы беременности становились всё более заметными. Усталость накатывала внезапно, как волна, заставляя меня прерывать занятия и искать уголок, где можно присесть и передохнуть. Утренние недомогания уже не ограничивались одним временем суток, и иногда меня начинало тошнить прямо среди разговора. Грудь становилась всё более чувствительной, а настроение прыгало так резко, что Майя порой не знала, как ко мне подойти.

Вчера вечером Майя, как всегда, была настойчива. Она уговорила меня рассказать родителям. Это было самое страшное, что я могла себе представить. Но их реакция удивила меня. Сначала они были в шоке, почти таком же, как я, когда увидела те самые две полоски. Но потом мама обняла меня, а папа сказал, что они рады этому событию, каким бы неожиданным оно ни было.

Кол всё ещё не знает. Каждый раз, когда мы встречаемся во сне, он внимательно смотрит на меня, будто пытается что-то понять.

— Ты странно выглядишь, Айлин, — сказал он однажды, чуть нахмурившись.

— Это просто усталость, — быстро ответила я, стараясь выглядеть непринуждённой. — В реальном мире слишком много проблем.

Он ничего не сказал в ответ, но его взгляд говорил больше, чем слова. Казалось, он чувствует, что я что-то скрываю.

От Стефана всё это время не было никаких вестей. Тишина угнетала, а видеть, как это убивает Елену изнутри, было невыносимо. Но мы не оставляли её одну. Я, Деймон, Бонни, Кэролайн и её брат Джереми — мы все были рядом, поддерживая её в каждом шаге.

Про свою беременность я никому из них пока не говорила. Слишком много вопросов, слишком много страхов. Хотя иногда мне казалось, что Деймон что-то подозревает. При нашей последней встрече его взгляд задержался на моём животе чуть дольше обычного, и это заставило меня нервничать.

Секрет рос, как и новая жизнь внутри меня. Впереди были трудные разговоры, но пока я цеплялась за эти минуты тишины, не готовая разорвать хрупкую оболочку своей тайны.

— Ты что здесь делаешь? — удивилась я, заметив Деймона у своего дома. Его появление в этот день меня явно застало врасплох. Сегодня наконец-то выходной, и я планировала провести его в одиночестве. Родители уехали до понедельника, оставив дом в моём распоряжении, а я собиралась посвятить это время себе.

— Нужно поговорить, — сказал он, нахмурившись.

— Заходи, — ответила я, открывая дверь и пропуская его внутрь.

Мы направились на кухню. Его напряжённость передавалась даже через молчание, но я решила отложить вопросы, пока мы не устроимся.

— Будешь что-то? — спросила я, открыв холодильник и оглядывая его содержимое.

— Нет, — коротко отрезал он, не отрывая от меня взгляда. — Сядь, пожалуйста.

Что-то в его голосе заставило меня насторожиться. Я медленно закрыла холодильник и заняла место напротив него за столом. Его серьёзный взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Я всё знаю, Айлин, — начал он серьёзно, но вдруг рассмеялся, не в силах удержаться.

Я нахмурилась, его поведение сбило меня с толку.

— Что происходит? — спросила я, глядя на него с подозрением.

— Прости, не удержался, — сказал он сквозь смех. — Видела бы ты своё лицо.

Он изобразил мою растерянную мимику, как в кривом зеркале, и я невольно рассмеялась вместе с ним. Его заразительный смех был словно короткий перерыв от всех моих переживаний и тайных волнений.

— Держи, — протянул он мне маленький пакет, который я до этого не заметила.

Я недоверчиво взяла его, и, открыв, почувствовала, как сердце провалилось в пятки. Внутри что-то маленькое и мягкое привлекло моё внимание. Аккуратно достав содержимое, я замерла, не в силах отвести взгляд от маленьких детских носочков. Они были разных цветов — голубые, розовые, белые, зелёные.

— Не знаю, кто у тебя будет, — тихо начал Деймон, нарушая молчание. — Поэтому взял разные цвета.

Мои глаза наполнились слезами. Я не могла поверить, что он сделал это. Его жест, неожиданно трогательный и заботливый, растопил последние преграды, которые я пыталась держать между собой и этим новым, неизведанным этапом моей жизни.

— Как ты? — прошептала я, не в силах подобрать слова.

Деймон усмехнулся, слегка наклонив голову.

— Я же вампир. У меня суперслух, если ты не забыла, — ответил он, прищурив глаза.

Я мгновенно поняла, к чему он клонит, и в моих глазах появилась смесь удивления и лёгкой растерянности.

— Ты услышал, — поняла я к чему он клонит.

— Маленькое сердце в твоём животе было легко услышать, — улыбнулся Деймон, его глаза при этом наполнились мягким светом.

Я замерла, ощущая, как его слова постепенно доходят до меня. Кажется, теперь не было смысла что-то скрывать. В его словах не было осуждения или удивления, только нечто родное и успокаивающее.

— Ты всё знал с самого начала? — спросила я, не в силах скрыть растерянность в голосе.

Деймон кивнул, его взгляд стал глубже.

— Иногда, Айлин, ты слишком откровенна, даже когда думаешь, что скрываешь свои чувства.

— Отец ребёнка знает? — спросил он спустя несколько минут тишины, его голос стал серьезным.

— Пока нет, — ответила я, слегка опуская взгляд.

— И чего ты тянешь? — его интонация стала более настойчивой. — Ты же знаешь, что рано или поздно ему придется узнать.

Я пожала плечами, не зная, что ответить. На самом деле, я сама не могла понять, почему откладываю этот разговор.

— А остальным когда скажешь? — спросил он, вставая из-за стола. Подойдя к шкафчику, где стоял алкоголь, он достал бутылку бурбона и налил себе стакан. Открыв холодильник, он достал апельсиновый сок и налил его в чашку.

— Держи, — сказал он, ставя чашку передо мной, и вернулся на своё место. Сделав глоток бурбона, он внимательно посмотрел на меня, ожидая ответа.

— В ближайшее время я точно всем скажу, — выдохнула я, не поднимая взгляда. — Но сначала он должен узнать.

Деймон немного наклонил голову, внимательно меня изучая. Его взгляд стал мягче, но в нем была заметна серьезность.

— Ты права, — сказал он тихо. — Но как бы ты не решала, не тяни с этим, Айлин.

Несколько часов мы просто болтали о разных вещах, иногда смеясь, иногда погружаясь в более серьезные разговоры. Но когда тема переключилась на ребенка, Деймон вдруг стал невероятно серьезным. Он рассказал, как переживал, когда его мама была беременна Стефаном. Его глаза слегка затуманились, и я поняла, что эти воспоминания для него по-настоящему важны. Он говорил, как ждал появления младшего брата, как по-настоящему волновался, что у него будет новый член семьи.

— Ты знаешь, я до сих пор помню тот момент, когда я впервые держал его на руках. Это было что-то невероятное. — Деймон улыбнулся, и в его голосе была такая мягкость, что я почти не узнала его.

Он серьезно посмотрел на меня и сказал:

— Если что-то случится, ты мне сразу скажи, и я буду рядом. Обещаю. — В его голосе звучала такая решимость, что я поверила ему. — И да, почаще гуляй, оставляй малыша со мной. Я буду его сторожем.

Сейчас Деймон уже не был тем парнем, которого я встретила пару месяцев назад. Он стал другим. Тем, кому можно доверять, с кем можно говорить о серьезных вещах. Тем, кто был готов помочь и быть рядом, когда это нужно. И, знаете, мне было трудно поверить, что когда-то он был таким опасным и недоступным. Ведь тот Деймон, с которым я общалась, был совершенно не похож на того, о котором все говорили.

Я задумалась, но тут его голос вернул меня в реальность.

— Земля вызывает, Айлин, — сказал он с улыбкой.

— Что? — вырвалось у меня, когда я осознала, что уже второй раз увлеклась своими мыслями и не слушала его. Мое сердце вдруг забилось быстрее, и я с удивлением встретилась с его взглядом.

Он тихо рассмеялся, и я почувствовала, как напряжение немного спало.

— Ты опять в своих мыслях, да? — спросил он, с легким оттенком шутки в голосе. — Похоже, я слишком увлек тебя своими рассказами.

Я сделала глубокий вдох и снова почувствовала, как сердце учащенно бьется. Я не могла объяснить, почему, но каждое его слово как будто пробуждало во мне что-то глубокое и незнакомое.

— Прости, я просто… — начала я, но опять не могла найти слов. Это было не просто объяснить. Мысли путались, а вопросы, которые я хотела задать, казались слишком сложными.

Он заметил мою растерянность и мягко, но с удивительной уверенностью, сказал:

— Ничего страшного. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты права — я не такой, как все меня описывают. У меня были свои темные моменты, но я изменился. И ты — одна из причин, почему я смог увидеть мир иначе.

Я замерла. Его слова словно пробили что-то внутри меня. Я никогда не думала, что этот человек способен на такую искренность. Он был далек от того образа, который рисовали другие, и я вдруг осознала, что могу по-настоящему понять его.

Телефон Деймона зазвонил, нарушив уютную тишину. Он достал его из кармана, взглянул на экран и принял звонок.

— Слушаю, — его голос стал напряженным, а взгляд сосредоточенным. Несколько секунд он молчал, слушая, потом коротко ответил: — Понял. Скоро буду. Спасибо, Лиз.

Завершив разговор, он поставил телефон на стол и залпом допил оставшийся в стакане бурбон. В его движениях чувствовалась поспешность, и, поднявшись со стула, он бросил через плечо:

— Мне пора.

— Что-то случилось? — Я тут же насторожилась.

Он обернулся ко мне, лицо его было сосредоточенным и немного напряженным:

— Лиз нашла ещё одно место, где может быть Стефан.

— Но ведь он сказал, чтобы его не искали, — напомнила я, не понимая, почему Деймон вновь собирается нарушить просьбу брата.

Он замер на мгновение, его взгляд потеплел, но решительность никуда не исчезла.

— Он мой брат. Я не оставлю его.

Эти слова прозвучали настолько твердо, что я не нашлась, что ответить. За всей его саркастичностью и кажущейся равнодушностью скрывалась настоящая преданность, и я не могла не восхититься этим.

Закрыв за Деймоном дверь, я на мгновение прислонилась к ней спиной. Его слова всё ещё звучали в моей голове, оставляя после себя тепло и немного тревоги. Вздохнув, я вернулась на кухню, быстро помыла чашку и стакан, стараясь отвлечься от мыслей.

Потом я прошла в гостиную. Дом был пустым и тихим, что-то в этом казалось особенно успокаивающим. Устроившись на диване, я натянула на себя мягкий плед. Его тепло окутало меня, создавая ощущение уюта и защищённости.

Невольно мои руки опустились на живот. Лёгкая, почти неуловимая улыбка тронула мои губы, когда я осторожно погладила его.

— Мальчик ты или девочка? — прошептала я, словно надеясь, что крошечная жизнь внутри меня могла бы ответить.

Этот момент был пропитан чем-то магическим, сокровенным. Всё вокруг казалось неважным — только я и это маленькое чудо.

Сидя в тишине гостиной, я продолжала медленно гладить живот. Малыш. Как только это осознание поселилось в моей голове, всё изменилось. Жизнь теперь была не только моей. Я начала задумываться, каким он будет. Наследует ли твой характер? Будет ли он таким же жизнерадостным, как Майя? Или у него будет взгляд, как у Кола — проникновенный, будто читающий душу?

Мысль о Коле вызвала на лице невольную улыбку. Я представляла, как он будет держать малыша на руках, как неловко, но заботливо будет его укачивать. Кол, который всегда был уверен в себе, в таких моментах, возможно, будет выглядеть совсем по-другому — трогательно уязвимым.

Какая нас ждёт жизнь? Смогу ли я стать той матерью, которой так гордилась бы моя мама? Как ребёнок воспримет наши миры — реальный и тот, который прячется за границей сна?

Я начала представлять наш дом. Большой, светлый, полный смеха. Кол, играющий с малышом в саду, я, наблюдающая за ними с крыльца. Эти образы согревали душу, словно делая их уже реальностью.

Где-то в середине этих грёз я не заметила, как веки стали тяжёлыми. Голова опустилась на спинку дивана, а плед уютно укрыл меня от всего мира. В сознании остались лишь обрывки счастливых образов, пока я погружалась в сон, где всё казалось таким простым и правильным.

Во сне я снова оказалась в доме, который с каждым разом становился всё роднее. Это место будто хранило тепло, которого мне так не хватало в реальной жизни. Тихий шёпот ветра за окнами, уютное потрескивание камина, мягкий свет, окутывающий комнату, — всё это наполняло душу спокойствием.

Он стоял у окна, будто ожидая меня. Кол. Его силуэт был выточен словно из мрамора, но он оживал, когда его взгляд встречался с моим. И каждый раз, как только наши глаза пересекались, время будто замедлялось. Он обернулся и с привычной уверенностью направился ко мне. Его движения были мягкими, словно ветер — быстрыми, но неизменно уверенными.

Его объятия были местом, где весь мир исчезал. Он заключил меня в свои руки, оберегая от всего, что могло причинить боль. Этот момент длился вечность, но всё равно казался слишком коротким. В его объятиях я чувствовала себя настоящей, такой, какой мне было трудно быть наяву.

Его губы коснулись моего виска, затем лба, будто проникая глубже в самую душу. Это не было просто проявлением любви — это было обещание. Обещание защиты, поддержки, вечной преданности.

Я обратила внимание на мелочи, которые делали эту встречу особенной. Его ладони, сильные и тёплые, легко удерживали меня, словно я была бесценным сокровищем. Его дыхание, ровное и уверенное, придавало сил. А в глазах, полных света, я видела отражение чего-то большего, чем просто привязанность.

Каждая встреча с ним была как вспышка света среди мрака. Здесь, вдали от проблем реального мира, я могла позволить себе просто быть рядом с тем, кого люблю.

Я отстранилась от его объятий, но его руки всё ещё оставались на моей талии, словно боялись отпустить. Сделав глубокий вдох, я подняла на него взгляд, полный сомнений и лёгкого страха.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — начала я, чувствуя, как голос дрогнул.

Кол нахмурился, его лицо стало серьёзным, но не холодным. Внимание, с которым он слушал, заставило меня на мгновение забыть слова.

— Что бы это ни было, просто скажи, — тихо произнёс он, и его голос был мягким, как прикосновение.

Я сглотнула и опустила взгляд, руки непроизвольно скользнули к животу, как будто защищая его. Он тут же заметил это движение, его глаза расширились.

— Айлин, ты… — начал он, но я перебила:

— Да, — ответила я быстро, не в силах выдерживать напряжение. — Я беременна, Кол.

Его лицо сменило несколько эмоций: от удивления до неприкрытого восхищения. Он замер, словно переваривая мои слова, а затем его губы тронула лёгкая, едва уловимая улыбка.

— Наш ребёнок? — спросил он, его голос дрогнул, словно он не верил своим ушам.

Я кивнула, чувствуя, как слёзы наполняют глаза.

— Наш, — повторила я, и в этом слове было всё: страх, радость, надежда.

Кол шагнул ближе, его руки снова обвили меня, но теперь он держал меня иначе — бережно, трепетно, словно я была чем-то драгоценным.

— Ты даже не представляешь, как это меняет всё, — прошептал он, его лоб прижался к моему. — Я не позволю, чтобы что-то угрожало тебе или нашему ребёнку.

— Но как мы справимся? — мой голос был едва слышен. — Кол, я не знаю, как жить в двух мирах одновременно.

Он чуть отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза, его взгляд был твёрдым и уверенным.

— Мы справимся, Айлин. Вместе. Я не оставлю тебя ни на мгновение.

Его слова были как якорь, который удерживал меня в этом бушующем океане эмоций. Кол вдруг улыбнулся, и в этой улыбке было столько света, что я не смогла не ответить ему тем же.

— Ты представляешь, какой у нас будет ребёнок? — сказал он, улыбаясь ещё шире. — Такой же сильный, как его мать, и такой же красивый.

— Или красивая, — добавила я, чувствуя, как сердце начинает биться чуть быстрее.

Кол рассмеялся, его смех был глубоким и обволакивающим, как сама ночь.

— Девочка или мальчик, это неважно, — сказал он, снова притягивая меня к себе. — Главное, что он или она будет нашим.

Кол заключил меня в объятия, и я сразу почувствовала себя в безопасности. Его тепло словно окутывало меня, унося прочь все тревоги. В его прикосновениях читалась нежность, а в том, как он прижимал меня к себе, было что-то успокаивающее и непоколебимое.

Я закрыла глаза, и в моей голове начали мелькать образы. Я представила, как держу малыша на руках, как он смотрит на меня своими большими, любопытными глазами, похожими на глаза Кола. В воображении я видела, как он смеётся, делает первые шаги, как наш дом наполняется звуками его голоска и радостным смехом.

Картина нашей будущей жизни вырисовывалась с такой ясностью, что я на мгновение ощутила настоящую радость. Кол, всегда такой уверенный, с лёгкостью держит нашего ребёнка на руках, учит его чему-то новому, рассказывает истории. Мы вместе, единое целое, готовые справиться с любыми испытаниями.

Но вместе с этим теплом внутри поднимались и сомнения. Наш мир полон опасностей, и это знание подкрадывалось ко мне, заставляя задуматься о будущем. Что, если наш ребёнок окажется под угрозой? Что, если кто-то попытается причинить ему вред ради того, чтобы добраться до нас?

Кол, словно почувствовав мои мысли, крепче прижал меня к себе. Его уверенность передалась мне, как тихое, но мощное напоминание: мы справимся. Я коснулась своего живота, чувствуя, как вместе с новой жизнью растёт моя сила.

Наш путь не будет лёгким, но у нас есть всё, чтобы пройти его. Вместе мы сможем преодолеть любое препятствие, защитить друг друга и сохранить ту любовь, что связала нас навсегда.

— О чём ты думаешь, Принцесса?

— О будущем, — призналась я, касаясь его руки. — О нас. О ребёнке.

Его глаза заискрились теплом, и он провёл пальцами по моей щеке.

— Ты переживаешь, что мы не справимся?

— Нет, — я покачала головой. — Просто… всё так быстро изменилось. Я хочу, чтобы наш малыш рос в безопасности, чтобы у него было счастливое детство. Но я боюсь, что мир, в котором мы живём, не даст нам этого.

Кол усмехнулся, но в его улыбке не было насмешки. Это была уверенность.

— Принцесса, ты даже не представляешь, на что я способен, чтобы защитить свою семью. Я не допущу, чтобы кто-то причинял вред тебе или нашему ребёнку. Никто не посмеет.

Его слова, полные решимости, согрели меня. Я прикоснулась к его груди, чувствуя, как ровно и уверенно бьётся его сердце.

— Я верю тебе, — прошептала я.

— И правильно делаешь, — ответил он, снова обнимая меня. — Мы с тобой — сила, а теперь у нас будет ещё и маленькое чудо.

Я почувствовала, как улыбка возвращается на мои губы.

— Ты уже знаешь, как будешь его учить всему на свете?

Кол откинул голову назад и рассмеялся.

— Если это будет мальчик, я научу его быть смелым, ловким и немного коварным, как я. А если девочка… ох, она станет королевой этого мира.

Я засмеялась вместе с ним, ощущая, как тяжёлые мысли отпускают.

Если бы я знала, где находится тело Кола, если бы могла пробудить его… Мы были бы вместе, настоящей семьёй. Я представляла, как мы вдвоём сидим на диване, наш малыш уютно устроился у него на руках. Кол бы учил его первым словам, а я бы наблюдала за их смехом, за тем, как свет его глаз наполняет комнату теплом.

Но реальность была иной. Я не знала, где он. Не знала, найду ли его. И этот неизвестный предел заставлял сердце сжиматься от боли.

Я задумалась о будущем. Сейчас я могу перенестись сюда, но что будет после рождения ребёнка? Сохранится ли эта связь? Или я потеряю возможность видеть его, ощущать его присутствие? Кол, мой ребёнок… Один в реальности, другой – в другом мире. Этот раскол казался невыносимым.

В голове мелькали тревожные образы: Кол, запертый в своём бессознательном состоянии, где-то в темноте, не видящий ни меня, ни ребёнка. Наш малыш, растущий, не зная своего отца. А я — между двух миров, пытающаяся соединить их, но так и не находящая способа.

Слёзы подступили к глазам, но я не дала им пролиться. Вместо этого сжала руку на животе, ощущая слабую пульсацию новой жизни внутри себя. Если Кол был прав — если мы действительно сильны, — значит, я должна найти путь.

— Кол, ты знаешь, где твоё тело? — осторожно спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Он замер на мгновение, словно этот вопрос застал его врасплох. Затем глубоко вздохнул, глядя куда-то вдаль.

— Нет, — ответил он, его голос прозвучал глухо. — Наверное, у одного из братьев.

— Как оно у них оказалось?

Кол нахмурился, его взгляд затуманился, словно он вновь переживал то, что произошло.

— Я помню, как один из них держал меня, а второй брат отправил в долгий сон, — начал он, голос стал низким, напряжённым. — Они использовали клинок с пеплом белого дуба.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Даже представить было тяжело, через что ему пришлось пройти.

— Это должно быть было ужасно, — тихо произнесла я, наблюдая за ним.

— Ужасно? — Кол криво усмехнулся, хотя в его глазах плескалась боль. — Это было как погружение в бесконечную тьму. Ты теряешь всё: время, ощущение реальности, себя. Я был заперт в пустоте.

Он замолчал, словно вспоминая каждый момент той боли. Я хотела обнять его, но не знала, как он отреагирует.

— И теперь ты здесь, — сказала я мягко. — В этом мире, в моих снах. Но это ведь не то, чего ты хотел, правда?

Кол кивнул, его пальцы нервно сжались в кулак.

— Быть здесь — лучше, чем оставаться в пустоте. Но этого мало. Я хочу быть рядом с тобой. Настоящим. Живым.

— Мы найдем способ, — твёрдо сказала я. — Мы обязательно найдём твоё тело. Ты заслуживаешь большего. Мы заслуживаем большего.

Он посмотрел на меня с благодарностью, в которой была примесь осторожной надежды.

Кол смотрел на меня, а в его взгляде отражалось столько эмоций, что у меня перехватило дыхание. В эту минуту я чувствовала, что он верит в мои слова, верит в то, что мы найдем выход. Но, глядя на него, я осознавала всю глубину его боли. Оставаться запертым в мире снов, где он может прикоснуться ко мне, но не может стать частью реальной жизни, было настоящей пыткой для него.

Я опустила взгляд на свой живот. Каждый день, каждую минуту я чувствовала, как внутри меня растет новая жизнь. Малыш, который объединяет нас с Колом, словно мост между нашим миром и его. Но что будет дальше? Смогу ли я удержать эту связь?

Сердце сжалось от тревоги. Сколько у нас есть времени? Что, если с рождением ребёнка я потеряю эту способность? Что, если Кол останется запертым здесь навсегда? Вопросы кружились в голове, и я не могла найти на них ответы.

Мир вокруг вдруг померк, и я ощутила нарастающий страх. Я не могла допустить, чтобы Кол не увидел своего ребёнка. Мы должны найти его тело, вернуть его в реальность. Это стало для меня целью, ради которой я была готова на всё.

Я вздохнула, пытаясь справиться с накатившими эмоциями. Нужно быть сильной — ради Кола, ради ребёнка, ради нас.

— Пойдём, — сказал Кол, беря меня за руку и мягко увлекая в сторону.

— Куда мы? — спросила я, удивлённая его внезапной решительностью.

— В лес, — загадочно улыбнулся он. — Нужно немного сменить обстановку, а то всё дом да берег.

Я пошла за ним, чувствуя лёгкое волнение. Лес был таинственным местом, но рядом с Колом я не боялась ничего. Мы углубились в чащу, где деревья, будто стражи, тянули свои ветви к небу, а ночной воздух был пропитан ароматом свежести и хвои. Луна пробивалась сквозь густую листву, рисуя на земле замысловатые узоры.

Мы шли молча, наслаждаясь звуками природы: где-то журчал ручей, листья шелестели под лёгким ветром, а вдалеке раздавался крик совы. Кол, всё ещё держа меня за руку, вдруг остановился и посмотрел на небо, видневшееся сквозь кроны.

— Здесь прекрасно, — тихо сказал он, словно боялся разрушить магию этого места.

Я кивнула, любуясь игрой лунного света. Лес в его тишине и величии завораживал, а рядом с Колом он казался ещё более живым. Мы присели на мягкий мох под высоким дубом, и я почувствовала, как с каждым вдохом лес будто впитывает все мои тревоги.

Кол молча смотрел на меня, его взгляд был тёплым и задумчивым. В такие моменты мне казалось, что время замерло, оставляя нас наедине с этой тишиной и природой.

Мы остались сидеть под высоким дубом, окружённые звуками таинственного леса. Ветер мягко касался моего лица, запутывался в волосах, принося с собой запах влажной земли, хвои и чего-то неуловимо древнего. Лес дышал, жил своей жизнью, и я чувствовала себя частью этой живой, пульсирующей картины.

Кол сидел рядом, чуть откинувшись назад, его спокойное присутствие согревало больше, чем одеяло в прохладную ночь. Луна пробивалась сквозь густую листву, её серебряный свет мягко очерчивал черты его лица. Я украдкой посмотрела на него — он смотрел вдаль, казалось, вслушивался в шёпот ночной природы.

Мои мысли вернулись к малышу, к тому, как всё изменится, когда он появится на свет. Я осторожно положила руку на живот, медленно поглаживая его. Казалось, в этот момент всё остальное — страхи, сомнения, неизвестность — растворилось в звуках ночи.

Неожиданно Кол протянул руку и накрыл мою ладонь своей. Его тёплая рука ощутимо сжала мою, и от этого жеста я почувствовала нечто большее, чем просто прикосновение. Он смотрел на меня, его взгляд был полон какой-то тихой уверенности и нежности, которые я ещё не видела прежде. Затем он медленно переместил руку на мой живот, оставив её там, как будто пытаясь почувствовать жизнь, что растёт внутри меня.

— Он будет сильным, — прошептал он, словно говоря не только мне, но и нашему малышу.

Я закрыла глаза, в этот момент чувствуя не только связь с Колом, но и с этим лесом, с ночным небом над нами и с маленькой новой жизнью, которая связывала нас. Всё казалось таким правильным, словно природа сама благословляла нас в этот момент.

Мы так и сидели, не торопясь возвращаться домой. Лес словно оберегал нас, даря это мгновение спокойствия и близости. Рука Кола оставалась на моём животе, его тепло передавалось мне, смешиваясь с биением моего сердца и тихими звуками ночи.

Вдруг я почувствовала, как Кол чуть наклонился ко мне, его голос был едва слышен:

— Что ты сейчас чувствуешь?

Я повернула голову и взглянула в его глаза. Он не смотрел на лес или небо, он смотрел прямо на меня, словно пытаясь разгадать мои мысли.

— Чувствую себя счастливой, — ответила я после короткой паузы. И это была правда. Несмотря на весь хаос и неуверенность в будущем, именно в этот момент я была по-настоящему счастлива.

Мы поднялись, чтобы продолжить прогулку. Лес казался бесконечным, каждая тропинка вела в тёмную неизвестность, но с Колом я чувствовала себя в безопасности. Мы шли молча, рука в руке, словно время остановилось.

Иногда мне казалось, что даже сам лес живёт ради таких мгновений. Листья тихо шептали над нами, где-то вдалеке пела ночная птица. Всё дышало спокойствием и магией. И я знала: каким бы ни был наш путь дальше, мы справимся. Вместе.

Месяц спустя.

Зима вступила в свои права. Холодный воздух приносил с собой аромат хвои, свежести и приближающегося волшебства. На улицах дома уже сияли разноцветными огнями, а витрины магазинов манили праздничным убранством. До Рождества оставались считанные дни, и в нашей семье начинались традиционные приготовления к этому долгожданному событию.

Этот праздник всегда был для нас особенным, и я чувствовала, как в сердце разливается тепло при мысли о том, что скоро весь дом наполнится смехом, ароматом пряного печенья и звуками рождественских песен.

В этот день, как и каждый год, к нам приехала Майя. Она всегда привозила с собой невероятное настроение и идеи для украшения. Мы всей семьей достали коробки с игрушками, гирляндами и лентами, чтобы нарядить ёлку.

Майя с энтузиазмом начала развешивать гирлянды, пока мама доставала из коробки хрупкие стеклянные игрушки, которые переходили из поколения в поколение. Папа занялся тем, что мастерил новый рождественский венок для входной двери, а я развешивала украшения по дому, стараясь создать уютную и атмосферную обстановку.

Смех, весёлые разговоры и щелчки гирлянд, загорающихся на ёлке, создавали ощущение настоящей рождественской сказки.

— Дорогая, возьми это, — мама обратилась ко мне, передавая очередное украшение.

Я взяла из её рук небольшой стеклянный шар с изображением заснеженной деревни внутри. Этот шар всегда был моим любимым — он казался таким хрупким, будто стоило лишь прикоснуться, и вся его магия рассыпалась бы на мелкие кусочки.

— Помнишь, как в детстве ты не выпускала его из рук? — улыбнулась мама, наблюдая, как я осторожно вешаю шар на ветку. — Ты всегда говорила, что это окно в сказку.

Я улыбнулась в ответ, вспоминая, как маленькой девочкой мечтала попасть в эту деревушку внутри шара, представить, что там живут гномы и добрые феи. Теперь эти воспоминания приносили тепло, как мягкий плед зимним вечером.

Тем временем Майя уже водрузила на ёлку сверкающую звезду. Она обернулась ко мне и с игривой улыбкой сказала:

— Ну, давай, Айлин, твоя очередь вносить свой вклад в рождественскую магию!

Я посмотрела на ёлку, которая уже напоминала настоящую зимнюю сказку, и добавила несколько украшений на нижние ветки. Лёгкий аромат хвои смешивался с запахом свежего печенья, доносящегося из кухни.

Дом наполнялся теплом, и я чувствовала себя как никогда спокойно. Этот момент, полный улыбок, уютных разговоров и рождественского волшебства, казался таким правильным, словно ничего плохого никогда не существовало.

Мягкий свет гирлянд озарял комнату, превращая её в уголок зимней сказки. Огни переливались золотом и серебром, отражаясь в стеклянных шарах и создавая ощущение волшебства. Снежинки, что мы вырезали ещё в детстве, украшали окна, добавляя им хрупкости зимнего утра. За стеклом медленно кружились настоящие снежинки, будто подыгрывая декорациям внутри.

В камине потрескивали дрова, издавая уютные щелчки, а их тепло распространялось по всему дому, наполняя его ощущением спокойствия. С улицы доносился приглушённый смех соседских детей, строивших снежную крепость. Звук лопающихся снежков и скрип снега под ногами перекликался с тишиной морозного вечера.

На кухне пахло чем-то невероятно вкусным. Коричный аромат выпечки смешивался с ванильными нотками, обещая сладкое продолжение нашего вечера. У стола стояли большие кружки с какао, из которых ещё поднимался пар, а поверх аккуратно плавились маршмеллоу.

Снежная атмосфера за окном и уют внутри создавали удивительный контраст, словно дом стал островком тепла в белом, искрящемся море. Укрывшись тёплым пледом, я присела в кресло, наблюдая, как Майя с мамой довешивают последние украшения на ёлку. Впереди был весь вечер — такой же яркий, как огоньки гирлянды, и полный тепла, как треск поленьев в камине.

Майя шагнула назад, чтобы полюбоваться ёлкой, и с улыбкой посмотрела на меня.

— Ну что, Айлин, как тебе? Мы справились?

Я оглядела нашу ёлку, сверкающую разноцветными огоньками, с яркой звездой на макушке. Её ветви были украшены стеклянными шарами, леденцами в форме посохов и гирляндами из пушистой мишуры. Это было идеально.

— По-моему, получилось волшебно, — ответила я, поднимаясь из кресла.

— Волшебно? — засмеялась мама, снимая с рук полотенце. — Это ты ещё кухню не видела. Мы с папой там устроили настоящее рождественское пиршество.

— А я думала, ты больше не печёшь имбирные пряники, — подколола Майя, хитро улыбнувшись.

— Не собиралась, но ради такого случая... — мама расправила плечи, сделав вид, что она вся в делах. — Ты бы видела, сколько мороки с глазурью.

— Глазурь? — воскликнула Майя, направляясь в кухню. — Пойду проверю, что там за шедевр.

Я улыбнулась, провожая её взглядом, и почувствовала, как мама подошла ближе и мягко положила руку мне на плечо.

— Как ты, милая? — тихо спросила она.

— Всё хорошо, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Она наклонилась и поцеловала меня в макушку.

— Просто знай, что мы всегда рядом, — сказала она с теплотой.

Я кивнула, чувствуя, как тепло её слов разливается по всему телу. Рождество всегда было нашим особенным временем, но в этом году всё ощущалось иначе, словно новый смысл витал в воздухе.

Майя вернулась из кухни с пряником в руках.

— Ну, Эмма, ты превзошла себя, — сказала она с полным ртом. — Айлин, ты обязана это попробовать.

Я засмеялась, взяла у неё пряник и откусила кусочек. Имбирный аромат сразу наполнил рот. Всё вокруг казалось таким родным и уютным, будто весь мир за пределами этого дома просто перестал существовать.

Дом наполнился ароматами Рождества — имбирных пряников, хвои и тёплого яблочного сидра. Огоньки гирлянд мерцали мягким светом, создавая уютную атмосферу, в которой хотелось забыть обо всём, кроме этого момента. За окном крупные снежинки неторопливо кружились в зимнем танце, мягко укрывая землю пушистым белым покрывалом.

Я устроилась в кресле у окна, сложив руки на животе. Теперь, когда прошло чуть больше месяца, моя беременность стала ощутимее, не только физически, но и эмоционально. Несколько дней назад я была у врача, и новость, которую мне сообщили, всё ещё звучала эхом в моей голове: я жду двойню.

Два малыша. Эта мысль одновременно согревала и пугала меня. С одной стороны, я представляла, как буду держать их на руках, как они будут расти вместе, ссориться, мириться и смеяться. С другой — осознание ответственности было ошеломляющим. Я уже знала, что сделаю всё, чтобы у них было самое лучшее.

Мягкий свет гирлянд падал на ёлку, отражаясь в её игрушках. Я смотрела на неё, представляя, каким будет следующее Рождество. Уже вчетвером — я и два маленьких комочка счастья. Возможно, я буду помогать им украшать ёлку, показывая, как правильно повесить первую игрушку, а потом видеть, как маленькие глазки с восторгом разглядывают мерцающие огоньки.

Я провела рукой по животу, чувствуя ту самую невидимую связь, о которой говорили все мамы. Хоть малыши ещё не могли дать о себе знать движением, мне казалось, я уже чувствую их присутствие. Тихо улыбнувшись своим мыслям, я позволила себе мечтать дальше, представляя, какими они будут — мальчики или девочки? Или, может быть, и то, и другое?

Дверь открылась, и в дом ворвался морозный воздух. Майя и папа вернулись с улицы с охапкой дров для камина. Они оживлённо смеялись, что-то обсуждая, но я осталась в своём уютном уголке, грелась в тишине и думала о том, как сильно изменится моя жизнь с их появлением.

Рассказать остальным о беременности я решилась лишь спустя несколько дней после того, как поделилась новостью с Колом. Елена и Бонни встретили её с неподдельной радостью. Они обнимали меня, улыбались, а в их глазах светилась искренняя поддержка. Они сразу начали обсуждать планы, связанные с малышом, словно уже стали частью моей новой жизни.

Кэролайн тоже выразила радость, хотя в её словах чувствовалась сдержанность. Я замечала, как её взгляд иногда задерживался на мне дольше обычного, как будто она пыталась найти слова или разобраться в своих чувствах. Время от времени в её глазах мелькало что-то вроде сожаления или воспоминания о прошлом. Возможно, она всё ещё что-то ко мне испытывает или когда-то испытывала, хотя теперь это едва заметная тень на поверхности её безукоризненного поведения.

Сейчас она чаще проводила время с Тайлером. Их отношения, казалось, снова набирали обороты, и Кэролайн постепенно возвращалась к своей прежней версии — жизнерадостной и уверенной. Она смеялась больше, реже огрызалась, и её острые комментарии снова стали казаться дружескими.

Я наблюдала за всем этим со стороны, чувствуя странное спокойствие. Беременность, как ни удивительно, принесла мне внутреннюю ясность. Теперь я лучше понимала, кто действительно рядом со мной, кто искренен, а кто просто поддерживает видимость.

Казалось, что вся моя жизнь начала меняться. Вокруг меня формировался новый круг, более тесный, искренний. Бонни и Елена стали не просто друзьями, а чем-то большим, словно второй семьёй. Кэролайн, несмотря на её внутренние терзания, тоже старалась быть рядом, пусть и на расстоянии.

А я? Я продолжала готовиться к переменам, наблюдая за каждым их проявлением, словно с каждым днём училась жить заново.