2
Я шла по одной из самых оживленных улиц Москвы, неся в руках букет нарциссов. Их желтый цвет резко выделялся на фоне моего черного весеннего пальто. Я всматривалась в лица проходящих мимо людей: некоторые радушно мне улыбались, некоторые смотрели озлобленно, а кто-то просто не замечал моего взгляда. У всех этих людей своя жизнь, каждый день они спешат по делам, чтобы потом вернуться домой и насладиться семейным вечером с близкими или, собрав всех друзей, пойти гулять по ночной Москве до самого рассвета. Я почувствовала, как мое сердце заныло. Я была одна, одна среди тысячи людей. У меня было все: деньги, богатый муж, но, несмотря на это, мне все равно не хватало простого женского счастья. Стремясь поскорее сбежать, я свернула с улицы в один из переулков, но в последний момент что-то заставило меня обернуться. Я мгновенно увидела его в толпе, среди всех других людей, именно он привлек мое внимание. Наши взгляды встретились. Его глаза светились жизнью, в них было так много эмоций, в моем же взгляде была пустота и одиночество. Мне было необходимо уйти, уйти от тепла его глаз, окутывающего меня. Я быстрым шагом пошла по переулку, зная, что он пойдет за мной. Мы шли молча, пока я первая не нарушила тишину. «Нравятся ли вам мои цветы?» - спросила я, стараясь не смотреть ему в глаза. «Нет,» - ответил он, чем очень удивил меня.
- Вы вообще не любите цветов?
- Нет, я люблю цветы, только не такие.
- А какие?
- Я розы люблю.
Виновато улыбнувшись, я бросила цветы в канаву. Он поднял их и протянул мне, оттолкнув их от себя, я пошла по дороге. Мужчина пошел за мной, неся букет в руках. Желтый цвет - это символ разлуки, он никак не сочетался с жизнью, бушевавшей в его глазах. Повиновавшись минутному порыву, я забрала у него из рук эти ужасные цветы, бросила их на мостовую, а потом, взяв его под руку, продолжила путь. Уже тогда я знала, что этот человек оставит неизгладимый след в моем сердце. Любовь напала на нас так внезапно и закружила нас в вихре эмоций. Позже сидя на диване в его маленьком подвальчике, я часто думала о том, что не случайно вышла тогда именно с букетом желтых нарциссов, я словно знала, что встречу его, того самого человека, перевернувшего всю мою жизнь. Он спас меня от страшной пустоты, ведь если бы я не встретила его, я бы не смогла и дальше терпеть ее. Он жил в небольшом подвале. Я каждый день приходила к нему, ухаживала за его домом, который стал для нас маленьким райским уголком, а по вечерам часто перечитывала роман о Понтии Пилате, над котором работал мой возлюбленный и шила ему шапочку с золотой буквой «М», отныне и навеки он стал для меня мастером, а его роман - всей моей жизнью. Все изменилось, как только роман был окончен, сначала его запретили печатать, а потом и вовсе в газетах появились статьи, обвиняющие моего возлюбленного в том, что он вздумал написать роман на такую тему, а потом еще и протащить его в печать. Статьи продолжали появляться, а наша жизнь медленно разрушаться. Я прекрасно помню тот день, когда потеряла его навсегда. Он до сих пор снится мне в страшных снах. Он часто говорил мне о том, что ему страшно, а я была не в силах ему помочь. Однажды вечером я словно почувствовав неладное, пришла к нему. Я до сих пор помню, как голыми руками доставала из огня драгоценную рукопись, даже не чувствуя боли, надеясь спасти ее. Однако в руках у меня тогда остались лишь обгоревшие куски желтой бумаги. Во взгляде мастера больше не было тех эмоций, в нем была только боль и пустота. «Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно.» - проговорил он, горько смотря на меня. В его глазах больше не было надежды, он словно смирился со своей участью. Однако я мириться с этим не хотела, я пообещала, что приду утром, пообещала, что уйду от мужа и до конца жизни останусь с мастером в этом маленьком, но таком уютном и родном подвальчике. Это была наша последняя встреча. Утром его уже не было. Четыре месяца я искала его, четыре месяца не было ни дня, когда я не подумала бы о нем. Я ходила по городу, всматриваясь в лица других людей, и искала в них такие любимые черты лица. Я продолжала верить в то, что когда-нибудь на одной из улочек Москвы мы вновь встретимся, я мечтала прижаться к нему и утонуть в этих объятиях. Однако время шло, а надежда медленно угасала.