Глава Семнадцатая
Горячие слёзы всё также лились, оставляя на одежде мокрые следы. Горячее лицо, что обжигало душу Кацуки. Осознание того, что он сделал его таким. Проблемы с доверием у него только из-за него. Напивается до беспамятства из-за него. Всё плохое случившемся в его жизни, связано на прямую с ним. Закрыв глаза, Кацу вспомнил события двенадцатилетней давности.
***
Бакуго побежал домой, после очередной прогулки с другом. Вбежав в дом, его останавливают на входе родители.
— Кацуки, не бегай!
— Хорошо-о, — протяжно ответил мальчик. Но родители не сдвинулись с места, именно потому мальчик спросил:
— Что такое?
— Кацуки... Нам надо кое-что сказать...
— А? Что такое мама?
—Мы переезжаем.
— Что? Это шутка? — Лицо мальчишки отражало потрясение и грусть.
— Кацу... — Не успев договорить, мальчик перебил её:
— Это из-за того, что я разбил тарелку утром?
— А? Ты разбил тарелку?
— А? Нет...
— Кацуки... Агх, мы переезжаем.
— Но, почему сейчас?
— А школа? А бабушка с дедушкой? А Изуку? — На его глазах всё больше наворачивались слёзы.
— Хэй, Кацуки, не плачь... У тебя будет другая школа. На каникулах мы будем навещать бабушку и дедушку. А Изуку... В школе ты новых друзей найдёшь.
— Не нужны мне новые друзья! Я хочу быть с Изуку! — Рыдая, кричал мальчик на мать. Та пыталась его успокоить, но мальчик не унимался. Слёзы лились рекой, а истерический крик становился всё громче. Как вы все догадались, мнение шестилетнего мальчонка явно не считается. И на следующее утро, они съехали из дома и уехали в другой город, не предупредив мальчика со двора.
***
Бакуго покачал головой, дабы развеять воспоминания наполненные слезами. Их чувства наполнены слезами, как и их сердца.
Мидория заснул на груди Бакуго.