Небылица №0

Юра проснулся от холода. Открытое на ночь окно заморозило комнату, а Аня укуталась в единственное одеяло, не выделив парню даже краешка. Сотников дотянулся до своей рубашки и кое-как укрыл тело.

Его морозило. И от холода, и ночных кошмаров. Ему опять снилась Ульяна.

***

– Ну что, теперь ты мне веришь? Ты ведь видел их, видел! – плясала Ульяна вокруг Юры.

Он только хмурил лоб и отмахивался он назойливой девчонки. Люди с ободранными лицами и пробитыми телами снились ему всю ночь. Он видел их на поле, ночью – но это точно не было сном. Неужели реальность?

– Ну видел чего-то. И что? Никто тебе больше не поверит.

– Ну и ладно. Зато ты теперь знаешь! Если будут надо мной смеяться, защитишь?

– Пусть попробуют, – буркнул Юрка, сжав кулачки.

Родители даже не заметили, что ночью сын сбегал через окошко. На обратном пути пришлось залезать на бочку и шуметь железным подоконником, но все слишком крепко спали. Шалость удалась.

– Так что это было? Оно... реальное?

– Не знаю, – Ульяна присела на поваленное бревно рядом с другом.

Взрослые рубили дрова, с лета готовясь к зиме, но этот большой ствол пока никому не поддался. Ребята облюбовали его вместо лавочки. Порой из засохшей коры выползали жуки-термиты, и Ульяна с визгом вскакивала, пока Юра не разберется с очередным монстром с помощью ботинка.

– Но ты ведь видела что-то такое раньше? Ты сама сказала.

– Видела. Это в разных местах случается... даже если просто проезжаю мимо, я как будто слышу шепот. Они меня зовут к себе.

– Кто «они»?

– Расщелины. Я прихожу в эти места, и там слышу истории. Разные... Иногда вижу кое-что, но только в самых страшных местах.

– А еще есть? Я бы посмотрел! – с жадностью спросил Юра. Днем его ничего не пугало.

– Есть. Только меня родители в город забирают на неделю. Говорят, надо вещи купить, а еще дядя приезжает... – Ульяна резко погрустнела.

– А что? Плохой дядя?

Девчонка неуверенно пожала плечами.

– Ну такой... короче, я приеду через неделю. Дождешься?

– Куда я денусь? Меня сюда на все лето отправили. Даже телефон не дали, – вздохнул Юра. – Без тебя будет скучно. Возвращайся быстрее. Кстати, куда мы потом пойдем? Что за место?

– Видел кладбище на подъезде к деревне? – загадочно спросила Ульяна. – Там – следующая расщелина!

***

Юра поежился. Невинные детские воспоминания сменились какой-то белибердой, смешалось несколько сюжетов фильмов по комиксам и ужасов. После этого он ненадолго проснулся, а когда уснул вновь, перед ним опять возникла Ульяна. Уже взрослая, обнаженная, в одной только школьной юбке. Она валялась с ним на кровати Кота среди разорванных пачек презервативов и соблазнительно водила пальцами у Юры по телу, подбираясь к ремню.

Он окончательно проснулся и сел рывком. Сотникова трясло. Он обернулся на мирно посапывающую Аню и взглянул на свои штаны – на ночь он их так и не снял, чтобы не смущать девушку.

«Лишь бы не увидела».

Ульяна не выходила из мыслей. Уже проснулись Аня и Кот, уже убрали весь мусор и вышли в школу, уже добрались до класса – а Юра шел, как во сне, так и не сумев отделаться от наваждения.

Когда в классе к нему бросилась обеспокоенная Ульяна, он на нее рявкнул:

– Отвали!

Аня тут же дернула его за руку.

– Юр, ты чего?

– Ничего. Не выспался.

Ульяна обиженно отпрянула и не подходила к нему до конца дня.

***

Жизнь вошла в привычное русло. Ежедневная учеба, футбол три раза в неделю, по вечерам – домашняя работа. В десятилетнем зависимом от школы графике пришлось сделать перестановку, чтобы втиснуть туда отношения с Аней. Порой Юра пропускал футбол, порой не делал уроки. Времени на друзей почти не осталось, но почти никто из его партнеров по команде не возмущался: у многих из них тоже были девушки.

Так прошел месяц, пока в графике не добавился еще один пункт – подготовка ко Дню учителя. Сотников даже не стал ждать, пока за ним придут – его голос и презентабельная внешность сделали из него бессменного школьного ведущего на всех школьных концертах.

Десятый «Г» взялся за проведение праздника со всей ответственностью. Юра и Аня – ведущие. Кот на звуке. Вообще-то в лицее был местный «технарь», но школьное оборудование для концертов совершенно устарело и порой выключалось прямо среди концерта, поэтому Майя Ивановна лично попросила Игоря одолжить им технику.

– Ты ведь не зря пропускаешь уроки? – тонко намекнула она, а Светка Миролюбова, подслушав разговор, добавила:

– Помоги школе, и она поможет тебе! Ради хорошего праздника учителя все простят!

Кот согласился все привезти. Светка с другими девчонками развешала объявления и прошлась по классам, собирая номера.

Сотникову нравились местные концерты. В других школах все проходило скучнее, менее профессионально. Учеников лицея с детства приучали быть лучшими: кого-то отводили на пение, кто-то увлекался музыкальными инструментами. Вот уже несколько лет на каждом концерте появлялась скромная девочка в огромных очках, зачитывающая длинные стихи о несовершенстве мира и месте человека в обществе, подражая стилю Бродского. Девятый «М» класс вообще почти в полном составе заседал с учительницей музыки, чтобы к Новому году устроить настоящий спектакль. Здесь у каждого был талант – в другом случае в лицей и не приняли бы.

– Может, чаепитие устроим? – предложила Майя Ивановна на очередном классном часе. – Нам вместе с вами осталось всего два года. Потом разбежитесь своими дорожками, даже школу не навестите...

Порой на нее нападала преждевременная ностальгия, и Майя печально вытирала несуществующие слезы. После этого обычно шла какая-нибудь просьба.

– Игорь, мальчик мой, ты сможешь сам привезти всю технику? У вас с мамой вроде бы нет машины...

– Нет, – Кот покачал головой. – У нас и телевизора-то недавно не было. Ритов, может, батю попросишь подкинуть?

– Вот еще! Хочешь лексус как газель использовать? – возмутился Ритов, но тут же сжалился. – Ладно, могу тебе такси нанять. В универсал войдет?

– Должно. Только я один не утащу.

– Таскать твои железки я точно не буду!

Кот вопросительно взглянул на Сотникова. Тот понял молчаливую просьбу.

– Я помогу. Только давай пораньше, у нас репетиция еще.

Таким образом ко Дню учителя почти все было готово. За день до праздника Юре вручили окончательный сценарий, чтобы он потренировался произносить сложные фамилии – у всех местных талантов, как назло, были непроизносимые имена.

– Куда подевали всех Ивановых и Сидоровых? – пробурчал Юра, показывая Ане сценарий. – Это просто жесть. Давай вот этого ты сама назовешь? Я такое просто не выговорю.

– Хорошо, – легко согласилась Аня. – Тогда давай ты приветственное слово говори. Столько текста... кто это писал?

Юра пробежался глазами по списку выступающих.

«Ульяна Мишкина – песня «Луч солнца золотого».

Он невольно обернулся. Ульяна, как и прежде, сидела на задней парте, а компанию ей составлял Матвей. Юра ни разу не видел, чтобы они обменялись хотя бы одной фразой.

– Ты что, петь умеешь?

Ульяна скучающе посмотрела на Сотникова и отвела взгляд. Они не общались уже несколько недель.

– Круто! – присоединилась Аня. – Мне нравится эта песня. Все лучше, чем очередное «что-то там про учителей». Как им не надоедает каждый год одно и то же слушать?

– Ага, – отозвалась Ульяна.

Классный час, посвященный подготовке к празднику, завершился. Юра сунул сценарий в рюкзак и поспешил к выходу.

– Юрочка, подожди, – позвала Майя Ивановна, и онзастыл в дверях. – А кто сегодня дежурный?

Юра повернулся медленно, как обычно оборачиваются в фильмах ужасов, когда за спиной оказывается главный маньяк.

– Ну... Я вроде.

– Верно! Полей, пожалуйста, цветы. И стулья надо составить.

Юра снял рюкзак, присел на край парты и с завистью посмотрел на спины уходящих одноклассников. Только Аня осталась ему помочь, да Ульяна долго возилась с учебниками.

– Давай я наберу воды, а ты пока стулья расставь, ладно? – спросила Аня, схватила бутылки и унеслась в туалет. Юра остался с Ульяной наедине. Даже Майя Ивановна ушла в учительскую, пообещав вернуться через пять минут.

– Ты всегда так долго собираешься?

– Неа, – лениво ответила Ульяна.

– Тогда чего тормозишь? Давай, колготками шевели и иди, мне класс убирать надо.

– Тебе не кажется, что ты стал слишком грубый?

– Просто нечего лезть в мою... – «голову!» – жизнь. В мою жизнь.

Юра так сильно пихнул стулья, что они противно скрипнули по полу.

– Прости за ту историю с ягодами. Я себя сто раз уже прокляла за это. Но я ведь не знала, что так получится! Неужели обязательно меня ненавидеть?

Ульяна уже собрала рюкзак, но уходить явно не собиралась.

– Я чуть не умер!

– Ладно, моя теория про ягоды забвения не сработала. Сказка не удалась, все такое. Теперь всю жизнь мне припоминать будешь? Или мне тоже надо в больницу попасть, чтобы ты меня простил?

– Вообще-то... – Юра задвинул все стулья на первом ряду и перешел к третьему. Приближаться к Ульяне не хотелось, – кое-что я вспомнил. Но за эти воспоминания я чуть жизнью не расплатился. Теперь каждую ночь мне снятся кошмары про какие-то расщелины, про мертвых солдат, окно между мирами... Ну не верю я в такое, понимаешь? Не верю. Это все идиотское, самое невероятное в мире совпадение.

– Почему ты не говорил, что все вспомнил?

– Я не все, – Юра замедлился. Стулья подходили к концу, еще немного – и останется убрать только средний ряд. А там, на краешке третьей парты, будто специально ожидая его, уселась Ульяна.

– То есть, про дядю ты не вспомнил?

– Про дядю? Эм... было что-то. Вроде он к твоим родителям тем летом приезжал в огороде помогать или просто шашлыки пожрать. Не помню. А что, это так важно?

– Это самое важное! Это... – Ульяна приложила руки к лицу, будто готовясь заплакать. Потом все же пришла в себя, взяла рюкзак за одну лямку и поднялась с парты. – Если вспомнишь, ты поймешь.

– А что, обязательно загадками говорить? – Юра не выдержал и подошел к Ульяне вплотную. – Меня выводит из себя твоя типа «таинственность»! Нравится быть особенной? Ты поэтому сочиняешь всякую чушь про ребят?

– Я не сочиняю!

– Я не знаю, кто тебе рассказывает мотивы твоих сказок, но не думай, что я в них хоть на секунду поверю.

Ульяна вздернула нос, бесстрашно глядя в глаза Юре. Они находились близко. Настолько близко, что он чувствовал едва заметный аромат ее духов.

– С чего ты стал такой злой, Юра? Раньше ты готов был мне верить. Хотя бы попытаться верить.

– С того. Теперь у меня есть Анька, и...

– Я ведь на ее место и не претендую! Хотя погоди... – Ульяна удивленно подняла одну бровь. – Я что, тебе нравлюсь?

– Дура!

Юра пихнул стул под парту и пошел дальше убирать класс. Вскоре пришла и Аня, принесла бутылки с водой. Ульяна все еще не уходила.

– Ребят, хотите, сказку расскажу? – невинно спросила она.

– Нет! – мгновенно крикнул Юра.

– Хочу, – оборвала его Аня. – Мне нравится читать тебя в инстаграме. Ты так... очень забавно пишешь, только непонятно, о чем.

– Ну, этот аккаунт я завела просто так, чтобы было, куда мысли кидать. Иногда, знаешь, нахлынет что-то. Некоторые стихи пишут, некоторые в драки лезут, а я вот инстаграм веду. Сказки рассказываю. Меня это успокаивает, вроде как арт-терапия. Так что, рассказываю?

Аня вручила бутылку воды Юре и села за парту, готовясь слушать.

– Вы знаете сказки об Иванушке-дурачке? – спросила Ульяна. – Он во всех русских сказках оказывается младшим сыном, все его считают глупым. А ведь слово «дурак» означает, что ему ничего не достанется от родителей. Вроде как останется в дураках – значит, у него не будет никакого наследства, и выживать Ивану придется самому. А еще его зовут дураком, потому что его никто не понимает. Вот вроде идет он за тридевять земель, от голода умереть готов. Перед ним вываливается заяц. А Иванушка нет бы съесть ушастого – вместо этого отпускает. Зато потом заяц ему жизнь спасает. Или вот еще, в сказке про Конька-Горбунка Иванушка поймал кобылицу, которая топтала посевы его родителей. Кобыла родила трех жеребят, и Иванушка продал двух крепких, красивых, а себе оставил маленького, слабого, горбатого. Ну не дурак ли?

Сотников закончил поливать цветы и присел рядом с Аней, взяв ее за руку. Ему хотелось бы ненавидеть Ульяну – но она так складно плела речь, что он заслушался.

– Иванушка-дурачок всегда поступал так, как велело ему сердце, а не разум. Все вокруг его дураком считали, не понимали – а ведь в итоге именно Иван женился на царских дочерях, получал полцарства и вообще становился счастливее своих «умных» братьев.

– Интересно! – восхитилась Аня.

Ульяна закинула рюкзак на плечо и пошла к выходу. В последний момент Юра окликнул ее:

– Уля!

Она обернулась.

– Про кого это? Про меня?

– Ты, конечно, дурак. Но ты больше к разуму прислушиваешься, чем к сердцу. Никудышный сказочный герой из тебя... Про Кота это.

***

– Черт! Тяжело! Давай перекур на втором этаже!

Это была уже вторая колонка. Первую с четвертого этажа спустили легко, а вот следующая то ли казалась, то ли в самом деле была тяжелее.

Сотников шел первый, неудобно зацепив громадную колонку кончиками пальцев под дно. Даже ставить ее на пол было тяжело – только чудом не прищемил пальцы.

Кот вытер со лба пот. Он тяжело дышал.

– Слушай, ты меня как-то про упражнения спрашивал, – напомнил Юра. – Если хотя бы пару раз в неделю таскать эти колонки, как раз накачаешься.

– Ха! Тогда бы я давно был бодибилдером. Как видишь, у меня в организме мышцы отказываются расти. Может, накачаться синтолом? Прикинь, диджей-качок. Никто больше не будет просить включить «ту самую» песню – побоятся!

– Классно придумал. Я читал новость про одного такого, с синтолом. В бицуху себе закачал. Ему вроде руки должны теперь отрезать.

– Правда? – Кот задумался. – Не, без рук я не смогу. Побуду лучше дрыщом. А то дома я единственный мужик, сам понимаешь... гвозди прибить, все такое.

Парни потихоньку выровняли дыхание и вновь взялись за колонку.

На улице их уже ждала газелька – Ритов действительно вызвал машину и даже ее оплатил, только вот грузчиков заказать в придачу не додумался.

– Давай боком положим, чтобы не упали, – предложил Кот. Они примостили колонку, сходили до квартиры за проводами и пультом и наконец сели в газельку.

Внутри пахло въевшимся в обшивку дымом дешевых сигарет и потом. Кот поморщился, но ничего не сказал.

– Так ты каждый раз это все вверх-вниз таскаешь?

– Обычно ребята помогают, втроем-вчетвером попроще. Думаю гараж под это все снять, только они стоят, как квартиры... я фигею с цен. С тех пор, как начал зарабатывать сам – я просто в шоке.

– У тебя мама, наверное, счастлива, что ты помогаешь? – спросил Юра, вытаскивая телефон.

– Если бы... – вздохнул Кот.

– Почему нет? Здорово же! Тебе всего шестнадцать, а уже деньги в дом приносишь, чуть ли не самый известный диджей в городе.

– Ага, круто это все. Только мама против. Она... ну, знаешь же родителей. Они всегда хотят как лучше и сами за тебя решают, как тебе будет лучше. Мама десять лет оплачивала мне лицей. Цены там... ну ты в курсе. А ведь могла бы в обычную школу сдать. Нет, она всегда говорила, что учеба на первом месте. Но я не хочу учиться, понимаешь? Сижу каждый раз в школе и думаю: ну вот, за эти шесть часов я бы на работе мог заработать пару косарей, – Кот устало откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. – А с другой стороны, если я сейчас все брошу и не пойду на высшее, получается, все эти десять лет мама зря платила. Зря на себе экономила, зря мы макароны жрали весь третий класс вместо нормальной еды.

Сотников кивнул. Про родителей друга он ничего специально не выспрашивал, но за несколько лет общения какие-то моменты всплывали сами собой. Например, что отец Кота никак не помогал их семье, а его мама Зоя слишком горда, чтобы просить его о помощи. Бабушек и дедушек у них тоже не было. Получается, для Кота вся семья – это его мама. При этом она умудрилась вырастить его не маменьким сынком, а нормальным парнем.

– У меня есть любимое дело. Я зарабатываю деньги тем, что мне нравится. Но если я не пойду в универ, мама меня убьет. Я недавно заикнулся при ней, так она бросилась в слезы и завела шарманку, что «сын жизнь угробить хочет», – Кот повернулся к Сотникову. – Как они это делают, а? Стоит ей заплакать – и я готов все ее желания исполнить, лишь бы успокоилась. И ведь знаю, что она не со зла... Как бы ты поступил, Юр?

– Ну, я-то за универ. Не знаю еще, на кого пойти, но во взрослую жизнь, где надо самому себя обеспечивать, я не особо стремлюсь.

– Понятно... – Кот повернулся к окошку, разглядывая мелькающие машины.

– Погоди! – Сотников вспомнил о вчерашней лекции Ульяны про Ивана-дурака. – Слушай, я это я. Я так привык, оттягивать все, настраиваться долго. Ты делай то, что душа подсказывает. Мама, может, и желает тебе лучшего. Но ведь наверняка даже она не знает, что на самом деле для тебя счастье. Взрослые привыкли к стабильности, типа есть корочка, значит, не пропадешь. Только сейчас современный мир. Такие, как мы с тобой, не пропадут и без корочки. А вот несколько лет жизни ради бумажки убивать совсем глупо. По крайней мере, если ты действительно знаешь, что будешь делать дальше.

– Может, ты и прав, – согласился Кот. В его голосе почувствовалось облегчение. – Попробую еще раз поговорить с мамой. Может, если она не будет плакать, я смогу ее убедить.

Они доехали до школы. До концерта оставалось два часа, большинство учеников еще сидели на уроках, но Юру и Игоря отпустили. Теперь была возможность вызволить с пары еще пару учеников. Тем более что десятый «Г» как раз сидел на истории.

Сотников постучал в кабинет и тут же вошел. Майя Ивановна что-то объясняла у доски, рисуя схемы завоеваний.

– Юрочка, вы уже вернулись?

– Ага. Майя Ивановна, там колонки тяжелые. Можно пару ребят в помощь? У нас с Котом уже руки отсохли.

– Хорошо, мальчики. Юра, тебе помогут...

– Матвей и Ритов, – выпалил он, прежде чем учительница сама сделала выбор. Она только кивнула.

Парни оставили сумки и вышли. Возле парты Астрова остался чехол от гитары – Матвею не давали пропустить ни одного концерта. Учителям нравилось, как он поет песни Цоя.

– Спасибо, братан! – Ритов кулаком боднул Сотникова в плечо. – Я там чуть со скуки не подох.

Матвей шел молча.

Газелька уже распахнула двери, призывая поскорее выгрузить оборудование. Кот и Ритов взялись за одну колонку, Матвей и Сотников возились со второй, пытаясь пристроить сверху провода, чтобы за ними не пришлось возвращаться. Астров наклонился за упавшим концом провода и положил руку на колонку. Ладонь была перемотана бинтом.

– Ты как? – спросил Юра.

– Пойдет.

– Что с рукой опять?

– Все нормально, не доставай.

– Я волнуюсь, как бы опять не пришлось твою задницу спасать.

Матвей усмехнулся, будто услышал что-то смешное.

– Расслабься, Сотник. Я просто за какую-то железку зацепился, ладонь ноет теперь. Перемотал, чтоб не попала зараза.

– Покажи, – Юра схватил Матвея за руку и попытался сдернуть бинт. Тот вырвал ладонь.

– Слушай, я тебе что, телка какая-то? Не надо обо мне беспокоиться. Сказал тебе, все нормально! Потащили.

Астров перехватил колонку, приподнял ее и застонал. Колонка с грохотом упала на дно газельки.

– Твою мать...

– «Все нормально», – передразнил Юра и на этот раз сдернул бинт с руки Астрова. На мясистой части ладони у большого пальца появилась глубокая дыра противного персикового цвета, по краям загнившая белой пеленой. При этом кожа вокруг посинела. – Давно у тебя эта фигня?

– Дня три-четыре... Ерунда, само пройдет.

– Ты придурок! – Сотников больно щелкнул Матвея по лбу. – У меня тетка так на гвоздь наступила, ногу бинтом перемотала. А у нее гангрена началась. Чирк – и нет больше ноги, с культяпкой прыгает теперь. Тоже хочешь?

– Я мать беспокоить не хотел. Поцарапался, когда по стройке шарился. Сам спиртом обработал, перемотал.

– Почему о тебе постоянно кто-то должен беспокоиться? Свои мозги есть, нет? Или хочешь, чтоб тебя в том мире с одной рукой встречали, урода искалеченного?

Похоже, эти слова на Матвея подействовали.

– Не ори, достал. Схожу к врачу завтра, если заткнешься.

– Сегодня иди. Вместо концерта, – сказал Сотников.

«Если кто-то спасет мне жизнь – я всегда буду ему благодарен, – размышлял он, дожидаясь Кота. – Если я спасу кому-то жизнь, я всегда буду чувствовать за него ответственность. Ну что за несправедливость?»

Вернулись Кот и Ритов, забрали последнюю колонку. Сотников забрал шнуры и пульт и потащил в актовый зал. Прозвенел звонок с урока. До начала концерта оставалось чуть больше полутора часов, нужно было отрепетировать, прогнать большинство номеров, собрать всех участников...

– Ребята, вы Ульяну не видели? – в актовый зал ворвалась Миролюбова.

– Неа, – отозвались они.

– Она куда-то пропала! На историю не пришла, на звонки не отвечает. У нее завершающий номер! Она все испортит! – от волнения Светка даже подвизгивала.

– Да куда она денется? – буркнул Юра. – Небось просто с пары Майки сбежала. Я б тоже сбежал, скучная эта история. Да и на концерт ей, наверное, пофиг.

– Юра! – возмутилась Света. – Ульяна девушка, она бы не стала так просто нас подставлять.

– Эй, а парни будто бы стали? Причем тут это?

– Ульяна ушла без учебников. Без сумки! Она просто не вернулась из столовой – вот уже несколько уроков. Все еще думаешь, что она просто «прогуливает», а, Юра?

Сотников напрягся. Вот уж что девушки точно не делают – так это не сбегают с уроков, наплевав на сумочку. У них там все самое важное, а значит...

«Значит, что-тослучилось».