4.3
Одной бутылкой пива они, естественно, не ограничились. Глупо было предполагать, что на этом все кончится. -Я зря. Чемодан вёз второй? - Фил пьяно икнул, - там чего. Только нет. Даже в пьяном состоянии он умудрялся сохранять свой стиль речи. Это было его особенностью, которую он никогда от себя не отпускал. Последний час Антон пьяно улыбался и смотрел на остальных с лёгким нечитаемым сочувствием. -Я вас всех так люблю, - Витольд провёл рукой в воздухе, показывая на каждого в комнате, потом послал каждому воздушный поцелуй и откинулся на кровать. -У нас минус один, - Гриша хихикнул, - кому ещё наливать? Все недружно сказали "мне". Витольд попытался что-то сказать, но у него не получилось, и он неловко махнул рукой, мол, забейте, и поджал к себе ноги. -Моя кровать. Сука, - грустно сказал Фил, моргнув. -На верхней поспишь, - Паша поднялся, - я в туалет. Мне и это, - он похлопал по животу, а потом по горлу, - и это. Оставшимся, по большей части, было плевать, куда он идёт. Как только он вышел, в комнате стало более пусто и чуть более грустно. Последний раз Антон ел достаточно давно, поэтому организм захмелел в рекордные сроки. "Главное", - внутренний голос пьяненько захихикал, - "не упасть назад в объятия Витольда. Иначе совсем все будет плохо". Антон встал на ноги и, пошатываясь, побрел к верхней полке. -Куда? - Фил покосился на него. -Я просто к себе залезу. Потом, боюсь, вообще никуда не смогу залезть. Спустя несколько неудачных попыток, он все же забрался наверх. -У меня там ещё осталось немножко, - Антон улыбнулся, переваливаясь за бортик вниз.
***
Ночью Антон лежал и думал, смотря на стихающую грозу за окном. Фил открыл окна, чтобы запах побыстрее выветрился, и теперь в комнате пахло дождем и лёгкой сыростью. Ему было и жарко, и холодно одновременно, а пьяный храп на других кроватях даже раздражал. -Ну, Шастун, ну, пьянь! - сказал бы Арсений Сергеевич, - да ещё и в детском лагере! "Ну и что, что в детском лагере", - как-то слишком медленно думал Антон, - "я же пятиклассников из соседней комнаты не спаиваю. Можно было бы, конечно, но пока все же не стоит." Он то проваливался в сон, то резко просыпался и хватался за телефон. Пытался кому-то написать или позвонить, но руки его пока останавливали сами. Через час стало легче дышать, а после этого пришло уныние. Антон стал осознавать, что никогда в своей жизни нормально не любил, а если и пытался, то о него просто вытирали ноги, туша о его сердце окурки. Когда он думал, что его любят, его лишь бьют и пытаются изнасиловать на стройке. У него никогда в жизни не было нормальных родителей. Никогда в жизни ему не говорили "молодец" за пятёрку по нелюбимой физике, никогда не называли ласково, никогда не пытались помочь и поговорить. Антона никто дома не ждал, ему никогда не готовили ничего вкусного после школы, никуда не водили на каникулы, не возили на море. Его родители зарабатывали очень даже неплохо, и в каждый отпуск летали очень-очень далеко либо вдвоём, либо с Ёсей, оставляя Антона на самого себя. Кому он вообще нужен был? "У тебя даже друзей нет!" - пытался убедить его внутренний голос, - "ты считаешь, что есть, но они тебе никто. Они ненавидят тебя, как и все остальные!" После этого состояния пришла истерика. Шастун смеялся в подушку и царапал себе руку, пока в него не полетела скомканная футболка. Видимо, Витольд все же проснулся и не выдержал его завываний, раздававшихся вперемешку со смехом. После этого Антон чуть успокоился и попытался уснуть. Голова сильно кружилась, и от этого его начинало тошнить даже тогда, когда он просто лежал. Когда за окном небо уже стало светлее, ему все же удалось заснуть.
***
Однако, вместе с утром приходит и стыд. Антон ночью писал Диме и Серёже, что он валяется в говнину пьяный, как и его соседи, в принципе, как он скучает и хочет хотя бы к ним, что он их любит больше всех на свете. Они ещё не были онлайн, поэтому его сообщения не были прочитаны. -У нас сегодня какая-то игра в десять, - Паша сказал Антону это прямо на ухо, мгновенно пробуждая его, - вставай давай. На завтрак пойдёшь? -Не пойду, - Шастун чуть поморщился, потирая виски, - я не спал почти всю ночь. Я ещё полежу немного. Вы же потом ещё придёте сюда, да? -Угу, - Паша, положив голову на бортик его кровати, лишь зевнул. -Тогда ладно, меня растолкайте, если усну. Если кто-то будет спрашивать, почему меня нет, то скажите, что я просто очень крепко сплю и не хочу пока вставать. Паша коротко кивнул и спустился вниз, а Антон закутался в одеяло, поджав к себе ноги. Грусть медленно отступала. За окном светило недавно вставшее солнце. О вчерашней грозе напоминал лишь кое-где мокрый асфальт. Парень вздохнул и, осмотрев уже пустую комнату, сонно потянулся.
***
-Правила просты, - объяснял какой-то вожатый, указывая пальцем на карту на стенде. Сама карта лагеря была поделена на две части, и каждая была обведена определенным цветом, - есть вы и команда врагов. У вас есть территория и флаг, красный. Так как вы команда красных, логично. Ваша задача - пробраться на территорию других и забрать их флаг, переместив на свою. Чужие будут пытаться сделать то же самое, и вы не должны это позволить им. Уж поверьте, мы позаботились, чтобы сделать это было не так просто. На пути вас будут ждать и сюрпризы, о которых вы узнаете в процессе, - он хитро улыбнулся, - возьмите красные повязки, повяжите хоть куда-нибудь, чтобы другие могли ориентироваться, кто вы. Но знайте, что если вас поймают на чужой территории именно вожатые, а это один из сюрпризов, то вы мгновенно выходите из игры. На этом все. Вы можете действовать как угодно, стоять где угодно. Начинайте! Он хлопнул в ладоши и сделал шаг назад. Антон осмотрел свою команду, состоявшую из пятнадцати человек. В их числе был Фил, Витольд и Дима. Остальные, видимо, при распределении попали в другую команду. Шастун повязал красную повязку на предплечье и завязал бантиком. Сначала игра шла ровно. Антон и Дима стояли прямо на границе и никого не впускали. Им помогали две девушки и один парень, стоя чуть поодаль. Но все изменилось в тот момент, когда вожатый свернул вглубь чужой территории. Антон ринулся вперёд, надеясь урвать чужой флаг. Дима бежал следом, крикнув в спину, что он попытается его прикрыть. Это было легко, так как в команде синих на границе стоял один лишь человек, который и то их обоих проворонил. Антон уже увидел флаг, когда дорогу ему преградили Паша и неизвестный ему парень. Они встали прямо на пути, готовясь его поймать. Шастун бежит прямо на них, а в самый последний момент сворачивает вбок, оставляя обоих с носом. В тот самый момент, когда Антон коснулся флага, все посмотрели на него, замерев. Он взял его в обе руки и прижал к груди, осматривая человек пятнадцать, медленно окружавших его. -Антоха, беги! - крикнул Дима откуда-то слева, и Антон побежал прямо на таран, разорвав замкнутую цепь из хлипкого низенького парня и худощавой девчонки
-Вот дистрофик, а бьет, как лошадь, - произнесла эта самая девушка, больно потирая плечо. За Антоном гнались человек пять, в том числе и Серёжа с Пашей. -Не стыдно у друга прямо из-под носа своровать? - кричал ему Матвиенко, улыбаясь. Антон неожиданно вспомнил, что друзья ответили ему утром - они тоже его безумно любят и спросили, как он сейчас себя чувствует. "Не теряй контроль над ситуацией! Думай о дороге, иначе ты в ногах запутаешься", - верещал ему внутренний голос прямо на ухо. Шастун откинул лишние мысли прочь и понял, что он в метре от своей территории. Он заскакивает на неё в тот момент, когда сюда заворачивает и вожатый в лице Арсения Сергеевича. Паша и Серёжа, не успев остановиться, забегают за границу. -Стоять! Матвиенко и Витовский, выбываете из игры. Антон готов победно кричать, потому что его уже ничего не остановит.
***
Ночью вода была ничуть не холоднее, чем днём. Антон аккуратно коснулся волн, лизавших берег, босой ступней, а потом нахмурился. -Господи, какой же кайф, - сказал Серёжа и погрузился в воду с головой. Дима, стоя по пояс в воде, улыбнулся и посмотрел на Антона. -Шаст, давай к нам. Если что, то здесь достаточно темно, и я тебя не очень вижу. Антон вздыхает, стягивает с себя джинсы, а потом, слегка замявшись, футболку, и тут же несётся в воду, поднимая кучу брызг.