★17 глава★
«Зачем вообще начала этот разговор, дура, кто тянул за язык?»
— Ты чего? — Ваня коснулся моей руки и погладил его большим пальцем. — Это же был эксперимент. Как на химии или биологии.
Он опрокинул одну ногу через скамейку и сел поближе. Я сделала то же самое, и теперь мы смотрели друг другу в лицо.
— Закрывай глаза, — предложил без ноток превосходства.
— Не хочу. Мне страшно, — я не шутила.
Всё было не так, как в ту ночь. Чётко помню, как тогда нас объединила тьма. А сейчас мы на крыше, трезвые, при свете.
— Чего ты боишься? — его развлекала моя стеснительность.
И в самом деле, чего это я? Это же эксперимент. Сейчас быстренько всё сделаем, я избавлюсь от сомнений и в конце концов перестану думать о нём. Может быть...
Решила не отвечать, просто закрыла глаза. На этот раз всё произошло не в темноте, а в багряном сиянии. Ваня притянул меня к себе так, что я почувствовала всем телом его тепло. Он обнял меня, погрузил лицо в волосы. Я почувствовала на коже теплое дыхание, сердце рвануло с места, казалось, выскочит из груди. Одна ладонь Вани оказалась под футболкой на моей спине, а другая путешествовала по животу.
Прибежали хорошо знакомые муравьи. Казалось, я теряю голову ещё быстрее, чем тогда, на балконе. Неуверенно протянула свою ладонь, залезла под реглан и коснулась его тела. Мне нравилось всё, что я чувствовала на ощупь, – упругий, рельефный торс. Мои ладони скользнули выше, до самого сердца.
А потом я поняла, что всё не так, как на балконе. На этот раз Ваня не отвечал: кожа под моими пальцами была нежная, горячая и... совершенно гладкая. Я замерла, растерялась. Итак, ему всё равно, а я придумывала себе разных глупостей. Но ведь дура.
— Почему остановилась? — спросил он шёпотом.
Я всё еще плавала в багряном сиянии, и мне казалось: открою глаза и умру от стыда.
— Потому что я тебя не цепляю, нет муравьёв.
— Хочешь муравьёв? — каким-то чудом почувствовала, что он улыбается.
Ответа Ваня не ожидал – начал целовать мою шею, прижимая все ближе. Наконец его кожа ответила на мои робкие прикосновения и покрылась крохотным бисером. Моё тело чувствовало, как нарастает его возбуждение, учащается дыхание, смелеют его руки. Конечно, я знала, что всё это неправильно, знала, чем это может закончиться, но всё во мне кричало: «Ещё минутку... Ещё!». Наверное, Ваня тоже почувствовал, что нас охватило то безумие. Его страстные ласки постепенно стихли.
— Ну что? Будем считать, что эксперимент удачный, — сказал он, и я наконец открыла глаза.
Ваня улыбался, мне показалось, что нагло, удовлетворено, будто одержал победу в важном состязании.
— Ты млеешь от меня, — заявил с апломбом.
— А ты что, специалист по этим делам? — среагировала колючее, потому что такая его самоуверенность бесила.
— Нет, не специалист, просто говорю, что думаю. Ты покраснела будто целомудренная семиклассница — Ваня провёл рукой по моей щеке.
Я отстранилась, чтобы хоть немного прийти в себя.
— Наверное, со многими девушками проводил такие эксперименты? Знаешь, где и как прикасаться.
— Ты хочешь узнать, сколько у меня было девушек? — снова эта невыносимая улыбка.
«Ну как можно быть таким нежным, а через мгновение таким.. таким!»
— Нет, мне пофиг. И вообще – пора домой, — собрала вместе остатки своей гордости.
— Постой, куда сорвалась? — резко схватил он меня за руку. — Я никогда не делал таких «экспериментов» с другими девушками.
— Зачем ты это говоришь?
— Потому что тебе это важно.
— Говорю тебе: пофиг!
— Как знаешь, — он снова улыбался, но уже иначе.
Казалось, Ваня любуется мной, смотрит с нежностью и теплом.
«Ты посмотри, какие перепады настроения. Или я снова всё придумала?»
— Тогда я не понимаю, зачем ты куришь траву, если даже без неё «бегают муравьи». Ну, я хотела сказать, что так хорошо... — запуталась в словах.
— Интересный вопрос. Надо подумать, — Ваня снова стал ироническим.
Ну как так можно! Когда он настоящий?
— Я считала, что это трава меня так тронула, а на самом деле это был – ты понимаешь. Что мне со всем этим делать?
— Что делать с чем, не догоняю?
«Ну вот теперь он клеит дурака».
— С тем, что я хочу ещё. Лучше бы это была трава, — я резко выдернула руку и ушла.
Вернувшись домой, закрылась в ванной и думала над происходящим между мной и Ваней. Это была не просто симпатия, а самая настоящая ложь, химия, магия или что-нибудь в этом роде. Я хотела, чтобы он поцеловал меня по-настоящему, с языком, медленно и глубоко. Чтобы касался меня и ласкал всюду, чтобы между нами было все... И чтобы он был добрым и нежным, а не безразличным и пренебрежительным. Я старалась убежать от мыслей об этом, но они возвращались.
Поздним вечером пришла мама. Молча разделась, поцеловала меня в висок и пошла на кухнюужинать, прикрыв дверь. Там и ждала бабушка, покажется, будут обсуждать что-то секретное. Я пошла подслушивать.
— Больше не могу, не выдерживаю, — мама чуть не плакала. — Сегодня была у следователя. Не пойму, как таких уродов мир носит. Он, вероятно, понял, что взятки не будет, и стал говорить отвратительные вещи. Говорит, что Лёня однозначно сядет. Я не знаю, что мне делать, мама. От нас отвернулись все. «Друзья» залегли ко дну. Я продала всё, что могла: машину, украшения, технику, чтобы оплатить адвоката, а он... Что-то вроде делает, а результатов – ноль.
— Не надо, доченька, не плачь. Всё будет хорошо.
— Вряд ли, мама. Вряд ли... После этих слов я убежала, закрылась в туалете и разревелась. Почему язычники всегда побеждают? Нормальные люди вынуждены мириться со всем этим дерьмом, потому что другого выхода нет. Чувствовала себя очень несчастной и одинокой. Папа за решеткой, а мама... От яркой, жизнерадостной оптимистки осталась тень. Марта удалилась, а новые одноклассники скоро доконают меня. Я ужасно хочу домой, хочу, чтобы моя семь я была вместе, хочу в свой лицей... Хочу, чтобы все было как раньше.
На выходных старушка учила меня готовить голубцы. Вместе парили капусту и крутили фарш. Что могу сказать... Кулинария — это не моё, но для убивания времениэто дело подходит идеально. Вечером предложила дедушке вместе выгулять его таксу. Он засиял от удовольствия.
— Сколько это уже лет жульке?
— Двенадцать. Старуха уже, плохо видит. С поводка пускать нельзя: потеряется. Нюха уже нет. Ой, старость не в радость и животным, и людям. У меня вон ноги не гнутся, бабушка твоя жареного не даёт, говорит: диета. Знаешь, какой я был раньше? Ого-го, — дед даже подпрыгнул, показывая себя в прошлом. — А теперь что?
— Ой, дедушка, рассмешил. А я думала, что у меня жизнь – не сахар. А сейчас слушаю тебя и понимаю, что не всё у меня так плохо. Как минимум нога разгибается, — мы хохотали уже вдвоём. — А жареного и я не ем, это действительно вредно, так что не парься. Здоровое питание сейчас в тренде.
Выходные в кругу семьи были не такими уж плохми, но они пролетели, а с ними – хорошее настроение. Я понимала, что в школе меня ждет расплата за фокус за мусор, прям такой ужасной подлости не ожидала. Перед началом первого урока кто-то грубо схватил меня за хвост и намотал волосы на кулак. Я вскрикнула, но возвратиться не могла. Услышала шипение Коли:
— Я знаю, что это была ты. Считаешь себя крутой, сучка? Мне пришлось выбросить рюкзак, потому что он пахнул помойкой.
продолжение следует...