город любви
в зале ожидания царило приглушённое волнение — люди перелистывали билеты, проверяли паспорта, зевали, обнимались на прощание, а в голосах звучал предвкушаемый отрыв от земли. эли стояла у окна, глядя, как грузчики загружают чемоданы в самолёт. ветер трепал её волосы, но она не замечала — мысли уже были там, за горизонтом. рядом стоял ламин — с рюкзаком за спиной, в удобной спортивной куртке, с чуть прищуренным взглядом. он был спокоен, как всегда перед вылетом, но время от времени всё же бросал взгляды на неё — будто проверял, всё ли с ней в порядке.
-не холодно? «спросил он, почти шёпотом, чтобы не нарушать хрупкую тишину этого утреннего момента.»
-нет... наоборот, даже странно спокойно, «ответила она, и взгляд её задержался на крыле самолёта, сверкающем в рассветном свете.»
они молчали, пока не объявили посадку. вся команда двинулась в сторону выхода, разговоры стали громче, кто-то уже шутил, кто-то фотографировал, кто-то по привычке жевал жвачку от закладывания ушей. но эли и ламин шли чуть позади, как всегда, будто между ними была своя тишина — нежная, как ткань, которую не хотелось рвать.в самолёте им повезло — места оказались рядом у окна. эли устроилась первой, глядя на небесную гладь, на медленно плывущие облака и просыпающийся мир. и вдруг, будто сама с собой, но с улыбкой, произнесла:
-говорят, париж — это город любви...
в голосе её звучала не мечтательность, не банальная романтика — а что-то глубже, тоньше, как будто она действительно хотела поверить в это, позволить этому быть правдой.
ламин повернул к ней голову, и его взгляд стал серьёзным. он посмотрел на неё долго, будто подбирая не просто слова, а смысл, который нельзя исказить.
-может, и говорят. — он слегка усмехнулся, но в его глазах было так много нежности, что сердце её дрогнуло. — но для меня париж станет городом любви только по одной причине — ты будешь там. рядом.
она глубоко вдохнула, чувствуя, как эти слова заполняют её изнутри. будто с каждым километром, с каждым метром воздуха между городами, она становилась чуть больше собой. потому что он видел в ней не просто девушку рядом. он видел в ней всё.самолёт оторвался от земли.небо открылось перед ними, как страница книги. и с каждым мгновением облака уносили их прочь от привычного, в неизведанное.
ламин закрыл глаза, положил голову на подголовник и прошептал:
-обещаю, это будет месяц, который ты не забудешь.
эли повернулась к окну. за стеклом облака лежали, как взбитые сливки.а внутри неё что-то цвело.медленно. но очень живо.она знала: в париже будут шумные улицы, огни витрин, ароматы круассанов и гул французской речи.
но главное будет не это.главное — его рука рядом.его шаги рядом.
его тишина, в которой будет столько смысла, сколько не вмещают самые красивые слова.париж встретил их мягким, тёплым воздухом и ароматом свежего хлеба, который витал между улицами, точно приветствие — не громкое, но очень личное. утро здесь было другим — не бодрым, как в барселоне, а ленивым, как затяжной сон, из которого не хотелось просыпаться. даже свет — рассеянный, чуть золотой — ложился на дома так, будто гладил их.автобус команды медленно ехал по узким улицам — за окнами мелькали фасады с коваными балконами, цветами, с окнами, в которых отражалось всё небо. эли сидела рядом с ламином, но смотрела наружу, не отрываясь, — впитывала каждую деталь, словно хотела запомнить этот город до последней трещинки на мостовой.ламин смотрел на неё. ему нравилось, как она прижимается лбом к стеклу, как улыбается уголками губ, не замечая, что он смотрит. ему нравилось, что она была здесь — с ним.
-тебе нравится? «тихо спросил он»
она медленно кивнула, не отрывая взгляда от улицы:
-нравится... как будто я уже здесь была. как будто город меня знает.
-может, и правда знает. — он усмехнулся. — город любви, как-никак. он чувствует, кто приехал сюда по-настоящему.
она повернулась к нему, в её глазах сверкнул свет, отражённый от мокрой мостовой.
-а ты зачем сюда приехал, ламин?
он немного задумался, потом посмотрел в окно, но говорил не городу, а ей:
-играть. побеждать.
он замолчал на секунду.
-и быть рядом с тобой.
-ты всегда это добавляешь в конце.
-потому что это всегда — самое важное.
их гостиница была в старом доме, отреставрированном со вкусом: с лепниной, мягкими коврами, лестницами с деревянными перилами. комнаты уютные, с французскими окнами, из которых открывался вид на крыши и зелёные скверы.
распаковав вещи, эли вышла на балкон — тонкий, будто подвешенный в воздухе. она стояла босиком, в свитшоте, с чашкой кофе, который ей только что принёс сотрудник отеля. ламин подошёл к ней сзади, положил руки на её плечи.
-тут всё как в фильмах. «сказала она, не оборачиваясь.»
-но ты не во сне. «ответил он, чуть склоняясь к ней. — всё это — по-настоящему. и кофе, и крыши, и мы.»
эли повернулась, подняла взгляд. в её глазах отражались не только балконы и небо — в них жила нежность, которую нельзя было спрятать.
-ты правда думаешь, что любовь может жить в городе?
- нет. «он покачал головой.» — любовь живёт в людях. но иногда... ей просто нужно правильное место, чтобы расцвести. и париж — идеален для этого. особенно если ты — рядом.
она прижалась к нему лбом.
и в этот момент всё стихло — даже улица под ними.слов было слишком много, а нужных — ни одного.но и не нужно было.
потому что дыхание стало одинаковым.а сердца — шли в такт.париж ждал их.