17 глава
Жара с самого утра давила глухо, как тяжёлое одеяло. Вентиляторы в школе сдались ещё в апреле, а кондиционеры, по словам администрации, "вот-вот починят". Поэтому окна распахнуты настежь, и ветер, едва шевеля шторы, приносит только горячий воздух и запах цветущей акации с улицы.
— Почему мы, а не 2-B? — бурчит Амайя, бросая взгляд на список дежурств у доски.
— Потому что ты прошлый раз забыла подмести под шкафом, — лениво отвечает Чуя, не поднимая глаз. Он сидит, уткнувшись в швабру, будто надеется, что если будет достаточно долго молчать, уборка случится сама собой.
— Это было три недели назад!
— Учитель Накамура злопамятный.
Амайя закатывает глаза, но в итоге берёт тряпку и идёт к окну. Пыль — как всегда, в избытке. Она опрыскивает стекло и начинает тереть, пока спиной не чувствует, что кто-то подошёл.
— Ты неправильно держишь тряпку, — говорит Чуя. — Вот так ты только размазываешь.
— Прекрасно. Ещё и мастер по мытью окон, — бурчит она, но не сопротивляется, когда он встаёт сзади и, не прикасаясь, направляет её движения.
Рука рядом, дыхание ощущается на шее. Сердце невольно ускоряется.
— Ты жаркая, — говорит он вдруг.
— Чего?
— Лицо красное. Или это от злости?
— От тебя, наверное! — бросает она, отпрыгивая в сторону и хватая ведро. — Давай ты будешь подметать. Я уже устала.
Он смотрит на неё с лёгкой ухмылкой, но молча берёт веник. Работают они молча, но воздух между ними электрический. В момент, когда она наклоняется за упавшим карандашом, он нечаянно задевает её плечом. Они одновременно вздрагивают. И снова тишина.
— Эй, — тихо говорит он после паузы. — А ты давно знала?
— Что?
— Про мой день рождения.
— А… — она запинается. — Недавно. Совсем случайно услышала. Дазай проговорился.
Чуя усмехается:
— Тоже мне — хранитель тайн.
— Ну извини, что захотела сделать тебе приятно, — обиженно бросает она и берёт швабру.
Он подходит ближе, хватает швабру тоже, их пальцы почти соприкасаются.
— Мне понравилось, — говорит он серьёзно. — Очень. Я… не привык к такому.
Она не отвечает. Просто отводит глаза, а потом тихо говорит:
— Я просто хотела, чтобы ты улыбался хотя бы раз искренне. Не ехидно. Не защитно. Просто… как Чуя.
Тот замолкает. Несколько секунд проходит в тишине.
— Тогда, может, и ты попробуешь расслабиться? — вдруг предлагает он. — Жара, уборка, никого нет. Звучит почти как свидание, если подумать.
Она смеётся:
— Очень романтично. Швабра, пыль, жара.
— Могу принести тебе холодного чаю. Или мороженое.
— Принесёшь — подумаю над тем, чтобы простить тебе твои выходки.
Он выходит, оставляя её одну. Амайя смотрит ему вслед и понимает: жара в комнате — ничто по сравнению с тем, что творится внутри неё.
Через пару минут он возвращается с банкой холодного чая.
— Держи, — протягивает он. — Ты заработала.
— Спасибо… — она берёт банку, случайно касаясь его пальцев.
Он не отдёргивает руку. И она — тоже.
И на какое-то мгновение пыль, жара, тряпки и швабры перестают существовать.
Когда уборка была завершена, и класс заблестел чуть ли не до идеального состояния, Фёдор появился в дверях, будто специально выждал момент.
— Молодцы, — его голос был спокойным, но в глазах плясали едва заметные искорки. — Вы, кажется, неплохо справились. Можете идти.
— Благодарим, — с плохо скрываемой усталостью пробормотала Амайя, вытирая пот со лба.
Фёдор чуть наклонил голову, прощально махнул рукой и исчез так же бесшумно, как и появился.
— Всё-таки он странный, — пробормотала она.
— Он гений. А значит — автоматически странный, — усмехнулся Чуя, бросая тряпку в ведро. — Но в этот раз он определённо сделал это нарочно.
— Чтобы посмотреть, как мы будем мучиться?
— Ага. Наслаждался в тени, пока мы оттирали парты.
Они вышли из школы вместе. Улица кипела жарой, асфальт раскалён, а даже ветер казался горячим. Школьная форма прилипала к спине, и Амайя чувствовала, как пот капает с висков. Всё, чего ей хотелось — это холод.
— Мохито? — предложил Чуя, указывая на магазинчик в тени деревьев.
— Если ты ещё хоть раз скажешь это слово, я, возможно, влюблюсь в тебя окончательно.
Он усмехнулся, не добавив ни слова. Зашли внутрь — кондиционер внутри магазина был настоящим чудом. Они взяли два бутылочных мохито, а потом Амайя схватила ещё по мороженому: «Тигрёнок» и «Космос».
— Тебе какой? — спросила она, прищуриваясь.
— Космос. Ты — тигр, он тебе идёт.
— Шутишь или комплимент?
— Решай сама.
Они вышли, уселись на лавочку под раскидистым деревом неподалёку. Тень спасала от жары, а мороженое было словно послано с небес. Чуя молча откупорил мохито, передал один ей. Запах лайма и мяты тут же заполнил воздух.
Сидели какое-то время молча. У лавочки гуляли дети с шариками, а поодаль, на соседней скамейке, расположилась семейная пара с маленьким ребёнком. Муж гладил жену по плечу, пока она кормила малыша из бутылочки.
— Милые, — неожиданно сказала Амайя. — Даже... трогательные.
— Ты про них? — Чуя кивнул в сторону.
Она кивнула.
— А ты когда-нибудь думал о семье?
Он слегка замер. Потом неторопливо ответил:
— Думал. Иногда. Больше в детстве. А потом... стало некогда. Не то чтобы я отказываюсь от идеи. Просто всё это казалось… далёким.
— А теперь?
Он бросил взгляд на неё, чуть хмурясь.
— А ты?
Она тоже замолчала на мгновение.
— У меня не было «настоящего» примера, — призналась. — Родители — как по расписанию. Всё правильно, но без тепла. Словно я часть графика.
Чуя кивнул. Понимающе.
— Вот я и думаю, — продолжила она. — Если у меня когда-то будет семья… я хочу, чтобы всё было по-другому. Не идеально. Но по-настоящему.
Он смотрел на неё молча. Морщины напряжения исчезли с его лба, в глазах отразился свет.
— Думаю, у тебя получится, — тихо сказал он. — Ты умеешь быть тёплой. Даже если делаешь вид, что нет.
Она слегка покраснела, отвернулась, допивая мохито.
— А у тебя? Какая семья тебе бы подошла?
Он пожал плечами.
— Я хочу, чтобы она не была хрупкой. Чтобы выдерживала шторма. Чтобы в ней не нужно было притворяться. Чтобы в ней я мог… просто быть.
Амайя кивнула, не глядя.
— Тогда, может быть… — она остановилась на полуслове.
— Может быть, что?
— Может быть, ты уже близко к ней, — сказала она и встала. — Пошли домой. Иначе я начну говорить слишком откровенно.
Он усмехнулся, встал следом.
— А я бы послушал.
— Конечно. Чтобы потом шантажировать, как обычно.
— Кто знает. Может, и не только ради этого.
Они шли рядом, плечом к плечу, и впервые жаркий май казался не таким уж и невыносимым.
__________
Думаю всё таки лучше оставить Фёдора как учителя, ему идёт!