16 глава" Срыв. "
Я приехал, но ты больше не та же
Эсмеральда сидела на подоконнике своей новой квартиры в Мадриде. За окном плескался дождь, капли бегали по стеклу, как будто им тоже было больно. Она держала в руках письмо. Без подписи. Без объяснений. Только один набросок — её в любимом платье, и рядом он.
Подпись на обороте:
«Ты всё ещё вдохновение. Даже когда ненавидишь меня.»
В дверь постучали. Она не двигалась. Потом снова — настойчивее.
— Кто там? — крикнула она через дверцу.
— Это я… — голос глухой, будто из сна. Узнаваемый до боли. — Эсми. Пожалуйста.
Она медленно открыла дверь.
Перед ней стоял он — Ламин. Уставший. В мокром худи, с глазами, в которых не было ни тени самоуверенности. Только боль. Только надежда.
— Что ты здесь делаешь? — её голос дрожал. — Ты должен быть в Барселоне.
— Я уехал. Потому что не могу там быть, зная, что ты здесь. Не могу играть, спать, дышать. Я знаю, что всё разрушил. Но, чёрт, Эсмеральда… — он на секунду закрыл глаза. — Я был пьян, я не знал, кто она. Когда я проснулся и увидел её — ты уже уходила. Это был самый страшный момент моей жизни.
Она молчала.
— Я не прошу тебя простить. Я прошу… хотя бы выслушать.
Эсмеральда глубоко вдохнула, потом медленно отступила вглубь квартиры:
— Заходи. Но я не обещаю, что тебе понравится то, что я скажу.
Он сделал шаг вперёд. Сердце билось как тогда — впервые. Только на этот раз оно было изранено.
Он зашёл в квартиру, осторожно, будто боялся дотронуться до воздуха. Эсмеральда жестом указала на диван, но сама осталась стоять — на расстоянии. В ней кипела буря. И она больше не собиралась молчать.
— Ты хочешь, чтобы я выслушала тебя? — начала она, голос звенел от сдерживаемой ярости. — Хорошо. Скажи: как ты мог? После всего, что было между нами… после того поцелуя… Ты называл меня «вдохновением», помнишь?
Ламин кивнул, не поднимая глаз.
— А потом я нахожу тебя с какой-то… — она замолчала, сжав губы, чтобы не закричать. — И ты даже не понял, кто она? Даже имени не знал?! Как можно было напиться до такого состояния, Ламин?
— Я… я просто хотел отключиться, — прохрипел он. — После того вечера, после того как мы… — он поднял глаза. — Я испугался. Слишком сильно. Я дурак. Я убежал. И теперь это сжигает меня изнутри.
— Это уже не имеет значения, — прошептала она. — Потому что ты уже всё разрушил.
Тишина. Только дождь за окном и их дыхание.
— Знаешь, что самое обидное? — она смотрела прямо в него. — Я никогда никого не впускала в своё сердце так, как тебя. И ты стал исключением. А потом превратился в мою самую большую ошибку.
Он поднялся с дивана, сделал шаг к ней.
— Эсми, пожалуйста…
— Не подходи, — её голос стал холодным. — Сейчас мне нужно время. Простить тебя — это как снова довериться пламени, зная, что оно обожжёт.
Он кивнул, как будто всё понял.
Но уходить не спешил.
Она отвернулась, стиснув зубы. Всё внутри кричало: «Не поддавайся!», но сердце — предатель — билось, словно вырываясь к нему.
— Прости, — снова сказал он, и в голосе было что-то другое. Не просто извинение — отчаяние. — Я знаю, ты не обязана. Я сам разрушил всё. Но, Эсми… — он шагнул ближе, — я до сих пор не перестаю думать о тебе. Ни на минуту.
Её плечи дрожали. Она молчала. Не отвечала.
— Я идиот. Но я люблю тебя, — тихо добавил он, и на этот раз эти слова, будто надавили на самые больные струны.
Она резко развернулась — глаза в слезах, щеки пылают.
— Почему ты так легко ломаешь меня, Ламин? — выдохнула она.
Он сделал последний шаг — и обнял её. Осторожно, как будто боялся, что она исчезнет. Она сначала попыталась вырваться. Но не смогла. Руки сами сжались на его спине. Грудь сдавило.
И она заплакала. Тихо, как ребёнок, которому слишком долго было больно.
— Я тебя ненавижу, — прошептала она в его плечо.
— Я знаю, — он закрыл глаза, крепче прижимая её. — Но всё равно люблю тебя.
Утро было непривычно тихим. Ни гудка машин, ни шума улицы. Только лёгкий ветер за окном и солнечные полосы, ложащиеся на пол.
Эсмеральда сидела на кухне в его худи — слишком большом, с запахом, который она так хорошо знала. Руки обнимали кружку с тёплым какао, взгляд — устремлён в окно, но мысли были совсем не там.
Он вошёл, чуть нерешительно, словно боялся нарушить хрупкий мир, который начал рождаться между ними.
— Ты не убежала, — сказал он тихо.
Она кивнула.
— Но я и не простила.
— Я не прошу забыть, — сел напротив. — Хочу… попытаться всё исправить. Если ты позволишь.
Молчание. Она смотрит на него: уставший, чуть заросший, глаза — не такие самоуверенные, как раньше. Настоящие.
— Ты готов терпеть моё недоверие?
— Да. И заслужить обратно твою веру. Сколько бы это ни заняло.
Она провела пальцем по ободку кружки.
— Я не знаю, как всё снова построить. Я не такая, чтобы всё прощать.
Он улыбнулся уголками губ.
— А я не такой, чтобы сдаваться.
Неловкая тишина повисла между ними, но уже не тяжёлая. Скорее… честная.
— Давай начнём с простого, — предложила она. — Расскажешь, почему вообще оказался в той комнате?
Он выдохнул.
— Хорошо. Только... не злись. Я расскажу всё.
Она поставила кружку на стол.
— Говори.
Он сцепил пальцы.
— После матча ребята позвали на вечеринку. Я не хотел, правда… Но Пау настоял, сказал, что мне нужно развеяться.
— Развеяться? — усмехнулась она. — После того, как мы только начали быть вместе?
— Нет… — он поднял взгляд. — Я просто не хотел ссориться с ними. И, честно, я почти сразу хотел уйти, но выпил… немного.
— Ламин, — перебила она, — я не спрашиваю, сколько ты выпил. Я спрашиваю, почему ты оказался в кровати с другой?
Он сжал челюсть.
— Вот этого я и сам не понимаю. Я очнулся от того, что кто-то трясёт меня. Голова гудит, я смотрю — рядом какая-то девушка. Я… Я вообще не помнил, как туда попал. Я не трогал её, я не знал, кто она.
— Она назвала тебя «милый». — Эсмеральда смотрела в упор. — Ты тоже не знал, кто она тогда?
— Я думаю, она просто воспользовалась ситуацией. Видит — я вырубился. Легла рядом. Наверное, чтоб потом рассказать, что была со мной. Я клянусь, я не притрагивался к ней.
Эсмеральда долго молчала. Потом встала и подошла ближе.
— Ты не представляешь, как мне было больно, — прошептала она. — Я увидела тебя и подумала, что всё. Что я была ошибкой.
— Ты не ошибка, — резко встал он. — Ты — лучшее, что случилось со мной за всё это время.
Она колебалась. Между обидой и желанием верить.
— Если ты солгал сейчас — я уйду навсегда.
— Я знаю. Поэтому говорю правду, — сказал он тихо.
Она смотрела на него долго. И вдруг шагнула ближе, уткнулась лбом в его грудь. Он замер. Потом медленно обнял её.
— Ламин…
— Я здесь, — прошептал он. — И я никуда не уйду. Если ты позволишь мне остаться.