Рассказы

Карча подъехал к воротам больницы и с силой нажал на сигнал.

- Вы к кому? – недовольно спросил охранник, с завистью оглядев черный БМВ.

-К Дудову. Пропусти, - и Карча помахал перед носом охранника сотенной купюрой.

Охранник схватил деньги, словно это были доллары, и махнул своему товарищу, чтобы тот поднял шлагбаум. Карча вдавил газ и покатил на территорию больницы. Ему еще ни разу в жизни не приходилось навещать кого-либо, его родные и друзья отличались завидным здоровьем. И вот на тебе – старший брат Рафаэль очутился на больничной койке. И не где-нибудь, а в онкологическом центре. Карча узнал об этом во время каникул, из-за чего ему пришлось фактически первым рейсом вылететь из ОАЭ, где он отдыхал с друзьями. Он сильно волновался за Рафаэля, хотя дома сказали, что все будет в порядке, и брат скоро поправится. Подробности произошедшего никто не сообщил. Карча не был медиком и смутно представлял, что значит раковое заболевание, поэтому не сомневался, что с Рафом ничего не случится. Что у брата, что у отца, деньги можно грести лопатой – а за деньги, Карча в это твердо верил, можно все, хоть мертвого воскресить.

Он припарковал машину и направился к центральному входу.

-Карча! – окликнули его.

Парень обернулся и увидел Сеида, двоюродного брата.

-Салам алейкум! Калайса?

-Алейкум салам! Пойдет, - они пожали друг другу руки и обнялись.

-Как Раф? – спросил Карча.

-Вроде неплохо. Я недолго побыл с ним. Но знаешь, - Сеид сделал паузу, - Раф сильно изменился. Ты его не узнаешь теперь, брат.

-Почему? – Карча удивленно посмотрел на Сеида.

-Сам увидишь. Ты иди, я только оттуда, жду Ислама.

Карча пожал плечами и пошел в больницу. В холле он столкнулся с Исламом, братом Сеида, ровесником Рафаэля. Они поприветствовали друг друга, перекинулись парой фраз. Карчу всегда поражали Сеид и Ислам. Да и вся их семья. Это были двоюродные родственники со стороны отца. Дудовы считали их ваххабитами. У Казбека, отца Карчи, было 5 братьев. И только один из них вдруг ударился в религию, да еще и утянул за собой семью. Никто не мог понять, как это случилось и как это исправить. Все двоюродные и троюродные братья Карчи дружили и общались, он сам несколько раз пытался вразумить Сеида, но безуспешно. Сеид лишь улыбался, кивал головой, не споря, а потом вставал со словами «Мне надо намаз прочитать». В итоге Карча махнул на него рукой. Сеид не доставал никого душещипательными лекциями о вреде спиртного, важности намаза, грехе расточительства – и на том спасибо. Ислам, в противоположность брату, вел среди своей возрастной категории, людей в районе 30 лет, активный призыв к Исламу. И добился-таки, чтобы при нем не пили спиртное, не матерились и не рассказывали историй сомнительного содержания. Но не из-за того, что кто-то понял, что это грешно, просто никто не хотел вступать с Исламом в длинные нудные дискуссии на тему религии.

Карча поднялся на четвертый этаж и пошел по длинному зеленоватому коридору. По обе стороны находились двери палат. Вдоль коридора прогуливались больные, обсуждавшие свои болезни и врачей.

«Не дай Бог когда-нибудь лечь в больницу, - подумалось Карче, - лучше сразу помереть, чем тут лежать».

Он прошел до одноместной палаты, в которой должен был лежать Рафаэль. У двери с книжкой в руках сидела медсестра, призванная охранять покой больного и выполнять любые его просьбы.

«Симпатичная», - подумал Карча, с ног до головы осмотрев девушку в белом халате. Та поднялась ему навстречу:

-Вы – родственник?

-Да. Притом очень близкий, - ответил Карча, улыбаясь. Он поймал ее взгляд своими темно-карими глазами, перед которыми никто еще не смог устоять.

-Вы все так говорите, - вздохнула медсестра и опустилась на стул. – Уже целая толпа тут прошла и все якобы близкие родственники.

-Так и есть, - рассмеялся парень, - у нас родни много. Но я – его родной брат, если вас это успокоит.

-Проходите, - девушка махнула рукой и снова уставилась в книгу, потеряв к Карче интерес. – Только недолго. Нельзя его утомлять.

-Я уйду, но я еще вернусь, и мы пообщаемся поближе, договорились?

Медсестра удивленно посмотрела на него, но Карча уже вошел в палату, ему не нужен ответ, слова «нет» он не слышал очень давно.

В палате на белоснежной кровати лежал человек. Карча сначала подумал, что ошибся дверью, он не узнал брата! Об этом ли говорил Сеид? Он подошел поближе. Человек повернул к нему голову, и Карча понял, что это он.

Рафаэль, еще полтора месяца назад, когда Карча уезжал в Эмираты, цвел жизнью. Это был здоровый, широкоплечий молодой человек с горящим взором, который ни секунды не мог сидеть без дела. Он не был заводилой в компаниях, но люди тянулись к нему, чувствуя силу и авторитет. А теперь? Румянец сошел с лица Рафаэля, сам он похудел и выглядел подавленным.

-Салам алейкум, Рафик, - поздоровался Карча, растерянно глядя на преобразившегося брата.

-Алейкум салам уа рахматуллахи уа баракятуху, - проговорил Рафаэль и взглядом указал Карче на стул рядом с кроватью.

Карча не понял, что добавил Раф после обычного салама, но не стал переспрашивать и сел рядом с ним.

-Как ты? – спросил он, с тревогой заглядывая в его глаза.

-Не видишь? Скажем мягко, неважно.

-Что произошло? Дома никто толком не объяснил. Сказали, что у тебя может быть рак...

-Не может, а уже точно, - поморщился Рафаэль.

-Как это лечится? Когда ты выйдешь отсюда?

Рафаэль вскинул бровь и посмотрел на брата:

-Когда? Это только Аллаху известно. Я надеюсь, что я вообще отсюда выйду живым.

-Ты что такое говоришь?! – Карча не поверил своим ушам и даже привстал со стула. – Ты обязательно поправишься! Отец не пожалеет никаких денег на лечение, ты же знаешь!

-Сядь, братишка, - Рафаэль слабо улыбнулся. – Это уже не от отца и не от наших денег зависит, а от Всевышнего. Его воля была в том, чтобы я сюда попал, по Его воле и выйду отсюда.

Карча уставился на Рафаэля. Он подозрительно часто стал упоминать Бога в разговоре. Уж не Ислам ли тут поработал? Он окинул взглядом палату. Сразу заметил на тумбочке у кровати зеленый томик Корана в позолоченной обложке. Рядом лежали четки. Так и есть!

-Надо на Всевышнего надеяться, но и деньги тоже играют роль, - сказал он.

Рафаэль задумчиво посмотрел на него, и Карче этот взгляд не понравился. У Рафаэля словно вертелось что-то на языке, что он хотел сказать, но не знал, стоит ли это озвучивать.

-Что теперь тебе будут делать, как лечить?

-Мне ампутируют ногу, - голос Рафаэля дрогнул.

У Карчи внутри все сжалось в комок. Как?! Его здоровый брат станет калекой? Инвалидом?! Он, не в состоянии молвить ни слова, смотрел во все глаза на Рафаэля. Тот же отвернулся к стене, и Карча понял, что брат не хочет, чтобы он видел его слезы.

-Много?

-Правую ступню...У меня же меланома...

-Раф... Может, еще обойдется? Не переживай... – Карча не мог подобрать слов, чтобы как-то утешить его.

-Так мне и надо, - вздохнул Рафаэль, сдержавшись, и снова обернулся к Карче. – Я заслужил. Это наказание от Аллаха, и я должен терпеть.

-Это тебе Ислам голову прочистил? – не удержался Карча.

-Не прочистил, он открыл мне глаза на мое положение, на всю мою жизнь, - ответил Рафаэль. – И я хочу, чтобы ты тоже с ним поговорил, Карча. Пока еще не слишком поздно...

-О чем мне с ним говорить, - нахмурился парень, - что нового я услышу, кроме пустой болтовни.

-Не говори так про Ислама! – одернул его Рафаэль. – Такого человека еще поискать среди нашей родни! Как жаль, что я не прислушивался к нему раньше...Но у тебя еще есть шанс. У всех вас.

-Давай не будем, а?

-Это я тебе скажу, о чем мы будем говорить, а о чем нет! – Карча заметил, что Рафаэль начал злиться. Но и сам он тоже был недоволен темой, которую брат затронул. Он пришел пообщаться, навестить больного близкого человека, а не проповеди слушать!

-Ну, хорошо, - раздраженно сказал Карча, - что ты хотел сказать?

-А ты не догадываешься?

-Догадываюсь. Только не вижу смысла в этом.

-Почему?

-Да потому что тебя пробило на Ислам только после того, как ты заболел. Ты выздоровеешь и забудешь это, будто сам не знаешь.

-Нет, ИншАллах. Я не позволю себе забыть. Если выйду из больницы, я полностью поменяю образ жизни!

Карча не выдержал и расхохотался.

-Рафаэль Дудов начинает новую жизнь? Жизнь праведника? Не смеши, кто тебе поверит!

-Мне плевать, кто мне поверит. Лишь бы Всевышний поверил в мою искренность!

-А ты искренен? Только честно? – Карча посмотрел на Коран на тумбочке брата. – Или это все так, мишура? Когда плохо, мы всегда ищем помощи у Бога, а когда все налаживается, забываем про Него. По-моему, это лицемерие. Если уж не можешь жить без греха, то в час беды Кораном прикрываться не надо!

-Ты не прав! – воскликнул Рафаэль. – Ты мыслишь как безбожник! Всегда нужно обращаться к Богу, когда бы ты к этому не пришел.

-Думаешь, Он примет твое раскаяние и молитвы? После всех твоих подвигов?!

Рафаэль на секунду замолк, но потом сказал неуверенным голосом:

-Я надеюсь на Его милость. Я знаю, что много грешил, но Он – Милостивее всех Милостивых. И я надеюсь, ты тоже это поймешь. Гораздо раньше, чем я.

-Ну, если Он так милостив, - усмехнулся Карча, - тогда я еще поживу в свое удовольствие, а потом буду молить Его простить мои грешки.

-Ты можешь умереть раньше, чем думаешь, Карча!

-Скорее всего – нет, Раф. Ты же знаешь...

-Что нет? Ты забыл, где ты?! Ты забыл, что Я тут делаю?! Разве еще неделю назад я мог подумать, что заболею раком?!

Карча уставился себе под ноги. Он не хотел думать о том, что у Рафаэля все так серьезно со здоровьем. И не хотел слушать его нотации. Но спорить тоже не хотел. Сейчас он думал, как бы быстрее отсюда уйти, видя, что брат уже рассердился и намерен промыть ему мозги.

-Если ты не хочешь говорить с Исламом, я сам с тобой буду общаться на эту тему, - медленно произнес Рафаэль. – Хотя у меня еще мало знаний...

-Ты будешь со мной общаться? – Карча встал со стула. – Да какое у тебя есть право учить кого-либо?! Ты мне хоть один грех назови, который ты не совершил! Что, вдруг пробило на Ислам, и решил заняться мной? Нет уж! Оставь меня в покое с моими грехами, я сам с ними как-нибудь разберусь. По сравнению с тобой мы все вместе взятые - святые!

-Что ты имеешь в виду? – стиснув зубы, процедил Рафаэль.

-Къой Аллахчун! Тебе правда надо перечислять?! А кто больше всех водяру дует на праздниках? А в казино тысячи зеленых кто просаживает? А в наркологической клинике кто лежал год назад? Я?

Карча почувствовал, то перешел некие границы дозволенного общения со старшим братом, но остановиться уже не мог.

-А все эти твои Маши, Оксаны и Иры? Сколько мать просит жениться, так ведь нет – зачем! И правда незачем, только девушку мучил бы. Да и кто за тебя свою дочь отдаст? Я же твой брат, я всю твою жизнь вижу, и в ней никогда не было ни Бога, ни адет-намыс! А тут вдруг ты утверждаешь, что стал праведником... Не верю я тебе, Раф. Хоть убей, не верю!

Он ждал, что Рафаэль начнет ругаться в ответ, но тот лишь молча смотрел на Карчу. Потом закрыл глаза. Две слезы скатились по вискам на подушку. Карча замялся. Он никогда не видел брата плачущим, да и представить себе не мог, чтобы взрослый мужик плакал.

-Извини, - наконец буркнул он, - ты сам спросил.

Рафаэль замотал головой, утирая слезы тыльной стороной руки:

-Ты тут ни при чем. Ты все правильно говоришь. Кто я такой, чтобы кого-то призывать к Исламу. Лучше с Исламом или Сеидом пообщайся, прошу тебя.

Карча закатил глаза. Так и не придумав благовидную причину, из-за которой можно было уйти, он просто сказал:

-Мне пора идти, я завтра приду.

-Иншааллах.

На следующий день Карча нашел много разных важных дел, чтобы не навещать Рафаэля. Он не хотел возвращаться к разговору о религии, к тому же ему было стыдно перед братом за то, что говорил с ним в таком тоне. Хоть Карча и не соблюдал все обязанности мусульманина, какие-то неписанные истины в нем сидели с рождения. Он никогда не позволял себе грубить родителям и старшим. А вчера вот сорвался. Он даже толком не мог объяснить, почему поведение Рафаэля так вывело его из себя. Тогда про то, что брату предстоит ампутация, что у него серьезная болезнь... все забыл... А еще через день Рафаэлю сделали операцию.

-К нему можно? – спросил Карча знакомую медсестру, все также сидевшую у входа в палату.

У него не было настроения с ней заигрывать, хотя она уже с интересом поглядывала на него... Да, отказа он не получал ни разу, и это стало его порядком утомлять, наводя на мысли, что все девушки пытаются использовать его и финансы его семьи интересуют их больше, чем душа.

-Заходите, конечно, - кивнула она.

Карча вошел в палату и тут же пожалел об этом. Рядом с Рафаэлем у кровати сидел Сеид и вслух читал Коран. Карча мысленно чертыхнулся. Он специально осмотрел стоянку у больницы, чтобы убедиться, что ни Ислама, ни Сеида, ни их братьев тут нет... И вот на тебе! Но отступать было уже поздно. Присутствовавшие повернулись к нему и поприветствовали. Парень взял стул и уселся рядом с Сеидом, продолжившим чтение. Сеид учился в медресе при мечети и был уже без пяти минут хафизом. А как он читал Священную книгу! Даже у Карчи, ни слова не знавшего по-арабски, то и дело мурашки пробегали по коже.

«Все-таки хорошо, что я – мусульманин, - подумал Карча – красивая у нас вера, правильная. Хотя некоторые почему-то до фанатизма доходят».

И он кинул беглый взгляд на Саида, потом на Рафаэля. Первый был поглощен чтением, второй, закрыв глаза, слушал его и, казалось, боялся выдохнуть, чтобы не нарушить ни одним звуком речь Всевышнего. Что-то у них было общее в облике. Что-то, чего Карча не видел прежде в брате... Величие... Гордость без гордыни... Спокойствие без обреченности... Просветленность без экстаза... Какая-то часть сердца парня искренне радовалась за него, но какая-то недоумевала и насмехалась. Карча попытался понять, что за двойственное чувство его охватило, хотя не был склонен к самоанализу. В итоге, задумавшись, он не заметил, как умолк Сеид.

-Сау бол, къарнаш! – поблагодарил его Рафаэль и взглянул на Карчу. – Тебе тоже понравилось?

-Неплохо, - согласился Карча. Хвалить Сеида он не стал принципиально.

Рафаэль заметил это и лишь качнул головой. Он выглядел измученным, но на лице не было того отчаяния, как в первые дни в больнице. Карча знал, что операция прошла «успешно»... насколько это применимо к ампутации. Он не представлял, что было бы с ним, если бы ему отрезали полноги, наверное, сошел бы с ума. Он не мог стать инвалидом, не мог позволить себе это в свои двадцать пять лет. Жизнь только раскрывала свои двери перед Карчей: он жил в Москве, городе исполнения желаний, у него были на это средства. Ему не надо работать, так как на семейном совете решено, что он будет получать второе высшее образование. Как бы он жил без ноги? Нереально...

-Ну, я пойду? – Сеид поднялся.

-Нет, останься, ты не мешаешь, - возразил Рафаэль.

-Мне еще надо заехать к одному брату, там никях читают, пригласили свидетелем.

Сеид пожал руку Рафаэлю, потом Карче и вышел из палаты. Карча вздохнул с облегчением. Он чувствовал, что сейчас разговор опять скатится к религии, но что делать, все равно брата надо навещать. А один на один они лучше поговорят, чем при свидетелях. Карча по примеру Сеида знал, что человека, углубившегося в веру, вернуть назад практически невозможно, поэтому даже не рассчитывал перетянуть Рафаэля обратно, полагая, что выписка из больницы и возвращение в прежний круг жизни все расставят на свои места. Тем больше его раздражало, что Рафаэль пытался ему что-то указывать, лез к нему в душу.

-Как ты после операции? Трудно? – спросил Карча.

-Да нет... Слабость эта дурацкая, ненавижу быть слабым! – откликнулся Рафаэль.

-А.. психологически? Как?

-Это оказалось легче всего, - неожиданно улыбнулся Рафаэль. – После операции было, конечно, отвратно. Но потом поговорил с Исламом, он объяснил, как это надо воспринимать мусульманину, все устаканилось. Я даже рад, что так легко отделался. Пусть лучше меня на куски разрежут. А то бы вдруг умер и не успел даже покаяться, осознать все...

-Сильно он на тебя повлиял...

И пошло-поехало по-новой. Рафаэль с пеной у рта пытался доказать Карче аксиомы Корана и Сунны, тот отмахивался, апеллируя к тому, что нужно руководствоваться сначала общими понятиями о добре и зле, а потом уже начинать соблюдать обязанности Ислама. Операция не только не сломила дух Рафаэля, но наоборот, сделала его веру во сто крат сильнее. И Карча чувствовал, что брат говорит что-то важное, что каким-то образом стало смыслом его жизни. Он и рад был бы его понять, но не получалось.

-Почему ты не делаешь намаз, Карча? Это же твоя обязанность!

-Ты сам его начал читать только недавно, что ты ко мне цепляешься?!

-Но я же начал слава Аллаху! Тебе тоже надо заболеть раком или еще какой дрянью, чтобы понять, что это важно? Ты хоть понимаешь, что это – твоя обязанность, а не прихоть?

-Понимаю.

-Тогда почему?

-А ты почему не читал раньше?

-Времени не было... Да я и не считал это обязанностью мусульманина...

-Ну а я просто не готов еще.

-Что значит «не готов»? Возьми книгу и выучи слова, движения. Будешь готов за день!

-Я не готов морально. Мне тогда придется все-все соблюдать, а я пока не могу так...

Рафаэль фыркнул:

-Накапливаешь побольше грехов? Так у тебя хоть не было бы греха оставления молитвы.. А ведь Аллах с этого начнет спрос в Судный День.

-Раф, может, о чем-нибудь другом поговорим? – не выдержал Карча.

-Правда глаза колет, братик? Мне тоже ой как колола, когда Ислам со мной говорил. Но я смог с помощью Аллаха победить шайтана, хотя он прочно засел в моем сердце. Для этого нужно лишь усилие души...

-Раф! Ты еще о чем-нибудь можешь разговаривать?!

Рафаэль замолчал. Потом с грустью посмотрел на брата:

-Я боюсь, что не успею поговорить об этом, о самом важном... Я чувствую, что умираю, Карча. И скоро меня не станет. Поэтому я хочу сделать хоть одну стоящую вещь на свете – объяснить тебе и другим суть ислама. Я не с тобой одним говорю на эту тему. Я говорил и с Магой, и с Зариной, и с Луизой. Я как старший брат, должен все это вам объяснить, раз отец и мать не сделали этого.

-Ты говорил с Луизой? – удивленно воскликнул Карча. – И что она сказала?

-То же, что и ты. Вы все говорите одинаково. Боюсь, за нее мне сильно придется мучиться в аду!

Луиза, младшая сестра, с недавних пор подалась на эстраду и подавала большие надежды. Она уже неоднократно принимала участие в землячествах и концертах. Пела в основном про любовь, о которой в 16 лет знала только понаслышке. Но, тем не менее, пела. Карча представил, как Рафаэль стал с ней обсуждать что-нибудь вроде платка и юбки до пола.

-Не думай об этом, Рафаэль, почему ты должен умереть?.. Все у тебя в порядке, пусть и ... так. Что ты себя вгоняешь в депрессию!

-Врачи ничего не знают. Я чувствую, что болезнь еще во мне. И готов мучиться дальше, лежать тут годами. Только я боюсь умирать... Я очень этого боюсь.

Они минуту смотрели друг на друга, два брата, ставшие двумя разными мирами. И все-таки не было людей на свете ближе их.

Рафаэль оказался прав. Через некоторое время метастазы рака обнаружили выше по правой ноге. Было принято решение ампутировать ее до бедра. Об этом Карче сообщила по телефону Зарина.

-Братишка, - после паузы проговорила Зарина, - ты бы не мог поговорить с Луизой?

-А что такое?

-У нее концерт. Прямо в день операции Рафика.

-И что? Пусть отменяет. Мы должны быть в больнице.

-Она говорит, что не может... Это какой-то большой и важный концерт...

-Что значит важный?! – вскипел Карча. – Какого черта она о себе возомнила! А ты что? А Магомед?! Вы же старшие...

-Она нас не слушает, сказала, что мы не понимаем ее, а потом будем спасибо говорить. Когда она нашу семью прославит.

-Когда она прославит нашу семью позором! – Карча был в шоке от поведения сестры. – А родители?

-Она клянется им, что будет в больнице. Мага про концерт узнал случайно, она всем говорит, что отменила... Но он узнал, что она все равно решила выступать.

-Где эта примадонна? Я с ней разберусь.

-Сейчас ушла гулять, вечером будет.

-Я заеду.

Зарина и Магомед, близнецы, и по характеру были два сапога – пара, тихие и застенчивые. Конечно, Мага не смог поговорить с Луизой и объяснить ей все как полагается. Придется решать вопрос самому. Карча не стал дожидаться вечера и, как был, в домашних трениках и футболке, поехал на квартиру родителей. Он не стал ничего рассказывать матери о намерениях Луизы, решив, что сам разберется с этой проблемой.

Когда вечером в дверь позвонили, Карча быстрым шагом прошел в комнату сестер, предварительно выпроводив оттуда Зарину и велев ей не заходить, пока не закончит разговор. Сам он встал за дверью, поджидая Луизу. Когда ни о чем не подозревавшая девушка вошла в комнату, он быстро захлопнул за ней дверь. Луиза обернулась и встретилась взглядом с глазами старшего брата, метавшими молнии.

-Это правда? – только и спросил Карча.

-Ты о чем? – Луиза притворилась, будто не понимает, о чем речь.

Карча, не размахиваясь, ударил ее по щеке. Луиза взвизгнула и схватилась за щеку, запылавшую огнем.

-Ты что, сдурел?!

За что получила еще одну пощечину.

-Это правда? – ледяным тоном повторил Карча.

-Если ты про концерт, то да, - с вызовом ответила Луиза, глядя ему прямо в глаза и стараясь сделать вид, что совсем его не боится. – Что, побьешь меня за это?

Карча с минуту недоуменно смотрел на сестру. Откуда это взялось? Эта наглость, грубость, это бесчувственное отношение к родным? Пусть Рафаэль давно не жил с ними вместе, пусть редко появлялся в ее жизни, но он оставался ее родным братом, к которому она должна была питать как минимум уважение. Так считал Карча. И почему Луиза думала иначе, он понять не мог. А как она с ним разговаривает? Где эта хваленая скромность горянки? Карча по-новому посмотрел на сестру: стилизованно рваные джинсы, топик, позволяющий видеть ее живот, драгоценности, макияж. В свои 16 лет она была красавицей, дорогим рубином в золотой оправе. Но чем в принципе она отличалась от тех девушек, кто не родился на Кавказе? От тех, с которыми встречался он и Рафаэль и которых оба в душе презирали? Что-то произошло с его народом, вдруг понял Карча. Но кто начал это? Женщины? Мужчины? Какая, по сути, разница, это зашло слишком далеко...

-Ты никуда не пойдешь, поняла меня?

-А вот и пойду! Попробуй запрети мне!

Карча сделал шаг к Луизе и рукой схватил за горло, сжав его железной хваткой. Луиза попыталась закричать, но только что-то прохрипела, в глазах ее читался ужас. Карча знал, что она не ожидала от него такого, он сам от себя этого не ожидал. Но обида за Рафаэля, умиравшего на больничной койке, разрывала грудь, он должен был любой ценой остановить Луизу.

-Послушай меня, тварь ты такая, если только подумаешь еще об этом концерте.. Я не говорю – пойдешь... Только подумаешь о нем, я тебя живой в землю закопаю. Завтра приедешь к открытию больницы и будешь сидеть там, пока я не разрешу тебе уйти.

Луиза хотела что-то сказать, но Карча сильнее сдавил ее шею:

-Попробуешь что-нибудь вякнуть, сильно об этом пожалеешь. Тебе ясно?

Сестра быстро закивала головой, хватая ртом с трудом поступавший в легкие воздух. Карча резким движением руки отбросил ее от себя, открыл комнату и вышел. За спиной он услышал плач Луизы, но в сердце для нее не было и капли жалости. Он наспех попрощался с матерью и вышел из квартиры. Сел в свой бумер, но не торопился заводить двигатель. Карча думал о той стене непонимания, которая выросла между ним и Рафаэлем, между ним и Луизой. Это он отрезан от всего мира? Или каждый из них стал жить в своем...

-К нему можно?

-Заходите-заходите. Он будет вам очень рад, - медсестра во все глаза смотрела на Карчу. Когда он приходил к Рафаэлю в компании родственников, она не решалась смотреть на него и заговаривать. Он это заметил, заметил ее взгляды исподлобья, но...не то место, не то время, не та ситуация. Только еще раз отметил, что слово «нет», наверное, уже никогда не услышит.

Карча, хотя мог прихватить с собой Магомеда или кого-нибудь из двоюродных братьев, решил приехать один. Он не стал рассказывать Рафаэлю о разборке с Луизой, боялся, что это его сильно расстроит. Луиза в день операции ровно в 9 часов стояла у входа в больницу, мрачнее тучи. Карча знал, что ее концерт назначен на вечер, и специально не упускал ее из виду целый день, не разрешая выйти из больницы. Операция вроде бы опять прошла «успешно». Хотя то, что пришлось проводить ее повторно, наводило на нехорошие мысли.

Рафаэль снова лежал на кровати. Когда бы Карча не заходил к нему, он всегда лежал, покрытый одеялом, стесняясь отсутствия части ноги. И Карча не знал, как вести себя по отношению к этой теме: делать вид, что ничего не произошло, или же наоборот утешать брата. Первое у него получалось лучше.

-Къалайса, Рафик?

-Аллаха шукур, - еле выдавил Рафаэль. – В любом случае...

-Держись, - Карча сел рядом с кроватью брата. – Что мне для тебя сделать?

Рафаэль хотел было что-то сказать, но передумал, только протянул Карче руку. Карча вложил в его ладонь свою. Рафаэль смотрел на него глазами полными слез и все крепче сжимал руку. Карча хотел как-то нарушить повисшую тишину, но у него не хватало слов. Он чувствовал только, что внутри жжет чувство несправедливости происходящего. Почему именно Рафаэль? Да, он гуляка, каких свет не видывал, но, тем не менее, он добрый и отзывчивый. Тратил на друзей и родных не меньше, чем на себя, хотя на себя тратил умопомрачительные суммы. Лучше бы этой дуре Луизе отрезали ногу. А еще – вправили бы мозги!

Их молчание нарушил звук открывшейся двери...

Карча впервые стал свидетелем того, как человеку подписывают смертный приговор.

-Рафаэль Казбекович, как вы себя чувствуете?

-Неплохо, - по настороженному взгляду брата Карча понял, что этот врач не приносил еще хороших вестей.

-Мы провели вам повторную операцию неделю назад и рассчитывали, что это остановит распространение метастазов дальше по организму... Однако... - Человек в белом сочувственно посмотрел на Рафаэля, - сегодняшний рентген показал, что они пошли выше по ноге. Нам придется провести еще одну операцию. Будем надеяться, что она вам поможет...

У Карчи потемнело в глазах. Они что, нарочно решили мучить его брата, отрезая от него кусок за куском?! Не помня себя, он подскочил к врачу:

-Вы издеваетесь что ли?! Не можете сразу нормально прооперировать? За что вам отец деньги отстегивает??!!! Зачем вы его мучаете! – он схватил врача за грудки и прижал к двери палаты.

-Это не наша вина, - врач попытался освободиться от цепкой хватки Карчи. Он не был напуган, видимо, не раз родственники пытались добиться от него таким способом выздоровления больных.

- Это рак, понимаете? Его распространение очень трудно остановить.

-Вы ему и вторую ногу будете так кромсать?! И руки?!

-Да нет же! Это последняя операция, болезнь идет по правой части организма.. Отпустите меня, черт возьми!

Руки Карчи разжались, он уставился на врача:

-Последняя? А если и она не поможет?..

Врач оправил халат, многозначительно посмотрел на парня и повторил свой шаблон:

-Будем надеяться, что она поможет. Мы делаем все возможное!

И он вышел из палаты. Карча беспомощно оглянулся на Рафаэля.

-Я же говорил, что умру, - произнес тот. На лбу его выступили капельки пота, в глазах читалось отчаяние. Карча открыл было рот, чтобы возразить, но Рафаэль жестом остановил его.

-Не надо утешений. Просто посиди рядом, мне нужно осознать происходящее...

Карча послушно сел на место. Рафаэль прикрыл глаза и что-то забормотал в полголоса. Карча решил, что он молится, и тоже мысленно обратился к Всевышнему, прося его избавить брата от болезни. Он изо всех сил гнал от себя мысль о том, что возможно, Рафаэля не станет и как он тогда будет дальше жить.

-Карча, - наконец молвил Рафаэль, - можешь пообещать мне одну вещь?

-Какую?

-Возьми этот Коран и почитай его дома, - с этими словами Рафаэль взял с тумбочки зеленую книгу и протянул Карче.

-Зачем тебе это?

-Можешь просто и без споров хоть раз сделать, что тебя просят?

Карча взял в руки Коран.

-Прочтешь?

-Прочту.

-У меня немного времени, но у тебя – побольше Иншааллах. Я надеюсь, что ты начнешь разбираться в этой жизни после того, как прочтешь его. И одумаешься раньше, чем я.

Карча и тут не стал спорить. Он вспомнил Луизу, ее упрямство в желании делать все по-своему. А он чем отличается от нее? Все время перечит старшему брату, не хочет даже выслушать его... Карча вышел из больницы со смешанным чувством. Они с Рафаэлем поговорили еще о том о сем, но к теме Ислама брат больше не возвращался. К концу разговора он даже смеялся и шутил, словно не слышал час назад ужасающего сообщения врача. Видимо, он окончательно смирился с тем, что умрет. Карче это было непонятно. Он посмотрел на Коран, который держал в руке, раскрыл на первой попавшейся странице:

«Аллах благоволит Своим рабам и дарует удел, кому пожелает. Он - могучий, великий.

Тому, кто стремится пожать ниву будущей жизни, Мы увеличиваем его ниву. Тому же, кто жаждет нивы этой жизни, Мы даем ее, но нет ему доли в будущей жизни».

Карча закрыл Коран. Слова Всевышнего эхом отразились в душе, заставили сердце замереть в богобоязненном трепете, и он испугался.

«Дома почитаю», - решил он, садясь в машину.

Вечерело. Карча неспешно вырулил за ворота больницы. Оглядел дорогу. Бросил еще раз взгляд на Коран, лежавший на соседнем сиденье. Надавил на газ. Его оглушил резкий звук автомобильного сигнала и визг тормозов. Карча только успел обернуться на шум и увидеть тупой передок джипа, летевшего на него.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Рафаэль лежа помолился и взял четки, чтобы прочитать тасбих. Он не знал, что за окном его палаты из искореженных обломков машины вытаскивают тело Карчи.

«СубханАллах, СубханАллах..» .... Карчу бегом на руках отнесли в реанимацию.

«Альхамдулиллях, Альхамдулиллях...»... Врачи делали все, чтобы спасти ему жизнь.

«Аллаху Акбар, Аллаху Акбар...» ... констатировали наступление смерти.

«Ля иляха илАллах вахдаху ля шарикя ляху...» - «Ля иляха илАллах» - были последние слова Карчи перед смертью. Он услышал их от Рафаэля.

Благодаря своевременно проведенной третьей операции и курсу химической терапии распространение метастазов удалось остановить. Через два месяца Рафаэля выписали из больницы.