Глава 4
Слова любви
запылились, как старые окна,
вывожу на них пальцем
вопросительный знак.
Небо заволокло тучами, и город погрузился в полумрак. В воздухе чувствовался запах дождя и влажной земли. Дождевые капли весело плясали на поверхности луж.
Лу, сидя в классе, не отрываясь смотрел в огромное окно. Уличный пейзаж казался ему куда более привлекательным, чем урок литературы.
Учительница включила классическую музыку - Шопена, Моцарта, Бетховена. Она утверждала, что такая музыка успокаивает и помогает снять напряжение, и ещё что-то.
- итак, кто же прочитает нам стихотворение Есенина? - спросила учительница, обводя взглядом класс. - Мистер де Загер, будьте добры, прочтите вот это стихотворение.
Лу непроизвольно обернулся к Мариусу, который сидел слева от него на первом ряду и листал журнал, пытаясь найти нужное стихотворение.
Мариус откашлялся и начал:
Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.
Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!
Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.
Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.
Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.
Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: "Я твоя".
И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас -
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!
Мариус читал стихотворение сдержанно, но с глубоким проникновением, вкладывая в каждое слово душу. Казалось, он выступает на большой сцене, а не читал перед классом. Его голос, глубокий и мелодичный, идеально гармонировал с языком, на котором он читал. В кабинете воцарилась абсолютная тишина, нарушать которую не решался даже самый назойливый комар. Все завороженно внимали каждому звуку. Кто бы мог предположить, что Мариус способен на такое проникновенное прочтение?
Лу словно пронзило электрическим разрядом. По коже побежали мурашки, заставляя волосы на затылке приподняться. Он украдкой оглянулся на Мариуса, задержав взгляд всего на мгновение, но этого хватило, чтобы запечатлеть этот образ в своей памяти.
Губы, которые медленно двигались. Темные и густые ресницы, которые медленно дрожали. Сильные руки, которые обхватили журнал. И волосы, которые спадали на лоб и брови, ещё бы чуть-чуть и они закрыли бы его глаза.
Есенин был одним из самых любимых поэтов Лу. Он обращался к его стихам в минуты смешанных эмоций и печали, просто потому, что любил их.
Закончив читать произведение, учительница была более чем удовлетворена.
- я приятно удивлена вами, мистер де Загер, не ожидала -, спокойным голосом сказала учительница, мягко улыбнувшись.
Сидя за обедом в столовой, где ученики оживленно общались, Патрик рассказывал Лу о новом фильме, который он посмотрел на днях.
Встретившись взглядом с брюнетом, который только зашёл в столовую со своими друзьями, и на миг задержав взгляд, Лу перевел его на Патрика, пытаясь вникнуть в сюжет фильма.
- Лу, ты меня совсем не слушаешь? -, вглядываясь в голубые глаза блондина, говорил Патрик и, поворачиваюсь назад, куда смотрел Лу, встретился взглядом с де Загером, Патрик тут же перевел вопросительный взгляд на Лу.
- а? Что ? Нет, нет, я тебя слушаю, мне интересно -, неловко улыбнувшись ответил Лу, чувствуя на себе взгляд темных глаз, которые смотрели на него с другого конца столовой.
Лу быстро нашел тот стих, который читал Мариус. Облокачиваясь на стену и лёжа на своей кровати, он принялся читать тот самый стих. Он читал его голосом Мариуса в своей голове, рисуя образ сидячего Мариуса в мыслях, за партой с этим стихом.
В тот момент Мариус ему казался совсем другим: более мягким, очень спокойным. В его голове до сих пор не укладывалась мысль - как Мариус, который недавно избивал парня на видео, вот так умеет читать стихи.
Вот так трепетно и нежно.
Так, что потом это въелось в память приятным следом.
Он выглядел прекрасно.
Лу не признавал это в слух и, даже если его заставили признаться в этом, он вряд ли бы сделал это.
Он старался не думать об этом.
Часто видеться с Джесс не получилось, она была занята домашними делами: помогала тете по дому, убиралась в саду, а потом они готовили вместе кушать. Джесс чувствовала себя нужной.
Тетя интересовалась школой, ее друзьми и Лу. Из близких друзей у нее был только Лу.
Мать Джесс лишили родительских прав, чему была рада тетя, ведь теперь Джесс с ней, она оформит опеку над ней, и все будет хорошо.
Теперь она не будет отравлять Джесс, которая повзрослела слишком рано.
Лу помнил, как заплаканная Джесс прибегала к нему и плакала в плечо, что уже устала от этого, что не хочет жить так, но выхода не было. Отец от них ушел ещё в раннем детстве.
Помнил, как они сидели на старой площадке, пили дешевое вино, которое она взяла у своей мамы. Помнит, как сбегал к Джесс на площадку от криков дома.
В те времена они были друг для друга опорой. Единственным, что успокаивало и давало чувство неполного одиночества, безысходности - их разговоры, просто присутствие рядом.
Один взгляд давал понять, что дома опять пиздец. Можно я просто посижу тут с тобой ?
Возвращаю свои мысли опять к Мариусу, Лу отложил книгу на стол, открыл шторы и форточку. На улице все ещё пахло дождем, деревья спокойно стояли в эту спокойную ночь. Лу обратно лег на свою кровать.
Лу не понимал почему, так Мариус отпечатался в его светлой голове. Неужели так запало в душу стихотворение, прочитанное им?
Он хотел услышать его опять. Лу признал это нехотя, но все же хотел. Очень.
Мечтая о том, что было бы прекрасно, если учительница спросит его ещё раз.
Лу согласился бы услышать от него любое стихотворение.
_________
Не знаю, странная глава.
Кстати, некоторые моменты взяты из моей жизни. Я тоже люблю Есенина.
Долго думала включать ли его сюда, ведь там в школах не читают русс литература, зависит от преподавателя, но все же русская литература иногда проскальзывает.
Ну и ладно, в моей истории они знают кто такой Есенин.
Кринж