20
Джейден
– Она боится превратиться в безумную старую кошатницу, – хмурясь, говорит Брайс
Я медлю, раздумывая над его словами, пока мой мозг пытается понять, что я упустил.
– Напомни, о ком мы? – сказать, что я немного рассеян, было бы огромным преуменьшением.
– Эддисон, – говорит он таким тоном, будто сомневается, следил ли я вообще за его рассказом.
Дерьмо. Вспомнив последнюю реплику, я опускаю гири, которые поднимал, и тяжело выдыхаю.
– А у нее есть кошка?
– Нет, – отвечает Холл, беря две сорокафунтовые гантели и занимая место на скамье рядом с мной.
– Я сказал ей, что это, мать его, нелепо.
Эддс я знаю плохо. Она не любит рассказывать о себе, однако я знаю, что она пережила сексуальное насилие. Ключевое слово этой истории – «пережила». Брайс однажды произнес слово «жертва» в присутствии Джесс, и она его чуть не кастрировала.
Эддс казалась вполне нормальной. Она не была робкой с мужчинами, по крайней мере в нашем дружеском кругу, но, очевидно, уже два года она ни с кем не встречалась, и
Брайс попрекнул ее этим. Это вызвало целую дискуссию, которая привела к этому самому пересказу.
Я беру со скамьи полотенце и стираю пот с затылка.
Его история – хороший способ отвлечься, потому что уже несколько дней я мысленно проигрываю время, проведенное с Джессикой,словно песню на автоповторе.
Может, физически я и нахожусь в зале нашего спортивного комплекса, но где мой разум? Он все еще прикован к ночи субботы, ночи, которую я провел в постели Джессики.
Я не могу прекратить думать о ее мягкой коже, о том, каково это было – держать ее в руках, или о том, что она может вытворять своими губами…
Об этом я тоже много думал, особенно в душе, который я с субботы начал принимать чаще.
Я также прокручивал в уме тот странный разговор, который случился позже, и то, что она приравняла себя к случайным связям.
С тех пор у меня не было возможности повидаться с ней. Она была занята работой и другими личными делами. Отчасти я был немного сбит с толку.
Откровенно говоря, я не привык к женщинам, слишком занятым для того, чтобы повидаться со мной, или отказывающим мне в сексе – что Джессика и сделала в то утро, когда мы проснулись в одной постели.
Может, она действительно была слишком обижена, но мне кажется, что это не все.
Джесс – не какая-то фанатка, которая пускает на меня слюни и готова целовать землю, по которой я ходил. В каком-то смысле было приятно услышать нет. Ей все равно, кто я и что умею вытворять с клюшкой и шестифунтовым диском из твердой резины.
Я для нее – просто Джейден. Она делает все на своих условиях, и это лишь распаляет мое желание преследовать ее.
Брайс все еще говорит, и я чертовски стараюсь слушать, но воспоминание о разговоре с Джессикой, об исключительности наших отношений, всплывает в памяти, и мне приходится сдержать смешок.
Я все еще не знаю, как именно вообще возникла эта тема, но у меня такое чувство, что во время ее позднего завтрака с подругами было сказано нечто, заставившее ее задуматься над тем, где еще побывал и может побывать мой член.
И будь я проклят, если мне это не нравится. Он целиком принадлежит ей и будет принадлежать ей столько, сколько она захочет.
Никого я не хочу сильнее, чем Джесси, так что мне было легко согласиться на ее условия. Плюс мысль о ней с другим мужчиной? К черту. Я хочу быть тем, кто ее ублажает, и проводит с ней время, и дарит ей все оргазмы, столько, сколько она выдержит.
– Ты все? – спрашивает Брайс, стоя надо мной.
Я практически уверен, что закончил еще минут пять назад и все это время просто лежал на коврике, а не качал пресс. Я выпрямляюсь и сажусь.
– Ага.
Я подхватываю полотенце и свою бутылку с водой, и мы идем в душ.
Раздевшись, мы берем по паре полотенец из стопки и направляемся каждый в свою кабинку.
Кабинки разделены небольшими перегородками, оставляющими на виду ноги и торсы.
Брайс пробует воду, прежде чем шагнуть внутрь, тогда как я выкручиваю горячую на полную и пытаюсь расслабиться под струями.
– Я написал Джессике и пригласил ее сегодня на ужин. Ты будешь где-нибудь поблизости? – спрашивает Брайс, пока я втираю шампунь в голову.
«Теперь – буду».
– Да, конечно.
Я мысленно поздравляю себя с этим небрежным тоном. Даже если мне ненавистна мысль об обмане Брайса, встречаясь с Джесс за его спиной, но это необходимо – по крайней мере сейчас.
Домой нас везет Брайс, так что я отправляю быстрое сообщение Джессике.
«Слышал, ты придешь сегодня на ужин»
Ответ приходит всего через несколько секунд.
«Брайс уговорил меня готовить. Ты будешь дома?»
Я быстро отвечаю:
«Съем все, что ты мне позволишь»
Вернувшись домой, я убираю в спальне, хотя шансов на то, что Джесс увидит это, катастрофически мало. Но ко мне придет девушка. Девушка, которая очень мне нравится. Пусть даже она сестра Брайса, надежда умирает последней.
Мы переписывались всю неделю, пытаясь договориться и увидеться раньше, чем я улечу на Средний Запад на следующую пару дней, но пока это, похоже, наша единственная и лучшая возможность.
Плохо, что сегодня с нами чертов компаньон.
Брайс решает сбегать в магазин, и я тайно мечтаю о том, чтобы он не вернулся к тому моменту, как приедет Джессика, но мне не везет.
Он возвращается с тремя пакетами покупок, которые я помогаю разгружать на стол.
Мы обычно ходим в магазин по очереди, так что все справедливо. Тут есть говяжий фарш, лук, чеснок, макароны и все необходимое для салата.
– Итальянское? – спрашиваю я, доставая из последнего пакета две бутылки красного вина.
– Да. Я попросил Джессику приготовить лазанью по маминому рецепту. Уже несколько недель мечтаю о ней.
– Круто.
Я знал, что Джесси умеет готовить. Иногда Брайс уговаривает ее приготовить для него что-нибудь, и я ловлю себя на том, что отмечаю это как еще одну вещь, которая мне в ней нравится. Мысль о ней, такой домашней, на кухне, готовящей для меня, – это счастливая жизнь.
Мы с Брайсом слишком часто едим вне дома, особенно в дороге.
Джессика приходит немного позже, стучит один раз, а потом сама открывает дверь.
– Привет, – говорит она, входя и улыбаясь.
На ней черные легинсы и просторная толстовка с эмблемой школы, в которой она преподает. Мысль о ней, воюющей с группой неорганизованных четырехлеток, также вызывает у меня улыбку.
Она считает воспитание некой наукой – как в отношении маленьких детей, с которыми она работает, так и в отношении нашего дружеского круга.
Джесс снимает у двери свои резиновые сапоги и идет внутрь. Бросив на меня мимолетный взгляд, она здоровается с Брайсом и обнимает его.
– Что мне готовить? – спрашивает она.
Брайс коротко смеется.
– Мамину лазанью.
Она улыбается и потирает руки.
– Ладно. Но на это потребуется время. Вы подождете?
Он кивает.
– Я купил вина. И могу приготовить салат и хлебные палочки. Так что с голоду мы не умрем.
Джесс кивает, и ее взгляд задерживается на мне – на этот раз дольше.
– Привет, Джейден.
– Привет, Джессика.
Мой голос звучит глубже, чем мне бы хотелось.
Черт, это так странно.
Я могу лишь надеяться, что до Брайса не дойдет, как официально и странно мы говорим.
Я готов все отдать за то, чтоб подойти к Джесс и поцеловать ее, но вместо этого я сажусь на один из высоких табуретов у кухонного стола.
Брайс откупоривает бутылку вина и наполняет три бокала.
Я принимаю свой и делаю глоток.
– Чем я могу помочь? – спрашиваю я.
Джесс оглядывается, осматривая все, что Брайс притащил домой. Затем берет деревянную разделочную доску и кладет ее передо мной.
– Я могу доверить тебе поварской нож?
Я не умею готовить. И, очевидно, Джесси знает это.
– Думаю, да. Если уж я умею краем деревянной палки контролировать шайбу, летящую со скоростью сто миль в час, то можешь мне доверить и такое.
Она коротко смеется, а затем берет лук и овощи для салата.
– Тогда почему бы тебе не поработать над этим?
– С этим я управлюсь.
Мы обмениваемся взглядами, прежде чем Джессика принимается за дело. Брайс отошел на другую сторону кухни и раскладывает замороженные хлебные палочки на противне.
Значит, мне позволено исподтишка наблюдать за Джесси в надежде не отрезать себе чертовы пальцы во время этого процесса.
Она нарезает лук, пока говядина подрумянивается на сковороде. Духовка разогревается, на другой конфорке кипят томаты с чесноком.
Ей определенно комфортно на кухне, и мне нравится смотреть, как она работает. Гораздо сильнее, чем я ожидал.
Отчасти я опасался, что этот вечер превратится в пытку: упражнение «смотри, но не трогай» – навык, в котором я не очень-то хорош. Но это оказалось интереснее, чем я думал.
– Чем я еще могу помочь? – спрашивает Брайс, делая глоток вина и осматривая наши успехи.
Джессика оглядывает кухню.
– Я закончила с сотейником, если хочешь, можешь его помыть. А если нет, то больше ничего не нужно.
Следуя ее распоряжению, Брайс берет сотейник и относит его в раковину, где начинает тереть его в горячей мыльной воде.
Мы с Джессикой молчим, и я чувствую – она хочет, чтобы мы остались наедине, так же сильно, как и я.
После того, как сотейник вымыт и вытерт, Брайс с бокалом вина ретируется на диван, и компанию ему составляет спортивный канал.
Я заканчиваю нарезку для салата без кровопролития, но, поскольку я не готов уходить с кухни, беру телефон и притворяюсь, будто проверяю социальные сети, тогда как на самом деле наблюдаю за передвигающейся по кухне Джесси.
Есть нечто такое в этих обтянутых легинсами ножках, что слишком нравится моему дружку. Облегающий материал оставляет мало пространства воображению. Когда она тянется, чтобы забрать блюдо с верхней полки, мой взгляд опускается вниз по плавному изгибу ее бедер.
Знаю, что истязаю себя, но, черт возьми, я люблю ее тело.
Как только Джесси разбирается с готовкой, она подхватывает свой бокал и делает долгий глоток. У меня такое чувство, что она нарочно избегает смотреть в мою сторону.
Она берет три тарелки из шкафа и серебряные приборы из ящика. Когда стол накрыт и таймер установлен, Джесси направляется в гостиную.
Я следую за ней, садясь на диван рядом с Брайсом, прямо напротив нее.
Брайс и Джессика вполголоса обсуждают Эддисон, тогда как я еще некоторое время притворяюсь, будто туплю в телефон. Кто знал, что притворяться так сложно?
Меня вдруг осеняет. Мне не просто нравится заниматься с ней сексом, мне нравится проводить с ней время. Думаю, это не так уж и странно, ведь мы долгое время были друзьями.
Но, возможно, это первый раз, когда я могу представить себя в настоящих отношениях, представить, что у меня есть девушка.
Представить себе, что я хочу большего. И в кои-то веки мысль о том, чтобы связать себя этими узами, не вызывает зуда. Я воображаю, как мы готовим вместе, обнимаемся на диване, пока на кухне кипит ужин.
– Встречаешься с кем-нибудь новым? – спрашивает Брайс, отвлекая меня от моих мыслей.
Джесс качает головой.
– Нет. Хочу спокойной жизни на время. Я еще молода, знаешь ли. Не хочу связывать себя с одним мужчиной.
Брайс кивает.
– Умно. – Он отводит взгляд от телевизора и смотрит на нее.
– Ты еще молода. Не хочу, чтобы ты заморачивалась насчет первых отношений.
Джессика смотрит прямо в экран, и я бы отдал все, чтобы узнать, о чем она думает.
– Полностью согласна, не хочу сейчас ничего особенного.
Ее замечание оставляет во мне легкое чувство беспокойства, но я не вполне понимаю почему.
Наконец приходит пора ужина, и мы щедро накладываем себе еды. Все выглядит и пахнет просто потрясающе.
Джессика хвалит мой салат, тогда как мы с Брайсом восхищаемся ее лазаньей. Мы приканчиваем одну бутылку вина, но никто не в настроении открывать вторую.
– Домашний ужин, кайф, – говорит Брайс, вставая из-за стола и одной сильной рукой обнимая Джессику за плечи.
– Ты офигенная, сестренка.
Она бросает на меня короткий взгляд, а затем соглашается.
– Еще какая офигенная.
Я смеюсь, и они оба смотрят на меня.
– Я, хм, займусь посудой.
Отправляясь на кухню, я захватываю по пути пустые тарелки. Джесси идет за братом в гостиную.
Она как-то умудрилась убрать все, пока готовила, так что мне не остается ничего иного, кроме как поставить тарелки в посудомойку, что занимает всего пару минут.
Закончив, я слышу, как Джессика говорит Брайсу, что перед уходом ей нужно заскочить в туалет.
Это сводит с ума: быть так близко от нее и в то же время – так далеко. Рискнув, я иду за ней. Джессика открывает дверь в ванную, и я проскальзываю следом.
Глаза ее распахиваются, щеки розовеют.
– Что ты делаешь? – шепчет она.
Я не отвечаю. Вместо этого делаю два шага, сокращая между нами дистанцию, а после притягиваю ее в свои объятия. Ее губы размыкаются, в горле рождается удивленный всхлип.
Жадный язык касается моего, и мне приходится опереться одной рукой о раковину, ведь колени начинают дрожать.
Я чувствую вкус вина на ее губах, а ее пальцы впиваются мне в бицепс, когда я толкаюсь своими бедрами в ее.
Ухожу почти так же быстро, как и вошел, мое сердце бьется быстро, а член набухает.
Позже, когда Джесс приходит пора уходить, я физически чувствую боль, притворяясь, будто мне совершенно безразлично. Со своего места на диване я вяло машу ей рукой.
– Хороший был ужин. Увидимся.
Джессика улыбается, а затем следует за Брайсом до двери, где медленно обувается, смеясь над какими-то его словами.
Я хочу обнять ее и поцеловать, пожелав спокойной ночи, затащить ее в свою спальню, словно пещерный человек, и всю ночь заниматься с ней любовью.
Но вместо этого я делаю то, чего от меня ждут, и не обращаю внимания на то, как Брайс провожает Джесс.
Я понятия не имею, что в этой женщине так заводит меня, но я твердо намерен выяснить это.