13
"Неужели она меня любит?" -- спрашивал я себя на другой день, только что проснувшись. Я не хотел заглядывать в самого себя. Я чувствовал, что ее образ, образ "девушки с натянутым смехом", втеснился мне в душу и что мне от него не скоро отделаться. Я пошел в Л. и остался там целый день, но Асю видел только мельком. Ей нездоровилось, у ней голова болела. Она сошла вниз, на минутку, с повязанным лбом, бледная, худенькая, с почти закрытыми глазами; слабо улыбнулась, сказала: "Это пройдет, это ничего, все пройдет, не правда ли?" -- и ушла. Мне стало скучно и как-то грустно-пусто; я, однако, долго не хотел уходить и вернулся поздно, не увидав ее более. Следующее утро прошло в каком-то полусне сознания. Я хотел приняться за работу -- не мог; хотел ничего не делать и не думать... и это не удалось. Я бродил по городу; возвращался домой, выходил снова. -- Вы ли господин Н.? -- раздался вдруг за мной детский голос. Я оглянулся; передо мною стоял мальчик. -- Это вам от фрейлейн Annette, -- прибавил он, подавая мне записку. Я развернул ее -- и узнал неправильный и быстрый почерк Аси. "Я непременно должна вас видеть, -- писала мне она, -- приходите сегодня в четыре часа к каменной часовне на дороге возле развалины. Я сделала сегодня большую неосторожность... Приходите, ради бога, вы все узнаете... Скажите посланному: да". -- Будет ответ? -- спросил меня мальчик. -- Скажи, что да, -- отвечал я. Мальчик убежал.