Часть 9: Твой номер.
Выйдя из комнаты, я услышала характерный короткий сигнал — на мой телефон пришло сообщение.
Я удивлённо уставилась на экран, пытаясь понять, откуда у Кисы мой номер, ведь я его никому из новых знакомых не давала, тем более ему.
Но задерживаться на этих мыслях я не стала, в конце концов, он просил подойти на балкон, а я не собиралась тратить время на догадки.
Проходя через гостиную, я ловила на себе запахи дешёвого алкоголя, табачного дыма и сладковатой марихуаны. Ребята были уже явно пьяны и не только, кто-то смеялся до истерик, кто-то танцевал, а пара в углу даже не стеснялась целоваться в полный рост.
Подойдя к балкону я увидела Кису, который сидел оперевшись на подоконник. Он курил, глядя куда-то в тёмную даль, и казалось что он даже не заметил моего появления.
Я подошла закурив сигарету и сказала:
— Ну и где ты мой номер взял?
Он даже не дёрнулся, только лениво прищурился.
— Секрет.
— Не люблю я секреты, — я выдохнула дым в сторону, перехватив сигарету другой рукой. — Так чего звал?
Киса задумчиво посмотрел на меня, а потом ухмыльнулся своей фирменной, слегка ядовитой улыбкой.
— Хотел спросить, как тебе наш город. И... наша компания. — он уставился прямо на меня.
— Сложно сказать, — я пожала плечами. — Не считая Рауля, всё оказалось даже лучше, чем я ожидала. — Я повернулась к нему, слегка улыбнувшись. — Если бы ещё из лодки не вылетела, вообще бы пять с плюсом поставила.
— Рад слышать, — но теперь его лицо вдруг стало серьёзным. — Кстати о Рауле. Никогда с ним не контактируй. Ни под каким предлогом.
— А ты думаешь, что после всего что случилось, я сейчас пойду к нему и скажу «Давай дружить»? — Я возмутилась, ведь его слова показались мне слишком абсурдными.
— Знаешь, в отличие от тебя, я хорошо знаю то, какой он мудак. — Он выдохнул дым и бросил окурок в окно. — Поэтому и предупреждаю.
Встав, он подошёл ближе и почти шёпотом сказал у самого уха:
— А номер твой, я взял ещё дома. У твоей мамы.
Он протянул ленивую, как всегда самодовольную улыбку, и от его голоса у меня по спине побежали приятные мурашки. И я не знаю, чем оправдать то, что сделала в следующий момент. Может это было алкогольное тепло, всё ещё гуляющее в моей крови, или чувство благодарности за спасение... а может, просто то, что он с первой минуты оказался до боли моим типажом. Или всё это вместе, но..
Я встала на носочки, притянула его к себе и коснулась его губ своими. Это был короткий, почти робкий поцелуй, в котором не было ничего, кроме тихой благодарности.
— Спасибо тебе. — немного отстранившись, я почти шепотом сказала.
Но похоже для него это было только приглашение. Он резко запустил руку мне в волосы, притянул к себе и жадно вбился в мои губы. Во рту смешались вкус алкоголя, сигарет и что-то сладкое, тянущее, как леденец. Его поцелуй отличался от моего, он был дразнящий, рваный, с лёгкими укусами. Он то замедлялся, позволяя мне вдохнуть, то снова становился резким, упрямым, как будто хотел стереть всё расстояние между нами.
Одна его ладонь мягко скользила по моей щеке, вторая грубо вцепилась в ягодицы, притягивая ближе. Сквозь приоткрытую дверь доносилась глухая музыка, и где-то далеко, за крышами, ночь уже начинала уступать место бледному рассвету.
Он подхватил меня на руки и посадил на подоконник. Горячее дыхание коснулось моей шеи, а потом, лёгкие укусы, перемежающиеся с поцелуями. Его руки, чуть дрожащие от возбуждения, скользнули под мою футболку и нашли грудь.
— Погоди... — я тихо выдохнула, едва сдерживая голос.
Но он не отстранился, и даже не думал останавливаться.
— Я не могу прям тут.. — снова отстраняясь сказала я.
— Не переживай, никто не увидит.
После этих слов, движения стали чуть медленнее, внимательнее, но желание в них не исчезло. Он снова поймал мои губы, а я просто позволила себе полностью поддаться ему.
Его губы скользнули по ключице, оставляя влажные следы, и сердце сжалось от резкого ощущения чужой власти надо мной. Когда я прошептала:
— Это у меня впервые...
— Понял, — тихо сказал он, но в глазах явно читалось удивление.
Напряжение в его руках осталось, но резкость сменилась внимательностью. Он начал двигаться мягче, но в этой мягкости была своя сила, словно у хищника, который решил сыграть с добычей перед тем, как сделать решающий рывок. Его пальцы медленно гладили кожу, губы касались щёк и подбородка, и я чувствовала, как он запоминает меня.
Я уже не слышала музыку — только стук сердца и его дыхание, сливавшееся с моим. Ладони скользили по рёбрам, будто проверяя границу, за которой дороги назад уже нет. Его пальцы едва коснулись края белья, но снова вернулись к талии, заставив меня сжиматься от нетерпения и смущения.
Он снова притянул меня к себе, и наши лбы соприкоснулись.
— Ты дрожишь, — тихо сказал он.
— Может от холода, — попыталась я усмехнуться, но сама знала, что это неправда.
Киса снова склонился к шее, но на этот раз движения были медленнее, теплее, и всё же в них чувствовалась какая-то внутренняя твёрдость. Он провёл языком по моей шее, и я втянула воздух, не понимая, от удовольствия или от боли.
— Не бойся, — шепнул он, — я не спешу.
Его пальцы провели по внутренней стороне бедра, и мышцы тут же напряглись. Он задержался на секунду, будто проверяя мою реакцию, а потом чуть сильнее раздвинул ноги. Я попыталась сжать их, но он легко преодолел сопротивление.
— Расслабься, — сказал он, и в голосе не было просьбы — только приказ.
Первое прикосновение было таким, что я резко втянула воздух. Не нежное, а прямое, ощутимое, чуть грубое. Он начал медленно, но давление нарастало, и я чувствовала как каждая клетка тела отвечает на это то болезненным, то тянущим ощущением.
Его поцелуи стали жёстче, язык настойчивее, а хватка на бёдрах почти болезненной. Он держал меня так, будто боялся, что я выскользну. Ладонь резко скользнула под бельё и сжала грудь, большой палец грубо провёл по соску, вызывая дрожь и тихий, непроизвольный стон.
— Вот так... — выдохнул он в самое ухо, а на лице красовалась улыбка.
Он целовал шею без передышки, резко, оставляя следы, иногда прикусывая кожу так, что я вздрагивала. Его пальцы на бедре двигались быстрее, уже не давая ни шанса собраться. Я пыталась цепляться за его плечи, но он лишь сильнее вжимал меня в холодный подоконник.
— Смотри на меня, — сказал он, и я с трудом подняла глаза.
В этот момент он резко усилил движения, и я вскрикнула. На его губах появилась почти хищная улыбка.
Он держал меня так, будто боялся выпустить, а в каждом его движении было напряжение, которое грозило сорваться. Его пальцы продолжали двигаться, пока дыхание становилось тяжелее, и в какой-то момент он резко поднял меня чуть выше, позволяя себе податься вперёд.
Холод подоконника впивался в кожу, но я почти не замечала этого, слишком поглощённая тем, как менялось его дыхание. Он прижался бедрами, и я почувствовала твёрдое, требовательное давление, от которого сердце ушло куда-то в горло.
Его губы снова нашли мои, на этот раз без мягкости — жадно, настойчиво, пока руки скользили к поясу моих шорт. Он стянул их резким движением вместе с бельём.
Я попыталась прикрыться, но он поймал мои запястья и притянул к себе, оставляя их на его плечах.
— Смотри на меня, — тихо сказал он, и в этих словах было столько власти, что я даже не подумала ослушаться.
Его ладонь провела по моему бедру, скользнула выше, и через секунду он был внутри. Первое движение заставило меня резко вдохнуть — это было не так, как я представляла. Слишком тесно, остро, будто всё тело протестовало против этого вторжения.
Киса замер, прижимая лоб к моему. Его дыхание было рваным, пальцы вжимались в мою кожу, и я поняла что он тоже сдерживается.
— Потерпи, — прошептал он, и в голосе впервые прозвучало что-то мягкое.
Я кивнула, хотя от жара в глазах выступили слёзы. Он начал двигаться медленно, будто прислушиваясь к каждому моему вздоху. Первые толчки были болезненными, тянущими, но постепенно тело стало привыкать к этому ритму, и боль сменилась глухим ощущением удовольствия, которое расползалось волнами.
Он держал меня за бёдра, направляя движения, а его губы скользили по шее, ключицам, будто хотел отвлечь от того, что происходило. Иногда он останавливался на секунду, вжимаясь глубже, и в эти моменты я чувствовала, как всё внутри сжимается.
Тепло его кожи, запах табака, дрожь в его руках — всё это смешалось в одном потоке. Он ускорился, и вместе с нарастающими движениями во мне просыпалось что-то новое, уже не только боль, но и странное тянущее удовольствие, которое пугало и манило одновременно.
Я крепче вцепилась в его плечи, а он чуть наклонил голову, ловя мой взгляд. Глаза блестели, и в них было то самое хищное выражение, от которого у меня перехватывало дыхание.
Каждый его толчок теперь был увереннее, глубже, и я чувствовала как сердце вырывается из груди. Он поймал мой стон губами, почти разозлённо поцеловал, и в этот момент мы потеряли всякое чувство времени.
Снаружи уже светало, и утренний свет ложился на его плечи, подчёркивая каждое движение. Мир исчез, остался только он, его ритм и моя невозможность остановиться.
Киса сжал меня сильнее, ускорился, и в какой-то момент я перестала понимать, где заканчивается боль и начинается удовольствие. Волна поднималась снова, и когда она накрыла, я судорожно выдохнула. Он прижал меня к себе, двигаясь до последнего пока и его дыхание не сорвалось на тяжёлые, прерывистые вздохи.
Мы остались сидеть так, прижавшись друг к другу, пока дыхание не выровнялось. Его ладонь легла мне на щёку, и он тихо усмехнулся, глядя прямо в глаза.
— Теперь точно пора домой.
Я не ответила ему, просто закрыла глаза, прислушиваясь к тому, как за стеклом просыпается утро, а внутри всё ещё отдаётся эхо его движений.
Голова кипела от понимания, что я только что переспала с парнем, которого знала от силы сутки, мать его, на балконе! Так и ещё это был мой первый раз.
Но в душе ещё оставалось надежда на то, что потом, этт не вылезет мне боком.
Продолжение следует...