Глава вторая
Дамиано
— Сделку? — спрашивает Адель, у которой под глазами от туши тёмные круги.
Она выглядит как девушка, попавшая в беду (оно так и есть), и я, как она сказала, её единственный шанс на спасение.
Я мог бы отказать ей, но не могу. Адель — хорошая девушка. Она и моя племянница — близкие подруги. Именно Адель помогла Изабелле справиться с депрессией после гибели её родителей. Поэтому я благодарен Адель и, возможно, сейчас моя очередь платить по счетам.
— Да, ты хочешь забеременеть, и я помогу тебе в этом. Чтобы заключить сделку, ты должна будешь согласиться со всеми условиями, которые я назову, и только после этого поставить свою подпись на документе.
— Я согласна.
Адель заметно повеселела. Если бы не стол между нами, она, наверное, бросилась бы мне на шею от радости. Я рад, что она избавилась от страха и ненависти, но ей ещё предстоит услышать мои условия.
— Мы сделаем всё традиционно, — говорю я и замечаю удивление на лице девушки.
— То есть мы должны будем заняться сексом? — спрашивает она.
— Да. Второе условие: всю беременность ты будешь находиться под моим присмотром, то есть жить здесь. Я хочу, чтобы тебе и моему ребёнку ничего не угрожало.
— Хорошо.
— И последнее условие: раз уж ты хочешь от меня ребёнка, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Она шокирована моими словами. Её рот открывается и закрывается, но она ничего не говорит.
— А как ты хотела иначе?
Девушка опускает голову, её плечи опущены. Она шмыгает носом и качает головой.
— Адель, посмотри на меня и скажи, как ты хотела сделать.
Мне хочется услышать её версию, потому что от моих слов она снова поникла.
— Я думала, что вы просто станете донором спермы, и я скажу отчиму, что беременна, но не скажу, что от вас.
Боже, какая она наивная и глупая. Её план провалился. Нельзя вот так просто выйти из воды сухой. Она не подумала о последствиях, и это вызывает у меня гнев.
Я шумно поднимаюсь, моё кресло со скрипом отодвигается назад. Я упираюсь кулаками в стол, мои ноздри раздуваются. Адель смотрит на меня испуганно.
— Ты думала, что забеременеешь и будешь жить как мать-одиночка? Думала, что отчим и Герардо отстанут от тебя? Плохо, Адель. Я думал, ты умная девушка.
— Но что не так? Чем вам не понравился мой план?
— Ты серьёзно, Адель? Это не план, а самоубийство. Ты не думала, что, узнав о твоей беременности, отчим и жених заставят тебя сделать аборт или даже устроят выкидыш?
Я вижу испуг на её лице и замечаю, как её рука инстинктивно касается живота.
— Я об этом не подумала, — тихо говорит она.
— А надо было, Адель. Мужчины-мафиози не щадят ни женщин, ни детей, и ты, как падчерица своего отчима, связанного с мафией, должна была это знать.
Осознание всего нахлынуло на Адель, и я могу успокоиться. Хорошо, что она обратилась ко мне в такой ситуации. Если бы она пошла и забеременела от какого-нибудь безответственного парня, последствия были бы необратимы.
— Простите, Дамиано. Я была так глупа. Я не учла столько всего. Мне казалось, что это будет легко, но я чуть не подвергла опасности жизнь моего ребёнка.
— Нашего, — поправляю её. — А теперь, когда ты всё поняла, возьми ручку и поставь здесь свою подпись.
Я протягиваю Адель бумагу с брачным договором и ручку. Она в замешательстве, не понимая, откуда у меня это взялось. Честно говоря, я и сам не знаю. Но, видимо, он не просто так пылился у меня в столе.
Меня охватывает приятное и тёплое чувство, когда Адель ставит подпись на документе. Теперь она принадлежит мне, даже не догадываясь об этом.
После того как подпись поставлена, я убираю договор в сейф и закрываю его на замок.
— Как нам быть с Изабеллой? — спрашивает Адель.
— Она взрослая девушка и всё поймёт. Я не собираюсь ничего от неё утаивать.
— Хорошо, тогда и я тоже.
Мы смотрим друг на друга. Между нами нет никакого напряжения, что очень важно. Адель чувствует себя комфортно в моём обществе. Она также выглядит уставшей, но её лицо светится, и я думаю, она немного счастлива.
Я хочу, чтобы она переехала ко мне сегодня же, поэтому собираюсь отвезти её к ней домой, чтобы она собрала свои вещи.
Беру телефон, проверяю, на месте ли пистолет за поясом (ношу его уже по привычке), и подхожу к двери.
— Пойдём, Адель, — говорю я.
Она поднимается, подходит ко мне, затем выходит из кабинета и только тогда спрашивает:
— Куда мы?
— Нужно забрать твои вещи.
— Мы поедем ко мне домой?
— Да.
— Но там мой отчим.
— И что? Он мне ничего не сделает, — я подхожу к ней максимально близко. — Ты теперь моя, Адель. И ни твой отчим, ни Герардо не отнимут у меня то, что принадлежит мне.
***
Машина останавливается на подъездной дорожке напротив дома Адель. Водитель открывает нам дверь. Я выхожу первым и подаю руку девушке. Она берёт меня за руку и выходит из машины. Я чувствую, что она волнуется, поэтому кладу руку ей на поясницу и веду её в дом.
В файе нас встречает её отчим, который с недовольным видом окидывает нас взглядом.
— Какие люди к нам пожаловали, — говорит он с отвращением.
— Иди пока собирай вещи, а я здесь разберусь, — говорю я, и Адель, кивнув, проходит мимо отчима.
— Что происходит? Какие вещи? — верещит он, как девчонка, ей-богу.
— Адель беременна от меня, и я беру её в жёны, — бесстрастно говорю я.
— Дамиано, какого хрена ты наделал? Когда вы успели? И как давно вы вместе? Или она просто залетела от тебя, эта мелкая дрянь?
— Без оскорблений, она всё-таки моя невеста. И отвечаю на твои глупые вопросы: мы с Адель давно любим друг друга, — вру, конечно.
— Какой у неё срок? — спрашивает он, прищурившись.
— Две недели, — отвечаю я наугад.
— Живот ещё не виден, так что это не проблема. Мне всё равно, что ты там себе придумал, но у меня сделка с Герардо. Поэтому у Адель есть два варианта: сделать аборт и выйти замуж за Герардо или выйти за него замуж и родить ребёнка.
— Чёрта с два, Сантино. Я не позволю какому-то сумасшедшему ублюдку растить моего ребёнка. Я даже говорить об этом не хочу, потому что Адель — моя, и точка.
— Иди к чёрту, альфа-самец. Ты мне всё испортил. Ты хоть знаешь, что сделает со мной Герардо, когда узнает об этом? Он меня по кусочкам разрубит.
— Мне плевать. Но если хоть один из вас попытается забрать у меня Адель, я стану вашей смертью.
Мы обмениваемся полными ненависти взглядами, а затем Сантино истерично вскидывает руки вверх и уходит в свой кабинет.
Я осознаю, что вляпался, и теперь мне нужно быть настороже. Герардо действительно может создать мне проблемы.
Мой водитель относит чемоданы Адель в багажник. Я наблюдаю за тем, как она спускается по лестнице, и замечаю свежие слёзы, которые катятся по её щекам.
Я не успеваю спросить, что случилось, как она бросается ко мне и обнимает, уткнувшись лицом в мою грудь. Её сотрясают рыдания. Несколько секунд я стою неподвижно, а затем обнимаю её и целую в макушку.
— Почему ты плачешь? — спрашиваю я.
— Никто никогда не заступался за меня так, как вы, — говорит она с надрывом в голосе.
— Мы теперь в одной лодке, — усмехаюсь я и беру её лицо в свои ладони. — Я обязан нести ответственность и обеспечивать безопасность того, что принадлежит мне, а ты моя Адель.
Она улыбается сквозь слёзы, и я целую её в лоб.
— Поехали домой.