Странная девушка

Просыпаюсь я только ближе к обеду и на удивление встаю вовсе не разбитой. Я просыпаюсь в хорошем настроении, что становится почти редкостью. Принимаю душ, делаю себе вкусный завтрак и даже спускаюсь на улицу в пекарню напротив, чтобы взять себе круасан. Делаю дома кофе и ближайший час провожу за завтраком и мониторингом своего телефона. Во–первых, у меня куча фоток с вечеринки, которые прислали девчонки. Во–вторых, у меня куча сообщений от Джул и Рози, несколько сообщений и даже звонок от Палмера. В третьих, у меня больше пятидесяти заявок в друзья и примерно столько же отметок в инстаграм. Видимо моя репутация в Бирпоинге впечатлила большую часть ребят. Я начинаю отвечать всем, попутно просматривая сторис в инстаграмме со вчерашней вечеринки. Слава богу, Палмера не так много, нет этих увеселительных видео с девчонками и т.д. Зато много меня. Я слышала, что народ делал ставки, пока мы играли, но была удивлена тем, как бурно, оказывается, это все обсуждалось. Еще более бурно обсуждалось сторис, куда попала я с Максом. Кто–то успел заснять нас на кухне и, несмотря на то, что мы с ним просто стояли рядом и что–то обсуждали, народ уже бурно фантазировал на тему того действительно ли мы пара. Я закрываю инстаграм и просто устало тру лоб. Мне все равно не нравилась вся эта игра, и я боялась нарваться на проблемы. Как минимум, со своей репутацией. Как максимум, с реакцией своих друзей, которые не в курсе всей подноготной.

Я собираю сумку с вещами и еду домой, как и планировала. Однако чем ближе подъезжаю к дому, тем острее чувствую, как сильно скучала. Все–таки мне непросто даются все перемены, и в глубине души я тяготею к постоянству, к своей зоне комфорта. Уже предчувствую напряженные выходные, потому что мама, наверняка, заведет разговор про Кемерона, который снова закончится недопониманием. Потом она начнет учить меня жизни и я снова закроюсь в себе, не выдержав критики. Но при всем при этом я скучала по маме и очень хотела побыть с ней. Я надеялась, что наши отношения как–то восстановятся и перестанут быть такими отстранёнными.

Паркуюсь у дома и с определенной осторожностью смотрю на крыльцо. Почему дома все стало так сложно?

– Рейчел!

Мама встречает меня с теплотой и улыбкой, сразу заводит в дом и ведет на кухню. Я с улыбкой смотрю как она освобождает наш большой стол от каких–то журналов и книг и аккуратно сажусь на стул.

– Как ты хорошо выглядишь! Институт идет тебе на пользу!

Мама довольная моим приездом последующие несколько часов только и расспрашивает, что про институт и как мы с девчонками там адаптируемся. Ни одного вопроса про Кемерона и парней, и я отмечаю непонятно откуда взявшуюся тактичность с ее стороны. Я рада, что она не нападает на меня с проблемами в части взаимодействия с моим старшим братом. Поэтому я довольно искренне отвечаю на все вопросы, показываю новые фото и делюсь какими–то своими переживаниями на счет учебы.

Конечно, мама спрашивает о том, познакомилась ли я с кем–то, поэтому я рассказываю ей про Мэг и Джесс и несколько неуверенно обозначаю, что познакомилась с компанией, в которой сейчас тусуется Джул. Маме этого достаточно, для нее главное, что я общаюсь и все– таки провожу время с кем– то помимо Рози и Джул. Мама была очень активной в мои годы, она была в группе болельщиц, была волонтером и посещала несколько секций одновременно. При этом она любила вечеринки, всегда собирала дома какие–то девичники и всегда была душой компании. Мне это, к сожалению, не передалось. Мне непросто сходиться с новыми людьми, я люблю быть дома, вне толпы и какой–то суеты. Я спокойная и очень размеренная, хоть в глубине души меня и топят все мои тревоги и переживания. Но я закрытая, мне сложно быть такой же доверчивой и открытой как мама. Хотя я тоже много в чем наивна.

Мама рассказывает про свои мастер–классы, про успехи в работе и новой методической книге, которую собирается выпустить. Вечер проходит размеренно и легко ровно до тех пор, пока я не замечаю в гостиной букет пышных пионов. Учитывая, что никаких праздников в последнее время не было, я с понятным вопросом обращу взгляд к матери.

– Красивый букет. Кто подарил?

Мама только отмахивается с глупой улыбкой.

– Да так, ухаживает тут за мной один преподаватель. Пытается удивить.

Она с довольной улыбкой поправляет свои волосы и протягивает мне аппероль. В плане предпочтений по части коктейлей мы с мамой сходились больше всего. Однако сейчас он словно не к месту, потому что меня вовсе не радует тот факт, что за мамой кто–то ухаживает. И более того, что она принимает эти ухаживания.

– Папа в курсе?

Мама закатывает глаза и опускается на плетенный пуф.

– Твой папа в курсе только того, что касается его работы.

Я принимаю ее ответ с присущей мне сейчас мрачностью, отчего мама уже менее легкомысленно пытается меня успокоить.

– Это просто цветы, Рейч. Не утрируй.

Но боюсь, я уже утрирую и более того, воссоздаю картину целиком.

– Может, ты и на свидания уже ходишь?

Я не сдерживаю какой–то горечи, и мама принимает ее тоже болезненно. Обстановка перестает быть уютной.

– Ты пытаешься меня в чем– то уличить или осудить?

Я убираю коктейль на столик и складываю руки, на груди вперив в мать до боли ранимый взгляд.

– Я пытаюсь понять, что происходит у нас дома. Что происходит у вас с папой.

Мама впервые за много месяцев не отводит взгляд, как делала всякий раз, когда я заводила эту тему. Мама обычно отмахивалась от этих вопросов, а сегодня вдруг встретила мой вопрос с непривычным для нее спокойствием. Я замечаю эту перемену и уже предчувствую, что ничего хорошего она не сулит.

– Мы с папой запутались. Каждый из нас много где оступился, и в итоге это все привело к большим внутренним обидам, недоверию и недопониманию.

Мама делает глоток из своего бокала и с абсолютной серьезностью возвращает ко мне открытый взгляд.

– Мы с твоим отцом взяли время, чтобы побыть порознь друг от друга и понять что для нас лучше. Быть вместе или быть по отдельности. И пока мы все еще с ним стоим в этой неопределенной точке, из которой не знаем куда двинуться.

Я, стараясь сдержать хрипотцу в голосе, глухо спрашиваю:

– Ты его больше не любишь?

Мама лишь снисходительно качает головой.

– Люблю. Но любовь не самое главное в браке, милая. Без доверия, без ощущения какой– то значимости в этих отношениях и чувства что ты нужен своему партнеру, не выплыть на одной любви и привязанности.

Этих слов достаточно, чтобы я, понуро опустив голову, осушила свой бокал и отправилась к себе в комнату. Спустя час нервных метаний по комнате, чтобы перестать накручивать себя, решаю прогуляться. Быстро переодеваюсь и пью кофе, пока мама разговаривает по телефону. Выхожу на улицу в надежде расслабиться. Надеваю наушники и двигаюсь в сторону парка. Сегодня была хорошая погода, было достаточно тепло, неудивительно, что на улице было много народу. В парке было многолюдно, везде малышня, мамки с колясками, какие–то пожилые женщины на йоге у пруда, даже была какая–то группа студентов с холстами и красками в тени парка. Все гуляли, общались, и просто приятно проводили время. Я, конечно, как и большая часть малышни не смогла пройти мимо ларька с мороженым, поэтому теперь гуляю в тени огромных деревьев с фисташковым рожком в руке. Однако скоро берет свое ностальгия, я вспоминаю наш дом и как часто мы с родителями и братом гуляли по выходным в нашем главном парке. Сейчас вроде все точно так же: тот же парк, то же мороженое в руке, но тот факт, что я сейчас была здесь одна, влиял на все восприятие в целом. Я скучала по дому. По тому теплому дому, каким он был до того как у родителей начались проблемы друг с другом.

Странно, как внезапно люди могут перегореть друг к другу. Родители всегда были образцовой семьей, у них не было частых скандалов или равнодушия друг к другу. Родители прекрасно ладили, у них было похожее чувство юмора, интересы, жизненные цели. Папа буквально обожал маму, всегда помогал ей, уделял внимание, звал на свидания и открыто тянулся к ней. Мама тоже никогда не была жесткой карьеристкой или какой-нибудь стервой, нет, она была простой, доброй, и так же любила отца. Порой их нежности заставляли нас с братом стонать и бежать к друзьям, но вместе с этим нам всегда было комфортно и уютно дома, мы очень семейные дети.

Были.

Это очень тяжелое чувство, ощущать себя брошенным, когда у тебя есть семья. До сих пор не понимаю, что родители не поделили между собой. Что все–таки развело их в разные стороны друг от друга. И как долго это все будет продолжаться.

То, что мама впервые не проигнорировала мой вопрос и прямо ответила, тоже говорил о многом. Она устала ждать, когда все наладится.

Я понимаю, что каждый из них начинает жить какой–то своей жизнью.

И теперь я еще больше боялась, что они все–таки примут решение о разводе.

Я долго еще гуляю в одиночестве, пытаясь привести растеребившуюся душу хоть в какое–то состояние покоя. Дома делаем с мамой вид, что никакого разговора не было, и просто смотрим сериал, изредка что–то спрашивая друг у друга. На следующий день мама встает не в настроении, поэтому уже с утра начинает спрашивать меня про Кемерона, прекрасно зная, что эти разговоры ничем хорошим у нас с ней не заканчиваются. Поэтому я уезжаю практически перед обедом, поняв, что больше не в силах сдерживаться и не грубить.

Уезжаю с тоской и болью в душе.

С полным пониманием, что все идет под откос.

Снова.

Следующая неделя начинается довольно скверно. В институте уже сполна ходят слухи о нашей с Максом «дружбе», сам парень стал снова каким–то холодным и равнодушным, преподаватели тоже начали давать жару со своими тестами. После учебы я все так же переезжала в бар к Мередит и разбирала старые документы, оформляя их должным образом на компьютер. Мередит была довольна и даже похвалила меня. Мне было приятно, и я как–то все больше втягивалась в дела ее бара. Джерен со своей группой танцовщиц продолжала меня напрягать, так как девушки демонстративно меня игнорировали, надменно осматривали и слишком холодно встречали. Я не расстраивалась, но такое отношение напрягало.

С Крис я сталкивалась всего два раза. Первый раз у института, а второй раз на парковке у Мередит. Крис тогда мило болтала с Максом и встретила меня наигранно вежливо. Меня чуть не стошнило.

Позицию Макса я снова не понимала. То он был нормальным и шел на контакт, а сейчас словно стал еще большим засранцем, чем был. Он почти со мной не общался в институте и не стремился как–то со мной физически взаимодействовать, изредка бросал в мою сторону какие– то колкие фразы и издевки, снова подначивал. Конечно, к концу недели я была порядком измотана и все хорошее отношение к парню ушло. Я открыто высказала ему, что он мудак и под яростный взгляд серых глаз парня вышла из его бара.

Джул прилично раздражала тем, что поддерживала Макса. А то, что она снова пропадала все свободное время с Джейкобом, уже открыто раздражало. Джул все больше упускала важных моментов из нашей с Рози жизни, и теперь это казалось не столько грустным, сколько обидным.

Крис написала мне в субботу с предложением посетить ее вечеринку. Я понимала, что Макс в курсе, но раз он умолчал об этом, я сделала вывод, что я не нужна ему там. Поэтому вежливо принимаю приглашение, но говорю что в этот день у меня уже планы, и я могу не успеть на ее вечеринку. Крис сразу после нашего разговора публикует у себя в инстаграмме фото с Максом, где они мило обнимаются за одним из столиков в его баре. Слащавую подпись в стиле «Мой дорогой человечек» я проглатываю почти с отвращением. Желание идти на вечеринку окончательно пропадает.

Поэтому в субботу я спокойно остаюсь дома, и занимаюсь своими делами. Наконец– то нахожу время сходить за продуктами, забрать вещи из химчистки и сдать туфли в ремонт. Делаю в квартире уборку, перестирываю все постельное белье и запекаю картошку с паприкой. Курица, конечно, как назло полностью сгорает в духовке из–за того, что я отвлеклась на другие домашние дела. Обидно, но это не редкость для меня. К вечеру я порядком измотана, поэтому просто вяло лежу на диване и совсем не жду никаких гостей. Особенно нежеланных.

– Что ты тут делаешь?

Спенсер облокотился о дверной проем, и прошел по мне серьезным и каким–то внимательным взглядом. Я чувствую себя неуютно в таком домашнем виде и начинаю еще больше нервничать. Макс, напротив, выглядел отлично: черные джинсы, белая футболка, широкие белые кроссовки и вполне лаконичный черный бомбер. Вроде обычные по отдельности простые вещи, но на Максе они сидели идеально. Это был его стиль, простой, удобный, лаконичный и максимально нейтральный.

– Мы же идем на вечеринку. Забыла?

Он непринужденно приподнимает брови, а я уже в искреннем возмущении открываю дверь шире и складываю руки на груди, нервно поправив свою длинную розовую футболку с Багз бани.

– Это ты идешь на вечеринку! Я никуда не собираюсь!

Макс снисходительно закатил глаза.

– Крис разве не писала?

Я еще больше закипаю. Он что вообще ничего не понимает?

– А разве не ты должен был мне написать и предупредить меня об этом?! Сказать, как реагировать и что ей говорить?!

Я делаю к парню шаг вперед, и Макс сразу выпрямляется и встает ровно. Я же зло упираюсь своим указательным пальцем в его широкую грудь.

– Я решила, что ты хочешь идти один!

Спенсер как–то напряженно чешет затылок, после чего кивает в сторону моей квартиры.

– Может, я все–таки зайду, и поговорим внутри?

Я все еще зло отступаю назад и пропускаю парня к себе в квартиру. Макс заходит и встает напротив меня.

– Слушай, я решил, что все итак понятно. Что мы идем вместе.

Серые глаза парня несколько беспокойно вступают в диалог с моими.

– А я думаю, что тебе просто нравится трепать мне нервы!

Макс снова закатил глаза, отчего я и вовсе захотела его ударить.

– Ты всю неделю вел себя как придурок, а теперь хочешь, чтобы я шла с тобой на вечеринку?

Макс уже недовольно морщится.

– У нас вроде как договорённость.

Его ответ звучит как пощечина. Не понимаю почему, но его ответ принимается мной слишком болезненно. Еще неделю назад мне казалось, что мы с ним выстроили какую–то приятельскую линию поведения, и, не скрою, мне было даже хорошо рядом с ним. Сейчас же Макс открыто демонстрировал свое пренебрежение и отстраненность. Меня это задевало. Но я помню о том, что у нас есть договорённость и я вынуждена ее соблюдать. И сковывающих руки факторов много: это и брат, и работа, которая мне на удивление, очень пришлась по душе. Не хочу упускать этот шанс.

– Можешь ждать меня либо здесь, либо у себя в машине, – я стараюсь говорить ровно и так же холодно. – Мне нужно время, чтобы собраться и привести себя в порядок.

Я разворачиваюсь и направляюсь в ванную, надеясь, что парню хватит ума выйти на улицу. Увы, я слышу, что он проходит на кухню. Что ж, слава богу, у меня чисто и не стыдно принимать парня дома.

Я быстро забегаю в ванную, зло закрыв дверь и пробормотав тихое ругательство в адрес этого неугомонного Спенсера. Сразу принимаю душ и торопливо сушу волосы феном. На удивление волосы укладываются в почти идеальную форму, которая никогда, черт возьми, никогда не получается у меня когда нужно. Я приоткрываю дверь и выглядываю из-за нее, чтобы посмотреть, где Макс. Парень сидит в гостиной на моем диване и что–то смотрит в своем телефоне. Однако оборачивается ко мне, поэтому я хмуро прошу его отвернуться и не смотреть в мою сторону. Макс кивает и как только он отворачивается, я выхожу в своем полотенце на голое тело, чтобы быстро пробежать в спальню. Макс, как назло, возвращает взгляд ко мне, как только я выхожу за порог.

– Я же сказала тебе, отвернись.

Парень, даже не подняв к моему лицу взгляд, продолжает смотреть на меня в полотенце. Возникает какая–то неловкая напряженная пауза, потому что я боюсь двигаться дальше, а Макс не собирается отворачиваться.

– Отвернись.

Макс, словно опомнившись, моргает и поднимает взгляд ко мне. Я зло выгибаю бровь, на что он так же раздраженно закатывает глаза и наконец–то отворачивается.

Трусливо убегаю в спальню и, закрыв за собой дверь, истошно ищу какое-нибудь красивое белье. Быстро надеваю черный бесшовный комплект и отхожу к шкафу, чтобы найти в гардеробе что–то приличное. Я прекрасно понимала, что выглядеть нужно соответственно, Крис уже не раз дала понять, что я слишком простая для Макса. Более того, Макс слишком хорошо выглядит, чтобы одеться в обычные джинсы и топ. Мне захотелось соответствовать ему хотя бы внешне. Пора немножко отстоять себя в глазах этих ненормальных. Я облачаюсь в свое единственное черное платье, уже забыв, когда носила его последний раз. Оголенная линия плеч, красивое декольте, рукава до запястья и само платье чуть ниже линии бедер. Достаточное для того, чтобы считаться коротким, но недостаточное для того, чтобы считаться вульгарным. В нем ничего лишнего, аккуратная длина, лаконичный вырез декольте плавно переходящий в рукава, матовые корсетные вставки и однотонная дорогая ткань. Глаза подвожу темно–серым карандашом и делаю что–то вроде легкого смоки, прекрасно понимая, что со стрелками буду возиться минимум полчаса, а время поджимает. То, что Макс сидит у меня в квартире, тоже сильно напрягало. Хоть он не шумел и не дергал меня, факт его присутствия слишком выводил из равновесия.

Слава богу, глаза не приходится перекрашивать, макияж ложится легко и спокойно. Из украшений я беру только серебряные серьги–кольца и тонкий серебряный браслет, который мне в прошлом году подарили родители. Беру свой матовый черный клатч на тонком ремешке, и достаю из коробки с верхней полки свои босоножки. Черные, с тонким ремешком вдоль щиколотки и прозрачной вставкой у пальчиков. Очень ненавязчиво, стильно и лаконично. И конечно, жутко неудобно. Но к этому платью у меня были только такие туфли, и выбора особого не было.

Пару минут кручусь у своего небольшого зеркала возле кровати. Довольно неплохо. Очень даже. При моем завышенном уровне самокритичности я могу уверенно сказать, что выгляжу довольно симпатично. Мне нравится мое отражение и это, странным образом, придает какой–то уверенности.

– Ты скоро?

Макс осторожно стучится в дверь, и я перестаю смотреться в зеркало. Уже нервно поправляю волосы и старюсь уверенно сказать парню, что готова. Парень молчит, и я хочу думать, что он отошел от двери, но что–то мне подсказывает, что он не ушел и ждет дальнейших действий. Уже беспокойно подхожу к двери и осторожно ее открываю. Макс стоял, облокотившись плечом о дверной проем, но он сразу выпрямляется, когда я приоткрываю дверь. Я вмиг становлюсь неуверенной и почему–то дико смущенной, когда открываю дверь полностью и выхожу из комнаты.

– Пошли?

Голос немного срывается, но Макс, кажется, вовсе меня не слышал. Он внимательно осматривает меня и возвращается к моим глазам спустя долгую минуту.

– Я думал, ты останешься в своей розовой футболке с Багз банни.

Очевидно, он так пытается пошутить или разрядить атмосферу, но признаюсь, выходит у него крайне плохо. Я ждала хотя бы короткого одобрительного кивка, но никак не тупую шутку.

– Я же должна иногда соответствовать тебе. Чтобы у твоей бывшей было меньше претензий к твоему испортившемуся вкусу.

Раздраженно отхожу от парня, и первая направляюсь к двери. Беру с тумбочки свой телефон и ключи от квартиры, убираю в клатч кошелек и расческу, полностью игнорируя парня переминающегося с ноги на ногу позади меня.

– Выходи.

Я киваю парню в сторону выхода и открываю дверь. Макс, тяжело вздохнув, выходит в холл, а я закрываю дверь.

– Если ты будешь так со мной общаться, мы не будем похожи на пару.

Серьезно?!

Я зло разворачиваюсь и встаю перед парнем, задрав голову, чтобы всмотреться в его наглые серые глаза.

– Если ты будешь вести себя как идиот, я продолжу так с тобой разговаривать.

Макс снова как–то устало вздыхает, почесав затылок.

– Ладно, не злись.

Парень аккуратно отходит на шаг назад, пропуская меня вперед себя. Мы спускаемся по лестнице и выходим на улицу в полном молчании, у меня нет желания играть его девушку и вообще находится с ним рядом. Макс кажется тоже не в восторге от моей компании. Парень осторожно касается моей талии, чтобы направить меня в сторону своей машины. Когда я зло поворачиваю к нему голову, он спокойно убирает руку. Чертов джентльмен!

Сажусь на переднее сидение, и стараюсь игнорировать взгляды парня в свою сторону. Что он так смотрит? Макс же обходит машину и садится в нее слегка нервным. Я вижу это по его хмурому взгляду и напряженно сжатым губам.

– Моя задача все еще состоит в том, чтобы заставить Крис ревновать?

Макс отъезжает от моего дома и не сразу мне отвечает.

– Я от тебя ничего не прошу. Мы просто с тобой играем влюбленную пару, потому что Грег сказал об этом Крис. Я не хочу выглядеть идиотом и признаваться в том, что мой друг свихнулся назвав нас парой. Поэтому мы просто поддерживаем это вранье, стараясь выглядеть максимально гармонично во всем этом.

Я удивлённо поворачиваюсь к парню. С каких это пор тактика поменялась?

– А как же план вернуть ее?

Макс покачивается ко мне.

– Я никогда не говорил, что хочу этого.

Он на доли секунд опускает взгляд на мои оголенные ноги, поэтому я нервно поправляю платье, что заставляет парня вернуться к дороге. Я же смущенно отворачиваюсь к окну.

Да что такое?

Почему я так реагирую?!

Некоторое время едем молча. В машине играет радио и это отвлекает от какого–то напряжения царившего в машине. Я смотрю на вечерние улицы, разглядываю прохожих, иногда вяло и коротко отвечаю на какие–то нейтральные вопросы парня. В целом, я пытаюсь отвлечься от того странного ощущения, которое меня охватывает каждый раз стоит мне быть рядом с парнем. Выходит плохо.

Мы, очевидно, едем за город, что тоже меня напрягает. Я вообще никуда не хотела и надеялась вернуться обратно домой как можно скорее.

Мы припарковались у небольшого, но очень красивого дома. Макс глушит мотор, но не спешит выйти из машины. Парень хмуро убирает руки с руля и облокотившись о спинку сидения поворачивается ко мне. С каким–то до боли усталым взглядом.

– Ты готова?

Я отвожу взгляд от парня. Моя злость уже утихла, обида за себя – тоже. Осталось только внутреннее противоречие, которое, кажется, мучило так же и парня. Я не так хорошо знала Макса Спенсера, но уже за это короткое время успела понять, что он вполне честный парень. Это не Люк, который умеет хитрить, увиливать и прочее. Макс намного прямолинейнее. Если он что–то не хочет говорить – он не скажет. Захочет сделать – сделает. Все это вранье и вынужденное притворство, конечно, ему претило, как и мне.

– Изображать твою девушку?

Я кладу свои ладони поверх оголенных ног и уже беспокойно свожу пальцы в замок. И несмотря на то, что я не смотрю на Макса, я слишком отчётливо чувствую, что он смотрит на меня. Спустя долгую минуту молчания со стороны Макса я все же поворачиваю к нему лицо. Парень встречает мой взгляд спокойно и без раздражения.

– Да.

Странно, но даже после его ответа мы продолжаем сидеть в машине, будто каждый хочет остаться здесь как можно дольше. Я снова попадаю в плен его харизмы и начинаю стесняться этого уединения, благо в машине темно и моих красных щек точно не видно. Отворачиваюсь обратно к окну, снова нервно сжав пальцы в замок.

– Ты очень красивая.

Теплый баритон парня обволакивает меня и погружает в пучину смущения. Я не ожидала от него подобного. Повернув к парню лицо, замечаю, что он продолжает смотреть на меня своим честным и все же усталым взглядом. Макс не иронизирует, не врет, не забавляется. Он говорит честно.

– Спасибо.

Мы снова погружаемся в какое–то странное напряжение. Из которого нас быстро выводит звук сообщения в телефоне Макса. Я спешу выйти на улицу, чтобы вдохнуть свежего прохладного воздуха, Макс неспешно выходит следом.

– Пошли?

Парень кивает в сторону дома и первый подходит ко мне, чтобы встать рядом. Я только снова нервно поправляю край платья и смахиваю волосы за спину. После чего беру парня под локоть, стараясь не покраснеть при этом.

– Красивый дом.

Макс спокойно кивает.

– Отец Крис архитектор.

Дом действительно очень стильный и лаконичный, все выдержано в пастельных тонах, красивая современная отделка и грамотный ландшафтный дизайн. Стильная минималистичная классика.

– Макс!

Мы проходим в дом, где с нами сразу здороваются какие–то ребята. Макс много кому пожимает руку, я просто смущенно жмусь ближе к нему и вежливо здороваюсь с теми, кого мне представляют.

– Это Рейчел. Моя девушка.

Макс обнимает меня за талию, прижав к себе поближе. Я стараюсь приветливо улыбаться ребятам, чьи имена запоминаю с большим трудом. Кто–то сразу пытается со мной пообщаться и представиться, кому–то открыто наплевать, но очень много тех, кто начинает просто переглядываться и перешептываться друг, с другом осматривая нас с Максом. Я чувствую себя жутко неуверенно во всем этом, и, слава богу, Макс отводит нас в сторону и ведет ближе к кухне. Протиснувшись между ребятами, мы подходим к столу, и парень сразу спрашивает, что я буду.

– Тут есть пиво, водка, какое–то шампанское, кола и лимонад. Так, еще кажется какой– то тоник.

Макс поворачивается ко мне, и я пожимаю плечами.

– Давай колу.

Парень хмурится и наклоняется ко мне ближе, чтобы можно было расслышать друг друга.

– Может тоник? Тебе вроде понравился тот тоник, который Джейкоб приносил с джином. Здесь такой же.

Парень наклонился к моему лицу и вместо того, чтобы ответить ему что–то, я тупо зависаю. Я почему–то теряюсь в его взгляде. У парня очень красивые серые глаза, которые выделялись на фоне темных длинных ресниц и густых широких бровей. Открытый прямой взгляд, яркий и какой–то всегда разный цвет, перетекающей из штормового грозного неба в какой-то спокойный и манящий туман внутреннего умиротворения. Макс очень красивый парень. И мне было все сложнее игнорировать это.

Макс подумал, что я не расслышала, и наклонился с вопросом уже вплотную к моему уху. После непонятно откуда взявшейся волны мурашек я все же что– то смогла пробурчать на счет тоника. Трезвой я все это точно не выдержу.

Макс кивает и через минуту протягивает мне стакан.

– Хочешь что– то из закуски?

Конечно, я бы не отказалась от куска сырной пиццы но во–первых ее тут нет, а во-вторых не хотелось бы, чтобы Крис застала меня с едой в руках. Я отказываюсь, а Макс спокойно тянется за какой–то мясной пиццей, прикончив кусок в два прикуса.

– Невкусно, – резюмирует парень, после его возле нас снова оказываются какие–то ребята. Макс, тяжело нахмурившись, снова тянется ко мне и прижимает меня к себе за талию. Я возвращаю себе маску влюбленной подружки и запускаю пальцы в короткую шевелюру парня, ласково поглаживая парня по макушке. Однако когда я спускаю свою руку к его шее и некоторое время глажу его по ней, Макс довольно скоро разворачивается ко мне с каким– то очень тяжелым взглядом.

– Не делай так.

Он выдыхает это как–то глухо и явно напряженно. Поэтому я, только тупо моргнув, киваю и убираю руку на его плечи. Макс словно с облегчением выдыхает, при этом все же выдержав на мне долгий взгляд. Видимо, я перешла через какие–то личные границы, парень дал мне понять, чтобы я не нарушала их. Я это принимаю и корю себя за то, что оступилась.

– Рейчел!

К нам буквально протиснулась бывшая Макса, слишком нагло потянувшись ко мне обниматься. Приходится приобнять девушку, и опустить пару комплиментов на счет ее дома и стильного оформления вечеринки. Крис только отмахивается, не скрывая горделивого румянца и блеска в глазах.

– Рада, что вы пришли! – девушка хищновато улыбается Максу, потянувшись за объятиями и к нему. – Думала, ты не уговоришь Рейчел.

Крис поворачивает лицо ко мне после того как обнимает своего бывшего.

– Макс говорил, что ты не очень общительная.

При этом Крис спокойно и во многом нагло целует Спенсера в щеку, после чего глупо хихикая пытается размазать по его щеке свою отпечатавшуюся помаду.

– Я просто очень занятая девушка. На развлечения остается не так много времени.

Мне не нравится трактовка Крис, намеренно искажающая то, что было свойственно мне на самом деле. Еще больше меня тошнит от того, что она все еще не отошла от Макса и не убрала от него свои руки. Поэтому я просто снова обнимаю его за талию и при всех целую в щеку.

– Вы давно вместе?

Кто–то из знакомых Макса начинает спрашивать про наши отношения. Но Крис решает взять все внимание на себя. Она за нас отвечает на какие–то рядовые вопросы, при этом несколько раз исказив картину, представив все так, что мы только недавно общаемся и вообще пробуем только встречаться.

– У тебя очень красивая девушка, Спенсер. Ты как всегда везунчик.

Макс, усмехнувшись, кладет руку мне на плечи, когда какой–то его друг встает рядом с нами.

– Сам себе завидую.

Не смотря на то, что мы вроде и правильно себя ведем и правильно все говорим, ощущение, что все это выглядит до боли фальшиво никуда не уходит.

Крис тоже, кажется, это чувствует, потому что уделяет нам минимум своего внимания. Бывшая Макса выглядела как всегда эффектно. Но на этот раз в ней не было какой–то вульгарности или излишней наготы, Крис сегодня была в красивом бежевом платье без рукавов с очень красивой причёской и совсем не кричащим макияжем. Крис красивая девушка, она умела себя подать.

Я пытаюсь как–то заговорить с ней и несколько минут расхваливаю ее вечеринку, что очень льстит девушке. Крис тоже не остается в стороне и говорит, что я хорошо выгляжу. Такой комментарий из уст девушки принимается мной как комплимент. Хотя ложку дегтя она тоже оставляет, сказав, что Максу всегда нравились девушки в коротких платьях. Подмигнув мне, она скрывается в толпе, а я остаюсь с некоторым разочарованием посреди ее друзей. Макс, конечно, все это слышал, но не сделал попытки что-то сказать против этого.

Первый час вечеринки мы с Максом везде таскаемся вместе, но потом Макс практически не отходит от Крис, которая буквально везде тащит его за собой. Я остаюсь сначала с какими– то девчонками с института, которые первые подошли познакомиться, потом Макс оставляет меня возле каких–то ребят, один из которых после третьего бокала пива начинает ко мне подкатывать. Парень веселый и вполне милый, но мне нравится, что он начинает перегибать палку в своих действиях. Случайно нахожу взглядом в толпе Макса, который смотрел на нас с самым мрачным выражением лица. Я бы сказала, что он был зол, если бы знала этого парня достаточно хорошо. Но Макс оставался для меня закрытой книгой, и я все равно до конца не понимала, злиться он или просто не одобряет все это. Но все же Макс подходит к нам и встает между мной и парнем.

– Развлекаешь мою девушку? Спасибо, но с тебя хватит.

Парень пытается отшутиться, но когда видит, что Макс больше не дает обратной реакции и вовсе не разделяет его веселье, наконец– то отходит от нас. Я осторожно тяну Макса за рукав, чтобы он повернулся ко мне, но Спенсер только слегка поворачивает голову, чтобы я видела его профиль, и говорит, что подойдет ко мне позже.

– Ты что снова уходишь?

Спенсер, даже не обернувшись, только холодно сообщает:

– Ты, кажется, не страдаешь от недостатка внимания.

Я не успеваю даже возмутиться, как парень отходит от меня, оставляя меня с кучей немых вопросов. Да что с ним такое?

Конечно, я вижу недалеко от нас Крис, которая бесспорно давно за нами наблюдала. Я жду от нее какой– то ухмылки или самодовольства, но вместо этого она хмурится и провожает выходящего в коридор Макса почти беспокойным взглядом.

Я собираюсь уже пойти за Максом, но меня неожиданно окликает парень Крис. Тревор протискивается через ребят и встает рядом со мной, искренне поприветствовав. Пару минут болтаю с ним, а потом снова попадаю в круг к девчонкам, с которыми познакомилась ранее. И если с девчонками все было проще, ведь мы могли обсудить что–то общее, то с Тревором было все как–то сложнее. Он хороший и приятный парень, но сейчас совсем меня не обрадовал тем, что вспомнил, где меня видел.

– Ты же бывала раньше на гонках! Я точно видел тебя рядом с парнем на синем форде. Он всегда был в одной линии с моим хорошим другом. Бен, если не ошибаюсь.

Я готова застонать и провалиться сквозь землю.

– Это твой бывший парень?

– Нет, Бен мой хороший друг. Раньше мы много времени проводили вместе.

Тревор отводит меня немного в сторону, и мы садимся на небольшой диванчик. Парень, слегка нахмурившись, протягивает мне стакан с колой.

– Он, кажется, все не мог найти общий язык с Алексом Фишером. Парнем, который все это организовывал.

– У Бена были проблемы с его друзьями. Ему приходилось участвовать во всем этом.

Тревор качает головой.

– Он вроде хорошо гоняет. Кажется, даже выигрывал пару раз.

Киваю и отпиваю колы.

– Все эти деньги он отдавал тем, кто втащил его в эти гонки. Только недавно, наверное, смог выйти оттуда.

Тревор возвращает ко мне внимательный взгляд и снова хмурится.

– Ты уверена в этом?

Учитывая, как на меня смотрит Тревор, я, конечно, начинаю сомневаться.

– Хочешь сказать, что он все еще там бывает?

Тревор проводит рукой по волосам и напряженно опускает глаза.

– Я как–то видел его на трассе. Может месяц назад, может полтора. Но он был.

Чертов засранец!

Конечно, я расстроена и не скрываю этого. Тревор спешит меня успокоить.

– Слушай, я мог ошибиться.

Но что– то мне подсказывает, что Тревор не ошибся. Что Бен действительно тогда соврал мне. И более того что-то по лицу парня говорит мне о том, что он еще смягчил свои слова и знает больше чем говорит.

– Ты сам то, что там делаешь? Крис знает?

Тревор качает головой.

– Я предпочел бы не афишировать это.

Парень выразительно поднимает брови, намекая на то, что мне следует не раскрывать эту тайну.

– Ты тоже не говори про меня, ладно? Люди слишком остро принимают этот факт, сразу решив, что я незаконно гоняю или тусуюсь с какими– то бандитами.

Тревор фыркает, но все же кивает.

– Там действительно не всегда безопасно. Сама наверняка застала несколько драк или какое–то стычки. На гонках всегда конфликты и размытая грань между намеренным нарушением закона и всего лишь сокрытием каких–то действий. Угона, ущерба, тюнинга машин, аварий и прочего. Сама понимаешь.

Еще бы. Пару раз мы с Беном чуть не угодили в самое логово драки, и пару раз чуть сами не въехали в нарушителей правил гонок. Все там фигурировала на адреналине и осознанном соблюдении или несоблюдении закона и правил.

– Ты тоже гоняешь? Или просто тусуешься там.

Тревор пожимает плечами и опускает взгляд.

– Всегда по–разному. Но мне нравится ездить. Люблю испытывать какие-нибудь новые прокаченные вручную тачки.

Я собираюсь спросить парня подробнее про гонки, но снова натыкаюсь в толпе на недовольное и напряженное лицо Макса. Он стоит в окружении Крис и ее подруг, но при этом почти испепеляет меня и Тревора взглядом. Когда я делаю осторожный жест, мол, пошли к нам, парень просто отставляет свой стакан с колой и выходит из комнаты.

Да что это такое с ним?

– Как дела в институте?

Тревор пытается как– то наладить общение, но я в полном ступоре из–за Макса.

– Хорошо.

Пару минут молчим, но затем Тревор зовет меня поиграть в твистер. Пошутив про длину своего платье, говорю парню, что сегодня такие игры мимо меня. Тревор смеется, но все равно ведет меня к своим друзьям, понимая, что я никого здесь не знаю, и буду просто сидеть одна. Тревор знакомит меня с двумя милыми девушками и группой парней, представив меня как свою подругу.

– Ой, да мы знаем уже, что это девушка Макса. Так что не будем ее обижать, успокойся.

Девушка, очень напомнившая мне по своей манере речи Рошель, берет меня под свое крыло и следующие сорок минут я только и слушаю про ее проблемы с парнями и неудавшимися экспериментами с волосами. Типичные женские разговоры, от которых я быстро устаю. Но все ребята довольно милые и меня действительно все принимают вполне мирно. За исключением компании Джерен со своими подругами. Видимо они действительно близко дружат с Крис. Джерен вела себя здесь довольно манерно. Меня же принципиально игнорировала, позволяя своим девчонками перешептываться и осматривать меня с головы до ног.

Я в основном занималась тем, что искала взглядом Макса. Он то появлялся в комнате, то снова уходил, потом приходил с Крис и ее подружками, что–то обсуждал с Джерен и в целом делал все в стороне от меня. Словно меня здесь и не было. Один раз я попыталась к нему подойти, но Крис быстро взяла парня в оборот и снова под каким– то дурным предлогом увела его в другую комнату. Я ловлю взгляд Тревора, который словно понимал, что я чувству. Он сразу подзывал меня к себе и пытался отвлечь.

К концу вечера мне все это надоело. У меня болели ноги, я устала общаться, я была голодна, ко мне уже в открытую клеились два парня, ничем не уступающие по внешности Люку и Максу. Но Спенсеру кажется было плевать на все, поэтому решив, что с меня на сегодня хватит этого цирка, я собираюсь найти Макса и сказать что ухожу. Но как назло сталкиваюсь в коридоре не с ним, а с его бывшей.

- Что-то ищешь?

Стерва.

- Ты не видела Макса?

Крис довольно складывает руки на груди, осмотрев меня оценивающим взглядом.

- Он наверху, играет с парнями в бильярд.

Я киваю ей и хочу обойти Крис, но она снова встает передо мной. Я вопросительно поднимаю бровь.

- Слушай, вы сколько угодно можете говорить мне, что вы влюблены друг в друга и прочую чушь, но вот я в упор этого не вижу.

Стерва снисходительно улыбается, снова пройдясь по мне холодным оценивающим взглядом.

- Вы весь вечер проводите вдали друг от друга. Это показатель.

Черт! А я говорила Максу, что если он не покажет при ней своей заинтересованности во мне, то наш план ничего не стоит. Начинаю судорожно думать, что ей ответить, и просто ссылаюсь на то, что Макс сегодня не в духе, а я просто даю ему отвлечься. Крис всем своим видом дает понять, что не верит и в это. Я снова пытаюсь обойти ее, но она хватает меня за руку, и, когда мой взгляд поднимается к ледяным голубым глазам девушки, она ложно улыбается мне.

- Ты знаешь, что означает тату на руке Макса?

Я понимаю, что мне нечего на это ответить. И Крис встречает мое молчание с победоносной ухмылкой.

- Вот когда будешь знать, тогда и можешь считать, что у тебя с ним все серьезно. А сейчас он с тобой просто чтобы отвлечься.

Я зло вырываю руку, и на этот раз Крис отступает. Она почти сияет и не скрывает победного блеска в глазах. Я же на нервах поднимаюсь наверх и ищу своего горе-парня. Нахожу Макса в одной из комнат, где был бильярд, чтобы сказать ему, что ухожу. Отчасти я рада, что нашла его не в компании полуголых девиц, слава богу, здесь были только парни. Макс не спешит ко мне подойти и говорит, что занят. Увы, я была уже не в духе, поэтому только зло преграждаю ему путь к бильярдному столу и, зло сложив руки на груди, говорю, что нам нужно поговорить.

– Я занят.

Парень, с какой–то ледяной отстранённостью, говорит мне это прямо в лицо и отходит в сторону, оставив меня стоять как дуру.

Он что, совсем потерял совесть?!

– Не обращай внимания, он со всеми из нас разговаривает сквозь зубы. Толи из–за того что у него не идет игра, толи из–за того, что у него просто вконец испортился характер.

Меня, на удивление, решил поддержать один из парней и пару человек тоже постарались разрядить обстановку. Но я все равно чувствую себя оплёванной.

– Я бы на твоем месте, Макс, побоялся так разговаривать со своей девушкой. Такую красоту уведут в два счета, если ты будешь козлом.

Спенсер продолжает стоять к нам спиной и прикладывать свой кий к столу, готовясь к удару. Снова обращаю внимание на его тату, когда он вытягивает руку. Почему именно компас?

– Ты не на моем месте. И никогда на нем не будешь.

Ответ Макса встречают со свистом и придыханием от уровня самоуверенности. Я не сдерживаюсь от едкого комментария:

– Будешь так разговаривать, ты на нем надолго не задержишься.

Спенсер выпрямляется, но не поворачивается ко мне. Только неодобрительно качает головой и, уверена, всячески сдерживается от того, чтобы не ответить мне в моей же манере.

– Рейчел, ты прекрасно знаешь, что если я говорю, что я занят, значит, я занят. И не стоит меня отвлекать.

Мне да ужаса надоел этот цирк, поэтому я беру у рядом стоящего парня кий, с его любезного соглашения, и встаю напротив Макса, все–таки заставляя его поднять ко мне взгляд. Парень наконец–то стоит ко мне лицом и обрушивает на меня свой взгляд, в котором тонна негодования, сомнения и какой–то странной горечи. На секунду даже теряюсь, но потом все же беру себя в руки.

– Так и ты, милый, знаешь, что я не Крис. Терпеть такое отношение я точно не буду. Поэтому советую перестать вести себя как придурок.

И легким движением руки бью по одному из шаров, который уверенным резким движением загоняет в лунки четыре шара в ответ.

Удаляюсь из комнаты с гордо поднятой головой под довольный визг парней и тяжелый взгляд Макса, в котором искрила не одна молния.

Да пошел он к черту.

Пошли они все к черту!

Я спускаюсь по лестнице и стараюсь максимально быстро выйти из этого дома. Я уже выхожу на крыльцо и даже спускаюсь к парковке, как натыкаюсь на того, кого точно не хотела увидеть в том состоянии, что я была сейчас.

– Брендон.

Люк стоит напротив и кажется еще более удивленным, чем я. Я даже не знаю, что сказать, поэтому просто тупо моргаю, пока парень осматривает меня с головы до ног.

– Давно не видел тебя в чем–то нарядном.

Палмер вроде был мастером по части комплиментов, но на мне явно решил сегодня отдохнуть. Я уже была настроена на конфликт, поэтому ответила ему в его же манере.

– Давно не видела тебя без девушки под боком.

Люк выгибает бровь и складывает руки на груди.

– Кто–то все еще обижается?

Я делаю к нему шаг и встаю к нему вплотную.

– Кто– то все еще делает вид, что у меня нет повода?

Зло толкаю парня и пытаюсь обойти его, но Люк уверенно перехватывает меня за локоть.

– Успокойся, Рейчел.

Люк пытается мягко меня остановить, но я все равно брыкаюсь и пытаюсь высвободить из его рук. Люк не сопротивляется и отступает.

– Если ты домой, то я могу тебя проводить.

Я только зло фыркаю и тянусь к своему телефону, чтобы вызвать такси.

– Спасибо, но я самостоятельная в этом вопросе.

Люк, тяжело вздохнув, подходит ко мне ближе, и наклонятся к моему лицу.

– Пока ты такая самостоятельная, ты так и будешь одна, Брендон.

Я поднимаю к голубым глазам парня тяжелый взгляд. И мне нужно было промолчать, нужно было отойти и оставить парня позади с его провокациями, но я перешагиваю эту границу и вступаю в этот конфликт.

– А кто тебе сказал, что я одна?

Люк с иронией поднимает брови.

– Я пытаюсь дать тебе совет, не нужно пытаться сейчас убедить меня в том, что ты с кем– то встречаешься.

Люк кладет руку мне на плечо с мягкой улыбкой.

– Если бы ты с кем–то встречалась, уж я бы знал.

И вот, что я понимаю, Люк не издевается. Он не провоцирует меня. Он действительно так считает. Он видит во мне младшую сестру своего брата, а не взрослую самостоятельную девушку. И это так по–женски меня задевает, что я готова разрыдаться прямо на месте.

– Не будь такой раздраженной, людей это отталкивает.

Парень пытается искренне меня приобнять, но я уверенно отступаю, заставив парня нахмуриться.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – я стараюсь сдержать подступающие слезы и не дать голосу сдаться и подвести меня. – Как и я про тебя, Люк.

Я отхожу от парня к подъехавшему такси. Открываю дверь и сажусь на заднее сидение, но не могу закрыть дверь, потому что Люк уверенным движением ее перехватывает. Парень слегка наклоняется и, протянув ко мне свободную руку, мягко заправляет мне за ухо волосы. Нежно и до боли родным движением. Долгий взгляд голубых глаз прерывается тем, что парень спокойно убирает руку и говорит следующее:

– Я пытаюсь тебе открыться, Рейчел. Но мне нужно время, чтобы сделать все правильно.

Парень снова мягко мне улыбается и аккуратно закрывает дверь такси. Я уезжаю с крайне тяжелым сердцем и не понимаю, от каких слов мне больнее. От того, что Люк снова поселил во мне какую–то мнимую надежду, или от того, что снова дал мне уйти и остаться без прямого ответа.

Но хуже всего было то, что я так сильно приняла к сердцу слова и действия Спенсера. Его отстранённость и холодность ранили меня больше, чем его прежняя раздражительность. Почему он был так равнодушен ко мне, если еще неделю назад между нами словно выстроилась какая–то нить понимания, позволившая ему увести меня с вечеринки?

Да, я оставалась зависимой от действий и слов Люка.

Но все ухудшилось тем, что я стала реагировать остро и на действия со стороны Спенсера.

А это не сулило мне ничего хорошего.