Прикосновение Судьбы [Сэмюэль & Эмма]

Сэмюэль Мионе

Я сидел у себя в кабинете и вспомнал о том, как унижал Эмму несколько минут назад.

Слава дьяволу, хоть виски помогает мне успокоиться.

Ее крики... ее слезы... ее грустные голубые глаза, которые смотрели на меня доверием Блядь, я сорвался... снова. 

Я слышал, как она кричала о том, как ненавидит меня, как заставит меня пожалеть о том, что сказал ей эти слова... но потом она притихла...

Ненавижу, когда меня не слушаются, ненавижу, когда меня доводят, ненавижу себя за то, что довел ее до такой состояния, ненавижу себя за то, что не смог трахнуть очередную шлюху, ненавижу себя, за то, что хочу ее и ее тело.

Клянусь, если бы у меня была возможность, я бы вернул время назад, я бы никогда бы в жизни не хотел ее обидеть, но я это сделал... снова.

Это уже третий раз, как я довожу свою жену... Мне хочется пристрелить себе в голову, когда вижу ее такой: вся в слезах, опухшее лицо, мешки под глазами и худая до чертиков.

Телефонный звонок перебил мои мысли... Данило. Блядь, одиннадцать часов ночи, чего ему от меня надо.

Я тяжело вздохнул и включил телефон...

— Мне не до тебя сейчас, я занят. — сказал я.

— Где, блядь, Эмма?! — спросил он со злостью.

— У себя в комнате.

Блядь, я не должен был это сказать, он не должен был знать, о том, что мы не спим вместе.

— Иди проверь, в порядке ли она.

— Она спит.

— Она, блядь, только что мне звонила. Иди проверь в порядке ли она, она может что-то с собой сделать.

Я вскочил с места и спустился вниз к Эмме, я забыл о том, что она способна навредить себе. Надеюсь, она не нашла нож и не воткнула себе в шею.

Думая о том, что ее больше не будет рядом, у меня пульсирует все тело.

— Принцесса... — открыл я дверь, ее не было в постели,

Я заметил пол с осколками стекла и едой... За кроватью я заметил лужу крови...

— Принцесса. — подошел я ближе к кровати. — Блядь.

Эмма лежала на полу вся в крови и рядом с ней лежали две пустых банок от таблеток и телефон.

— С какого хрена?! — я был зол, я взял ее кровавое тело на руки, и она тихо замычала от боли.

— Эмма, ответить мне.

Ее лицо была вся бледная, липкая из-за крови, как будто она собиралась сдирать с себя кожу, ее тело были покрыты порезами, но ее колена и ноги были еще хуже.

***

Ненавижу этот запах... запах гребанных больничных... пахнет слабостью, кровью и смертью.

Я сидел в холе и прокручивал свое обручальное кольцо. Блядь, три дня... Мне хватило три дня, чтобы довести свою жену до самоубийства.

Моя рубашка была покрыта ее кровью. Я привык к этому запаху. Люблю этот запах, когда пытаю, убиваю, режу людей на куски, но, когда это собственная кровь моей жены, мне становится не по себе. Мне хочется резать себя на куски, чтобы почувствовать ее боль, но я ничего не почувствую, я привык к этому, и для меня это норма вещей, но ее кожа... Ее кожа была идеальна, и испортила она это из-за меня.

— Что ты, блядь, с ней сделал?! — прорычал Данило, он был в ярости.

Он пришел сюда с Софией. Их не было рядом, когда я сидел здесь, они только пришли.

— Данило, прекрати. — схватив за руку, София пыталась успокоить его.

Данило посмотрел на мою рубашку, испачканную кровью.

— Эта ее кровь? — спросила София, она была в шоке.

— Да. — признался я.

— Я перережу тебе глотку. — прорычал Данило и ударил меня кулаком в челюсть, но я это просто так не оставлю.

Схватив Данило за шею, я прижал его к холодной стене. Он краснел, как помидор и пытался вырваться из моих.

Я был в ярости, но не из-за него, а из-за себя, я ненавидел себя за то, что довел Эмму. Если она умрет, то никогда не прощу себя за это.

— Нет, прекрати, Сэмюэль. — закричала София. Я не ударю его, потому что он был прав, если бы я нашел Софию в таком положении, я бы тоже врезал ему в морду.

Я уменьшил схватку и убрал руки. Данило пытался отдышаться.

— Сэмюэль, ты придурок.

— Заткнись, София. — прорычал я, мне не до нее сейчас.

— Не смей так разговаривать с моей женой. — прорычал Данило.

Если бы не эта ебанная сделка, Данило не женился бы на Софии. Чертов эгоист.

— Давайте успокоимся, и послушаем Сэмюэля. Насилие на данный не облегчает нашу задачу. — пыталась успокоить нас София.

— Если она умрет, клянусь, я убью тебя. Я буду пытать тебя до тех пор, пока, сам этого не захочешь. — угрожал мне Данило, и София побледнела, она была напугана.

— Данило, прекрати. Сейчас не время.

— Она моя сестра, София, он довел ее.

— Я никого не довел. — соврал я.

— Тогда что ты сделал, больной ублюдок? — прорычал он, я усмехнулся.

— Если ты знал, что я больной ублюдок, почему ты решился на эту грязную сделку?

— Если ты не помнишь, я отменил эту сделку, ты сам пришел к нам домой. — прорычал он снова, но он был прав. У меня был выбор отказаться от сделки, но я этого не сделал, я хотел Эмму.

Я промолчал.

— Сэмюэль, скажи, почему она решилась на это? — спросила Софию с тревожностью.

— Я сорвался. — признался я.

— Ты изнасиловал ее? — спросила она.

— Нет, мы спали только в брачную ночь, потом я ее не трогал. Она не хотела со мной сблизиться.

— Ты сказал, что она находится в своей комнате. Вы не спите вместе? — спросил Данило.

— Нет, меня не было два дня дома, я работал.

— У вас, блядь, медовый месяц. С какого хуя ты работаешь? Хватит лгать, ты скорее всего трахал очередную шлюху. — прорычал Данило.

Он хорошо меня знал, потому мы были похожи, но после того, как он женился на Софии, я ни разу не видел его в клубе.

— Я был с шлюхой, но я ее не трахнул.

— А что вы делали, по душам разговаривали? — злилась София. Нихуя себе, это на нее так Данило влияет?

— Ты не лезь в наше дело.

— Она сестра моего мужа, я имею право так разговаривать. Ты довел ее до самоубийства. Если ты ее не насиловал, тогда почему она решилась на это? Что ты ей сказал?

— Блядь. — ругнулся я. София меня тоже хорошо знала, но я был рад тому, что она не упомянула о моих срывах перед Данило. — Она поняла, что я был с шлюхой, я пытался поговорить с ней, но она меня не выслушала и прогнала из своей комнаты.

— Ты опять сказал «своей комнаты». Ты не спишь с ней? — спросила София.

— Я ей противна, она не хочет спать со мной.

— Может быть из-за того, что ты трахаешь шлюх? — прорычал Данило.

— Я, блядь, никого не трахнул, я не изменял Эмме.

— Эмма позвонила мне и попрощалась со мной. Я слышал, как она задыхалась, как она радовалась своей смерти. Она сказала, что никогда не чувствовала себя счастливее, что она хочет к отцу, но она ни разу не упоминала твоего имени, она не винила тебя в этом, хотя, блядь, ты во всем виноват.

В тот момент Эмма ненавидела меня, но даже на грани смерти она не упоминала моего имени. Она все равно решилась защитить меня, либо она ждала подходящего момента для смерти.

— Сэмюэль, может ты ее чем-то обидел? Не знаю, нагрубил, сказал что-то не то. — спросила Эмма.

Ты бы видела, как я грубо ее трахнул... Ты бы видела, как она отсасывает мне... То чего ты никогда не сможешь себе позволить... Ты ведь, не умеешь стоять на коленях, да, Эмма... Я люблю трахать эту шлюху, и к тому же, она хоть двигается, не как некоторые.

— Блядь, мне нужно отдышаться.

Я отставил двух цыпочек в холе и вышел на улицу.

Я никогда не боялся своей смерти, но смерть любимых, родных — это самое ужасное, что могло бы произойти в моей жизни.

Любил ли я Эмму? Нет, я дорожил ею. Она не заслуживает такого монстра, как я. Что я, блядь, с ней сделал...

Фина. Мне нужна Фина, мне нужна ее поддержка.

Я взял свой телефон и посмотрел на время... Три часа ночи... Плевать. Я набрал ее номер... Гудки...

— Ало... Самюэль? — у нее был сонный голос, она проснулась, блядь.

— Да, это я, прости, что разбудил тебя.

— Ничего страшного, ты звонишь нет так часто, как раньше, поэтому я рада твоему звонку. Что-то случилось?

Хотелось сказать правду, но я не хотел пугать ее.

— Нет, все в порядке. Как дела у Греты? — спросил я, она тяжело вздохнула. Она ненавидела, когда я спрашивал только о Грете, но я ненавидел Невио, потому что он был точно копией Римо, мать его, Фальконе.

— С Гретой все хорошо, с Невио тоже все в порядке. Они быстро взрослеют.

Фина была права, им уже было по шесть лет. Время так быстро летит.

— Кстати, до меня дошли новости, что ты женился. Ты решился отказаться от холостой жизни? — шутила она, я грустно улыбнулся.

— Да, так получилось.

— Странно, что ты женился спустя две недели после свадьбы Данило, причем на его сестре Эмме. — сказала она. Фина знала о сделке, она была не глупой женщиной.

— Ты все знаешь, да?

— Думаю, это все знают... — промолчала она. — Но знаешь, вы мило смотритесь вместе, мне София покидала пару ваших фотографии, где она сидит у тебя на коленях, где вы танцуете вместе. Вы были счастливой парочкой.

Счастливой парочкой. Все не так кажется, как на фотографиях.

— Кстати, как она сейчас? — спросила она, я промолчал. Я не знаю, как ответить на ответ вопрос. — Сэмюэль... Сэмюэль, ты здесь?... Ало... Вот, черт, связь плохо ловит.

— Я нашел ее в комнате, где она перерезала себя на куски и проглотила все таблетки. — признался я, и Серафина замолчала.

— Боже, Сэмюэль. Что ты с ней сделал?

— Клянусь, я ее не насиловал.

— Я знаю, я не это имела в виду, я знаю, что ты ее не насиловал, но ты сказал ей то, чего она не должна была слышать.

— Я сорвался.

— Что ты ей сказал?

— Она узнала, что я был с шлюхой.

Серафина тяжело вздохнула, она была не рада этому. А кто, блядь, этому обрадуется?

— Как она узнала?

— Чуйка у нее хорошая.

— У всех женщин она хорошая.

— Но зачем ты это сделал? Зачем ты женился, если тебя устраивали шлюхи?

— Я не трахнул эту шлюху. Собирался, но я не смог.

— Почему не смог?

— Я не знаю.

— Нет, знаешь. У тебя появились чувства к Эмме. Ты не трахнул эту шлюху, потому что не хотел предавать ее. Ты любишь ее, Сэмюэль.

— Нет, это не правда.

— Может ты сейчас не хочешь в этом признаться, но в любви нет ничего постыдного. Каждый человек способен любить, и ты тоже. Мой муж — психопат, Римо Фальконе, но он любит меня и наших детей, и я его люблю тоже. Если он способен любить, то ты тоже.

При упоминании имени этого психопата, мне становится не по себе. Он отнял у меня Фину. Моя сестра предала Наряд, ради него и ради детей. Римо не заслуживает Фину.

— Почему она решилась покончить собой? Что ты ей сказал?

— С чего ты решила, что это из-за меня?

— Ты сорвался, Сэмюэль. Я тебя знаю.

Блядь, по ходу, все меня знают.

— Я соврал ей, сказал, что трахнул шлюху, что она умеет сосать член, и стоять на коленях, в отличие от нее. Я назвал ее бревном в прямом смысле слова. — признался я, и Фина замолчала. — Фина... Серафина, ты здесь?

— Ты ебанутый на голову. — сказала Фина.

— Римо на тебя плохо влияет, сестренка.

— Благодаря ему, блядь, теперь я могу спокойно выражать свое мнение. Теперь слушай меня внимательно, бесполезный кусок дерьма.

— Я звонил тебе не для того, чтобы ты меня унижала.

— Что ты от меня ожидал, что я поддержу тебя? Сэмюэль, вы женаты три дня и ты уже успел довести ее.

— Она давно этого хотела. — признался я. — Она не хотела выходить за меня замуж, она думала, что я не заслуживаю ее, потому что она в инвалидном кресле.

— Она могла бы покончить собой до свадьбы, в день вашей свадьбы, вчера, но она решилась сделать это сегодня, потому что ты, блядь, довел ее. Может у нее была надежда на тебя, но ты отнял у нее все. И вопрос: с какого хуя, ты жалуешься на ее сексуальную жизнь, если, блядь, вы поженились недавно, учитывая того, что она неопытная и в инвалидном кресле?

Серафина злилась на меня, и она была права.

— Пиздец, да, я конченный кретин, я жалею о том, что довел ее. Все, ты услышала?

— Это ничего не меняет. Если ты срываешься, бери и глотай успокоительные. Сделай это ради Эммы. Не смей довести ее, она не выбирала такую жизнь. Она маленькая, она, блядь, как София. Может ей восемнадцать, но она всего лишь маленькая девочка.

Я вспомнил нашу первую брачную ночь, как она боялась и смущалась меня. Она была маленькой девочкой... И я убил эту маленькую девочку в ней.

— Да, я понял, я жалею, что довел ее.

— Никогда не жалей, это уже в прошлом. Прошлое не изменить. Теперь иди к ней и жди, когда она очнется и не забудь позвонить мне, я хочу знать, как она.

— Я постараюсь, спасибо, Фина.

— Не благодари, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я тяжело вздохнул, что за дебильный разговор, но Фина была права, мне нужно сдержаться ради Эммы.

Но любовь... люблю ли я Эмму, я не знаю.

— Сэмюэль. — услышал я тревожный голос Софии за спиной.

Я повернул голову, и увидел ее грустное выражения лица.

— Что случилось? — я не хотел услышать о смерти Эммы...

— Эмма... она очнулась.

Я вскочил с места и направился в хол. Я должен увидеть ее, я должен услышать ее голос, я должен быть уверен в том, что с ней все в порядке...