Вдох. Выдох [18+]

На полу валялись осколки от разбитой посуды. Я заприметила один острый осколок от стакана, в котором был сок, свалилась на пол и взяла его в руку. Не обращая внимания на происходящее вокруг, я начала резать этим осколком свои ноги. Ещё чуть-чуть и перешла бы на руки, но не успела. Меня, а потом и мою руку с осколком кто-то схватил и, обездвижив мои конечности, отобрал осколок и отбросил его в сторону.

Мне было очень плохо. Мои ноги истекали кровью, а мозг отказывался думать и принимать эту реальность. Я чувствовала слабость во всём теле, голова становилась нереально тяжёлой и я отключилась.

Ощущаю, что кто-то гладит мою руку. Хочу открыть глаза, но они не поддаются мне. Прикладываю максимум усилий, чтобы всё-таки открыть их и увидеть, что происходит в этом мире. В этом долбанном мире. И мне удаётся это сделать, глаза открываются. Сначала правый, затем левый. Веки слиплись. Наверное, опять плакала во сне. Я вижу перед собой Лёшу, который сидит рядом и опустив голову вниз, будто на автомате, гладит мою руку. Глаза закрываются и вновь нужны силы, чтобы они открылись. Открываю. Оцениваю обстановку, в которой я нахожусь и понимаю, что она безопасная. Безопасная до того момента, пока меня снова не накроет. Похоже, придётся рассказать ему о паре скелетов в моём шкафу. Пока о паре, дальше посмотрим.

Я лежу на диване, слева от меня стоят подушки чёрного цвета. Потолок натяжной глянцевый чёрного цвета, как и моя душа. Рядом столик, на котором лежит стопка книг, успела прочесть только «Стивен». Два больших окна, которые явно сделаны на заказ и они тоже чёрные. В углу комнаты стоит громадное зеркало, рядом с ним большое зелёное растение, по-моему это монстера.

Когда жила у бабушки, она пыталась меня научить различать и ухаживать за комнатными растениями и цветами, но к сожалению это длилось недолго... Всего полгода я жила у бабушки, но она не смогла со мной справиться. Точнее не со мной, а с моим оцепенением, с этой моей «болезнью». Да покажите мне хоть кого-то, кто с ней справится. Мне нереально тяжело со всем этим, впору хоть с крыши сбрасывайся, а каково ей было. В итоге, после очередного моего оцепенения бабуля умерла. У неё поднялось давление и вместо того, чтобы вызвать скорую, она начала глотать таблетки для понижения давления, но видимо переборщила с ними... Я думала она спит в кресле, как часто это делала, но оказалось, что не просто спит. Я виню в смерти своей любимой бабули себя. И всегда буду винить. Если бы не я, если бы не моё оцепенение, не мой «припадок», она была бы жива сейчас. Ей было всего 62 года. И как только до меня дошло, что её больше нет, у меня снова начался припадок. Бабуля знала о них, поэтому все острые вещи она хранила подальше от меня, пили и ели мы из полипропиленовой посуды. После смерти бабушки оцепенения участились.

Каждый раз, как я вспоминаю её, слёзы сами начинают течь по моему лицу, даже если я не хочу этого. У меня не получается сдерживать свои эмоции. Даже слёзы.

— Ой, ты очнулась, — сказал мне Лёша, увидев мои слёзы, катившиеся по щекам. — И опять плачешь? Что случилось?

Он начал вытирать мои слёзы своей рукой, а потом стал гладить меня по волосам, будто я маленькая девочка. Где-то глубоко в душе я и правда маленькая девочка. Мне от этих движений стало так тепло и уютно. Давно себя так не чувствовала. Мама меня, конечно, любит, но так не делает, аргументируя это тем, что я уже взрослая, и потом уходит работать.

Я посмотрела на свои ноги, они были полностью обработаны. Видимо, раны были неглубокие, поэтому хватило только пластыря налепить. А пластырей на ногах было штук 6-7. Надо ответить Лёше хоть что-то..

— Спасибо, — вымолвила я сухими потрескавшимися губами.

Он наклонился ко мне и стал водить большим пальцем по щеке, плавно переходя на шею. Нежность. Надёжность. Спокойствие. Безопасность. Вот что я чувствовала в этот момент. Мысли о бабушке ненадолго покинули мою голову.

— Расскажи мне о себе. Всё. Самое главное, что меня волнует это что такое было на кухне? Почему ты стала себя резать? Это же ведь не первый раз? И почему ты сейчас плачешь? — Лёша ждёт объяснений.

Что ж, раз он так хорошо влияет на меня и моё тело, что по щелчку пальцев может его расслаблять, напрягать и возбуждать, то надо рассказать ему. И начался мой великий рассказ на несколько десятков минут.

Начнём с детства. У меня была сестра-близнец и брат, который старше нас на 4 года. Все мы рождены, как ни странно, 22 июля. Жили мы в пригороде в частном доме. Нет, частный дом — это не коттедж и не особняк. Частный домик, скорее. С деревянным заборчиком, за забором росли цветочки. Окна были деревянные. Крыльцо было тоже деревянным. Мы жили бедно, но были не нищими, нам всего хватало, по вечерам любили с мамой играть в настольные игры, пока папа готовил кушать. Да, папа просто был поваром. Но не суть. Как-то раз мы поехали к бабуле в гости на ужин, а на дворе была осень, то есть снега ещё нет, темнеет рано, постоянно льют дожди и этот день был не исключением. Ехать достаточно далеко от нашего дома, мы ехали и играли в города. У нас в семье все любили эту игру. Всё произошло в один момент. Авария. Фуру вынесло на встречку, мы оказались под ней. Чудом выжили только я и мама. Мама несколько дней была в коме. На мне же не было ни царапинки.
Мне было 14.
После этого случая маме выплатили страховку за жизни наших близких, страховка немаленькая была. К тому же, мама продала наш дом и на все деньги купила хорошую квартиру в городе, обустроила её под нас, но мне она совершенно не нравилась. Мне был по душе наш домик. Я ухаживала за цветочками в палисаднике, подкрашивала забор и помогала с домашними делами. Иногда помогала папе готовить, каждый раз он учил меня чему-то новому и говорил то, чего я не знала. Вроде элементарные вещи, а сама бы я к этому не пришла.

И вот с 14 лет начались мои оцепенения. Маме это надоело и через год мучений она отправила меня к бабушке. Ну, а дальше историю ты уже знаешь.

Лёша выслушал до конца, не перебивая меня, а затем наклонился и поцеловал меня в лоб.

—Держись, малышка, теперь я с тобой. Так, а почему тебе не нравится мамина квартира? — Произнёс он, отклоняясь от меня.

— Понимаешь, там всё сделано под неё. Практически всё окрашено в её любимый цвет — бирюзовый, если не он, то голубой. Маме мало целого дома, она ещё и мою комнату покрасила в этот цвет, поэтому я там практически не появляюсь. Единственное место в нашей квартире, которое мне нравится — это библиотека, там я провожу почти всё свободное время. По всей квартире лежат мамины рабочие документы, на холодильнике на магнитах тоже присобачены документы, на ковре и то документы! Они везде, они заполонили весь дом. Это началось с тех пор, как мама познакомилась с соседями и они помогли устроиться ей на работу помощником юриста. А юристом, собственно, был тот самый сосед. Высокий дядька с тёмными волосами, небольшой густой бородой, хорошего телосложения для своих лет, а на вид ему лет 40.

— Ага, то есть дядька хорошего телосложения? — переспросил Лёша и вопросительно посмотрел на меня.

— Ну да, хорошего.

— Мм, ну понятно, — ответил он мне, демонстративно встал с дивана и подошёл к окну, наблюдая за облаками.

Так, что я натворила? Что не так... что не так я сказала? Может, он ждал ответа «твоё лучше» или что-то вроде этого... Надо исправляться.

— Лёёёш, — протянула я, подходя к нему сзади.

— Мм?

— У тебя самое лучшее телосложение. Заметь, не «хорошее», а «самое лучшее». Мне всё в тебе нравится.

Сказала я быстро и не подумав. Получается, я призналась в том, что он мне нравится? Ой-ой. В подтверждение своих слов я подошла ближе и обняла его со спины. Моя щека легла на его лопатку, пальцы рук медленно стали опускаться по животу всё ниже и ниже. Нашла край футболки, руки заползли под неё, я подошла к нему спереди и сама заползла под футболку. Моя голова кое-как протиснулась через горловину футболки к его голове. И вот мы оказались друг напротив друга. Слишком близко. Нос к носу. Мои немного пугливые глаза и его глаза, горящие озорным огоньком. Он положил руки мне на талию, поглаживая её, поднимаясь то вверх к плечам, то вниз к пояснице. Слишком нежно.