1983 год
Уже два года я играла на скрипке, не демонстрируя свои умения никому, кроме бабули и дедушки. Мой учитель говорил, что учить больше нечего - я знала всё, что нужно и даже больше. Он постоянно напоминал, что я играю великолепно. Это подбадривало. Тогда я приняла решение показать миру, чего стоил весь мой путь.
Летом (чтобы не пришлось прогуливать уроки в школе), я отправилась в Берлин. Бабуля напекла пирожков с вишней, яблоком и мясом. Дедушка же взял кучу резинок для волос, чтоб в стрессе занять руки. Кажется, я тогда волновалась меньше всех, из нашей четверки. Да, нас было четверо. Поехал и мой наставник - Оливер.
Сцена оказалась маленькой, вовсе не такой распрекрасной, как я себе представляла. Но мне было плевать. Перед выходом я сладко замечталась о внушительной сцене, которая меня ожидает после выигрыша в конкурсе. Не знаю почему, но я была «на все сто» уверена, что смогу одержать победу. Я каждой клеточкой своего тела верила, что все судьи зааплодируют мне стоя.
Помню, как хмурые лица тех жюри сковывали меня. Все внутренности скрутило в тугой узел. В горле стал ком. «Хорошо, что мне нужно не петь» - думала тогда я. Но и мои руки подвели. Они дрожали, словно на морозе. Я успокаивала себя и вспоминала про родственников, про Оливера за дверью. Я не могла их разочаровать. Пришлось схватиться за смычок покрепче.
Как бы там не тряслись мои руки, не сжималось горло, и не дергались колени, я знала одно - игра прошла отменно. Даже на репетициях с Оливером у меня изредка получалась такая чистая мелодия. Я, с улыбкой до ушей, закончила композицию, в ожидании похвалы.
Те четыре «нет» в дребезги разбили мое сердце. Я не смогла сдержать слез, когда каждый из строгих судий указал на все мои недочеты, не просто критикуя, а оскорбляя за каждый недостаток. Тогда мне в голову впилась фраза одного из жюри. «Ты стремишься стать никем? Нет? Тогда лучше не трать время на это сейчас» - сказал мне он, когда последняя капля соленых слез приземлилась на паркет.