Глава 4. Виноваты розы
Голова кружится, но мне почему-то так хорошо. Никогда не напивалась до такого состояния, но все, как известно, случается впервые.
Последние сохранившиеся крупицы разума заставляют меня зайти на кухню к спасительному крану. Умываюсь, наливаю стакан прохладной воды и выпиваю половину.
Легче не стало.
Ладно, заберу стакан с собой.
Выхожу из кухни, но за угол не заворачиваю. Диалог двух знакомых голосов останавливает меня. Их хорошо слышно на фоне бесстыдно раздирающей мои перепонки песни. Ее слов я не разбираю, зато реплика Хантера отражается в моем сознании яркой вспышкой.
- Запал на Эвери, значит?
- Не твое дело, - лениво отвечает ему Маркус.
- О, видимо, и вправду запал... Это что, твоя фишка - влюбляться в новеньких?
- Кто бы говорил, Хантер.
- Я выполнял задание Максин.
- Я тоже, - усмехается Маркус. - Но я не об этом.
Несколько секунд они стоят молча, и я успеваю выглянуть из-за угла, оставшись незамеченной. Мой взгляд пробегает мимо Хантера с полупустой бутылкой в руке и останавливается на спадающих на лоб Маркуса иссиня-черных прядях. У меня вдруг появляется резкое желание поправить их, но я тут же прогоняю эту мысль.
- Напоминаешь мне о моих ошибках? - зло шепчет Хантер. - Забыл, что она была и твоей?
- Она и есть моя. Но не ошибка.
- Да? И где же она? Где твоя Джинни?
- Она должна была уехать.
- Должна? Ты серьезно? И кому же? Если бы хотела, она бы осталась.
- Она не могла.
- Она не хотела, Бейкер. Ей просто не нужен был такой падонок, как ты!
Резкий взмах, и из носа Хантера льется кровь.
От неожиданности я роняю стаканчик, и тот падает на пол, но, к счастью, не разбивается - он пластиковый. Однако это не мешает парням одновременно повернуться в мою сторону и недоуменно уставиться на меня.
Маркус громко ругается, Хантер шипит от боли и пытается зажать нос. А я...
По традиции всех мелодрам, я должна была сейчас подбежать к пострадавшему, достать из ниоткуда белоснежный платочек и пропитать его в крови моего потенциального парня или как минимум друга, ведь как раз после этого по всем шаблонам кинематографа мы должны были бы поговорить по душам, сидя где-нибудь на полу в ванной, и понять, что мы являемся неотъемлемой частью друг друга.
Но ничего из этого не происходит, потому что я просто неловко подбираю свой стаканчик и, делая вид, что два самых крутых парня этой вечеринки, стоящие сейчас передо мной в пустом коридоре, - всего лишь призраки, прохожу мимо них. Конечно же, я не забываю задрать нос выше потолка... и врезаться в дверной косяк тоже.
В этом вся я.
• • •
Ковыряюсь вилкой в спагетти под шпинатным соусом. Ненавижу шпинат, но все же отмечаю, что в нашей школьной столовой такие изыски не подают. Там обед обычно ограничивается не отлипающей от тарелки кашей цвета известки.
Прошло уже четыре дня с той вечеринки у Бейкеров, и ни один из них так и не пришел в школу. Говорят, чтобы отойти от одной бутылки шампанского, нужно шесть-семь часов... По моим расчетам, Максин не стоит ждать еще как минимум два дня.
Печально вздыхаю и снова утыкаюсь в спагетти. Я одна за столом, и даже поговорить не с кем. Я познакомилась с несколькими девчонками, но у тех уже давно имеются лучшие подруги или приспешницы, которые не отходят от них ни на шаг. И ни на шаг никого другого к ним не подпускают.
Парни тоже обходят меня стороной. Наверное, они решили, что излишнего внимания, которого я удостоилась еще в первый день, хватит мне на весь оставшийся месяц.
Или, может, я им просто не интересна?
Сегодня узнаем.
В колледже устроили День откровений. Вся столовая завешена сердечками и растяжками с приторными надписями. Будто бы искренне признаться можно только в любви, но никак не в антипатии.
Дурацкий праздник.
Радует лишь то, что ванильный запах не мерещится мне из-за переизбытка этого отвратительно-милого декора, а правда наполняет воздух. Пухленькая американка с приятным шоколадным цветом кожи подходит к моему столу с подносом пудинга. Я беру одну вазочку и тут же принимаюсь за угощение, радуясь, что можно больше не мучить макароны, политые какой-то болотный жижей.
Но спокойно доесть десерт мне так и не удается. Двери в столовую с шумом распахиваются, и в зал входят Эбби, Нора и еще семь старшеклассниц, мерно поцокивающих своими каблуками высотой с Эйфелеву башню. На всех них, кроме Эбби, надеты мини-юбки и ультракороткие топы. Видимо, слово "откровенность" они поняли немного в другом значении.
Нора и Эбби садятся за стол на четыре персоны. Одна из их прихвостней пытается отодвинуть стул и сесть рядом, но под хмурым взглядом Эбби тут же покорно задвигает его обратно и, печально вздохнув, уходит к другому столику.
"MANG," - читаю я надпись на стене над головой Норы, и эти буквы цепляют меня. Я где-то это уже слышала. "M"- Maxine, "A" - Abby, "N" - Nora, "G" ...
Но мои мысли перебивает громкое "Хей, минуточку внимания". Это произносит девушка, стоящая перед огромной коробкой в центре зала. На старшекласснице надет брючный костюм салатового цвета. Из всех нарядов сегодняшнего дня он наименее развратный. Ее обошла даже я со своим лавандовым платьем с открытыми плечами, купленным мне Джорджией со словами: "Этот охотничий костюм на парней идеально на тебе сидит."
Я слегка прищуриваюсь и узнаю в старшекласснице Падму. А, теперь все ясно. Ей особо выделываться и не нужно. Говорят, у нее уже есть парень.
- Итак, настало время выпотрашить наш ящик откровений.
Она засовывает в него руку и вытаскивает коробку конфет с прикрепленной к ней запиской.
- "Самой лучшей девушке, Кэтрин. Люблю твою улыбку. Майк."
Зал тут же взрывается свистом, аплодисментами и зависливыми всхлипами. К Падме подбегает низенькая девчонка в малиновом платье, забирает свой подарок и, одаривая всех хвастливой улыбкой, возвращается на место.
- "Ты прекрасна даже в шортах. Эбби от Максин."
Эбби, покрываясь румянцем, забирает шоколадку и записку от подруги.
Когда это Макс успела отдать подарок в ящик откровений?
Падма привычным жестом опускает руку в коробку и достает пышный букет роз цвета белого шоколада. По залу прокатывается завороженный девичий вздох.
- "Мне нравятся твои кудряшки, Эвери, среда."
Я кашлюю, подавившись пудингом.
- Может, "по средам"? Хм, необычное признание от... - Падма крутит в руках записку, но так и не находит имя отправителя. - Анонимно.
Я неловко забираю свой букет и возвращаюсь за стол под зависливые взгляды вобл в мини-юбках. Кручу в руках записку, но там витиеватым почерком написано только то, что прочитала Падма:
"I like your curls Avery Wednesday"
Знаков нет. Наверное, предполагается, что я должна их расставить сама. Может, это фраза с двойным смыслом?Присматриваюсь и замечаю, что под "A" просматривается "E". Этот аноним умудрился спрятать мое имя в свой чудной комплимент: "Мне нравятся твои кудряшки каждую среду."
В смысле, каждую? Я была здесь всего одну среду. В день моего приезда.
Кто бы мог мне это прислать?
Обвожу зал недоуменным взглядом и натыкаюсь на улыбку Хантера. Я вскидываю бровь. Он подмигивает.
Вот черт. Неужели он?
• • •
Открываю дверь ногой, потому что руки заняты - букет такой огромный, что его приходится держать обеими сразу. Шипы колятся, с плеча спадает рюкзак и мнет пакет с шоколадкой от Максин (видимо, она разослала их всем подругам) и коробкой печеньев Милка от какого-то Стива. Я тихо чертыхаюсь себе под нос.
Кто-то придерживает дверь. Я бросаю дежурное "thanks" и, не оборачиваясь, иду к выходу из школьного парка. Но этот кто-то оказывается более настырным, чем я думала.
- Тебе помочь, Эвери? - спрашивает Хантер.
- Спасибо, я как-нибудь справлюсь сама.
- Уверена? Не думаю, что тебе удобно нести этот букет.
- Да? - я разворачиваюсь и одариваю его ухмылкой. - И почему это ты не подумал об этом когда его покупал?
- Что? - он проводит рукой по и так уже идеально уложенным волосам и неловко улыбается. - Это был не я.
- Ну конечно! - смеюсь я. - А кто же еще?
- Ну, видимо, отправитель решил, что будет лучше, если ты этого не узнаешь. Он ведь не написал своего имени, так?
- Да, но моего внутреннего Шерлока это не остановит, - довольно улыбаюсь я. - И, мне кажется, я уже напала на след...
- Тебе кажется, - прищуривается Хантер, и я не понимаю, говорит ли он правду или просто играет со мной.
Мы доходим до калитки, и парень открывает ее, пропуская меня вперед.
- Можно проводить тебя до дома?
Что? Проводить? Меня?
Американ бой, мечта каждой второй девчонки моей школы да и этого колледжа тоже, предлагает мне проводить меня до дома??
С ума сойти...
- До дома? Для этого тебе придется переплыть океан.
- До дома Джорджии, - смеется Хантер. - Ты ведь у нее живешь?
- Да.
- Отлично, тогда идем.
- Вообще-то, я ответила "да" на второй вопрос, а не на первый... А, ладно. Неважно, - смущаюсь я. - Пойдем уже.
Хантер подхватывает мой рюкзак и закидывает себе на плечо, позволяя мне идти лишь с легким пакетиком и пышным букетом молочных роз.
По пути я рассказываю ему о себе, о своем спаниеле Ривене, о школе, о том, как провожу свободное время, куда планирую поступать, как приехала сюда и как готовится мой любимый пирог с вишней. Словом, обо всем, что приходит мне в голову.
Хантеру, кажется, не в тягость моя болтливость - он любит слушать.
Наконец мы доходим до дома Джорджии. Я взбираюсь на первую ступеньку крыльца, оказываясь одним ростом с Хантером. Он протягивает мне рюкзак, я благодарю его, но парень не уходит.
Мы молча смотрим друг на друга, а затем Хантер вдруг наклоняется ко мне, и его губы на секунду косаются моей щеки.
Какого черта?
Я смущенно сдвигаю брови.
- У тебя и вправду милые кудряшки, - бросает он напоследок и быстро уходит, не дав мне ничего сказать в ответ.
Я закрываю глаза и вымученно вздыхаю. А когда открываю, наталкиваюсь взглядом на Маркуса, который смотрит на меня в упор из распахнутого настежь окна.
Я закусываю губу и мысленно кричу от бессилия.
Интересно, как долго он уже стоит здесь? Как много он успел увидеть?
- Один : один, Барби, - ухмыляется Маркус, салютует мне рукой и скрывается за шторой.
Черт. Он видел. Он все видел.
В отчаянии сжимаю цветы, и шипы врезаются мне руку. Хочу посильнее размахнуться и выкинуть в кусты этот чертов букет. Но вовремя останавливаюсь. Жаль розы. Они красивые и ни в чем не виноваты.
Они не виноваты в том, что я нравлюсь не тому, кто нравится мне.