Глава 19. Предательство
Особняк Моретти на этот раз казался неприступной крепостью. Но звонок в двери раздался неожиданно, словно предвестник бурного шторма. Изабелла подошла первой. На пороге стоял её отец — дон Рицци. Его лицо было каменным, глаза полны недовольства и угрозы.
— Изабелла, ты переступила черту, — сказал он холодно. — Ты забыла, что этот брак был сделан для мира, а не для твоих страстей и игры в силы.
— Я не забыла, — ответила она спокойно, — я просто поняла, что мир, который вы строили, был иллюзией. А я — не пешка. Я — равная.
Лоренцо стоял рядом, плечо к плечу с женой. Его взгляд был ледяным, а в руках сжималась рука Изабеллы.
— Если кто-то думает, что сможет использовать её, чтобы сломить меня, — произнёс он ровно, — пусть знает: теперь мы одно целое.
В комнате воцарилась напряжённая тишина. Дон Рицци сделал шаг вперёд, его голос дрожал, но скрывал это под маской строгости:
— Ты — моя дочь. Я делал всё ради твоей безопасности.
— Безопасность? — усмехнулась Изабелла. — Разве похищение твоим собственным кланом — это забота? Разве попытка убить моего мужа — это забота? Нет, отец. Это предательство.
Она сделала шаг вперёд, не отводя взгляда. Лоренцо обхватил её талию рукой, почти инстинктивно, словно защищая от любого удара.
— Мы не боимся вас, — сказала Изабелла. — Вы можете быть моей кровью, но я больше не ваша пешка.
Дон Рицци обвел взглядом зал, где стояли слуги и охрана. Они замерли, понимая, что наблюдают исторический момент: дочь, которая впервые открыто противостоит власти семьи, и молодой муж, который не просто поддерживает, а укрепляет её силу.
— Ты станешь угрозой для всего, что я строил, — сказал дон Рицци.
— Тогда пусть так и будет, — ответила Изабелла. — Но если вы думаете, что я позволю сломать нас через страх, через угрозы, через кровь — вы ошибаетесь.
Лоренцо шагнул ближе, их руки сплелись. Он наклонился и тихо прошептал:
— Они всего лишь старые правила. Мы — новая сила. И мы не проиграем.
И в этот момент было ясно: старые кланы, старые законы и старая власть больше не имеют над ними контроля. Их союз стал символом силы, страсти и власти, которые не подчиняются ничьей воле.
Изабелла посмотрела на отца последний раз: глаза её были полны решимости, а в сердце — огонь, который сожжёт любые попытки предательства. Она больше не была дочерью. Она была Donna.