Пролог
Август
2015 год
Лолита
Ночной Лондон окутывает тьма, а одинокие фонари освещают небольшие островки пространства. Повсюду тишина, но нарушает этот покой лишь едкий звук распыляющейся из баллончика краски. Она тонкими слоями покрывает кирпичную стену городской библиотеки, выводя огромным шрифтом слова:«God is a gay»
Улыбнувшись своему творению, я перевожу взгляд на рядом стоящего Лаки. Его рисунок вряд ли сравнится с моей писаниной. Холодный ветер целует моё лицо, растрёпывая короткие, каштановые волосы. Закурив косяк, я смотрела, как Лаки продолжает свою работу. Холод проходит по моему телу, от чего я начинаю дрожать. Напрасно не надела пальто. На мне, как и на Лаки, лишь чёрная толстовка, такого же цвета штаны и кеды. Лёгкой волной накатывает ощущение отстранённости и расслабленности. Я улыбаюсь, глядя на его, прозрачного цвета волосы, с которыми играет ветер. Он поворачивается ко мне, его серо-голубые глаза так манят, смотрят в мои карие. Его пышные брови, бледная, как снег, кожа, аккуратный, прямой нос, а острые черты лица настолько красивы, что порой перехватывает дыхание.
— Что? — в недоумении спрашивает он.
— Ничего! — я бросаю косяк на асфальт, подходя к нему.
Он наклоняется, целуя. Его сильные руки обнимают меня за талию. Наш поцелуй, кажется, длится вечность, но я прерываю его. Широкая улыбка светится на его лице, а я встаю на цыпочки, обнимая Лаки за шею, закрывая глаза.
Он не отпускает меня, его объятия становятся только крепче. Запах яблок и скошенной травы впивается в ноздри. Это его запах, запах моего парня. Наше уединение нарушает мужской голос, что доноситься с начала улицы.
— Эй, что вы тут делаете?
Я распахнула глаза, а Лаки разрывает наши объятия и поворачивается на звук. Двое полицейских смотрят на нас, но их взгляды постепенно переходят на множество баллончиков красок разного цвета, окружающие нас, после на надпись и рисунок, что красовались на стене библиотеки.
— Бежим! — шёпотом говорю я Лаки.
Мы рывком срываемся с места, заваливая баллончики с краской. Полицейские бросились за нами, призывая остановиться. Мы бежим со всех ног, но Лаки быстрее меня и это не удивительно, ведь у него ноги длинные моих.
Перед нами возникает развилка, что ведёт в разные стороны. Мой парень выкрикивает:
— Разделяемся!
Не задумываясь, сворачиваю направо, пока он бежит налево.
В лёгких не хватает воздуха и в такие моменты я жалею, что мало времени уделяю спорту. Продолжаю бежать, не оборачиваясь. Сердце бешено стучит в груди, а холодный воздух ударяет мне в лицо. Я бегу со всех ног, все ещё слыша за собой крик полицейского и понимая, что он все ещё не упустил меня из виду. Останавливаюсь, когда вижу перед собой стену — тупик. Осматриваюсь вокруг, но рядом лишь несколько многоэтажных домов, что стоят впритык друг к другу, будто специально меня окружив. Полицейский всё быстрее приближается ко мне. По внешности это молодой мужчина лет тридцати. Золотой ремень поблескивает в темноте, его силуэт мне виден издалека. Рука мужчины тянется в карман, доставая оттуда фонарь. Он приподнимает его и включает, светя фонарём мне в лицо. Прикрываю рукой прищуренные глаза и прижимаюсь к стене одного из зданий, похоже, я в ловушке.
— Лицом к стене! — строго приказывает он, — руки подними! — и этот приказ я выполняю.
Коп начинает обыскивать меня, достаёт из заднего кармана телефон, после чего заламывает мои руки, надевая наручники. Мужчина хватает меня за локоть, отдёргивая от стены, безмолвно веля идти за ним. Лёгкая боль раздаётся на запястьях. Мы идём в полной тишине, пока не доходим до полицейской машины, внутри которой уже сидит второй офицер. Он явно постарше первого.
— Ты поймал его? — спрашивает мужчина, который задержал меня.
Я подняла свой взгляд на полицейского, сидящего в машине, скрыв свою заинтересованность под маской безразличия, с нетерпением ожидая, что он скажет.
— Нет, Саймон, гадёныш быстрый.
Мысленно выдыхаю, хоть Лаки удалось сбежать.
Саймон открывает дверь машины и садит меня на заднее сидение автомобиля, закрывая дверь. Он делает полукруг и садится рядом с водителем. Всю дорогу эти двое рассказывали друг другу о бытовых проблемах, поэтому, на удивление для себя, я обрадовалась, когда мы, наконец, доехали до полицейского участка. Марк, полицейский, который гонялся за Лаки, открыл мне дверь и повёл к зданию, держа за локоть. Я ждала, когда всему придёт конец. Резко на меня накатила усталость, из-за которой хотелось поскорей поехать домой, лечь в постель и спать, но нет, впереди ещё долгие часы в полиции, а ещё, по дороге домой, родители будут отчитывать меня за плохое поведение.
Не то, что меня это как-то беспокоит, скорее, всё наоборот. Мне глубоко наплевать на их крики и строгость. Видимо, Бог решил меня так наказать за надпись. Я ухмыльнулась своим мыслям.
Тем временем, мы уже шли в кабинет этих двоих по коридору. Обычные белые стены и лавочки возле каждой двери. В участке не так много полицейских, но достаточно, чтобы выполнять свою работу. Двое из них прошли мимо, не обращая на нас внимания и говоря о каком-то преступнике, сбежавшем из тюрьмы.
Интересно... У них сбежал опасный преступник, а они, вместо него, ловят подростков, рисующих граффити. Какие храбрые стражи порядка. Мы свернули налево и зашли в первый кабинет. В нём лишь два рабочих стола, на которых были бумаги и компьютеры, сами же столы были порознь, один перед дверью, другой рядом с принтером стоящим в углу. Маленькое окошко сзади стола, стоящего перед дверью. Само помещение было небольшим.
Полицейские уселись за свои рабочие столы. Саймон усадил меня напротив него, взяв блокнот и ручку.
— Я задам тебе несколько вопросов, ты должна отвечать на них честно. От этого зависит, долго ли ты здесь пробудешь, — начал он, — полное имя?
— Лолита Софи Блейк, — честно ответила я.
Глаза офицера округлились, он явно удивился. Я ухмыльнулась — обычная реакция на мою фамилию.
Придя в себя, он нахмурился, говоря:
— Казалось бы, из уважаемой семьи. — задумчиво, будто себе, сказал Саймон.
— Что вы имеете в виду? — холодно, не показав не одной эмоции на лице, спросила я.
— Ничего, — бесстрастно сказал полицейский, — сколько вам лет?
— Семнадцать. — скучающим тоном ответила я.
— Номер телефона родителей знаешь?
— Да. — получив номер, мужчина отстал с расспросами и начал звонить родителям.
Я не боюсь их реакции на это, так как, это не первый раз, и я делала похуже вещи. К тому же, они ничего мне не сделают, просто поругают, и конфликт будет исчерпан. Так было всегда, ничего нового. Саймон позвонил моим родителям и мне ничего не оставалось, как ждать. Он отказался снять с меня наручники, так что я сидела, разглядывая серебристые браслеты на моих тонких запястьях.
Чувствую, завтра будет трудный день. Родители точно не позволят мне прогулять школу — моя вина. Вместо того, чтобы спать себе спокойно, пошла рисовать граффити с Лаки, но не жалею об этом. Мне понравилась наша сумасшедшая прогулка. Интересно Лаки уже спит или нет?
Веки начали тяжелеть и мои глаза сами по себе начали закрываться. Моё тело требовало сна, но не сейчас, в ближайший час мне ещё предстоит огромная лекция и долгая поездка домой.
Через час долгих ожиданий мои родители заходят в кабинет. Моя мама Лаванда, по девичьей фамилии Харпер, красивая женщина с синими глазами, что сейчас выражают злость. Аккуратные широкие брови чуть не целовались из-за того, что она сильно хмурилась. Золотистые волосы собраны в аккуратный пучок. Единственный недостаток её внешности — нос немного с горбинкой, но мне кажется, что это её особенность, он дополняет внешность матери. Пухлые губы, сделанные у лучшего мастера, окрашены нюдовой помадой, сейчас были сжаты. На глазах коричневые тени и тушь — повседневный макияж мамы. На ней чёрная юбка карандаш, такого же цвета туфли на каблуках и пальто лавандового цвета. От превосходной материнской внешности я нечего не взяла, в отличие, от отцовской. У меня такие же каштановые волосы, карие глаза, аккуратный прямой нос. Мой отец Август Блейк, сейчас одет в костюм, поверх которого чёрное пальто и такого же цвета лакированные туфли. Скрестив руки на груди, он смотрел на Саймона, а мать все ещё злобно смотрела на меня, но я не подумаю отпустить взгляд, не считаю себя в чём-то виноватой.
Мисс Лолита Блейк была задержана за рисование граффити на городской библиотеки, также она курила косяк.
Я резко повернула голову в сторону Саймона, который всё это говорил, но мысленно хлопнула себя по лбу за проявление эмоций. Как он узнал, что я курила? Марк, который всё это время молча работал за своим столом, подошёл к Саймону и положил сигарету на стол, показывая её родителям.
— Мисс Лолита кинула окурок, когда бежала с ещё одним человеком от нас. Вы же понимаете, что подростки не должны курить и в такое время должны уже видеть седьмой сон?! Или вы не справляйтесь со своими обязанностями?! — на повышенных тонах отчитывал моих родителей полицейский.
— Не повышайте на меня голос! — вскрикнул отец.
— Я буду повышать на вас тон, потому что это не первый раз, когда ваша дочь сидит в участке!
— Я могу сейчас же позвонить, сами знаете кому, и вы здесь и секунды не продержитесь.
— Уважаемый мистер, простите как вас? — подала голос моя мама, пытаясь мирно решить ситуацию.
— Саймон Хилс, — спокойно произнёс он.
— Так вот, мистер Хилс, мы поняли какое преступление совершила наша дочь и уверяем, что такого больше не повторится, — выделив слова «больше не повторится» начала мама, — какова сумма штрафа?
Родители заплатили штраф и полицейский, сняв с меня наручники, и отдав мне телефон, отпустил меня. Мы достаточно отъехали от полицейского участка, когда первой заговорила моя мать:
— Лолита, — начала она. Я удивлённо повернула свою голову от окна к родительнице. Такие разговоры обычно вёл отец. — Я так поняла, что мы были с тобой слишком мягки и позволяли делать тебе всё, что хочешь. Мы устали от твоих выходок, ты вытрепала все наши нервы. У нас проблемы в бизнесе и не хватает только твоих выходок. Больше такого не будет, мы больше не будем жертвовать школе никакие суммы, больше не будем платить учителям за то, чтобы они закрывали глаза на твои выходки. Теперь, если ты хоть что-то вытворишь, тебя будут наказывать, и я больше тебе скажу, если ты хоть что-то сделаешь, ты лишишься всех карманных денег, своего кабриолета, а самое главное — учёбы в Нью-Йорке. Я тебе это обещаю, Лолита.
Серьёзный тон матери насторожил меня и испугал. Неужели она серьёзно сделает это? Родители никогда не врали мне, никогда не бросали слова на ветер. Если они мне что-то обещали то, делали. Если о чём-то говорит Лаванда и Август то, выполняют, не только по отношению ко мне, но и к людям. Они не лгут, они не будут разбрасываться угрозами не выполнив их.
Моя мать, видимо, прочитала по моему взгляду через зеркало машины сомнение.
— Не сомневайся, Лолита, я не шучу, больше не будет никаких поблажек. — серьёзный голос и взгляд матери рассеял все сомнения.
Чёрт, я повернула голову к окну. Целую дорогу никто больше не проронил ни слова. Это очень серьёзно, впредь надо быть намного осторожней.
Доехав до дома, я быстро выскочила из машины и быстрым шагом направилась в свою комнату. Уже в комнате, я написала Лаки и, не дождавшись ответа, провалилась в сон.