Пепел: Глава седьмая
«Монстр»
Обида могла раздавить остатки гордости полностью, выжигая чувства и эмоции дотла. Я могла сгореть из-за этого урагана боли, который обрушился огромным неожиданным потоком. Сейчас, находясь в объятьях Грэма я почувствовала себя беззащитной, как неоперившийся птенец, которого угораздило выпасть из родительского гнезда раньше времени. Да, я храбрилась все эти месяцы, что провела вдали от матери и отца, настраиваясь на перспективное будущее. Но лишь внимательный отметил бы, как мои силы иссякли. Я устала бороться с собой.
— Сэми, успокойся. Черт!..
Грэм находился в полной растерянности. Он увидел плачущую девушку, которая всегда держала себя в руках, но вдруг, раскисла. Меня сейчас мало волновало, что он подумает.
Парень действовал осторожно, обращаясь со мной, как с ценным фарфором. Взял мое лицо в ладони, позволяя выбирать: остаться или уйти.
— Что произошло? Тебя обидели, расскажи!
Глаза - зеркала души, и они многое говорят о человеке. Грэм был добрым, несмотря на напускное безразличие к другим.
Отодвинувшись на расстояние, заглянула в его блестящие в ночи глаза ещё раз, убеждаясь в том, что мне не привиделось. Сейчас они напоминали два тёмных океана.
Почему так тяжело, господи?
Потому что, ты не даёшь себе шанса забыть, Сэм.
Возникла полная уверенность того, как сильно я облажалась, давно пора было это сделать, – лишить себя старых воспоминаний, путём создания новых. Джон «Грэм» идеально выписывался в мою жизнь. Плохой парень; весёлый, немножко заносчивый характер; любитель острить; все то, что я ищу в парнях. В других парнях. Он чем-то напоминает Райана.
Не давая себе ни секунды на размышления, дабы не струсить и не передумать, бросилась в омут с головой, и, поцеловала друга. Он симпатичный. Он мне нравится. Он поддерживает меня. Надо забыть моего чертового сводного брата. Иначе это будет не жизнь, а пытка.
Грэм немного оторопел, мне показалось даже, что он хотел уже отстраниться; я обхватила его за шею, усиливая союз наших губ. Я пила собственные слёзы, роняя часть из них на холодную землю. Мои усилия принесли результат уже через секунды. Грэм, обхватил покрепче за талию и ответил на поцелуй. Впервые, с того дня как запомнила вкус губ другого парня, что не выжечь из памяти даже кислотой, ощутила знакомое уютное тепло, — Грэм не мог заменить его, но он мог стать тем, кто вытащит меня из тьмы на свет. Кто подарит новое дыхание жизни, и желание двигаться вперёд. Зачастую после потрясения, мы обрекаем себя, загоняя в кокон отчаяния. Мы не двигаемся вперёд, даже если наши ноги двигаются. С Грэмом я могла научиться ходить заново.
Мягким касанием, он запечатлел последний поцелуй на моих губах, и отстранился. Его глаза горели ещё ярче, губы заалели ещё больше, и в темноте казались совсем яркими и сочными. Я ни на секунду не пожалела о сделанном выборе.
— Сэм, не понимаю, что происходит, — он тяжело дышал, стараясь унять беспокойство, — но я был бы ослом, если позволю тебе совершить ошибку, которая будет стоить нашей дружбы.
Его слова как пощёчина отрезвили. Заглянула в глаза Грэма, они были полны желания. Но отказывается продолжить, черт возьми! Почему? Что со мной не так, почему мне не везёт с парнями?
— Прости, я... — Пыталась унять гулкое сердцебиение, хотела уйти, но рука парня удержала на месте.
— Нет! Я не то хотел сказать, Сэм. Я не сомневаюсь в себе, в своих желаниях, у меня есть сомнения касаемо тебя.
Вихрь неприятных эмоций отразился на моем лице. Пора было уходить. Грэм сжал мои руки, задерживая.
— Давай, двигаться постепенно, — попросил он, вызывая новую бурю эмоций.
В сумраке города наши сплетённые в объятьях тела, не казались чем-то неуместным. Да и кому какое дело, чем мы занимаемся на улице, мы не нарушали правил общественного поведения. И я поддалась этому стремительному ощущению тепла. Мне хотелось иметь рядом близкого человека.
Да, я сделала правильный выбор однажды доверившись ему.
Кивнув, я снова прильнула к горячему телу, возвращаясь в тепло его рук. Грэм накинул на мои плечи бомбер и расправил мои волосы.
— Я не стану вытягивать из тебя правду сейчас, у тебя есть время подумать. Но очень надеюсь на то, что ты поделишься со мной тем, что тебя тревожит.
Следующие дни мы не возвращались к случаю в закусочной, Грэм терпеливо ждал пока сама решусь открыться. Он понял, Райан Слейтер и я были знакомы в прошлом. Иногда он говорил, — говорил о глупостях, стараясь вызвать у меня улыбку, порой даже дурачился, открывшись мне с новой стороны. Грэм Митчелл оказался еще лучше, чем я полагала, и за неделю наши отношения стали ещё прочней. Однажды, я призналась ему, как сильно меня ранило прошлое, связанное со Слейтером. Грэм помолчал, потом обнял меня и сказал очень важную вещь:
— Принято считать, что наши сердца хрупкие, Сэм, но это не так. Мы сами позволяем ему быть слабым. Просто скажи: «я буду счастливой, несмотря ни на что, и стану сильной».
Я всего лишь улыбнулась, отчасти веря ему. Действительно, человек слаб на столько, на сколько он позволяет себе быть им.
Спустя три дня после того разговора, вечером я шла из душевой. В общежитии все сидели по комнатам. Было очень поздно. Я только вернулась со смены. В душевой не было никого кроме меня. Затянув волосы в полотенце, накинула на голое тело длинную свободную футболку и натянула домашние хлопковые штаны. В голове звучала мелодия, которую мы с Грэмом слушали накануне вечером, на свидании. Настроение было неплохим, если не считать сильной усталости от стояния целый день на ногах. Может стоит поискать другую подработку, мелькнула мысль, выходя из общего помещения в закуток с зеркалами и раковинами. Свет здесь не горел, лишь одна слабая лампочка мигала в конце прохода.
— Черт!
Не став тратить время, я решила вернуться к себе в комнату. Темнота пугала меня. Особенно в такой тишине.
Когда прошла половину помещения, послышался резкий щелчок, свет полностью погас, погружая меня в кромешную тьму.
— Здесь кто-то есть? — спросила, не повышая голоса, хотя, паника уже поднималась по горлу. — Салли?
Я чувствовала чье-то присутствие, и все же, не могла с полной уверенностью сказать, что это чувство не было обманным. Возможно, во мне говорил страх, и я, это внушила себе.
Боясь врезаться лбом в стену, стала двигаться семимильными шагами, и, к моему глубокому ужасу угодила в чьи-то объятия.
— А-а-а! — заорала я, отталкивая человека. — Господи, кто здесь?
— О-о, — протянул до жути знакомый голос, — я тебя напугал, малышка.
Я сделала вид будто не узнала его. Надо было уносить отсюда ноги. Но как это сделать, если я ничего не вижу, а впереди стоит он?
— Кто ты, и чего тебе от меня нужно? — Я пятилась, не зная куда ещё деться. Не знаю, видел ли он меня. Я его не видела. В помещении было слишком темно.
— О, Сэми, — протянул парень нахально, забавляясь моим страхом, — ты не узнала меня, как жаль.
Резкий рывок позволил ему схватить меня, притянуть к себе, а затем откинуть к стене. Лоб и нос ударились о холодную, влажную поверхность кафеля. Боль пронзила мою голову через секунды, сперва ощутила лишь тупой удар.
— Прекрати! Мне больно!
Руки залезли под свободную футболку, где не было абсолютно ничего кроме моей голой кожи, вскоре грубые и огромные ладони обхватили оба полушария, жестоко сминая их. Страх смешался с паникой. Джейк пришёл изнасиловать меня, и никто не услышит моего крика. Первая комната находится в другом крыле.
— Я не обязан заботиться о твоём комфорте, лапочка, — только о себе, — добавил Джейк, плотоядно обнюхивая мою шею. Он прижимался сзади, вдавливая мое тело в твёрдую стену, чем лишал возможности сопротивляться. Одной рукой стянул полотенце с волос и откинул его. Влажные волосы рассыпались по плечам, посылая по телу ещё более сильную дрожь отвращения.
Что он собирается делать, изнасиловать, а потом убить меня?