СНЫ НАЯВУ

   После чего протянул мне такую же конфету в лиловой обёртке. Я взяла её, поблагодарила ортодонта, развернула фантик, быстро засунула конфету в карман и сымитировала, что съела конфету. И я решила сделать вид, будто о чём-то думаю и  начала вслух.

-Значит, через неделю нужно будет снимать брекеты... хорошо, - и тут я, не зная, что сказать задала сама себе вопрос. – Интересно, что за магазин там, рядом с обрывом? Все о нём говорят... - и тут произошло то, чего я никак не ожидала. Ко мне обратился доктор.

-Этот магазин сгорел три дня назад, - я ему, конечно же, не поверила, ведь я была там только что. И в это мгновение я сообразила.

-Это вы мне?

  Доктор начал напряжённо думать, что мне ответить. Лучше чем сказать: «Да» он ничего не придумал и протянул мне газету. На её первой странице было написано большими буквами «ПОДЖЁГ МАГАЗИНА». Я взяла газету и начала рассматривать чёрно-белую фотографию, на которой было отчётливо видны три фигуры в чёрном.

-Можно я возьму эту газету себе? – спросила я, мысленно умоляя, чтобы мне ответили утвердительно.

–Yes, - ответил ортодонт и утвердительно кивнул головой.

-Thank you very much! – я решила ответить ему на английском.

  Ортодонт и рядом стоящий доктор застыли в лёгком изумлении. Я стала напряжённо думать, правильно ли я сказала, и какое у меня было произношение: «thank... you... very... much...», и при этом я вспоминала, как они пишутся.

-Do you speak English? – спросил ортодонт, немного отойдя от шока.

-Yes, - не подумав, ответила я.

  Ортодонт и доктор снова были потрясены так, словно я сказала, что знаю все их секреты. Я решила не спрашивать в чём дело и вышла из больничного крыла. Затем медленным шагом отправилась к магазину, при этом читая газету.

   Эта газета была очень странной, она была сразу на нескольких языках. Я сначала подумала, что это перевод для иностранцев, но потом я поняла, что содержание текстов не совпадает. В тексте, написанном на русском, не было ничего необычного, кроме сгоревшего при странных обстоятельствах магазина, который на самом деле не сгорел. Я прочитала всю русскую часть газеты за считанные минуты, а потом приступила к прочтению английского текста. Понять было не сложно, что здесь не самые лучшие времена. Когда я почти полностью осознала прочитанное, доктор догнал меня и вырвал у меня из рук газету и с притворной улыбкой протянул ещё одну конфету в лиловой обёртке. Я поняла, что нужно срочно что-то предпринять. Первое что мне пришло в голову, что нужно сказать что-то по-английски,... но что сказать? И в мою голову пришла совершенно сумасшедшая или абсолютно отчаянная мысль, как я тогда подумала.

-Toothache! - я произнесла это с лёгкой злостью. И тут произошло что-то невероятное, доктор упал на землю и начал биться в конвульсиях от страшной зубной боли. Это как раз мне было на руку.

   Я побежала к той тропинке, где мы шли вместе с Владом, это было одно из немногих мест, которые я знала здесь. Потом я резко повернула прямо в лес. Я бежала по лесу около двух минут, потом спряталась в кустах и стала слушать бегут ли за мной? Так я просидела минуты три, пока ничего не было слышно. Я подумала, что это ненадолго и меня рано или поздно всё равно найдут. Затем я стала пытаться понять, что здесь происходит: «взрослые так были удивлены тому, что я говорю на английском. Вероятно, другие дети не говорят на этом языке. Они точно говорят на русском и, возможно, немецком, французском или других языках». Тут у меня затекли ноги, и я села в другую позу. У меня выпала конфета из кармана, которую мне дал ортодонт в больничном крыле. Та девочка съела конфету и даже не поняла, что думает вслух. Я вспомнила её слова и то, что она побежала искать Влада, то, что у меня было пол-лица в крови. Я вспомнила, что та девочка говорила, у меня карие-красные глаза, ну в этом есть доля правды, ведь всё зависит от освещения, но самое интересное произошло, когда я сказала «toothache». «Может быть, здесь все, о чём думаешь или говоришь на английском, становится реально?» - пронеслось у меня в голове, но эта мысль казалась ещё более сумасшедшей, чем прошлые.

   Солнце зашло за тучу; на моей голове всё ещё была бейсболка Влада. Она неплохо дополняла чёрное платье. Мне казалось, что на Владе её не было, пока я не сказала, что у меня аллергия на солнце... «Нужно обязательно вернуть бейсболку её хозяину. И эта странная газета...» теперь она мне казалась какой-то подпольной, в ней были написаны вещи, которые не часто освещают в прессе, особенно, когда дело идёт о недовольстве политикой. Но здесь были иные проблемы, важнейшей из них - несоответствие времени...

   По ощущению было часа четыре. Я поняла, что мне ничего не угрожает. Куда же мне пойти, примерно полминуты я стояла в нерешительности, а потом в нескольких метрах я увидела выцарапанную стрелку на дереве. Мне стало немного не по себе, ведь, пока я осматривалась, её не было. Но, тем не менее, я решила подойти туда. Неподалёку от этого дерева стояло другое с такой же стрелкой, я окончательно решила, что пойду по этим стрелкам. Минут через десять я вышла к тому месту. Здесь, правда, было очень красиво, в очередной раз заметила я. Я решила перебороть страх и вновь войти в магазинчик. Когда я вошла внутрь, я увидела, что там было всё как прежде, кроме моей крови. Я подошла ближе, кровь уже запеклась, но было отчётливо видно, что до того как она высохла, кто-то провёл по ней пальцем. Скорее всего, это был Влад. Мне снова стало стыдно перед ним, ведь я могла его дождаться; потом я снова подумала: «где я нахожусь?» Это место напоминало мне лагерь... довольно странный лагерь. «Как я могла здесь очутиться? Я была дома... заснула поздно... я наблюдала за луной... было полнолуние... как мне вернуться домой?!» Не успела я произнести слово «дом» как раздался громкий хлопок, когда я осознала, что произошло, я была уже дома. Это был всего лишь сон. Настолько нелогичный и странный, что он очень долго не выходил из моих мыслей. Но что, же тогда так сильно хлопнуло? Это был главный вопрос этого утра. Потом, когда я пошла умываться и чистить зубы, было очень больно. Десна немного опухла, как после удара, и тут я вспомнила, как я упала и ударилась так сильно, что потекла кровь.

    Вероятно, кровь бежала не из десны, потому что десна, кажется, была цела. «Через неделю снимать брекеты...» Я рассуждала так, как будто это всё было на самом деле, но я успокаивала себя тем, что этого просто не могло быть. Но как же десна? И тут я заметила, что на моей левой руке пятна аллергии на солнце, но погода в этом году нас не баловала, нельзя было не, то что сгореть, а просто загореть. После этого я больше не спорила с собой, было это всё сном или Влад держал меня за руку наяву.