Глава 28.
— Я была неправа с утра. Извини меня пожалуйста и пойдём скорее ужинать. — она ждала меня пол ночи, пока я шлялся по городу и думал о том, чтобы поскорее с ней порвать. Когда я пришёл она спала, оперевшись на дверь в ванную, чтобы застать меня. Я ее разбудил.
— Да я тоже вспылил. Давай поедим завтра, я устал. — я прошёл в спальню, совмещенную с кухней, и увидел, что стол накрыт, а ее тарелка чистая, значит, она даже не притрагивалась к еде. — Ты не ела?
— Я ждала тебя. Чтобы вместе. Я сейчас все уберу. — она начала в спешке все убирать со стола.
— Нет, давай я разогрею, и мы поедим. — я принялся разогревать еду, а она в это время села за стол, поджав ноги на стуле, и смотрела на меня.
— Алан, у нас что-то не так. Давай поговорим? — она водила пальцем по краю бокала, ее привычка.
— Да я даже не знаю, что сказать. — меня этот вопрос немного заставил выйти из равновесия, и я не знал, что я мог сказать ей. Я потёр голову, стоя спиной к ней.
— Мы остыли, устали друг от друга. Это нормально, такое бывает, когда люди долгое время вместе. Нам нужно это исправить. У нас все получится. — она начала заваливать меня всем этим, и я не выдержал.
— Как? Как это исправить? Исчезнуть и снова появиться через время, чтобы мы успели соскучиться? Так ты себе это представляешь? А когда у нас будет семья, когда мы поженимся, мы что, также будет бегать друг от друга? — я начал выливать весь свой гнев и свои мысли на неё и видел, как на ее лице от прежнего спокойствия не осталось ничего. Она не понимала происходящего.
— А что ты предлагаешь? Что? Расстаться? Ну же скажи? — она посмотрела прямо в мою гнилую душу через глаза. — Ты боишься дальнейшей жизни со мной? — какое-то время она, молча, смотрела на меня. — Да я и так все вижу, можешь не говорить. — в ее голове она уже все поняла и расставила все точки над «i».
— Куда ты уходишь? Бриэль. — я перешёл на крик, когда увидел, что она поспешно начала собираться куда-то. — Остановись. Да твою мать, я же сказал. — я резко подошёл к ней, схватил за руку и развернул к себе. Я видел, что мои движения причинили ей боль, впрочем, как и мои слова.
— Да что тебе ещё, черт возьми, надо? Я уже все услышала. Или у тебя есть что дополнить? — она прочла в моих глазах некую недосказанность. Она видит меня насквозь. — Ты что-то скрываешь. Ты по-любому что-то скрываешь. Говори. Алан. — в то время, как она говорила, я пытался собрать все силы в кулак и сказать ей то, что не решался.
— Помнишь, я пропал на ночь? Меня не было ночью дома. — в ее глазах я увидел, что она уже все поняла, на ее глазах стали наворачиваться слёзы. Я держал ее за руки, приставив к своей груди, и не мог их отпустить. — В общем, я не мог тебе сказать. Я слабак. Я чертов слабак. Я...переспал с какой-то телкой, я не помню ничего, мне об этом позже рассказали. — по ее лицу медленно стекали слёзы, но взгляд был опустошён. — Я люблю тебя. Я слабак. Я ухожу. Будь счастлива. — я в последний раз поцеловал ее в лоб и, взяв куртку с вешалки, которую прибил я, вышел из дома. Оставил ее одну.
Я выбежал из подъезда, а на улице шёл сильный ливень. Я шёл, и меня обволакивал с ног до головы холодный дождь, который забрался мне прямо в сердце и бил своими тяжёлыми каплями по его стенкам. Это больнее, чем я думал, тяжелее. Я просто разбит и морально уничтожен, но зато я свободен, как и хотел. Не представляю, что сейчас чувствует она. Просто не представляю. Я ее убил. Сначала я возложил ее из пепла, собрал по частям, по кусочкам ее разбитое сердце, берег ее, как себя. А теперь я сделал с ней то же самое, что раньше презирал. Я разбил все ее мечты, всю ее реальность. Я убил в ней ее. Со мной ушла и она, только ее тело сейчас там, а ее душа в моем кошельке, где лежит ее фотография. Это фото я сделал, когда мы учились ещё в школе, и она сбегала на ночёвку ко мне. На нем она улыбается и пытается зарыться в волосах, чтобы я не запечатлел ее без макияжа, но на фото есть часть ее глаз, ее голубых, как море и глубоких, как океан глаз. Я берег ее от всего, что могло причинить ей боль, от всего того, что могло бы испортить ей настроение. Но я не уберёг ее от самого главного - от себя.
Я сделаю все, чтобы она была счастлива. Не со мной. Я люблю ее и буду любить всегда, хоть никому об этом не признаюсь.
Я последний раз посмотрел в ее окно, увидел, что свет там погас. Она сейчас закурит те спрятанные от меня в шкатулке тонкие сигареты. Каждый раз, когда мы ссорились, я заглядывал в этот тайник и видел, что сигарет становилось меньше. Там сейчас осталась одна. Она ее выкурит и это значит, что ее страдания из-за меня закончились. Навсегда.
Она будет улыбаться снова. Не мне, не со мной и не от моих шуток. Она будет любить. Не меня, и я этого не увижу. Я больше никогда не увижу ее сияющих глаз. Больше никогда не обниму ее за тонкую талию и не прикоснусь к ее волосам, запах которых меня так и манит.
Я смогу начать заново жить. Не сейчас, но когда-то точно это случиться. Она тоже. Ей понадобиться гораздо больше времени на зализывание ран, но все будет. И у неё. И у меня.