Безумие сердца

Ян Нанкэ даже не обратил внимания на ненормальность Хоу Чэна и продолжал увлеченно рассказывать как уволился с работы за спиной у родителей и не показывался дома уже чуть больше полугода. А чтобы родители не нашли его, он не сделал за все это время ни одного звонка домой, и сразу сменил свой телефонный номер на предоплаченный анонимный номер.

"Пока я достаточно хорошо прячусь, они не смогут меня найти. Звонить в полицию бесполезно. Разве я не знаю, что представляют из себя полицейские в нашем маленьком городке? Эй, пусть они немного побегают". Ян Нанкэ покачал головой и рассмеялся. "Им все равно нечего делать весь день, так что я просто даю им занятие. Им повезло, что я у них есть. Моя сестра тоже уволилась с работы после замужества. Думаю, теперь ей скучно одной, поэтому пусть идет домой и волнуется обо мне вместе со стариками".

Он откинул назад голову и снова рассмеялся. "Если они смогут найти меня, отлично! Это будет проверкой их способностей. А моя сестра? Она бросила работу, как только вышла замуж, сказав, что будет помогать мужу по дому. Но делать ей особо нечего, так что наверняка она просто скучает целыми днями. Пусть поволнуется вместе с остальными родственниками".

Хоу Чэн слушал все это, стиснув зубы. Пот уже начал стекать по его лбу.

Чем больше Ян Нанкэ говорил, тем энергичнее становился.

Он с удовольствием рассказывал Хоу Чэну о том, как его семья всегда любила сына гораздо больше, чем дочь, о том, как его старшая сестра с самого детства была для него как служанка. Ее оценки были довольно хорошими, и она, вероятно, могла бы поступить в приличный колледж, но поскольку у семьи был сын, которого нужно было содержать, у нее не было другого выбора, кроме как отказаться от образования и выйти замуж за человека, которого совсем не любила. Он разглагольствовал о том, какими глупыми были и его родители, как они будут жить и умрут ничтожными государственными служащими, презренные и необразованные.

"Я действительно не выношу свою мать. Она постоянно уговаривает меня жениться. Мне всего двадцать четыре, я еще не нагулялся, зачем мне женится? Кроме того, женитьба стоит денег. Они даже не купили мне машину, и не накопили достаточно денег, чтобы купить свадебный дом, так как же я могу жениться?"

"Это для такого маленького городка как Лу наша семья кажется зажиточной. Но в таком большом городе, как ваш Лочэн? Он гораздо более развит, чем даже столица нашей провинции. Эта поездка действительно раскрыла мне глаза".

Ян Нанкэ говорил с жаром, принижая своих родителей до ничтожеств, что были пустой тратой ресурсов.

"Это твои родители", - сказал Хоу Чэн. "Как их сын, ты не должен так о них говорить".

Но Ян Нанкэ уже ничего не замечал, полностью погрузившись в свой рассказ.

"Они мне просто не нравятся. Действительно, они жалки и ненавистны. Они всю жизнь прожили в таком маленьком месте, как Лу, и не хотят уезжать, но упорно держат меня рядом и не дают уйти, держатся за обычную зарплату, не думая о прогрессе, как лягушки на дне колодца. Знаешь, на самом деле я не хотел возвращаться в Лу после окончания университета, я смог самостоятельно найти работу в столице провинции. Только потому, что мама настояла на том, чтобы я вернулся, обещая купить дом, мне пришлось все бросить".

Хоу Чэн проглотил свой гнев и продолжал молча крутить педали педикэба.

Ян Нанкэ, болтавшему целую вечность, наконец, похоже, надоело говорить о себе. Он вдруг спросил: "Дядя, а у тебя есть дети?".

"Нет", - ответил Хоу Чэн, его голос дрожал от сдерживаемого гнева.

"Тогда, твои родители", - продолжил Ян Нанкэ. "Они... живы?"

"Они умерли, когда я был совсем маленьким", - сказал Хоу Чэн.

В течение полуминуты царила тишина, а затем раздался взрыв смеха. Ян Нанкэ хлопнул по ноге и сказал:

"Дядя, я действительно завидую тебе. Ты когда-нибудь слышал эту поговорку? "Жить легко когда есть машина и дом и оба родителя мертвы". Вот о какой жизни я мечтаю больше всего".

Рука Хоу Чэна, державшая руль, была уже мокрой.

В этот момент в его сердце зародилось убийственное намерение.

В течение многих лет он жил монашеской жизнью в деревне Цин Юэ. Большинство жителей деревни презирали его и не общались с ним. Он также не хотел с ними общаться.

Он не был тупым или не умел хорошо говорить. Просто ему было лень общаться с другими.

Он учился только в начальной школе, но это не значит, что он был неграмотным. Родители оставили ему дом и поле, чего было достаточно для жизни. В свободное время он читал много книг и газет, и больше всего ему нравились новости, раскрывающие темную сторону общества.

Неизвестно когда это началось, но в нем начал нарастать гнев.

Он начал думать, что многие люди заслуживают смерти. Например, дети, которые шумели в общественных местах, пациенты, которые вымещали свой гнев на врачах, коррумпированные чиновники, знаменитости, злоупотребляющие наркотиками, водители, проезжающие на красный свет, мужья, которые били своих жен, жены, которые изменяли своим мужьям...

Но Хоу Чэн был всего лишь фермером. Он никогда не выходил за пределы своей деревни, и у него не было возможности наказать всех тех людей, которые, по его мнению, заслуживали смерти.

Ему не на кого было выплеснуть свой гнев.

"Если бы только мама была рядом", - часто думал он, - "мама была такой нежной, мама выслушала бы каждое мое слово и, может быть, даже немного успокоила меня".

Но его мать была слишком доброй. Она наверняка воспротивилась бы его желанию "охотиться на зло".

Поэтому ему нужен был отец. Его отец был циничным и решительным и, скорее всего, был бы на его стороне.

Много раз он чувствовал, что он не "старый дурак", каким его описывают в деревне, а скорее подросток, который был настолько зависим от своих родителей, что просто слушая их слова уже чувствовал себя спокойно.

Но теперь родители разговаривали с ним только во сне.

Бодрствуя, он мог только трудиться на дынных полях и бормотать про себя:

"Почему хорошие люди умирают?"

"Почему именно вы были погребены под оползнем?"

"Почему те, кто совершил столько зла, до сих пор живы и здоровы?"

"Разве они не заслуживают смерти?"

"Это несправедливо!"

"Я хочу, чтобы они умерли! Я хочу, чтобы все эти демоны погибли!".

Неудовлетворенный реальностью и скучающий по своим родителям, он был неуверенным и беспомощным, когда впервые наткнулся на остросюжетный детектив.

Эта книга открыла ему глаза, и в одно мгновение он обрел смысл и ценность жизни.

Главный герой книги - серийный убийца, который совершает преступления, убивая своим ножом семерых "достойных" людей в городе, где нет справедливости.

В конце концов, убийца был убит полицией.

Хоу Чэн был крайне недоволен такой концовкой.

Почему праведный убийца должен быть убит? Ведь те люди, которые погибли, заслужили это, не так ли? Почему полиция встала на сторону зла? Почему тот кто боролся за справедливость был убит?

Он не мог с этим смириться!

Следующие полгода он брался за перо и переписывал концовку.

В его версии событий серийный убийца избежал поимки полицией. Мало того, он разоблачил и убил коррумпированного высокопоставленного бюрократа, глубоко внедренного в полицейскую систему. После этого главный герой избавился от своей личности и надел полицейскую форму, продолжая идти по тому же пути охоты и осуждения зла.

Хоу Чэн никому не показывал свой вариант концовки, но вдруг понял... он тоже может писать такие истории!

Он мог не только изменить чужую несовершенную книгу до совершенства, но и написать такую, которая была бы полностью его собственной.

Взяв в руки перо, он использовал всю накопившуюся за годы ярость и выплеснул свою философию на страницы. В его рассказах те, кто совершил тяжкие грехи против общества, больше не были людьми. Они были лишь демонами в человеческой коже. И его главные герои превращались в "охотников на зло", убивающих "демонов" во имя справедливости.

Когда он встретил Ян Нанкэ, то только начал писать первый роман.

Поначалу процесс написания шел очень гладко. Но потом Хоу Чэн обнаружил, что, как бы ни старался, он не может написать сцену убийства, которая бы его удовлетворила.

Однажды он прочитал книгу о писательстве. В книге говорилось, что если вам трудно написать детали сцены, вам следует самому сделать то, что вы хотите написать.

Поэтому внезапное появление Ян Нанкэ было для Хоу Чэна как божественная возможность.

Когда они прибыли в деревню Цин Юэ, Хоу Чэн сделал то, чего никогда раньше не делал. Он пригласил Ян Нанкэ пожить у себя. Тот не сразу согласился, а постучался к нему в дверь только после того, как обошел всю деревню.

Почти неделю Ян Нанкэ оставался в его доме отдыхая и восстанавливая силы перед дальнейшим путешествием, жалуясь ему на недостатки своих родителей. Он молча слушал, продумывая план.

В день отъезда Ян Нанкэ Хоу Чэн не стал его провожать. Только когда тот был уже за пределами деревни, Хоу Чэн бросился за ним на своем педикэбе. Он остановил Ян Нанке и рассказал ему, что в деревне существует традиция: перед тем, как гость, проезжающий через деревню, покинет ее, хозяин обязан угостить его чашей танъюань* в сладком вине.

(* это китайский десерт, который содержит шарики из клейкой рисовой муки и воды, сваренный и поданный в горячем бульоне или сиропе или во фритюре.)

Ян Нанкэ не сомневался ни секунды. Он с радостью забрался в педикэб и поехал с ним обратно в дом, где Хоу Чэн отвел его в подвал и проломил череп давно приготовленным молотком.

"Я не виновен", - усмехнулся Хоу Чэн, закончив рассказ. Ложь, которую он явно считал правдой, вырывалась из-под его черно-желтых зубов. "Закон бесполезен, служители закона бесполезны... вы все некомпетентны. Вот почему эти преступники, эти демоны на свободе".

"Вы не в состоянии покарать их, вот и все. И вы хотите помешать мне и моим "последователям" избавиться от демонов? Ян Нанкэ не заслуживал смерти? Он не только сидел на шее у своих стариков, но и сосал кровь сестры и оскорблял родителей. Чем больше бы он прожил, тем большему количеству людей причинил бы вред!".

Хоу Чэн был чрезмерно эмоционален, как король, который демонстрирует свои великие достижения подданным.

Он гордо поднял голову и сверкнул глазами.

"У вас, полицейских, нет чувства добра и зла. Ваши сердца лишены сострадания и морали. Очень жаль..."

В этот момент он сделал длинный вдох, и его холодный, сумасшедший взгляд прошелся по лицу Минг Шу, прежде чем он внезапно покачал головой и рассмеялся.

Минг Шу совершенно не обратил внимания на бред этого человека. Он холодно спросил: "Что жаль?".

Хоу Чэн стиснул зубы, а затем огрызнулся: "Жаль, что меня поймали... прежде чем я успел написать книгу о расправе над вами, полицейскими".

Молодой детектив, сопровождавший Минг Шу в комнате для допросов, зарычал: "Что ты только что сказал?!".

Хоу Чэн издал тихий и сдавленный смешок.

Минг Шу поднял руку и похлопал младшего детектива по плечу, показывая, чтобы тот успокоился.

"Боишься, да?" ответил Хоу Чэн, взглянув на молодого детектива. "Я говорю об уничтожении продажных полицейских, злых, тех, кто защищает демонов в этом мире. Если ты праведный, честный полицейский, чего ты беспокоишься? Чего ты боишься? У тебя, должно быть, нечистая совесть!"

Лицо молодого детектива побледнело. "Ты...!"

"Выйди и отдохни", - сказал Минг Шу. "И позови Фан Юаньхана".

Молодой детектив был из Бюро в Лочэн. Он был еще моложе Фан Юаньхана и еще более неопытен. Услышал слова Минг Шу, он запаниковал и поспешно запротестовал: "Капитан Минг, я не продажный полицейский! Меня не мучает совесть! Я просто... просто..."

Вздохнув, Минг Шу повернулся к детективу с добрым, но строгим выражением лица.

"Ты принимаешь слова этого человека всерьез? Он стал причиной семейной трагедии, слова и действия Ян Нанкэ были неэтичными и действительно недостойными, но разве нам его судить?"

"Он убийца, а ты все еще веришь в его слова? Не нервничай, выйди и умойся. Хорошо подумай, и ты поймешь, что со словами такого человека не стоит считаться".

Хоу Чэн злорадно рассмеялся со стороны.

Молодой детектив глубоко вздохнул и постепенно вырвался из сети, сотканной Хоу Чэном.

"Спасибо, капитан Минг!"

"Иди", - сказал Минг Шу, с улыбкой отослав молодого человека, а затем повернулся к Хоу Чэну.

Сяо Юань наблюдал за всем этим на мониторе снаружи. Его взгляд на короткое время стал необычайно нежным.

В комнате для допросов Минг Шу уже был очень хорошим и зрелым руководителем криминального подразделения, обладающим не только отличными профессиональными навыками, но и способностью успокоить молодых членов команды, вызвать у них доверие, стать тем, на кого они полагались и даже ровнялись.

Все это произошло всего за несколько лет. Четыре-пять лет назад, Минг Шу ничем не отличался от молодого детектива, которого только что легко вывел из равновесия подозреваемый.

Однажды он даже плакал из-за провокаций подозреваемого.

Это случилось, когда Минг Шу было 22 года.

Подозреваемой была очень изворотливая женщина, а Минг Шу был одним из полицейских, отвечавших за допрос.

Перед лицом неопровержимых доказательств ее преступлений женщина надменно признала свою вину. Но она бесконечно оправдывала свои действия и яростно обвиняла полицейских в том, что они слабаки, глупцы и ее пособники.

Она перечислила улики, которые оставила после себя, и высмеяла офицеров за их глупость, потому что они не поймали ее после первого же преступления.

"Почему я смогла убить так много людей? Конечно же, благодаря вашей помощи!"

"Знаете, кого больше всего ненавидели те, кого я убила? Меня? Нет, это были вы, ребята! Потому что вы слишком медленно реагировали, вы не обращали внимания, вы были слишком глупы, потому они и погибли от моих рук!"

Минг Шу был самым молодым из трех детективов, присутствовавших в комнате для допросов. Это было легко определить, просто взглянув на его лицо.

Женщина указала на него пальцем, проклиная за некомпетентность, не профессионализм и отсутствие преданности делу. Утверждая, что это лично он должен нести ответственность за тех жертв, которые были убиты ею.

Минг Шу, забрызганный слюной, был совершенно ошарашен шквалом оскорблений со стороны женщины. После того как его сменил старший детектив, он вышел из комнаты для допросов и в течение четверти часа умывал лицо ледяной водой. Была зима, и вскоре его лицо и руки одеревенели от холода. Но даже после этого он не избавился от неуверенности в себе.

Минг Шу отдал всего себя раскрытию этого дела. Было много ночей, когда он не спал, как будто был готов вычеркнуть годы из своей жизни, лишь бы довести это дело до конца.

Но убийца оказалась слишком хитрой, и только после жестокого убийства четвертого человека она была поймана.

На самом деле Минг Шу вовсе не нужно было лично допрашивать подозреваемую: он сам вызвался принять в этом участие. И прежде чем войти в комнату для допросов, он снова и снова спрашивал себя: "если бы я старался больше, разве они умерли бы?"

В тот день Сяо Юань приехал забрать Минг Шу из Бюро. Когда Минг Шу увидел его, на лице не дрогнул ни один мускул, словно он изо всех сил старался выглядеть спокойным.

Только через несколько секунд Минг Шу, казалось, понял, кто стоит перед ним. Сяо Юань отчетливо видел, как Минг Шу нервно закусил нижнюю губу.

Он жестом подозвал Минг Шу ближе и тепло сказал: "Иди сюда".

Минг Шу приблизился на шаг, пристально глядя на Сяо Юаня. Затем хриплым от усталости голосом позвал: "Гэ...".

Сяо Юань открыл дверь машины и пригласил Минг Шу забраться внутрь. Другую руку он положил на раму машины, чтобы Минг Шу не ударился головой.

Когда Сяо Юань забрался на водительское сиденье, то увидел, что Минг Шу начал плакать.

Минг Шу подтянул ноги к сиденью и обхватил ноги руками. Он свернулся в клубок, прижав ноги к груди, и плакал, уткнувшись в колени. Его плечи неудержимо тряслись.

Перед своими товарищами по команде и начальством Минг Шу не произнес ни слова. Он даже не позволил своим глазам покраснеть. Но сейчас, перед Сяо Юанем, сидя в машине, он позволил себе плакать, как ребенок.

"Это моя некомпетентность", - рыдал Минг Шу. "Если бы я был сильнее, они бы не умерли".

Сяо Юань протянул руку и развернул Минг Шу из клубка, в который тот свернулся, и помог ему поднять голову. Он утешил Минг Шу, нежно, но твердо, как утешал того молодого детектива нынешний Минг Шу.

"Разве не я виноват?" спросил тогда Минг Шу, все еще всхлипывая. Его глаза были наполнены пустым, потерянным взглядом, отчаянно ищущим отрицания своих слов от Сяо Юаня.

"Виноват убийца", - сказал Сяо Юань. "Никогда не позволяй себе поддаваться на слова убийцы. Ты сделал все, что мог".

После этих слов Сяо Юань увидел, как глаза Минг Шу постепенно наполняются убежденностью и решимостью.

Эти глаза стали твердыми и яркими.

Именно этим взглядом теперь Минг Шу смотрел на Хоу Чэна. "У тебя не будет возможности написать что-то еще, и твои старые книги не привлекут новых читателей".

Глубокие морщины на лице Хоу Чэна зашевелились как черви. Его руки, которые большую часть жизни работали на ферме, с силой сжались в наручниках в кулаки прежде чем он немного успокоился и хлопнул в ладоши.

"Это не имеет значения. Я уже сделал все, что мог", - заявил Хоу Чэн. "Мои книги повлияли на десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы читателей, и среди них бесчисленное множество моих последователей, которые уже сами охотились и убивали демонов! Вы думаете, что мои последователи находятся только в вашем городе? Нет! Они есть по всей стране! Даже по всему миру! Каждый, кто читал эти книги, может стать моим преданным поклонником!"

Глаза Минг Шу стали холодными.

Хоу Чэн говорил то, что он уже предвидел.

Было ли просто совпадением, что оба убийства, связанные с Погребенным Сердцем, произошли в Донгье?

Нет! Преступления, связанные с Погребенным Сердцем, должны были произойти и в других городах. Но местная полиция просто недостаточно глубоко копала в мотивах преступников. Они не обнаружили связь с Погребенным Сердцем!

"Я аплодирую тебе", - сказал Хоу Чэн. "Ты лучше, чем эти слабые полицейские, но если ты такой хороший, почему хочешь сделать из меня врага? Так что на деле ты тоже их сообщник, ты не правильно используешь свои силы".

"Имеешь ли ты право судить других? Люди не святые, и есть очень мало людей, которые были бы полностью безупречны в своей жизни. Должен ли человек, совершивший ошибку, быть убит?"

Минг Шу остановился, поняв на полпути, что только зря тратит дыхание.

Такой головорез с манией величия, как Хоу Чэн, не может прислушаться к доводам других.

"Они просто заслуживают смерти!" воскликнул Хоу Чэн, снова заходясь от смеха. "Кто устанавливает законы? Это люди! Почему люди, принимающие законы, должны иметь право судить других, а я нет? Разве я не человек? Разве люди не рождаются равными? Тогда, конечно, я могу судить дьявола в своих глазах! Мои родители совсем не заслуживали смерти, но они умерли и оставили меня одного в этом мире! Я исправлю ошибки этого мира и позволю умереть всем тем, кто действительно заслуживает смерти!"

Тратить тут больше времени не было смысла, поэтому Минг Шу не хотел больше слушать этот бред и уже собирался уходить, как услышал слова Хоу Чэна: "Позволь мне сказать тебе еще кое-что".

"Что?" Минг Шу бросил на него вопросительный взгляд.

Хоу Чэн оскалился в дьявольской ухмылке, обнажив покрытые пятнами и гниющие зубы. "Ян Нанкэ был не единственным, кого я убил своими руками".

Выражение лица Минг Шу незаметно изменилось: "Кто еще?"

Хоу Чэн улыбнулся: "Почему бы тебе не угадать?"

Минг Шу сжал губы, превратив их в тонкую линию. В памяти всплыло имя.

"Не можешь угадать?" самодовольно рассмеялся Хоу Чэн. "Тогда ищите везде. Возможно, ты скоро найдешь его тело. Это хорошо, что у меня хватило времени убить еще такого же страшного демона, как и Ян Нанкэ, прежде чем меня повязали вы, ребята".

Минг Шу спросил: "Человек, которого ты убил, был сыном Хоу Цзяньцзюня, Хоу Цзяном?"

Смех Хоу Чэна резко оборвался.

Через полминуты Хоу Чэн снова зааплодировал.

"Ты действительно умный. Тогда угадай, где его тело?"