Остаться в темноте|тдд

Из-за вчерашнего дня без сна, они оба проснулись ближе к вечеру. Глеб встав с кровати, идет на кухню, чтобы найти хоть что-то съедобное в этом доме, но ничего не находит. Вся надежда лишь на интернет магазин, в котором Глеб постоянно заказывал еду.

***

Проснувшись я осматриваю комнату. Опять пустая, но наполнена заботой, любовью. На столе валяются пачки от таблеток и стакан с водой, но мне было лучше, поэтому я лишь с укором посмотрела на них. Подойдя к белому большому шкафу, я открыла дверь и заглянула внутрь. Внутри на удивление было все по полочкам, на вешалках. Глеб сам по себе был не самым организованным человеком, но дома всегда был порядок. Выудив из под стопки футболок белую с каким-то минималистичным рисунком и черные короткие шорты, я напялила их на себя.

Выходя из комнаты, я предварительно прикрыла дверь, и обернулась. Волосы были слегка растрепанны, глаза все еще выдают усталость, но она продолжает лучезарно улыбался, натягивая на лицо фальшивую улыбку.

На кухне пахнет цветами, чем-то сладким, вкусным. На ней меня встречает Глеб, одаривая меня такой же лучезарной улыбкой и одобрительным взглядом. На ней эта огромная футболка, заправленная с одной стороны в шорты. Сами же шорты, открывали вид на худощавые ноги, бледная кожа с синяками и шрамами от давно зажитых ран. На ней очки, которые подчеркивали глаза и маленький носик. Она вся была словно вылезанная, как с обложки самого модного журнала.

Глеб улыбаясь, ставит на стол маленький тортик и коробку суши, и наблюдает за моей реакцией. Я удивлено смотрю на все это, не понимая, а за что? Отодвинув стул, который жалобно проскрипел по плинтусу, я уселась на него, и мой взгляд упал на гортензии. Внутри расплылась нежность и благодарность за то, что парень уделяет внимание таким мелочам, как например, какие у меня любимые цветы или еда.

— Доброе утро, соня. Я решил утроить тебе маленький праздник. Тортик — потому что ты заслуживаешь сладкого, а суши — потому что ты говорила, что давно их не ела, — улыбаясь говорит Глеб, усаживаясь напротив меня и ставит кружки чая рядом. Его глаза блестели от радости, нежности. Он и правда сделал ее хоть немного счастливее.

— Ты серьезно купил это все ради того, чтобы я улыбнулась? Какой внимательный, — говорю я, смотря на Глеба и реально улыбаясь, той детской лучезарной улыбкой. Самой искренней и настоящей. — Ты слишком... Спасибо, — я беру кусочек тортика, и наслаждаюсь его приторным вкусом. Он напоминал мне те дни, когда все было хорошо, и когда я реально чувствовала себя комфортно рядом с папой и его друзьями.

Дело доходит до суш, и смотря на палочки я неуверенно беру их в руки, пытаясь взять их правильно. Глеб тихо посмеиваться, наблюдая за этой милой картиной.

— Я не умею ими пользоваться... — смущено произношу я и беру вилку. Но Глеб аккуратно забирает ее из моих рук, и откладывает подальше.

— Серьезно? Ну ладно, я научу. Смотри, держи вот так... — смеется нежно Викторов, наблюдая за моими попытками повторить. Он берет мои руки в свои, показывая, как правильно держать палочки. Я смеюсь, но мой смех немного нервный. Словно я боялась, что он меня осудит, рассеется злобно, укоризненно.

— Ты как будто учишь ребёнка, — подкалываю я в ответ Глеба, который отпускает мои руки, и возвращается к чаю.

— Ну если ты будешь есть руками, то точно как ребенок, — улыбаться Глеб, смотря девушке в глаза.

***

Мы сидим в гостиной смотря новое шоу на ютубе. Глеба долго уговаривать не пришлось, почти сразу согласился посмотреть его со мной. Вдруг Глебу звонят и он приподнимаясь с моих колен, поднимает телефон с пола. На экране четко было написано: Кирилл Мисан.

— Кто это? — улыбаясь спрашиваю я, придерживаясь Глеба от парения за край футболки. Он быстро отвечает, что хороший друг, и отвечает на звонок. Пару минут он говорил с ним, и выключив телефон поворачивается ко мне. Хоть и разговор был короткий, он выглядел задумчивым после него.

Глеб встал и сел на диване, повернувшись к девушке. Я сидела, опустив голову вниз и рассматривая свои длинные ногти.

— Кирилл просит помочь с записью трека. Я думаю, это займет пару часов. Поедешь со мной?

— Нет, я.. я останусь. Я справлюсь. Ты же скоро вернешься, да? — говорю я немного напрягаясь, но стараюсь говорить спокойно, словно я и в правду справлюсь без присутствия парня в доме.

— Ты уверена? Я могу остаться, если что. Просто перенесем запись, — беспокоится Глеб, вглядываясь в мое лицо. Зубы сжались так, что было отчетливо видео скулы. Очки зловеще сверкнули на свету, когда я резко повернулась к нему.

— Нет-нет, все в порядке. Я просто... почитаю или поделаю еще что-то. Ты иди, — начинаю тараторить быстро, даже слишком быстро я, вынимая из кармана худи телефон. Глеб все так же смотрел на меня, аккуратно кладя руку мне на колено.

— Хорошо. Но если что, звони, хорошо? Я всегда на связи, — выдерживает паузу Глеб, и с осторожностью произносит.

— Конечно, — стараюсь улыбнуться я, кивая парню в ответ.

***

Комната была тихой, почти беззвучной, если не считать тиканье часов на стене. Неля сидела на краю дивана, ее пальцы нервно перебирали край подушки. Взгляд ее был устремлен в одну точку, но мысли, как вихрь, крутились в голове, смешиваясь с тревогой и сомнениями. Она ждала Глеба. Он обещал быть на связи, сказал, что позвонит, как только освободится. Но прошло уже больше часа, а он не звонил. Неля пыталась убедить себя, что у него просто дела, что он занят, что все в порядке. Но чем дольше она ждала, тем сильнее нарастало чувство, что что-то не так.

— Почему он не берет трубку? — прошептала она, сжимая телефон в руке. — Он же сказал, что будет на связи. Что случилось? Может, он... нет, не думай об этом. Не думай.

Но мысли, как назойливые мухи, не давали ей покоя. Она вспоминала их последний разговор, его голос, его слова. Он казался таким искренним, таким близким. Но теперь, в этой тишине, его отсутствие ощущалось как предательство. Неля чувствовала, как внутри нее нарастает что-то темное, тяжелое, что-то, что она не могла контролировать.

— Почему он не звонит? Почему он не берет трубку? — ее голос дрожал, а глаза наполнились слезами. — Может, он просто забыл? Или... или ему все равно? Может, я ему больше не нужна?

Она снова набрала его номер, но трубку снова никто не взял. Звонок казался бесконечным, а тишина в ответ — громче любого крика. Неля опустила телефон на колени и закрыла лицо руками. Ей казалось, что комната сжимается вокруг нее, стены давят, воздух становится густым и тяжелым. Она чувствовала, как ее сердце бьется все быстрее, а в груди разливается холодная, липкая пустота.

— Я не могу так больше, — прошептала она, едва слышно. — Я не могу... Я не могу...

Ее взгляд упал на кухонный стол, где лежал нож. Он блестел в свете лампы, словно подзывая ее. Неля встала, ее ноги будто сами понесли ее к столу. Она взяла нож в руку, ощущая холод металла на своей коже. Ее пальцы сжали рукоять, а в голове зазвучал голос, тихий, но настойчивый.

"Сделай это. Сделай это, и все закончится. Ты больше не будешь чувствовать эту боль. Ты больше не будешь ждать. Ты больше не будешь страдать."

Неля смотрела на лезвие, ее дыхание стало прерывистым, а сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она поднесла нож к руке, к тому месту, где тонкая кожа скрывала вены. Ее рука дрожала, но она не могла остановиться. В этот момент она чувствовала только одно — невыносимую боль внутри, которая требовала выхода.

— Я не могу больше ждать, — прошептала она, и слезы потекли по ее щекам. — Я не могу больше терпеть. Я не могу..."

Лезвие коснулось кожи, и она почувствовала резкую боль. Но это была другая боль, не такая, как та, что грызла ее изнутри. Это было что-то реальное, что-то, что она могла контролировать. Она надавила сильнее, и кровь выступила на поверхности кожи, капля за каплей стекая по руке. Неля смотрела на это, как завороженная. Ей казалось, что вместе с кровью из нее вытекает и та боль, что терзала ее душу.

— Вот так, — шептала она, глядя на рану. — Вот так... Теперь все будет хорошо. Теперь все закончится.

Но чем больше крови появлялось, тем сильнее она чувствовала, что ничего не изменилось. Боль внутри не ушла, она осталась, как и прежде. Неля опустила нож на стол и схватилась за рану, пытаясь остановить кровь. Ее дыхание стало частым и поверхностным, а в глазах появился страх.

"Что я наделала? — прошептала она, глядя на свою руку. — Что я наделала?"

Она почувствовала слабость, ноги подкосились, и она опустилась на пол. Кровь продолжала течь, а в голове звучал только один вопрос: Почему? Почему я это сделала?

Неля закрыла глаза, чувствуя, как слезы смешиваются с потом на ее лице. Она понимала, что совершила ошибку, но было уже слишком поздно. Она осталась одна, в тишине комнаты, с кровью на руках и болью, которая не уходила.