Часть 4. «А это лечится?»
Он сидел напротив нее. В палате был приглушенный свет от лампы, которая иногда мигала от перенапряжения, которое витало в палате. Кардиомонитор издавал частные и до жути противные звуки, которые раздражали еще больше, чем неизвестность.
Где-то за окном, которое открывало вид на улицу, где виднелся тополь, что почти потерял свои желтые листья, которые после витали в воздухе от ветра.
Она лежала под белым больничным одеялом. Ладони были непривычно холодные, которые время от времени он пытался согревать своими руками. Лицо было увешано трубкакми для исскуственного дыхания, и все что оставалось неизменным это бледная кожа, синяки под глазами и тишина. Тишина, которая навеивала пустоту и страх, страх потерять ее, страх, что она больше никогда не проснется.
Глеб повернулся на монитор, который издавал противное пищание, когда заметил, что звуки стали четче, громче и чаще. Она приходила в себя, постепенно открывая глаза, распахнув их она оглядела комнату и чуть приподнялась на локтях. Взглянув в окно, которое чернело все сильнее и сильнее с каждой минутой, она почувствовала дикий страх, в нос ударил тот самый неизменный запах антисептиков и дезинфекции, отдаленно чувствовался тошнотворный запах формалина. Слышались крики и сдавленные стоны. Она аккуратно повернулась на другой бок и посмотрела на спящего и измученного парня.
Он сидел на стуле, прислонившись спиной к стене, его рука не отпускала ее руку, его лицо абсолютно спокойное, но его выдавали черные круги под глазами и бледный цвет кожи. Она вытащила свою руку из его и положила сверху свою ладонь на его. Парень дрогнул и открыл глаза. Его лицо выражало лишь отрешенность и некий страх, который сложно было разглядеть. Он будто призрак, который появлялся лишь ночью, и растворялся в утреннем свете. Викторов взглянул на девушку и быстро вышел из палаты, он мельком пробежал через весь коридор и оказался у дежурного поста.
— Неля Шабанова, она пришла в себя! — сонная девушка подняла голову на парня и с минуту еще стояла в недоумении, а потом рванула к 198 палате. Забежав в комнату, она посмотрела на девушку и подошла к ней.
— Я сейчас попробую отключить аппарат ИВЛ, тебе нужно лишь дышать, хорошо? — Неля кивает и медсестра ловко снимает трубку с лица пациентки. Сделать вдох оказалось сложнее чем казалось на первый взгляд. Попытавшись глотнуть ртом воздух, а позже и носом, девушка тут же начала задыхаться и кашлять он недостатка кислорода. Блондинка тут же вернула трубки на место и закрепила их пластырем. — Восстановление будет сложным, анализы выявили отказ печени на 35%, мы сделаем все возможное, чтобы поражение не разразилось на всю печень, это может дать осложнения на сердце.
— Ей долго тут лежать? — говорит Глеб, поглаживая девушку по голове и сжимая ее холодные руки. Она пустующими глазами смотрела на парня.
— Неделю точно, дальше можем перевести ее на домашнее лечение и дневной стационар, ей нужна будет капельница и лекарства, мы вам все предоставим, — говорит Элеонора, это имя Глеб прочитал на бейдже, и смотрит на парня. Он в недоумении смотрит на Элю. — Я уже сообщила вашему лечащему врачу, что она очнулась, вы можете ехать обратно в реабилитационный центр, за девушкой присмотрит ее отец или же наш персонал.
— Если бы я только мог ей помочь...
***
Сергей смотрит на изнеможенное состояние своей дочери, и пребывает в огромном потоке сознания. Куда ведет этот потом сознания? По разному, но людям стоило бы над ним поработать. Он был в полном окаменении от дикого, разрывающего изнутри страха. Мужчина смотрел на ее впалые скулы, выделяющие настолько сильно, что она была похожа на анорексика. Постоянно полузакрытые глаза, с черными как смоль, длинными ресницами. Ее лицо желтое, слишком болезненное. Грудная клетка еле двигалась, но она боролась за свою жизнь собственными силами.
— Как ты? — осторожно, сипло спрашивает Слэм, смотря на дочь. Его разрывало изнутри от нарастающей тревоги за нее. За единственного близкого по крови человека.
— Где Глеб? — спрашивает она, осматривая палату, освещенную тусклым светом. Она будто не желала видеть никого, кроме кудрявого парнишки, держащего ее за руку. Она хотела ощущать его тепло, его дыхание, сердцебиение. — Папа, я спрашиваю где Глеб?! Я хочу его увидеть.
— Нель, он в ребе, у него лечение, он и так просидел около тебя более двух суток, дай ему отдохнуть, — говорит Сергей, вспоминая слова, которые выливались из уст Глеба, он в истерике кричал и просил вернуть его к Неле.
***
— Глеб, успокойся пожалуйста, тебе нужно лечение! — кричал на него продюсер, старясь успокоить парня. Его глаза выражали неистовую ярость, сначала он был спокоен и согласен с условиями врачей в стационаре, но когда вернулся в рехаб он понял, что не может находиться один. Он буквально сходит с ума, превращаясь в бездушное нутро.
— Верни меня к Неле! Пойми ты меня уже, я не хочу остаться один! — по его лицу текли горькие следы отчаянья, он жалобно глотал воздух, задыхаясь через раз и давлясь этим холодным воздухом.
— Успокойся, ее вернут через неделю. И через неделю проси у меня что хочешь, я виноват, что создал тебе такую ситуацию, — говорит мужчина, понимая, что эти слова ложь, но Глебу нужно было это услышать, необходимо узнать.
***
— Иди домой пап, я хочу спать, — говорит она, отворачиваясь. Мужчина сочувственно смотрит на дочь и выходит из палаты, ехать домой он не собирался, потому он просто сел на скамейку у ее палаты и достал свой телефон.
Он просматривал фотографии с ней, с Глебом. У всех горели глаза. Она стоит в любимой футболке на огромной сцене с гитарой на шее и поднимала руки вверх. Снимок сделан был совершенно случайно, но там она была самой счастливой на всей земле, потому что она была рядом со своей мечтой и рядом с любимым человеком.
На следующем видео сиял Глеб. Он на своем огромном концерте в Москве, он стоит рядом с лучшим другом Сашей, и поднимал руки вверх, пока парень напротив направлял микрофон на толпу фанатов. Крики и восторженные визги. Гриша бегал по сцене, Коля улыбаясь играл на барабанной установке, Даня подыгрывал Грише.
«Отпускай, вслед за мечтами, куда-то туда, где мы снова играем. Играем с тобой, будто то бы в детстве, поздней весной, снова за руки вместе»
Глеб горел музыкой, это было его смыслом жизни, такого скрытого смысла в треках Слэм не видел ни у кого. Вновь и вновь он приезжал на студию и записывал музыку, новый альбом. Крики фанатов, это было то, что желал слышать парень, тот воздух который помогал ему дышать. Он был зависим от своего дела.
***
— Мужчина, вы здесь уже сутки сидите, вы отец девушки из этой палаты? — Элеонора показывает на 198 палату и когда видит неуверенный и сонный кивок. Открыв дверь, девушка заметила парня, шагающего к ним. — Вы еще кто?
— Друг Нели Шабановой, как она? — подходит Глеб к медсестре и кладет руку на плечо своего продюсера. Парень выглядел бодрым, заряженным. В его глазах совершенно не было видно желания употребить хоть какую-то дрянь. Это означало лишь одно - он успешно прошел реабилитацию.
— Тебя выписали...
— Да, я успешно и быстро прошел реабилитацию, меня выпустили раньше чем я ожидал, — говорит Глеб, улыбаясь лучезарной улыбкой. Пять месяцев реабилитации пошли ему на пользу. — Я могу зайти к ней?
— Конечно можете, проходите.
Парень отрыв дверь, словно сорвался с места и подлетел к неподвижному телу. Он смотрел на нее, словно на самую красивую звезду на небе. Она увидев его криво, но искренне улыбнулась. Парень взял ее за руку, и сел рядом.
— Глеб...