Глава 3. Илайн
Случайности не случайны, ведь до этого был сделан выбор.
Von Grey - Poison in the water ✨
Вот и первый рабочий день. Радуюсь, что не проспала, потому что за мной есть такой грешок. На мне брюки с завышенной талией, белый топ и туфли. Волосы кудрями лежат на спине, но передние пряди заколоты назад, чтобы не мешали. В небольшой сумке прячутся документы, разные фото из операций, автобиография, да и кучка всякой хрени. Они звали меня и вот, я приехала. Честно сказать, даже не думала, что там будет целая борьба за обычную студентку, но это место – приоритет.
Клиника Святой Джулии стала самым престижным местом, которое могло существовать. Она открылась 3 года назад, но уже успела скинуть с позиций других конкурентов. Почему мой брат лечится не здесь? В Италии нет того, что нужно нам... да и город напоминает многое.
Вхожу через огромные автоматические двери и попадаю в чистейший рай. Невероятно. Здесь просто сверх... даже не знаю... Слова застряли в сухом горле и остались там. Ко мне сразу же подходит приятный пожилой мужчина. На вид ему около 60, в очках и с доброй улыбкой.
— Добрый день. Илайн Ларентис? — на нем медицинский костюм, но без халата. Бледные зелено-коричневые глаза смотрят в мои. Надеюсь, что он в курсе того, какая я.
— Здравствуйте, да, — теперь моя очередь изучить реакцию.
— Хорошо, меня зовут Антонио. Обойдемся без формальностей. Пройдем в кабинет, красавица, я очень ждал тебя, — мне не страшно, ведь в детстве с моей головушки не сдували пылинки, да и был старший брат, что постоянно истязал новыми трюками. И не только это... Пришлось подтянуть физическую форму, из-за некоторых решений, что приняла в прошлом.
— Здесь безумно красиво, — он улыбается, будто кто-то дал вкусную конфету.
— Согласен, — усмехнулся мне и провел в лифт. В изумительной клинике 3 этажа. Зачем мы сюда заходим? — Наше место работы ниже, — будто читает мысли. Ладно. Уже строю предположения, ведь... У Италии есть неофициальный правитель...
— Вас разве не смущает мой возраст? И не только... — ненавижу заострять внимание на некоторых моментах.
— О-о-о, совершенно нет. Если уж говорить на чистоту, то пересмотрел многие операции с твоим участием. Илайн, ты настолько гениальна, что никто другой на эту должность не подходит, — черт. Мне приятно.
— А почему прошлый хирург перестал работать? — меня научили задавать вопросы в лоб. Профессиональные навыки.
— Он умер, — обыденно отвечает Антонио, но честно. И это тот случай, когда нужна работа, чтобы обеспечить брата, потому что лечение в Берлине слишком дорогое. Есть варианты и других учреждений, но нахождение именно здесь – уровень выше.
— Убили? — этот вопрос застал мужчину врасплох. Уже не страшно узнать, ведь росла в Бари. Мое детство прошло здесь, пусть и не рождение, юность, а потом пришлось уехать.
— Умная девочка, которая задает логичные вопросы, но не спеши, — отцовский тон.
Наш лифт опускался и опускался, пока не остановился. Мы... под землей? Не особо радужная атмосфера, согласны? Двери открылись, и вот тут сердце забилось быстрее...
Здесь все в бело-голубых тонах, много пространства, но... В огромном холле стоят солдаты... На каждом парне была черная форма... Неожиданно и слишком быстро... Да, весь мир знает, кто руководит Италией, этим местом... Его называют Принцем Ада... Тихие познания, но нет доказательств... Светловолосый Дьявол.
— Заходи, милая, — Антонио открывает дверь, а моя нога переступает порог. Я потеряла брата и воспитываю младшего... Теперь уже не так больно падать...
— Мне кажется, что у этой больницы два направления, — правда всегда способна доставить больше удовольствия, когда вы наперед знаете ответ.
— Такой и представлял тебя, — ухмыльнулся и сел за большой стол, а рукой махнул на кресло, куда мне стоило присесть.
— Некоторые не могут вытерпеть истины, — просто отвечаю. Люди настаивают на искренности, но гигантская часть из них не может принять ее, обижаясь на сказанное.
— Это потому что они глупы или лживы, — мне нравится мужичок, мы поладим.
— Солдаты... — хочу, чтобы он продолжил. Некоторые детили были упущены в электронном письме.
— Хорошо, Илайн, все по порядку. Мне пришлось навести справки о тебе, сама понимаешь, да? — киваю. Волнение разливается в груди огромным кипятком. — Поправь, если это не так, — снова повторяю жест. — Родилась в Бари, единственный ребенок у родителей, попала с ними в аварию, где те скончались, а потом просто уехала отсюда. Никакого криминала, плохих слов в твой адрес, — и замолчал. Глотаю ложь и медленно выравниваю спину.
— Почти. Я просидела 15 часов в камере за то, что угнала машину, — его глаза заискрились и, не удержавшись, расхохотался.
— Вот это было чертовски неожиданно, — мне нравится, когда на меня смотрят, но не видят. Зеленые глаза, кудрявые волосы, милое личико – словно обертка конфетки.
— Я работать буду с Вами? Или это более опасная хирургия? — ну же...
— Главный вопрос. Послушай, твоя задача – оперировать. Ты умеешь делать это прекрасно, как я видел. Есть некоторые задания, на которые мы выезжаем, — угу. Понятно. — Ты ведь прочла письмо? — оно было одним из самых длинных: условия, условия, условия, личностные качества и моральная стойкость. Пришлось даже пройти тест с задачами, где проверялась логика, быстрота мыслей, принятие правильных решений и надежность, как солдата.
— Там может быть оружие, пули, кровь и смерть, правильно? Я облегчу задание, — улыбаюсь ему. — Вы хотите спросить, буду ли я работать на работе, которая связана с мафией? — его рот стал похож на пончик.
— Ум – слишком опасная вещь, которая ценится дорого: деньгами или пулей, — звучит угрожающе.
— Я прожила в этом городе достаточное количество лет, чтобы понимать, кто правит этим местом, как и целой страной. Мне не нужно называть имена, которые знают везде, Антонио. Как Вы и сказали, моя задача – оперировать. Вот и все. Я – доктор, который хочет работать в этой клинике, ведь она считается одной из лучших. Люди все одинаковы, если смотреть глазами хирурга, — тонкие губы растянулись в слишком довольной улыбке.
— Тогда... мне не стоит говорить о молчании, девочка? Тот, кто скажет всего одно слово, больше никогда не произнесет второго, — пуля в лоб и земля примет мое тело, которое втолкнут в нее так далеко, что никакое зверье не найдет. Блядь, я ступаю на такой путь, который обеспечит жизнь брата или... он будет смотреть на двоих родных людей, похороненных рядом. Я и Эш. Никто не узнает о моих слабых местах. Илайн – единственная дочь у каких-то там родителей.
— Антонио, почему не спрашиваете о двух главных вопросах? — смех раскатился по кабинету.
— Черт, я так и знал, что у той девушки с видео, будет жгучий характер, — мне нужно было научиться так разговаривать, чтобы раздобыть еду брату, но отдать много денег за красивый гроб и лучшее место на кладбище. Мне пришлось уйти слабой, но в этот город вернулась сильнее.
— Мне нравится хирургия, но она требует огромных средств, поэтому мне не страшно увидеть неидеальную сторону мира, — бумажки правят миром, ведь без них ты просто ничего не сможешь. Мечта не прокормит тебя, если не сделать вложений.
— Отлично, тогда вечером тебе нужно познакомиться с тем, кто владеет этим местом и того, с кем ты будет ездить на наши выезды. Я стар для такого, Илайн, а мне нужна достойная замена, которую вижу в тебе, — захотелось засмеяться от этого. Мою биографию перерыли вдоль и поперек, смотрели под микроскопом мои работы, приглашали, провели тестирование...
— Когда можно приступать? — ненавижу тянуть время.
— Когда встретишься с Себастьяном, то нужно будет подписать некоторые бумаги, — шли по коридору, а на меня оглядывались. Заебись. Только кивнула им, чтобы не пялились. Дальше все прошло так, как заслуживал бы сам Боженька.
Я проторчала там много времени и уже спешила на индивидуальную пропилку мозга. График будет меняться, но пока так. Меня раздражало это, но также помогало укрепить внутренний голос, что шептал о некой неполноценности. Это временно... временно... Я справлюсь... мой брат не будет снова есть лишь одни старые макароны... Этого больше не повторится. У этого парня есть только я... нас двое против целого мира... какого бы цвета он не был...
Машина рассекала лужи, которые становятся больше от дождя, что стучит по крыше. Нет, я не миллионер, но пришлось взять в аренду обычный Форд. На дороге творилась полнейшая хрень: мудилы подрезали меня, кто-то сигналил, потому что слишком торопился куда-то. Идите в зад!
Припарковав старую машинку, посмотрела на рядом стоящие... Хотелось присвистнуть или заорать от несправедливости. Хрен его знает.
Девушка-ботаник снова копалась в бумагах, поэтому сразу направилась в кабинет. Дернув за ручку, широко открыла и, глядя на свои, блядь, мокрые кроссовки, вздохнула. Сразу после клиники переоделась, чтобы не выглядеть тупо. Свободные джинсы, что сидят на бедрах, и черный бодик, который оголяет полукруги на талии. Я никогда не была серой мышкой, чтобы прятаться за одеждой, но всегда предпочитала что-то необычное, хотя раньше было иначе. Если мне нравился зеленый комбинезон, то родители покупали розовое платье. Счастливая девочка из любящей семьи, где мамочка готовила воскресный пирог, пока папочка катал на спине? Чуть иная ситуация.
— Ты должен поговорить об этом, — голос Бьянки, который остановил меня. Она говорит что-то еще, но я слишком погрязла в себе. Поднимаю взгляд и вижу две пары глаз.
— СВАЛИ ОТСЮДА! ЧЕГО ВЫЛУПИЛАСЬ, ИДИОТКА? — низкий голос мог бы пробирать до костей, но зацепил лишь гордость. А не пойти бы тебе нахуй, а?
— Милая, дай нам пару минут, — кажется, что нужна вечность, чтобы усмирить Дьявола. Минутка будет лишь для последнего вздоха. Обхватываю пальцами ручку двери, но опора моментально захлопывается перед лицом.
— Что ты слышала? — ноги приросли к дорогому полу, а спина напряженно принимала форму деревяшки, что позади меня. То уйди, то ответь. Определись, злой мальчик.
Мое молчание выдрало чеку у гранаты и с оглушительным взрывом разорвало пространство. Упс. Какая жа-а-а-а-алость.
— Ты глухая, немая или тупая, мать твою! — мои уши готовы скрутиться в трубочку, но глаза твердо смотрят в пылающий уголь. А вот слова могут просочиться в душу...
— Себастьян! Управляй своим гневом! — Бьянка шла к нам, но широкая рука остановила ее на половине пути.
— Не-е-ет, — мужчина ощущался зверем... — Еще одна попытка, кудрявая, — иди в зад. Вздергиваю подбородок и хочу дальше нажимать на тугие кнопки мужского «терпения». — Тебе лучше ответить, немая. Что ты слышала? — то, что человек передо мной – ублюдок.
— Себастьян, она... — резко поворачиваю голову и заставляю женщину заткнуться. Нихуя, Бьянка. Он привык к ответам, но не от меня. Пусть покажет себя тогда, когда ничего не получает.
— Ты думаешь, что молчание поможет? Большей тупости не видел. Жалкая трусиха, которая и слова сказать не может, да? Так боишься? А язык есть? — мне не нужно ничего говорить, ведь человек уже сделал выводы. Буквы и звуки не помогли бы. У меня есть достаточно времени, чтобы рассмотреть его. Глаза – жуткая тьма, что поглощает твою душу, а светлые волосы лишь добавляют контраста. Брови нахмурены, а довольно пухлые губы поджаты. О нем писали в газетах, когда было открытие клиники. Бизнесмен? Не смешите. За 3 года этот мужчина значительно похорошел. Его рост... хм... 187 или 190 см? Не важно. Сегодня Каэтани не в костюме, а в джинсах и черной футболке, которая не скрывает татуированных рук. Над головой раздается громкий звук, когда безумец хлопает ладонью по двери. — Невероятная дура! Пока, Бьянка! — хватает меня за локоть, оттаскивая с дороги, и вылетает, оставляя за собой шлейф дорогих духов. От моих глаз не укрылось, что у него сбиты костяшки... Ну... это точно будет весело.
— Прости за это. Он... — бедная женщина пытается подобрать слова.
— Мне все равно. Давайте начнем, — пусть катится к чертям.
— Ты права. Давай, — она прошлась к столу и взяла блокнотик, открывая его на новом чистом листочке. — Гаррет впервые попросил помощи, — потому что бедный мужчина каждый раз из кожи вон лез, пока я упиралась. Он многому научил и помог, но это не решило главную проблему.
— Что мужчина рассказал обо мне? — хочется сравнить слова с тем, что чувствую.
— Хм... нам запрещено рассказывать, но опишу в общих чертах, — этот огонек в глазах.
— Жаль, что у Вас нет попкорна. Хотелось бы пожевать что-то, когда рассказывают всю эту психологическую хрень, — даже постаралась помягче высказаться.
— Да, Гаррет отлично смог передать то, какая ты, — наклоняю чуть голову и специально сдерживаюсь, чтобы не использовать «закрытые» позы. — Очень умна, потому что знаешь, как себя вести, расчетлива, ведь заранее видишь словесные и психологические уловки, саркастичная, но показательно отстраненная. Ты так и не рассказала ему причину ситуации, которая каждый день влияет на жизнь. А стала ты такой, — смотрит прямо в глаза, — 4 года назад, — и она остановилась. Маловато.
— Не рассказывала, — подтвердила.
— Почему? Разве не за этим пришла? — не знаю. У меня не было иного варианта, когда брат нашел меня с передозировкой снотворным, валяющейся на полу. Аз не должен был проснуться, ведь я тоже дала ему его, но только для крепкого сна. Это было сразу после похорон Эша.
— Не знаю, просто нравится расставлять мысли на нужные полочки, — ложь.
— Но как можно что-то разложить по полкам, если на групповой терапии ты сидела сзади? — ненавижу взгляды жалости.
— Наблюдение. Я обожаю рассматривать и замечать то, что другие выпускают из виду, — Бьянка хороша. Она пытается пролезть в маленькие заминки, но не позволяю.
— Хорошо. Что получилось увидеть в людях, которые были в группе? — чувствую, что мои руки на штурвале нашей беседы.
— Женщина, которая сидела и плакала, лжет, потому что не углублялась в детали, когда рассказывала про мужа. Мужчина, который теребил край рубашки, ненавидит сидеть возле окна, ведь он переставил стул, чтобы казаться дальше. Может быть где-то служил. Дамочка в красном пялилась на Себастьяна и приходит сюда явно из-за него, — мои слова лились из губ, а психотерапевт молча писала что-то в блокнот.
— Ты ничего не рассказала про Себастьяна, — поднимаю бровь, — с которым не заладилось изначально, — мудак? Ненормальный? Имеющий проблемы с доверием? Ненавидящий всех? Скорбящий? Дьявол? Придурок? Убийца?
— Он сказал 5 слов за 2 часа, — женщина что-то черканула на листике и с минуту раздумывала.
— Почему ты приехала? — уже хотела ответить, но Бьянка продолжила. — Что случилось, когда обратилась к Гаррету? — окей.
— Я потеряла смысл жизни и выпила 37 таблеток снотворного, — некоторые отворачиваются, чтобы не созерцать шок у собеседника, но мои зеленые глаза были сосредоточены на той, кто помогает нуждающимся.
— Кто спас тебя? — ровный тон.
— Сосед, который пришел ко мне, потому что я не зашла за печеньем, что он регулярно пек для меня, — ложь. Полумертвую сестру нашел брат, который не может ходить. Именно этот смелый подросток спас жизнь самоубийце, когда та сдалась. Азу пришлось вылезти из коляски и держать меня на себе, промывая желудок, параллельно вызывая скорую. Его крики были громкими... а глаза стали залиты красным цветом... Голос потом охрип. После этого случая пришлось накопить побольше денег и свалить. Позже появился Давид. Мы познакомились через год, после... Эш...
— А родители? — откровенность за откровенность.
— Мертвы. Почему Вы выбрали эту профессию? — хочется взаимности.
— Это давало понять, что мои проблемы – сущий пустяк, — принимается.
— Шрам от «проблем»? — во мне нет меры корректных вопросов.
— Ты резковата, но да, — усмехнулась ей, но не отводила взгляда.
— Я стараюсь изо всех сил, чтобы быть милой, вежливой и пушистой, — саркастично добавляю, а Бьянка снова использует чернило. «Защитный механизм – колкость слов» – возможная фраза, написанная на почти исписанной бумаге.
— Ты всегда была такой? — чуть наклоняюсь к ней.
— Каждая черта характера рождена из ситуаций и испытаний, которые человеку пришлось пройти, — смотрю на часы и встаю, ведь время вышло.
— Тебе не интересно, что я написала в блокноте? — что Илайн – сложный случай, который нуждается в повторном курсе таблеток?
— А какой Вы хотите услышать ответ? Это не волнует меня, ведь субъективное мнение должно оставаться невысказанным, пока не спросят. А я не интересовалась, — давлю своим ответом.
— Непростую историю прячешь, Илайн, но мы постепенно придем к моменту, когда захочешь рассказать, — может... а может и нет...
— Один раз – случайность, а два – закономерность? — женщина подняла брови и выпалила быстрее, чем я закрыла дверь. Лови лживый кончик для моего большого и запутанного клубка.
— Ты делилась этим? — делаю шаг назад и смотрю прямо в заинтересованные глаза.
— Да, — солгала ей. Даже мой Айзек не знает правды. Для него наш брат умер, когда выполнял задание, работая в полиции... Только вот это очень далеко от правды. Воздух выкачали из легких... Так всегда после сеансов. Плевать на дождь, что намочил мою одежду...
На телефон пришло уведомление, что сегодня в 8 вечера нужно подъехать в клинику и забрать костюм, который уже привезли. Отлично. Завожу мотор и еду... Вижу сообщение от брата и быстро отвечаю, что скоро перезвоню.
Меня снова провожают. Двое мужчин. Не парюсь особо. Антонио улыбается и машет. Сколько мы не виделись?
— Босс приехал и хочет увидеть тебя, — как закончить день еще хуже?
— А если я ему не понравлюсь? — прощупываю почву, ведь наше общение немного дальше, чем идеал.
— Он доверяет моему профессионализму, — угу. Посмотрим. Меня запускают и закрывают последний шанс на бегство.
Он стоит ко мне спиной, руки в карманах, ровная спина, будто сожрал огромный железный прут. Светлые волосы отбивают самый последний луч солнца, а те черные глаза смотрят в огромное окно.
— Я предоставил достаточно времени, чтобы ты осмотрела меня? — хрипота предупреждала не играть с ним. Мужчина все еще не смотрит в мою сторону. — Плохие манеры у нашего гениального хирурга, — и поворачивается. Это целое, блядь, искусство. Огромное тело слишком изящно и плавно проделывает махинации... Как необычно. Смоль двух глаз впивается в мои лесные. Никаких эмоций. Мы смотрим друг на друга и пытаемся застрелить копьями из ненависти, которые летят в каждого из нас. — Ты меня заебала, глупая девушка из заднего ряда, — даже такие слова не могут уже ранить... Тишина – не твой друг, Принц? Я – твое наказание?