Глава 21
Испанское солнце жгло кожу, но Карина все равно носила черное.
Два года.
Два года с тех пор, как полиция закрыла дело — *"без вести пропавший"*. Два года с тех пор, как она перестала слышать его голос даже во сне.
Ей подарили этот дом на восемнадцатилетие — белоснежную виллу с видом на море, где окна были слишком большими, а тишина слишком громкой. Отец думал, что она начнет новую жизнь.
Карина лишь задернула шторы.
Ее комната теперь напоминала ту самую квартиру — книги Саши на полках, его футболка под подушкой, даже бутылка того самого виски, от которого он тогда опьянел, глядя на ее танец.
Она не верила, что он мертв.
Не мог мертвый так часто являться в ее снах — мокрый от дождя, с перегаром от виски, с пальцами, впившимися ей в бедра.
— Señorita Karina, у вас гость.
Горничная постучала в дверь, но Карина даже не повернула голову.
— Я никого не жду.
— Señorita Karina, он настаивает...
Горничная звучала обеспокоенно, но Карина лишь глубже вжалась в кресло, пальцы сжимая подлокотники.
— Скажите, что я не принимаю гостей.
Тишина. Потом — шаги, удаляющиеся по мраморному полу.
Карина закрыла глаза.
*Ты сходишь с ума*— шептал ей разум.
Но когда она открыла веки, он стоял в дверях.
*Саша.*
Тот самый взгляд — горячий, дикий, с искрами золота в темных зрачках. Та же стойка — чуть наклонив голову, будто прицеливаясь.
— Привет, птичка
его голос был как скрип кожи по стеклу.
Карина не дышала.
*Галлюцинация. Сон. Бред.*
Она знала этот сценарий — сколько раз ее разум рисовал его в полумраке спальни, сколько раз она просыпалась с его именем на губах и пустотой в руках.
— Ты... не настоящий
прошептала она, впиваясь ногтями в ладони. Боль должна была развеять мираж.
Но он сделал шаг вперед.
И запах ударил в ноздри: дым,тот самый одеколон с нотками моря, который она тайком купила и брызгала на его подушку.
— Я так долго искал тебя
он был уже в сантиметре,
его дыхание обжигало кожу.
Карина отпрянула.
— Нет! Ты умер. Я... я видела...
— Что ты видела?
он резко схватил ее за запястье, прижал ладонь к своей груди. Под тонкой тканью рубашки стучало сердце.
*Настоящее. Живое.*
— Труп? Мотоцикл? Чьи-то сказки?
Она дрожала.
— Мне сказали...
— Много чего говорят
он провел пальцем по ее щеке, оставив за собой горячий след.
— Но ты же чувствуешь. Я здесь.
Карина зажмурилась.
— Если ты призрак... если это сон...
Его губы накрыли ее рот, грубо, без спроса, точно как в их первую ночь.
И она почувствовала
— Я не призрак
он оторвался, его руки уже ползли под ее черное платье.
— Я проклятие. Твое проклятие.
Карина впервые за два года засмеялась.
— Ты... чертов маньяк!
— Твой маньяк
поправил он, срывая с нее траурное платье.
Испанское солнце лизало их сплетенные тела на полу, а Карина наконец перестала сомневаться.
Призраки не оставляют синяков на бедрах.
И уж точно не шепчут на рассвете:
— Бежим. Пока они не нашли нас снова.
Она не спросила, кто *они*.
Просто кивнула.
Потому что с самого начала знала — их история никогда не закончится красиво.
Но черт возьми, как же сладко она начинается снова.