18 глава
Март. За 11 месяцев до настоящего времени
Выбрал стратегию молчать? Да пожалуйста!
Думает, что склонюсь перед ним на колени в клятве исправиться? Нет!
Ждет, что начну закидывать звонками и сообщениями? Нет!
Рассчитывает, что я буду страдать и плакать? Боже, нет!
Я ответственно занимаюсь учебой, хожу к репетиторам, через три месяца экзамены – и я получу высшие баллы.
Хожу с Кариной в бутики и покупаю новые платья. Теперь они все идеально подчеркивают мою фигуру, я тщательно выбираю фасон – я прекрасна!
Обновила лак на ногтях и оставила их длину – чувствую теперь себя хищницей, мне это нравится.
Провела почти сутки в СПА-салоне, используя все предоставленные процедуры – благодарю Господа за места, после которых чувствую себя заново рожденной.
С матушкой побывали аж на трех мероприятиях, я была на высоте. Даже зная, что кто-нибудь найдет к чему прицепиться, но получить кучу заслуженных комплиментов в лицо – мне приятно.
У меня все хорошо, не на что жаловаться – я молода, красива, позитивна, чувствую себя полной сил.
Надеюсь, Артему кто-нибудь догадается сказать это?
Потому что ближе к ночи я все-таки нервничаю.
Мы расстались? Мы в ссоре? Что между нами?
Реалист во мне говорит, что строго расстались, без вариантов. Я хочу жать ему руку и соглашаться. Мы знакомы с ним детства и доверяем друг другу.
Но стремный романтик во мне, который пищит, что еще есть у нас шансы – все портит. Я его ненавижу. Он появился не так давно, но портит жизнь капитально. Внушает иллюзии, плавит мозг, принуждает надеяться. Идиот говорит даже, чтоб самой сделать первый шаг.
Его я не слушаю, нет, я не сумасшедшая!
Но стоит лечь спать – он уже тут как тут.
«Не притворяйся, что хорошо без него!» – говорит внутренним голосом.
«Мне просто отлично, посмотри на меня!»
«Ты хороша, безусловно, но дело не в этом. Твоя гордость неуместна. Артем не дал повода усомниться в нем. Он любит тебя, а ты любишь его».
На этом моменте приходит взбесившейся реалист, которому я рада, душит романтика до следующей ночи, пока тот снова не воскреснет. А пока его нет, мы смотрим все самые грустные фильмы – сценарии в моей голове. Очень отчетлива сцена – та рыдающая актриса, которую бросил парень, с перекошенным от бессилия лицом. Иногда я в ней вижу Карину. Иногда – себя.
Тогда уже вслух говорю слово – «Нет!». Будто кто-нибудь спрашивал, но интересующихся не было. Это я отгоняла от себя подобное будущее.
У меня получалось, но один раз сдалась.
Слушая в тишине своей комнаты старые песни «Воронов», я дала слабину и написала сообщение. Не Артему, конечно – это был перебор бы уже. Просто тому самому стремному фейку, отыскав этот мусор среди важных диалогов.
«Докажи!»
Прошла куча времени после его первого сообщения, которое я проигнорировала, поэтому и скорого ответа ждать не пришлось. Я целые сутки промаялась, на уроках, у репетитора, даже провожая отца в очередную командировку – смотрела в телефон.
Сообщение пришло через два дня, и было глупым.
«Что доказать?»
Я прошипела, где мозг у этого анонима находится и мысленно посоветовала, откуда его следует вытащить за ненадобностью. На этом закончила и ответила строго:
«Что Артем мне изменяет – докажи».
Чего я этим добивалась? Наверное, убедиться, что была права и наконец устроить похороны окончательно «бывшему» в своей голове. Но что-то подсказывало, хотелось увериться, что это просто развод. Я не знала, что тогда следует делать дальше, но даже без этого знания – хотела, чтоб оказалось все же так.
«Вы все же вместе?»
Я чуть не ударила монитор кулаком. Что за хрень?
Я не собираюсь обсуждать подобное с каким-то невидимым чмошником, который прячет свое лицо. Хочу четкое и ясное понимание – правда или нет. Сейчас же, немедленно!
«Докажи или скройся на фиг».
И, конечно, в этот момент фейк вышел в оффлайн. Потом появлялся раз десять и исчезал, испытывая мое терпение.
Но через десять минут на мониторе фотография.
Артем. В незнакомом мне месте, чья-то квартира. Он вообще полубоком снят, с кепкой на голове, что не видно толком лица. И я бы смеялась такому кадру, напрочь не веря, что это он. Но причин для смеха не было – я видела его руки. Знакомая оранжевая с переливами спираль, отождествляющая Жар-птицу, очертания из-под загнутого рукава черного узора Кэрролловского кота – это он. Этой самой рукой Артем обнимает девушку, которая сидит у него на коленях. А уж она смотрит в камеру – счастливая, улыбается. Не знаю ее, но ощущение, что улыбается мне.
– И тебе привет, – бормочу растерянно, закрывая ноут.
Потом подхожу к зеркалу и даю себе обещание. Я клянусь отражению:
– Пять минут – не больше!
Отражение смотрит строго, как будто не доверяет мне, но дает разрешение, мрачно кивнув головой.
И тогда я сползаю на пол, обхватив руками колени. Из груди рвется стон, но приглушаю его укусом в одно из этих колен.
Больно. Больно. Больно.
Но не плачу.
Я была права. Права. Он действительно изменял.
Тру сухие глаза пальцами – может, слезы не так плохо? Может, они облегчение? В горле такой ком, а грудная клетка вздымается как у спринтера – но слезы не появляются.
Матушка тоже была права. Она, правда, заботилась. Хотела оградить от подобного. Но я вляпалась.
Закусываю губу до боли, почти до крови, пальцы на ногах сводит судорогой.
А ведь почти поверила. Еще меня актрисой называл. А сам... И это любовь?
Снова впиваюсь зубами в колено, руки прижаты к вискам – кажется, пульс зашкаливает, дико болит голова.
Больше никогда, Марьяна. Запомни происходящий момент – и больше ни-ког-да!
Время выходит, я с трудом встаю на ноги. Подхожу снова к зеркалу – там не вижу себя. Там какая-то размазня, будто горем убитая. Сгорбленные плечи и тусклый взгляд.
Беру срочно расческу, поправляю сбившиеся волосы. Оттеночный бальзам – чтоб скрыть легкие прикусы на губах. Мицеллярная вода – чтобы просто почувствовать свежесть на лице. Уже лучше, но мало, нужно главное – я пытаюсь.
И у меня получается.
Поначалу неуверенно, скованно, но постепенно улыбка озаряет мое лицо. Оставляю ее, распрямляю плечи.
Отражение одобрительно подмигивает, а я посылаю ему воздушный поцелуй – тут любовь взаимна всегда.
Я иду в комнату матушки, которая сидит в телефоне.
Смотрю на нее – расслабленная и красивая. Очень ухоженная, ей никогда не дают ее возраст. Главное – она мудрая, действительно мудрая, видящая людей насквозь. Да всю жизнь видит насквозь. Если мне повезет, если я постараюсь – то хочу быть как она, матушка – мой кумир.
Мы обмениваемся улыбками, и я сажусь к ней рядом.
Черная широкая кровать на фоне белоснежной комнаты – выглядит эффектно, со вкусом и мне нравится.
– А он меня замуж возьмет? – спрашиваю, кладя голову на ее колени.
– Кто? – не сразу понимает матушка, и гладит меня по волосам.
– Ну этот Владимир. Забыла его отчество. Дед.
– Ты даже в театр не приняла его приглашения.
– Я пойду.
– Замечательно, он будет рад услышать.
– А замуж возьмет? – повторяю я главное.
– Что за резкие перемены, Марьяна? Ты что-то задумала?
– Нет. Хочу сразу после школы выйти за него. Ты говорила, он сможет обеспечивать меня. Что я буду при нем для статуса. Я буду идеально вести себя. Ему хорошо – и мне хорошо. Или что, я не подхожу ему?
Матушка поднимает мою голову и смотрит в глаза. Яркая, но холодная голубизна – отражение моих собственных.
– Ну конечно, он будет счастлив видеть тебя своей женой, – наконец улыбается она снова. – По секрету – Владимир от тебя в восторге. Ты показалась ему приличной девушкой.
Ну хоть где-то понадобятся мои актерские навыки. Да актерские ли? Я такая насквозь. Л-ж-и-в-а-я.
– Можно тебя обнять? – прошу тихим голосом.
– Можно, – разрешает матушка, и сама прижимает меня одной рукой к себе.
Она сидит дальше в телефоне – ее дело сделано. Я просто сижу и внезапно замечаю, что по щеке скатывается слеза. Нежданная, сейчас непрошенная, и слишком неуместная – потому что на мне приклеенная улыбка.
Так и проходят следующие минуты – матушка погружена в своем телефоне, я рядом с ней, улыбаюсь, но лицо все в слезах.