Неонат: катаклизм судеб

Это какой-то сюр. Серые глаза брата внимательно следили за каждым движением моих мимических мышц. Я обхватила руками колени и попыталась запустить хоть какие-то мало-мальски мыслительные процессы в голове. С минуту-другую я то открывала рот в порыве что-то сказать, то обратно его закрывала, теряя логическую цепочку. Нарушить тишину первым все же осмелился Сарг.

— Как ты узнала?

— Мне сказала это моя мама. Элис Райх – ее двоюродная сестра.

На этот раз настал черед брата погрузиться в когнитивный диссонанс. Он присел в кресло, сложив пальцы домиком.

— Думаю, нам всем стоит поговорить. Подожди...твоя мама?!

Я молча кивнула в ответ, поднимаясь с кровати и укутываясь в халат. За окном вовсю светило ласковое октябрьское солнце, но меня знобило от ступней до макушки. Перед глазами все еще стояла фотография Ари в телевизоре. Зря надеясь, что умывание холодной водой поможет мне избавиться от этой картинки, я вгляделась в свое отражение в зеркале ванной. Сколько раз ты видело меня такой? Где продают зеркала со счастливым отражением?

Мы с Саргом спустились вниз, направляясь к кухне. Там слышались родительские голоса, они явно о чем-то спорили, местами переходя на агрессивный шепот. Что же между ними происходит, черт побери? Наше появление заставило их обоих замолчать. Отец был одет в свой деловой костюм, Алиса же все еще была в домашней одежде и явно не собиралась ехать на работу вместе с ним.

— Десафия, мне так жаль. Мы видели новости, - руки мачехи бережно обвили мои плечи, а ее слова заставили сердце снова болезненно затрепетать. Отец сжал мою ладонь, спросив в порядке ли я, на что я просто коротко кивнула, глотая слезы. Допив свой кофе одним глотком, папа спешно попрощался с нами. Некоторое время в кухне царила тишина. Сарг жевал сэндвич, Алиса мыла посуду, я пыталась сделать хотя бы один глоток сока, любезно предоставленного мачехой.

— Сегодня я хочу сходить к Катарине. Возможно, им нужна помощь, в организации перелета в Испанию, или же еще с чем-то. Не могу сидеть дома, постоянно думаю об этой бедной девочке, - проговорила Алиса, расставляя чистые тарелки по местам.

— Мне очень нужно с твоей помощью кое-кого разыскать. Сарг сказал, что ты можешь помочь, - я не узнавала свой голос. Сиплый, неестественно тихий.

— Конечно я помогу, кого ты ищешь? Я не иду сегодня на работу, но если будет нужно, то позвоню в администрацию.

— Не будет нужно. Я ищу Элис Райх.

Тарелка полетела вниз, превратившись в россыпь мозаичных кусочков. Мачеха медленно повернулась к нам своим мертвенно бледным лицом.

— Саргаст...

— Она узнала сама, мама, - послышался ответ брата, который до этого сидел тише любого партизана.

— Кто ты? Мне теперь звать тебя тетей? – я подняла взгляд на Алису, наблюдая за ее крайне исступленным волнением, которое перешло в едва ли не панику после слова «тетя».

— Все это...очень...сложно, Десафия. — Я не должна была это скрывать. Прости меня.

Алиса рухнула на стул, пытаясь выровнять участившееся дыхание. Сарг ткнул меня локтем в бок, прося видимо таким образом дать его матери время успокоиться.

В этот момент в дверь постучали настолько сильно, что правильнее это будет назвать не стуком, а попыткой снести дверь с петель. Саргаст подскочил, и пройдя через гостиную, аккуратно выглянул в окно сквозь маленькую щелку в жалюзи.

— Это Вито собственной персоной. И похоже, что его только что отфутболила вся команда Барселоны.

Стук повторился, да с такой силой, что с трещины у входной двери, образовавшейся после землетрясения, посыпался песок.

— Да что он себе позволяет!

Надо отдать Вито должное, его внезапный визит разозлил меня настолько сильно, что вывел меня из состояния сомнамбулы. Я распахнула дверь, готовясь разораться на всю округу, и...ахнула от увиденного. Парень едва стоял на ногах, тяжело дыша и держась за правый бок. Его лицо было испещрено ссадинами и кровоподтеками, со слипшихся кудрей стекал пот, на голове виднелась запекшаяся кровь.

— Ты жива, - выдохнул он с...облегчением?

— Конечно я жива, а ты видимо не очень. Что происходит? Вызвать скорую?

— Это лишнее. Нам надо поговорить, - на этот раз его голос был более похож на голос Вито, которого я знала.

— У тебя кровь на голове! Какой к черту разговор, Вито?! Тебе нужен врач!

— Maldita sangre...это не моя кровь, Деса. Я сдал экзамен в ОЗБН.

— Чтоо?

— Я хотел тебя защитить! Деса! ОЗБН это полная хрень, они хотят что-то с тобой сделать! Пока я сдавал этот чертов экзамен – вокруг все только и говорили, что ты наконец-то здесь и вошла в...транс, или куда ты там вошла! Там был ад, этот ублюдок Мендеш кинул меня в самое пекло, наверное думал, что я не выживу, ха! А потом я хотел найти тебя, но тебя нигде не было, я подумал, что тебя больше нет, и я чуть не разбил лицо отцу, а потом...

— СТОП! – я захлопнула дверь в дом снаружи, прислонившись к ней спиной и снова пытаясь восстановить нейронные связи в своей голове.

— С чего ты взял, что меня нужно защищать? Как ты попал в ОЗБН? Ты понимаешь, что мог реально умереть? Зачем все это, Вито?

— Да потому что я люблю тебя, tonta! (исп. – дура) Отец запретил мне к тебе приближаться, сказав, что тебе что-то грозит. Я залез в его джип и проехал с ним в это гнилое место, у него не было выбора, иначе ему была бы крышка за то, что он рассказал мне об ОЗБН. И ему пришлось врать, что он хочет сражаться вместе с сыном против этих мутантов. Мендеш приказал мне показать, на что я способен, наравне с опытными Стражами. Я вырву его вонючий язык и засуну его прямо ему в...

Дальше я ничего не слышала. Мне хватило первых предложений, чтобы почувствовать, как сердце заворачивается в тугой комок. Вито замолчал, смотря мне в глаза и явно ожидая, что я что-то отвечу на этот безумный спич. Но я молчала. Я не знала, что сказать. Слово «люблю» из его уст застряло в ушах, соперничая по важности с информацией о том, будто мне что-то грозит. Не дождавшись моего ответа, Вито нервно зашагал взад-вперед возле меня.

— Я виноват, Десафия. Я это знаю. Сперва это было просто желание, чтобы ты на меня запала. Но мне мешал твой брат. Я хотел найти на него какой-нибудь «грешок» в виде баловства с травкой или что-то в этом роде, и шантажировать его этим. Но он чист как перо ангела, мать его... А потом ты узнала об этом и все пошло под откос. А потом слова отца о тебе... Я думал, что справлюсь, но ты заноза в этой самой груди, понимаешь?! Если ты сейчас пошлешь меня – так и знай, я все равно буду тебя защищать. Теперь я часть ОЗБН, хочешь ты этого или нет.

— Мне все равно, что ты ко мне чувствуешь. Я предупреждала тебя, что всегда выберу брата, но ты на это наплевал. И уж прости, Вито, но ОЗБН – мой единственный шанс стать дочерью по-настоящему.

Дверь открылась, и за ней показался Саргаст. Делая вид, что не видит стоящего рядом со мной Вито, он тихо проговорил:

— Матео разрывает твой мобильный. Ты нужна в Организации, через полчаса за тобой приедет вчерашний водитель.

— Я отвезу тебя, - сказал Вито голосом, не терпящим возражений. Бровь Саргаста резко вскинулась, но он безмолвно прикрыл дверь и ретировался. Я молча вошла в дом, оставив на пороге парня, который был не меньшей занозой в моей груди.

— Что значит он тебя отвезет? – Саргаст опирался плечом о дверной косяк моей комнаты, пока я переодевалась за дверью.

— Он теперь вроде как Страж.

Брат присвистнул.

— С каких пор в такие места стали набирать кого попало?

— Поговорим об этом позже, я должна тебе многое рассказать. Если коротко, то я говорила с мамой и у нее есть теория, как можно ее оттуда вытащить. Представляешь, нужно попробовать одновременно открыть разрыв с двух сторон. Надеюсь, в Организации нашли способ попроще...

— А маман-то у тебя очень умная, план ведь реально может сработать, это же как замок, который не открыть снаружи, если внутри торчит ключ. Что ж, мне уже не терпится услышать твой рассказ о вашей занимательной беседе. Сестра – медиум, охренеть можно...

На этот раз я решила особо не наряжаться, и надела на себя серый спортивный костюм, затянула волосы в тугой пучок и почему-то решила надеть линзы, подаренные Матео. Проморгавшись, я увидела бегущие белые линии, обозначающие, видимо, границы нашего дома и две красные точки внутри, одна из которых находилась рядом со мной, а вторая передвигалась на первом этаже. Какое-то гнетущее чувство противным бутоном распускалось в моей груди, но я спустила это на бред, который только что нес Вито на моем крыльце. Я подошла к брату и крепко его обняла.

— В твой сок моя мама сегодня решила добавить сестринской нежности что ли?

— Как она там? Ей лучше? Я не думала, что она так среагирует.

— С ней все будет в порядке. Ты придешь, и мы все поговорим.

Я кивнула, и, снова прильнув к груди брата на прощание, пошла по ступенькам вниз. Вито ждал меня в своем пикапе, но я не собиралась с ним ехать, о чем ему и заявила в открытое окно, но он поспешил меня разочаровать:

— Я только что отослал твоего водителя. Сказал же: отвезу тебя сам. Если хочешь, то шагай в организацию пешком, но боюсь тебя ждут раньше, чем к рассвету следующего дня.

Всю дорогу мы ехали молча. Я ни разу даже не повернула голову в его сторону, давая этим четко понять, что я не расположена к беседам. У ворот нас встретил Матео, который громко выругался, потому как Вито не отсылал никакого водителя, и реальный водитель замучился искать меня по Сонреиру. Было видно, что между Веласкесами искрит напряжение, но для меня это не имело никакого значения, я вся была погружена мыслями в новой попытке вернуть Лючию Винд в этот мир. Матео повел меня по уже знакомым закоулкам, Вито не отставал ни на шаг.

— Так вот что значило твое выражение, что он пошел тебе наперекор? – тихо спросила я Матео в момент, когда мы спускались по узким ступенькам, и Вито пришлось идти сзади.

— Всему виной твоя кудрявая голова. Будь на ее месте любая другая – я бы уже сам задушил ее голыми руками, - пробурчал Веласкес старший, подводя меня к лифту.

Так глубоко в ОЗБН я еще не спускалась. Гнетущее чувство не покидало меня, а нарастало с каждой секундой, проведенной в этом лифте, о чем сообщили и линзы, показывая, что уровень стресса у меня уже вышел за допустимые нормы. Лифт остановился, Матео приложил ключ-карту к приборной панели, дверцы расползлись, и мы тут же оказались в огромной лаборатории.

Помещение имело два яруса: второй этаж занимал половину первого, на него вели металлические лестницы. На краю второго этажа у поручней стояли четверо мужчин и о чем-то активно дискутировали. На первом этаже метушилась целая толпа мужчин и женщин. Кто-то сидел за компьютером, кто-то застыл у огромных дисплеев на стенах, кто-то тянул ящики с неизвестным мне содержимым, и среди этого всего хаоса я заметила место, уготовленное, вероятно, для меня: нечто, напоминающее операционный стол, помещенное в огромную стеклянную трубу, у изголовья стола находились кубы-излучатели, которые я уже видела, но на этот раз их размеры сильно меня поразили, если не сказать шокировали.

От группы мужчин, дискутирующих наверху, отделились двое, заметив нас, и направились по лестнице вниз. Одним из них являлся Аарон Мендеш, второго же я не знала, но от одного его вида мне стало не по себе.

— Деса, позволь тебе представить главу ОЗБН Иаго Ортиза. С господином Мендешем ты уже знакома.

— Здравствуй, Десафия. Наконец имею честь воочию наблюдать чадо Лючии. Я рад, что ты работаешь вместе с нами над ее долгожданным возвращением, - глава ОЗБН говорил властным тоном, надменно растягивал слова, и если бы его речь можно было превратить в нечто материальное, то это был бы густой прокисший зловонный кисель. — Должен отметить, в прошлый свой визит сюда ты отработала на все сто процентов, я никак не ожидал таких потрясающих результатов. Но сегодня я бы хотел, чтобы ты показала все двести. Надеюсь, ты успела восстановиться? Давай мы с тобой поднимемся наверх и посмотрим, в каком состоянии твои жизненные показатели, - Ортиз сделал жест рукой, приказывающий Веласкесам ретироваться.

Я не успевала вставить ни слова. Мендеш и Ортиз повели меня наверх, оставив моих спутников внизу. Поднимаясь, я оглянулась и увидела осклабившееся лицо Вито и спокойно возражающего ему Матео. В ту же секунду они развернулись и зашагали к стеллажам в углу у входа в лифт, на полках которых находилось бесчисленное количество ящиков. Схватив два из них, Веласкесы поспешили к лифту, и прежде чем дверцы сомкнулись, я успела на мгновение пересечься с глазами Вито, и в них читалась паника.

В течение следующего бесконечно долгого отрезка времени меня исследовали вдоль и поперек. Артериальное давление, взятие крови из вены, энцефалограмма, электрокардиограмма, реакция зрачков на свет, и еще множество разных манипуляций, наименование которых я не запомнила. Обнаружив, что уровень сахара в моей крови очень низкий (черт возьми, я же ведь так и не позавтракала), меня подключили к каким-то капельницам и оставили на какое-то время в одиночестве. Все это время мысли роились в моей голове так же неистово, как пчелы по весне. Образы мамы, Алисы, Ари, Вито чередовались с огромной скоростью, и вдруг перед глазами всплыло лицо Сарга, и в тот же момент отчего-то сильно сжалось сердце, предчувствуя, что я больше его не увижу. Но я безжалостно завертела головой в попытке вытряхнуть эти нелепые мысли и глубоко вдохнула, говоря себе, что это всего лишь волнение перед неизвестным.

Где-то внизу послышались крики.

— Неонат закрыли!

— Не может быть!

— А я так и не успел съездить к маме во Флоренцию!

Что ж, Матео не соврал, это таки случилось. Но почему именно сегодня? Именно в тот день, когда от меня требуется некая отдача на все двести процентов? Закончить эти панические рассуждения мне не дала Фрида, внезапно подошедшая ко мне. Сегодня эта чудаковатая ученая была не так разговорчива, как в прошлый раз, и хоть я ее и совсем не знала – была уверена в том, что ей это несвойственно. Девушка поздоровалась со мной, спросила как я себя чувствую, и, получив положительный ответ, принялась отключать меня от капельниц. Фрида провела меня вниз, к тому самому операционному столу, который я заметила в самом начале, и начала инструктировать.

— Десафия, сейчас мы проведем точно такой же эксперимент, но в бОльшем масштабе. Если он окажется успешным – сегодня ты увидишься со своей матерью. Если нет – возможно твое самочувствие несколько...ухудшится, но ты должна помнить, что сегодня в этом помещении собрались лучшие умы Неоната, а значит, твое тело в полной безопасности, — все это Фрида говорила, не смотря в мою сторону, а глядя в монитор компьютера и вводя какие-то данные.

— Каким образом мы вытащим маму, Фрида? – я хотела знать более детально о том, что сейчас будет происходить.

— Воспринимай себя своеобразным маяком, благодаря которому сознание твоей матери сможет отыскать дорогу обратно.

— А как же тело?

— Если наши расчеты верны – мы сможем переместить его в соседнюю камеру, - девушка указала на небольшую кабинку рядом с моим «операционным столом». — Но даже если это получится – нам придется проводить с ней реанимационные действия. Она слишком долго была там. Поэтому сегодня очень важный день для всех, кто находится в этом помещении. Ты готова?

Зажмурившись, я кивнула. Стеклянная труба, в которой помещалось мое ложе, гостеприимно разъехалась, образовав две створки, зазывая меня туда лечь. Не успела я расположиться, как створки закрылись, а к моей голове подъехал венок из проводов. Надо мной, на верхнем ярусе, облокотившись о заграждение, стояли Ортиз с Мендешем и не сводили с меня глаз. Они тихо переговаривались, сохраняя при этом абсолютно нейтральное выражение лица.

За стеклом послышался приглушенный голос Фриды.

— Я прошу полной тишины, мы начинаем. Маркос, запусти электромагнитную индукцию через три, две одну...сейчас! Разгоняй глюоны в соответствии с прогрессией. Следи за шкалой магнитного поля. Хавьер, погружай сеньориту Винд в сон, не забывай о дозировке, нам не нужен ателектаз легких.

Последнее, что я видела – это была блаженная улыбка на лице Иаго Ортиза, после чего на меня обрушилась тьма. Мама, я люблю тебя...

*****

Где-то в ОЗБН

— У нас только один шанс. Если мы все правильно сделаем, то спасем обеих.

Матео Веласкес изо всех сил мчал по коридору Организации, прижимая к себе металлический ящик, словно это было единственное, что ему дорого в этой жизни. Следом за ним несся его сын, с точно таким же ящиком, нервно кусая губы. Добежав до машины, они забросили ящики в багажник и запрыгнули в машину, синхронно пристегнувшись.

— Куда мы едем? – спросил Веласкес младший, воодушевленный резким появлением плана у своего отца.

— Подальше отсюда. Вито, срочно звони Стеркфлуту, он должен знать подробности вчерашнего. Мендеш вчера сказал, что ночью был зафиксирован контакт Десы с Лючией вне стен ОЗБН. Нам нужно знать, о чем эти двое говорили.

Длинные гудки в телефоне не давали никакой надежды на быстрый ответ.

— Черт бы тебя побрал, Стеркфлут! Он не отвечает.

— Тогда мы едем его искать. Мы обязаны успеть, Вито.

Шины внедорожника истошно завизжали, и подняв столб пыли, автомобиль рванул вперед.

*****

Центральная лаборатория ОЗБН

Как только Десафия повторно вошла в состояние соприкосновения с Лючией – все нутро Иаго Ортиза ликовало в предчувствии скорой победы над угрозой всему, что он так любил. Ему не важна была жизнь этой милой жизнерадостной девушки, его главной целью было спасение его родины, этого небольшого клочка Земли, ради которого он был готов на все.

Страх потерять свой устаканившийся ритм жизни, контроль над сотнями сотрудников Организации, безразмерную власть на Неонате, нависал над ним со времен появления первых разрывов, а когда они стали учащаться в геометрической прогрессии – Ортиз и вовсе потерял покой и забыл, что такое полноценный сон. Но сегодня все изменится, сегодня вернется та, которая в силах это все остановить, и благодаря которой он обретет власть, о которой и подумать не смел.

Его раздумья прервали восторженные возгласы научных сотрудников. На противоположной стене, во всю ее ширину, появилась медленно растущая шкала, означающая начало слияния. В кубах возле капсулы с телом девицы пульсировали внушительных размеров разрывы, которые полностью контролировали его люди. Голубоватое свечение разрывов притягивало к себе взгляд, но куда приятнее было смотреть на увеличивающиеся проценты в шкале слияния.

Ортиз посмотрел на Фриду, которая нервно вертела в руках карандаш. Она до последнего сопротивлялась планам начальства и могла представлять серьезную угрозу. «Все же хорошо, что я исключительно владею искусством убеждения», - подумал про себя Иаго, довольный собой как никогда.

Разрывы в кубах постепенно увеличивались, цифры на шкале приближались к ста. Фрида приказала своим коллегам приготовиться провести реанимацию испытуемой и первым делом отформатировать ее память в нужных местах, чтобы Лючия осталась гениальной ученой, забыв при этом, что она была так же матерью и женой.

Цифра на шкале на несколько секунд застыла на 97, затем лабораторию осветила яркая вспышка, и...свет погас. Четыре секунды потребовалось, чтобы запустились генераторы, но было уже слишком поздно. Весь второй ярус лаборатории поглотил колоссальных размеров разрыв, из которого посыпали тентагро. Мендеша, стоящего рядом с Ортизом, откинуло вниз, он лежал на полу, скрючившись от боли, с открытым переломом ноги.

Ученых, которые находились в эпицентре, засосало сразу же, остальных тут же проткнули черные щупальца. Ортиз смотрел в голубую переливающуюся бездну, пригвозденный к месту, не в силах пошевелиться.

— Этого не может быть! – только и успел завопить он, прежде чем щупальца добрались и до него.

Фрида в ужасе смотрела через опустившееся защитное стекло, как ее колег пожирают и душат тентагро. Она тут же бросилась к капсуле с Десафией, пульс которой был равен нулю, всадила ей прямо в грудь шприц с адреналином и включила дефибриллятор. Но он не понадобился. Девушка открыла синие глаза и прохрипела:

— Что вы сделали с моей дочерью?!!