Неонат: катаклизм судеб

Вот бы это все оказалось очередным дурным сном! Но я открыла глаза, увидела, что уснула прямо в грязной рубашке и подранных брюках, и поняла, что это все было жуткой явью. Ноги неприятно саднило от моей увлекательной прогулки босиком по пригороду Сонреира, порезанная щека напоминала о себе стянувшей ее пленкой геля. Мой смартфон был переполнен пропущенными звонками от обоих Веласкесов. Но об одном из них я даже знать ничего не хотела, а что делать со вторым...подумаю об этом попозже. Сейчас же я думая о том, что надо бы уже привести себя в порядок, и наконец что-то съесть, я заставила себя подняться и направиться в ванную. Там-то я и обнаружила брата, смывающего запекшуюся кровь со своего лица.

— Саргаст?

Брат хмуро посмотрел на меня через зеркало, не оборачиваясь. Рассечение брови, гематома, разбитая губа... Он был «украшен» не хуже рождественской елки.

— Это был...Матео?!

— Ты все равно узнаешь правду. Нет, это был твой ненаглядный Вито. Но не переживай, я ему тоже отсыпал гостинцев по самые помидорчики.

— То есть, ты решил, раз ОЗБН разнести не выйдет, то пойдешь отыграться на Вито?!

— Ты не понимаешь, Деса! Тебя там не было! Я тебе еще раз повторяю: Вито – кусок дерьма. Настоящей такой вонючей миерды. Я не могу тебя привязать к батарее и запретить с ним видеться. Но как брат, я должен тебе сказать, что он дерьмо!

— Не смей мне указывать! Раз так хотелось почесать кулаки, то сходил бы поохотиться на тентагро! Отлично снимает стресс, знаешь ли! Но не смей в порыве злости ничего решать вместо меня! Убирайся из ванной и замажь свою физиономию гелем!

— Вот как? А где же делась твоя сестринская забота? Твою-то физиономию я тебе замазывал этими самыми руками!

Я выставила брата за дверь, тяжело дыша как паровоз. Наспех приняла душ и вылетела из дома, не в силах находиться в одном помещении с источником моего раздражения. Ммм, как в старые добрые времена! Ощущая сильное желание пойти на дикие пляжи, я прекрасно понимала, что это может закончиться еще одной встречей с тентагро, к чему я была абсолютно не готова. Возле дома Диогу стояла полицейская машина, и я абсолютно точно знала, по какой причине. На секунду я задумалась, не подкинуть ли полицейским хотя бы наводку на то место, где он...был в последний раз. Но Диогу уже ничем не помочь, к сожалению, а неприятностей этими действиями я могу себе заработать конкретных. В итоге ноги привели меня к забегаловке Исоса, ведь за весь этот день я не выпила даже стакана воды, не говоря уже о еде. Кажется, это теперь единственный островок спокойствия из прошлой жизни, куда можно прийти как раньше, не встретив никого из Веласкесов.

Галанис встретил меня как всегда, с широкой улыбкой и тонной углеводов в виде угощения. Но я осилила лишь полпорции греческой мусаки, хотя Исос крайне сильно настаивал доесть все, и в придачу притащил десерт. Когда же я отказалась, он то ли разозлился, то ли так сильно огорчился, что это было для меня в новинку, но я списала свое восприятие на собственное дурное настроение. За окном по улице пронеслась группа людей, раздающая какие-то бумажки всем прохожим, они что-то выкрикивали, у некоторых в руках были плакаты с изображением глаза со щупальцами, у других – с надписями «El Grande ve».

— Сеньор Галанис, вы что-то знаете об этом? – спросила я, провожая взглядом эту жутковатую церемонию.

Грек натирал свою стойку, так же неотрывно и пристально глядя на толпу.

— Кажется, в городе зародилось новое вероисповедание. Мало им пастафарианства, этим сектантам! – губы Галаниса слегка задрожали, и я сделала вывод, что он, вероятно, абсолютный христианин, раз так чувствительно реагирует на какие-то секты. Я, как агностик, была далека от этого, поэтому решила не развивать эту тему дальше.

Телефон снова разразился звонком от Матео. Ощущая крайне сильное раздражение, я сбросила вызов, но не прошло и десяти секунд, как на экране высветилось сообщение: «Десафия, подумай о матери. Мы знаем точно, что она жива». Это подействовало на меня не хуже опрокинутого ведра с ледяной водой. Я сама перезвонила Матео и потребовала подробностей, но мужчина настаивал на встрече. Мы договорились встретиться в центральном парке через час, и перед тем как отключиться, Веласкес попросил не говорить брату об этом. Крепко зажав нож в кармане своей куртки, я заплатила за свою еду, игнорируя возмущения Галаниса, и покинула его заведение. На выходе я обернулась, чтобы еще раз махнуть рукой старому греку на прощание, и столкнулась с буравящим меня пристальным взглядом, от которого мне стало жутко не по себе. Видать, у старика сегодня явно не задался день...

На Сонреир потихоньку опускались сумерки. По городу сновали туристы, из ресторанчиков отовсюду доносилась музыка, я смотрела на счастливые парочки, которые ворковали на летних площадках, на беззаботных детишек, которые носились вокруг родителей. Я завидовала всем этим людям. Конечно же, в жизни каждого из них найдется что-то, что ее омрачает, но такого набора для выработки кортизола, как у меня, не наберется у всех этих людей, вместе взятых.

До места встречи я добралась даже раньше назначенного времени, но Матео уже ждал меня, и пока я подходила, мне казалось, что он сильно нервничает.

— Вижу, ты успешно использовала гель, на щеке ни следа, - сказал он вместо приветствия. Я злобно сощурилась:

— Если бы не он, я бы подала в суд на ОЗБН за то, что оставили меня на всю жизнь уродом. Да и не только за это. Но что там с моей мамой, сеньор Веласкес? Или мы так и будем обсуждать мой внешний вид?

— Во-первых, я хочу извиниться за то, что тебе пришлось пережить этим утром. Прошу, поверь мне, я никак не мог на это повлиять или тебя предупредить об этом. Если бы это зависело от меня – тебя никто не тронул бы ни пальцем, ни щупальцем.

Я снова сердито насупилась, а Матео продолжал:

— Во-вторых, у нас есть точная информация, что твоя мать жива. Также есть догадки, каким образом ее можно вернуть оттуда. Это чрезвычайно сложно, Деса, и я не гарантирую тебе, что это закончится успехом, но нужно использовать все возможные методы. Условие только одно: соглашайся стать сотрудником ОЗБН.

— Я не понимаю, зачем я вам так нужна? У меня нет сверхспособностей, я обычный подросток.

— Видишь ли, Десафия, утечка информации о тентагро за пределы ОЗБН – грубое нарушение нашего статута, в обязанности любого ее сотрудника, даже самого низшего звена, входит защита тайны Неоната. Являясь частью организации, ты будешь защищена, и перестанешь быть...нежелательным свидетелем. Кроме того, твой талант противодействия тентагро не прошел мимо руководства, - казалось, что Матео был крайне тщательно подготовлен к этому разговору и моим расспросам.

— То есть, ты хочешь сказать, что нежелательных свидетелей ликвидируют? Это так вы печетесь о благополучии мирного населения?! И стоп, а как же Саргаст? Он ведь тоже свидетель.

А вот на этот вопрос Веласкес ответил нехотя:

— Мы никого не ликвидируем. ОЗБН существовало еще до того, как Неонат стал населенным. За все годы его существования были обнаружены лишь четверо таких людей, трое из них умерли в почтенном возрасте, четвертый же живет и здравствует. Но все они имеют справку о том, что немного нездоровы, и среди симптомов их болезни – зрительные галлюцинации. Что же касается Саргаста – ему нет восемнадцати, он не может быть нашим сотрудником. Пока не может.

— Отлично, вы делаете из людей психов... Ваши методы просто гениальны. И я должна работать на таких ничтожеств?

Это лучше, чем убивать! Все эти люди продолжили жить нормальной жизнью, работать, строить семьи. С ними всего лишь поработали наши психологи. Ты можешь не отвечать мне сию минуту, подумай до завтра, хорошо?

Я хотела ему ответить, что мне не нужно времени на раздумья, и ради мамы я готова поступиться своими принципами. Но не успела. Неонат снова охватила тектоническая ярость, и на этот раз она разошлась не на шутку. Первые несколько толчков ощущались не слишком сильно. Но после этого начался ад.

Впервые в жизни я наблюдала за этим вне стен своего дома. Здания вокруг шатались будто карточные домики, на некоторых из них появились трещины. К слову, трещинами покрылось и плиточное покрытие парковой аллеи, по которой мы шли. Люди вокруг забегали в панике, машины резко тормозили, несколько столкнулось прямо на моих глазах. Матео же выглядел образцом выдержки и сосредоточенности. Он обхватил меня за плечи, отвел подальше от здания детского развлекательного центра, и приказал сесть прямо на траву на открытой площади, а сам, сидя рядом и не отпуская моего плеча, стал звонить, по всей видимости, в организацию.

Я растерянно оглядывалась по сторонам, наблюдая за хаосом, как вдруг через дорогу я заметила знакомое лицо. Это был Даблдэй, тот самый человек, который отвез нас в Испанию к родителям. Он стоял за углом шатающегося кинотеатра, держал в руках фотоаппарат, и...снимал меня? Или мне это показалось? Через мгновение со здания посыпались куски штукатурки, и мужчина скрылся из моей видимости. Но червячок тревоги во мне уже поселился.

— Матео...это ведь очень плохо, да?

— Наши сейсмологи фиксируют толчки в 7 баллов, но не исключено, что будут расти. Да, это плохо, в разных местах острова фиксируется электромагнитная активность, можно ждать скорого прибытия гостей, - Веласкес говорил это больше с усталостью, чем с тревогой. Мимо нас пронеслось двое мужчин, один из которых во все горло кричал:

— Возрадуйтесь! Великий видит! И однажды он услышит!

Мой спутник злобно посмотрел им вслед, я заметила, как сильно он сжал челюсть, и на мой вопрос, что происходит, ведь это просто чокнутые фанатики, ответил, что эта проблема куда опаснее, чем новые разрывы.

Толчки продолжались еще около двадцати минут, город пострадал куда больше, чем в предыдущие разы. Матео сообщил, что Неонат скорее всего закроется для туристов на какое-то время, и возможно даже часть населения придется эвакуировать. Я пыталась дозвониться Саргу, по-настоящему взволновавшись после этих его слов, но видимо со связью начались проблемы, и мне оставалось лишь молиться, чтобы он не пострадал. Когда все закончилось, Матео повез меня домой на своем служебном внедорожнике. Всю дорогу я наблюдала весьма неутешительную картину: дорожное покрытие было испещрено трещинами, в некоторых местах валялись оборванные провода, местами в домах отсутствовала то стена, то крыша, мимо проносились скорые и пожарные. Мне очень больно было смотреть на мой истерзанный город, но больнее было от представления, что нас ждет в ближайшем будущем, судя по словам Матео.

Мы выехали на нашу улицу, и я в тревоге сжала кулаки, кусая губы. Спустя несколько минут автомобиль остановился, и я выдохнула: вселенная снова сжалилась, оставив дом целым, но подпортив его при этом несколькими трещинами. Я пулей выскочила из машины, и уже хотела было со всех ног бежать в дом, но обернулась:

— Я согласна. Но только пожалуйста, верните маму. И еще: Сарг будет работать со мной, как только сможет, иначе соглашения не будет.

— А Сарга ты об этом спросила? – засмеялся Веласкес, явно обрадовавшись моим словам.

Я лишь скривилась:

— Куда он денется, я так сказала, и точка.

— Мы с тобой свяжемся, как только ты станешь совершеннолетней гражданкой Неоната. А теперь хорошенько отдохни, пока мы будем зачищать остров от тентагро. Честь имею, сеньорита Винд!

Вскочив в дом, я изо всех сил стала звать брата. Я щелкнула выключателем в гостиной, и увидела папу, сидящего в кресле в полной темноте. Сперва испугавшись, а после заулыбавшись, я бросилась его обнимать.

— Господи, папа, как я рада, что вы вернулись! Сарг дома? А Алиса? Я так испугалась, напридумывала себе уже самое страшное, но хорошо что дом цел. Ты видел трещины? Надеюсь, там ничего критического?

Отец выглядел очень уставшим, на нем все еще был костюм, в котором он уезжал.

— С домом все будет в порядке, исправим. Сарга дома не было, когда мы приехали, а Алиса спит в нашей комнате, она очень испугалась. А ты, где ты была? Кто тебя привез? – мне показалось, что на последних словах его тон стал чуть грубее.

— Меня привез какой-то прохожий, я даже не спросила его имя. Я гуляла в парке, и тоже очень испугалась, он ко мне подошел и предложил довезти до дома.

— Не садись больше в машины к незнакомым прохожим, тебе же не пять лет, - пробурчал отец, сузив глаза и пристально на меня глядя.

Свои же глаза я закатила и уже хотела было подняться к себе, как снова повернулась к своему родителю:

— Пап... Я знаю, ты не любишь говорить о маме. Но...кем она была? Я имею право наконец хоть что-то о ней узнать, хоть тебе и больно это вспоминать.

Отец молчал, сжав подлокотники кресла. Я стояла и не отрывала от него взгляд, давая понять, что не уйду, пока не получу ответ.

— Лючия была гениальной ученой. Она знала о Неонате столько, сколько наверное не знает никто по сей день. Остров был смыслом ее жизни, не считая конечно тебя, и зная твою любовь к Неонату, она бы все свои знания передала тебе, - папа говорил медленно, растягивая слова, в его голосе чувствовалась явная дрожь, но я и не думала останавливаться.

— Ты скучаешь по ней?

— Конечно я скучаю по ней, она давала мне столько, сколько не даст больше никто. Только не говори это Алисе, а то мне не дожить до утра.

Своим следующим вопросом я ступила на очень тонкий лед, но слова вырвались быстрее, чем я успела взвесить все «за» и «против»:

— А что бы ты сделал, если бы она вернулась?

— Десафия Винд, да что на тебя нашло? – вскричал отец, метнув в меня молнии взглядом. Я поежилась: он редко был в таком настроении, и, видимо, я затронула слишком чувствительную струну его души. Спустя несколько секунд папа выдохнул и его взгляд смягчился:

— Прости меня. Мне слишком тяжело сохранять спокойствие, когда я думаю о ней.

— Значит, ты думаешь о ней.

Обняв отца и чмокнув его в щеку, я поднялась к себе, чувствуя облегчение.

*****

Дом Веласкесов, несколько часов назад

— Вито, это не та семья, с которой тебе можно заводить дружбу или...отношения, - Матео осматривал лицо и руки своего сына, оценивая полученные травмы.

— А я так не думаю, представляешь? Стеркфлуту всего-то нужно угомонить свой подростковый пыл, и конфликт тут же разрешится.

— Сын, дело не в Стеркфлуте. Хорошо, будучи совсем откровенным, даже не в семье. Дело конкретно в девушке. Тебе следует прекратить свои поползновения в ее сторону, пока не стало слишком поздно.

Вито Веласкес стоял у зеркала и замазывал полученные ссадины славноизвестным препаратом из тюбика. На последних словах своего отца парень резко развернулся:

— Пока что? Пока она не превратилась в лягуху? Брось, отец, что в ней есть такого, что тебе не нравится?

Матео глубоко вздохнул, буквально ощущая плечами вес если не всего мира, то Неоната так точно.

— Она мне нравится. Несмотря на ее характер, она сильная духом и даже телом, не говоря уже о ее родословной, так сказать. Но ей...осталось недолго. И пока ты не успел к ней настолько привязаться – прими верное решение, чтобы потом не страдать.

Тюбик с гелем отлетел, со свистом рассекая воздух и ударился о противоположную стену комнаты.

— Что значит недолго? Вы ее куда-то увезете? Что молчишь? Отец, если вы в ОЗБН хоть каплю ей навредите...

— ...ты ничего не сможешь сделать! ОЗБН выполнит свои задачи, несмотря ни на что, и ни ты, ни я, не сможем ничего сделать!

Дверь комнаты Вито грюкнула, оставив юношу в одиночестве со сжатыми кулаками.

*****

Кабинет Аарона Мендеша, 22:14 того же дня

Телефонный звонок разрезал тишину помещения. Мендеш, стоявший у окна, неспешно подошел к столу и принял входящий вызов. Это был Матео Веласкес.

— Веласкес, надеюсь, ты с хорошими новостями. Тревожных на сегодня хватает.

В трубке раздавался гул двигателя автомобиля.

— Она наша, Мендеш. Десафия Винд согласилась работать в ОЗБН. С единственным условием: как только появится возможность, она хочет работать вместе со Стеркфлутом.

Холодные серые глаза сузились, узкие губы изогнулись в усмешке:

— Пустяки, Матео. К моменту, когда Стеркфлуту стукнет восемнадцать – наша задача будет выполнена. Привези ее как только она подпишет контракт. И нужно начинать подготовку к ее прямому контакту с Лючией. Девица не говорила тебе, снилась ли ей мать?

Получив отрицательный ответ, губы Мендеша сжались.

— По возможности разузнай, это важно, ты же знаешь. И держи меня в курсе. А теперь живо к маяку, Веласкес. В его районе уже образовался мощный разрыв. Твои люди уже на месте.