Доверия. Часть 4
Приятно чтения!
Прошёл ещё один день. Как обычно, Сезар пришёл в клуб первым. С собой он принёс свежий макет листовки литературного клуба - со всеми последними дополнениями, которые придумали они с Джоной.
Сезар: Жаль, что мы подкинули тому читателю старую листовку, а не эту. Она настолько лучше предыдущей. Но...
Прямо по центру красуется новый слоган: «Сердце открой словами!». Здравый смысл, конечно, подсказывает, что там должно быть написано словам, а не словами. Но смысл нового слогана в том, что можно использовать творчество, чтобы найти себя. Сезар и Джона надеялись, что этого будет достаточно чтобы заронить зерно любопытства в других учениках.
Сезар: Почему мне так тревожно, когда я на неё смотрю?
Смысли Сезаря возвращаются к предыдущей встрече, когда он упражнялся записывать свои мысли.
Сезар: Мне всегда было так трудно выразить себя? Каким я буду президентом, если я даже концепцию клуба толком сформулировать не могу?
Литературный клуб наконец начинает обретать форму. Но вместе с тем ноша на плечах Сезаря становится тяжелее с каждым днём. У занятий в клубе дебатов всегда была жёсткая структура. Главное - чётко сформулировать аргументы и контраргументы, а потом убедительно их изложить. Всё это было про внешнюю сторону дела. Потому-то Сезар и чувствовал себя в том клубе как рыба в воде - это было в рамках его зоны комфорта.
Сезар: Это так удушает. Нужно как-то разбить эту внутреннюю стену. Научиться выражать себя по-настоящему.
Торрес достаёт листок бумаги и берёт ручку. Он с силой давит на бумагу. Но рука его не шелевиться. Лишь вокруг кончика ручки собирается капля чернил. Сезар отрывает ручку от бумаги и тупо смотрит на маленькую черную каплю. По какой-то причине ему очень хочется её пальцем. Так он и делает. Чернила тут же впитываются в бумагу, портят идеальный холст.
Сезар: Э-э...
От досады на себя Сезар снова прижимает ручку к бумаге. На листке появляется вторая клякса.
Сезар: Давай, Сезар! Просто начинай двигать рукой.
Торрес пишет.
"Вот, что я получаю, стремясь к совершенству.
Клеймо."
Сезар: ...
Сезар отодвигает листок и кладёт голову парту. Кондиционер сегодня, кажется, гудит громче обычного.
Джона: А вот и я.
Сезар: Привет.
Сезар слышит, как Джона подходит к его парте и останавливаться. Скорее всего, читает то, что написано на листке. Потом усаживается за соседнюю парту.
Джона: Плохой день?
Сезар: Угу.
Джона: У меня тоже.
Торрес поднимает голову и смотрит на Маршалла.
Сезар: И у тебя?
Джона: Новая листовка такая классная. Ты столько работал. Над клубом. Но мне кажется, не только над ним.
Сезар: ...Я не могу. Извини. Так тяжело быть уязвимым.
Джона: М-м...
Джона берёт листок бумаги с парты Сезаря. Он что-то записывает, затем какое-то время молча смотрит на это.
Джона: Я могу тебе доверять?
Сезар: Само собой. В чём угодно.
Маршалл с грустью смотрит на Торреса. Поняв намёк, Сезар берёт листок бумаги с парты Джоны и читает.
"Иногда я хочу умереть."
Сезар: Джона...
Мне сейчас очень... очень тяжело.
Его голос дрожит.
Джона: Так что, если я могу с этим справиться... то сможешь и ты. Потому что... потому что ты в миллион раз лучше меня.
Сезар: Это не так...
Джона делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Джона: Я хочу рассказать кое-что о себе. Никому ещё этого не рассказывал. Даже сейчас голос у меня в голове орёт, чтобы я заткнулся.
Сезар: Подожди! Ты не... не обязательно себя заставлять. Ну, из-за нашего вчерашнего обещания...
Джона: Мне этого хочется. Я чувствую так будет правильно. Потому что... знаешь, может, ради этого я и вступил в клуб. Это литературный клуб. Я тебе доверяю. Доверяю сильнее, чем боюсь.
Сезар встаёт. Джона, наверное, не один день собирался с духом. Могли ли жалкие - но искренние - усилия Сезаря стать толчком, которого не хватало Джоне?
Громкое дыхание Маршалл слышно даже сквозь гул кондиционера. Торрес молчит и ждёт, пока он будет готов продолжить.
Джона: У меня есть... проблема. Я очень расстраиваюсь, когда люди начинают слишком обо мне беспокоиться. Я не могу это контролировать. Зачем кому-то тратить силы на беспокойство обо мне, если можно просто радоваться. Так что я никогда никому не рассказываю об этих своих мыслях. Гораздо проще улыбаться и помогать другим быть счастливыми.
Сезар: Но это же...
Ужасно. Вот что хочет сказать Сезар, но останавливает себя, боясь сболтнуть лишнее.
Джона: Просто, знаешь... если бы другие об этом узнали, они стали бы по-другому ко мне относиться. Типа, если я не улыбаюсь, все бы сразу начинали беспокоиться и спрашивать, что со мной. Я знаю... потому что так и было раньше.
Джона умолкает, словно о чём-то вспоминая.
Джона: Я только хочу, чтобы все были счастливы. Это для меня самое важное. Но если я позволяю людям заглянуть к себе в голову... никто от этого счастливее не становится.
Джона снова умолкает. С таким серьёзным он кажется совершенно другим человеком.
Сезар: Как же ты набрался храбрости мне об этом рассказать? А ты не боишься, что я тоже из этих людей?
Джона: Боюсь. Часть меня ненавидит себя за то, что я сейчас делаю. Но другая часть... просто мне кажется, что на этот раз всё будет иначе. Каждый раз, когда мы обсуждали наш клуб и его концепцию, я чувствовал, что всё делаю правильно. И потом, когда ты столько работал, чтобы научиться выражать себя. Я просто... ну, понял, что могу во всём тебе признаться, и что наша дружба от этого не пострадает. Ха-ха-ха. Так глупо... нас тут всего двое, а клуб уже так много для меня значит.
Сезар чувствует, как у него сжимается сердце. Между ним и Джоной растёт тёплая незримая связь.
Сезар: Для меня тоже. Мне было так одиноко, пока ты не появился. Ты очень храбрый, Джона. Сильный и храбрый. Я в подметке тебе не гожусь.
Торрес делает шаг вперёд.
Сезар: И... я мало что могу. Но уж точно могу тебя обнять. Если хочешь.
Молча, даже не улыбнувшись, Джона утыкается лбом в плечо Сезаря. Торрес почти физически чувствует поток мыслей, захлёстывающий Маршалла. И в этот момент, зачарованным атмосферой клуба. Сезар понимает, что впервые за всё время существования клуба ему бы не очень хотелось, чтобы в дверях появились новички. Он говорит очень тихо.
Сезар: Знаешь, ты самый тёплый из всех, кого я знаю. Ты можешь говорить всё, что захочешь. Я никогда не стану тебя осуждать. Даю слово.
Плечи Джоны начинают дрожать. Он делает несколько глубоких вдохов, изо всех сил пытаясь что-то сказать. То, что ещё ни разу не осмеливался произнести вслух. Наконец он произносит сдавленным голосом:
Джона: Я... такой бесполезный. Я ничтожество, и без меня всем стало бы только лучше.
Он пытается подавить рыдание. По его щеке скатывается слеза.
Джона: Я всем только мешаю. Я ни на что не гожусь, мне кажется, что все меня терпят из жалости, и я это ненавижу. Ненавижу.
Чем больше Джона говорит, тем хуже ему удаётся себя себя контролировать. Боль сжимает ему грудь и перехватывает горло.
Джона: Я не хочу думать эти мысли. Хочу, чтобы они исчезли. А теперь я заставляю тебя терпеть меня, и от этого хочется умереть!
Маршалл теряет остатки самообладания, Сезар же решает держаться и сохранять спокойствие. Он хочет дать Джоне то, в чём тот сейчас больше всего нуждается. Так что он не станет показывать то, что ему тоже грустно.
Сезар: Это не про «терпеть». Это называется «быть друзьями».
Сезар пытается утешить Джону. Но он знает — Да Маршалл и сам знает, — что таким мыслям не место в его голове. А Торрес не может взмахнуть палочкой и выгнать их. Всё, что он может — это помочь Джоне с ними бороться. Как настоящий друг.
Сезар: Ты так много значишь. И для меня, и для остальных твоих друзей. Без тебя наш клуб был бы совсем другим. Это чистая правда. Твоё появление тут — лучшее, что могло случиться. И даже если больше в клуб никто не придёт... я всё равно буду счастлив. Вот что ты сюда принёс. Концепцию, да... а ещё радость. А тебе ведь именно это нравится делать больше всего, да?
Джона не отвечает, но Сезар чувствует, как он тихонько кивает. И не нужно никаких больше слов.
Они ещё какое-то время продолжают стоять в обнимку: Сезар не собирается торопить Джону. Наконец дыхание выравнивается и всхлипы умолкают. Маршалл поднимает голову и вытирает глаза.
Джона: Кажется, мне это было нужно. Бывают, знаешь, такие тяжёлые дни.
Сезар: Ну, я всегда тут. А вообще... я постараюсь сделать так, чтобы у нас ничего не изменилось. Если ты от этого будешь счастливее.
Джона: Угу. Спасибо. Ты просто супер.
Сезар: Нет, ты.
Они улыбаются друг другу.
Сезар: Слушай... прости, если я не в тему, но ты не думал обратиться к профессионалу?
Джона кивает.
Джона: Это очень страшно. Мне и обычным-то людям трудно об этом говорить...
Сезар: Да. Ну... выбор, конечно, за тобой. Но если ты всё-таки соберёшься с духом, можешь рассчитывать на мою помощь.
Джона: Спасибо. Кажется, мне легче от того, что я это знаю.
Маршалл внезапно зевает и потягивается.
Джона: Ого, я так из-за всего этого устал... и проголодался!
Сезар: Я не собираюсь нагружать тебя сегодня работой, если ты не хочешь.
Джона: Но я хочу! В смысле... это мне определённо на пользу.
Сезар улыбаться.
Джона: ...Но сперва всё-таки нужно перекусить.
Внезапно за их спинами раздаётся звук открывающейся двери. Парни оборачивается. Дверь приоткрывается наполовину и замирает. Из-за неё выглядывает чьё-то лицо. Знакомое лицо...
Глава опубликована: 22.01.23
1470 слов.