16. Первый. Рабочий.
Очень быстро смирившись с моими намерениями, толстяк внимательно на меня посмотрел. Просканировал даже.
- Ты же закрываться не умеешь толком, - усомнился в моих способностях хозяин раковин и тряпок.
- Научусь! Только сначала с Микартом встречусь.
- Жаль мне тебя, девочка. Ты хоть эту защиту поставь, - толстый палец указал на браслет у меня на запястье.
- Как?
- Ох-хо-хо, - вздохнул толстяк, подхватывая мою руку и растирая в пальцах застежку браслета. – Хочешь работать - приходи к вечеру. Только если решишь с Микартом говорить, - хозяин каморки ковырнул воздух пальцами, - идите отсюда подальше. Не нравится мне все это. Но отказывать в работе не стану.
Почему он отказывать не стал, я узнала намного позже, но сейчас бодренько шагала к себе, чтобы привести себя в порядок, и наконец, сменить одежду.
Кожаный пояс оказался как нельзя кстати – я подпоясалась им, заменяя длинный кушак. А еще выбрала удлиненную приталенную жилетку – она скрывала приобретенное в лавке оружие. Очень удобно. Заводишь руку за спину и – раз! – вставляешь пальцы прямиком в кастет и в «когти». Ни с какой стороны увидеть нельзя, что у тебя под одеждой!
Темнело, как и у нас зимой, - быстро. И уже к назначенному времени улицы окунулись в сонный мрак ночи.
Вот ведь, странно, почему меня пригласили прямо к часу пик? И не проверили мои умения на посетителях во время обеда, когда в зале посетителей было – раз, два и обчелся...
Раздумывая над довольно странным поведением трактирщика-толстяка, я шагала по узеньким улочкам города. Лабиринтом назвать переплетение каменных кружев было трудно, я довольно легко обнаруживала дорогу к «Коню». Повсюду над входными дверями горели разноцветные болотные огоньки. Почти в каждом окне горела лампадка.
Здорово придумано! Так и на городском освещении экономить можно – парадные двери освещают и вход, и улицу. Не споткнешься.
- Какая славная девочка! – похвалил меня внезапно преградивший дорогу «мальчик». Рядом материализовался второй.
Я замерла на месте, аккуратно высматривая пути для отхода.
- И мне очень нравится! – раздалось за спиной, заставляя меня обернуться.
Город в отличие от усадьбы Темного, не был засыпан снегом. Во-первых, тут убирали, во-вторых, здесь ходили, в-третьих, близко стоящие дома не позволяли ветру наносить сугробы. Поэтому, хоть и освещались улочки фонарями, но разглядеть образы потенциальных зажаренных трупиков на фоне серых стен и дорог, мне не удалось.
Однако, растерянность вскоре ушла – я вспомнила, кто я есть.
- Вам чего – жить надоело? – трепыхнулась я, разминая пальцы.
Ну, надо же! Рассмешила мальчиков! Гуси хохлатые!
Глубоко вдохнув, потянула огненную силу из ближайшего окна, огонек трепыхнулся, как от легкого сквозняка, но не погас, и поделиться силой – не захотел.
Я судорожно вздохнула и обернулась к другому окну – та же история огонь не желал меня слушаться.
- Вот черт! – выругалась я себе под нос, уже жалея о сказанном ранее.
- Ну, так что? – один из любителей халявы двинулся в мою сторону, играясь с начищенным до блеска ножиком. – Денежка есть лишняя?
Я стояла на месте, понимая, что двигаться некуда – меня окружили.
- Денежка есть, кредитка есть, счет в банке есть, драгоценности есть, телефона нет – и не просите. Не дам!
- Чего?
- Чего ты плетешь?
- Макраме плету, крестиком вышиваю. На машинке умею, - не унималась я.
- Ты, что? Умалишенная? – решил уточнить один из грабителей, остановившись и не решаясь делать следующий шаг.
- Да! – обрадовалась я подсказке. – Вот справка!
И спрятала руку за поясом, успевая вставить пальцы в «когти» - помирать, так с музыкой!
Но умереть мне не дали. Яркой вспышкой пролетело что-то у самого виска и воткнулось в середину лба любителя игр с ножичками. Чудак дернулся, еще один раз моргнул и стал заваливаться назад.
Оцепенение мгновенно схлынуло, как с меня, так и с моих оппонентов. Пронзительно и заливисто свистнув, грабитель, что стоял рядом с убитым, бросился в проулок. Я обернулась, и чуть не грохнулась, потому что некто почти снес меня с ног.
Серо-синим вихрем мимо меня промчался мужчина и, схватив меня за руку, дернул за собой.
- Бежим! Сейчас их будет много!
Ну, надо же! Опять пробежка! И опять я в идеально подходящей одежде! Японский городовой!
- Много кого будет? – перепрыгивая горной козочкой через труп, выкрикнула я.
Дыхание сбилось довольно быстро. Повороты я уже перестала считать, а мы все неслись.
Что-то эта беготня мне напоминает...
От нас шарахались люди, тыкали пальцами, слали проклятия вдогонку.
- Куда мы бежим? – Второй вопрос остался без ответа.
Мой провожатый резко остановился, прислушался к городу, вертя головой. Как было раз время, чтобы получше рассмотреть своего спасителя. Красочная одежда – высокие и широкие в голенище сапоги, заправленные в обувь светлые брюки, длинные полы то ли камзола, то ли полупальто цвета грозовой тучи, кожаная жилетка и накидка на плечи, защищающая от ветра, и еще – кожаные нарукавники. Нет, не такие себе круглые заплаты на локтях, и не как у продавцов, закрывающие полруки от запястья до локтя. А странные – от предплечья и до половины ладони, перехваченные шнурками по внутренней стороне руки, отчего широкие рукава рубахи пошли пузырями. И, как учат модельеры – яркий акцент. Алый кушак вокруг талии. Как раз такой, который остался у меня в комнате, ведь я заменила его обычным кожаным поясом. Красиво, блин!
И капюшон на голове. Хоть и вертел мой спаситель маковкой, а все же лица разглядеть не удалось – только нос с маленькой горбинкой и острый небритый подбородок.
- Сюда! – скомандовал небритыш, и к внутреннему углу, образованному двумя перпендикулярными стенами и заваленному плетеными корзинами.
Только сейчас я обратила внимание на место, куда привел меня якобы спаситель. И куда я вообще смотрела раньше?! Ах, да! На нос с горбинкой!
- Черт! – я бесилась, но была бессильна что-либо изменить. Сама ведь доверилась, не бросила руку на первом же повороте – поверила и бежала, идиотка!
- Иди сюда! – снова скомандовал мужчина и потянул меня за руку.
Ну, и чего уж тут поделаешь? Подчинилась.
Тем временем, из разлетевшихся по сторонам корзин мой провожатый выловил ветошь, уселся на плетеный короб и силой усадил меня к себе на колени. Я пискнула, пытаясь сопротивляться, однако мне быстро заткнули рот. Затем еще и к груди прижали. Закончился весь этот театр одного актера тем, что сверху мне на голову упала грязнющая тряпка. У, злыдень! Моя прическа! Как я теперь на работе появлюсь? В каком виде?!
Ой, мама! Да я же на работу вообще опоздаю! Кошмар!
Мое ерзанье не осталось незамеченным.
- Ша, тихо сиди! – рыкнул на меня изобретатель-конспиратор, и сам закрылся дерюжкой.
Только теперь я поняла его задумку!
Несколько штрихов, и вот на корзинах и лукошках сидит усталый старик, укрытый ветошью, держится двумя руками за посох. Грязные лохмотья спускаются с рук и образуют шатер, в котором скрылась маленькая серая мышка – я.
9�I�ϲ�r