Отголоски тишины
Солнце врывалось в комнату наглым золотым лучом, пробиваясь сквозь неплотно закрытые шторы. Он светил прямо на ее лицо, заставляя Алену недовольно морщиться во сне. Петя лежал рядом, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить хрупкую тишину. Вчерашний день лежал между ними тяжелым камнем, но сейчас, в этом утреннем свете, казалось, что у них есть шанс. Шанс на что-то новое, шанс вырваться из цепких лап трагедии.
Он смотрел на Алену, на ее растрепавшиеся волосы, упавшие на глаза. Аккуратно, чтобы не разбудить, он убрал прядь, обнажив ее бледное лицо. Вчера она много плакала, и под глазами залегли тени, но даже сейчас, опустошенная горем, она казалась ему прекрасной. Такой хрупкой и сломленной, и он хотел одного – защитить ее. Защитить от этого жестокого мира, забравшего у него брата, а у нее – любимого.
"Господи, Алена, если бы ты знала, как я тебя люблю…" – пронеслось в его голове. Любовь – это единственное, что у него осталось. Любовь к Юре, от которой осталась только зияющая дыра, и любовь к Алене, которая, словно росток, пробивалась сквозь эту боль. Он боялся этой любви, боялся, что она окажется такой же недолговечной, как и жизнь Юры, жизни Вити, которого тоже забрала эта безумная череда убийств. Он боялся ее разочаровать, не оправдать ее надежд.
На улице было тепло, по-октябрьски непривычно солнечно. Обычно в это время года город тонул в серых дождях, а сейчас, словно в насмешку над всеобщей скорбью, в их окно лился золотой свет. Это казалось нереальным, почти кощунственным.
Он медленно высвободился из-под одеяла, стараясь не разбудить Алену. Вчерашние события были за гранью понимания, и он не хотел возвращаться к ним сейчас. Алена уже рассказала ему все, что знала. Рассказала о Юре, о Свете, о безумном вихре страха и отчаяния, закружившем их. Но сейчас, в этом моменте, он хотел забыть обо всем.
Тихонько выйдя из спальни, Петя направился на кухню. Там было холодно и неуютно. Он взглянул на плиту, на пустые полки. Нужно будет заехать в магазин.
Алена проснулась от скрипа половиц. Она села в постели, стараясь собраться с мыслями. Голова раскалывалась, а в груди саднило от невыплаканных слез. Петя действительно был рядом. Вчера он был ее опорой, единственным человеком, который мог понять ее боль.
Через несколько минут она увидела его в дверях кухни. Он возился у плиты, пытаясь приготовить завтрак.
– Что ты делаешь? – спросила она, чувствуя, как ком подступает к горлу.
– Завтрак. – Петя повернулся к ней, на его лице была неуверенная улыбка. – Садись, сейчас будет готово.
Он поставил на плиту чайник, открыл холодильник. Нашел яйца.
– Я приготовлю, – сказал он. – Тебе нужно отдохнуть.
– Ты что умеешь готовить? – Алена прислонилась к дверному косяку.
– По крайней мере, яичницу точно, – Петя подмигнул ей.
– Я не отравлюсь? – спросила Алена, пытаясь улыбнуться.
– Только если захочу, – ответил он, и она увидела в его глазах тень. Тень того страха и отчаяния, которые преследовали их обоих.
Они молча съели яичницу. Чай был крепким и горячим. Казалось, что он немного согревает изнутри.
Вдруг раздался резкий звонок домашнего телефона. Алена вздрогнула. Она чувствовала, как к горлу подступает тошнота. Этот звонок мог означать только одно – новые плохие новости.
– Я возьму, – сказала она, стараясь говорить как можно спокойнее.
Подняв трубку, она услышала сухой голос на том конце провода:
– Алёна Сергеевна? Вас беспокоят из полиции. Просим вас и Петра Юрьевича явиться к нам для дачи показаний по делу об убийствах Юрия Ефремова и Виктора Самохина. Ждем вас сегодня до вечера.
Алена медленно положила трубку. Она смотрела на Петю, который вопросительно смотрел на нее.
– Это из полиции, – сказала она. – Они хотят, чтобы мы поехали к ним для дачи показаний.
👣👣👣👣👣👣👣👣👣
Дорогие друзья! Я прошу вас ставить звёздочки, над этой главой 🌟Девчонки, я не помню, какая фамилия была у Юрки,и была ли она вообще указана в сериале, то пускай будет тогда такая.