Глава 13. Эффект домино
Только потому, что кто-то не любит тебя так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой.
Габриэль Гарсия Маркес
Долга любить нет. Есть только свобода любить, и эту свободу можно открывать в себе снова и снова.
Владимир Леви
В понедельник, около полудня, я явилась на работу. Если бы не глобальные перемены в моей жизни — покупка квартиры и сумбур от любви в голове — я бы точно не напортачила со статьями, на меня не злилась бы Элла Эдуардовна, и я не летела, как в попу укушенная, на работу в первый день отпуска.
— Я просто кинула статьи не из той папки, — плечи прижались извинительно к голове, щеки залились румянцем в то время, как глаза безостановочно бегали по многочисленным опечаткам.
Может быть, пора признаться Элле Эдуардовне, что если бы не программа «Ворд» с его красным подчеркиванием, то журнал тратил огромную сумму на исправление моих ошибок. Ведь это были не просто замечания корректора. Это настоящее кровавое смертоубийство букв на белоснежном экране редактора.
— А ты осознаешь, что эти, как ты их называешь «наработки», проверил корректор? И редакция за это заплатила? — отчитывала женщина.
— Понимаю, — скулила я. — Только Александру Григорьевичу не говорите, ладно?
— Хорошо, — немного погодя согласилась женщина. — И ещё одно. Скажи, почему я не могу получить доступ к твоим документам по внутренней сети?
— Потому что... — потому что не хотела, чтобы в них лазили чьи-то любознательные ручки, а я, спустя двухнедельный отпуск, не смогла отыскать концы с концами. Но, конечно, Элле Эдуардовне я солгала.
Как только разбирательство со статьями было закончено, я наткнулась на ещё одну личность нашего офиса — Лизу Голубкину — мисс совершенство, у которой что ни день, то достижение. Молодая, успешная, деловая, улыбка в пол лица, как у ведущих утренних программ.
— Привет! Говорят, ты квартиру купила? — поинтересовалась девушка.
— Да, купила.
— Кажется, в Котельниках? — скривила задумчивую гримасу Лиза так, будто та же птичка на хвосте не рассказала ей, где именно я купила квартиру.
— Да, в Котельниках.
— Поздравляю! Ты вкладывала деньги в строительство?
— Нет, уже готовую взяла, в «МирДОМ».
— Ммм... — уважительно пождала губы Лиза. — Хорошая фирма, ещё раз поздравляю!
Я как можно любезней улыбнулась девушке и, попрощавшись с коллегами, вышла из офиса.
Наверное, если бы не вечер, Москва, МКАД, пробки, Роза бы не бросила машину возле метро и не добиралась в Котельники посредством подземки.
Нет, не поэтому.
Наверное, если бы Роза не встретила Дениса, которого она хладнокровно бросила, а потом решила вернуть во второй раз. И если бы ко всему прочему, Роза не познакомила меня с братом Дениса — Марком, с которым я переспала на втором свидании и тут же бросила, то Роза бы не оставила так просто машину возле метро, чтобы побыстрей рассказать всё нам со Светой.
— Вы представляете, девочки, этот гад меня бросил! — заявила подруга с порога.
Разбушевавшаяся Роза разгуливала взад-вперед, выливая на нас сокрушительные потоки гнева, пока мы со Светой пытались отмыть от строительной пыли мою новенькую квартиру.
— У нас только-только начался бурный роман, самый его пик, а он вдруг говорит, что я не из тех женщин, что надевают кольцо на палец, сидят дома и рожают детей. Видите ли, я не такая девушка, с которой связывают жизнь! Что все женщины одинаковые и что я не хуже той Лены, которая его бросила до меня ради карьеры. И бла-бла-бла!
— Вот козёл! — одновременно воскликнули мы со Светой, защищая задетую гордость подруги.
— А ещё он сказал, что если я его бросила в первый раз, то брошу и во второй, — парировала Роза.
— И он решил подстраховаться? — вставила я.
— Да! А ещё, Мариночка, Денис уповал на твой разрыв с Марком. И на то, что тебя знакомили не для того, чтобы переспать и уйти по-английски.
— Что? — не выдержала я. — Вообще-то, я думала, что мы разошлись по-взрослому. Часто ведь парням только и подавай, что секс на одну ночь. Я ведь Марку ничего не обещала. У нас не было никакой любовной истории, просто поцелуи и секс. Даже зацепиться не за что.
— Я Денису так и сказала. А он мне в ответ поговоркой: скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — возмущалась Роза, пока мы со Светой отмывали окна лоджии. — Но знаете, чего я всё-таки не пойму, девочки? Как можно клясться в вечной любви и планировать на словах наше совместное будущее, а потом бац — и прости, прощай, я к тебе ничего не чувствую?
— Не знаю, — развела руками Света, снаряжая Розу перчатками и тряпкой. — Мужчины всегда более спокойны и рациональны, чем мы — женщины. Пока ты в ярости брызжешь слюной из-за мелочи в ваших отношениях, он в это время с лицом ученого, который в голове подводить математические расчеты, щёлкает каналы на пульте от телевизора. После чего делает ход конем, которого никто не ожидал.
Я же думала, что обстояло всё гораздо сложней. Роза всегда была птицей высокого полета, гордо задирала клюв и знала, чего хочет от жизни. А Денис — обычной грубоватой вороной, которого привлекла блестящая и уверенная в себе Роза. Но чтобы иметь дело с такой птицей, нужно самому родиться как минимум орлом. Так что серьезных отношений у них всё равно бы не получилось. И в какой-то момент Роза бы его бросила сама.
Но положительная сторона всё-таки есть у этой истории. Если бы не любовный разрыв и трудотерапия, которая лучше любого психолога помогала Розе с остервенением тереть тряпкой и избавляться от плохих мыслей, то моя квартира бы не засияла, как в рекламе чистящего порошка «Комет».
К концу недели мне доставили все вещи со съемной квартиры. Мои сожительницы — студентки Даша и Яна — любезно помогли перенести легкие коробки с пакетами в машину по перевозкам. На прощание я пожелала им хороших оценок в институте, новую соседку, желательно не стерву, и парней. На что девочки, а точнее Яна, мне ответила:
— Мы же лесби. Ты что не знала?
— Я... — конечно, я догадывалась, но чтобы так сходу. — А почему вы это от меня скрывали?
— Мы не скрывали. Просто, ты не спрашивала, а мы не говорили, вот и всё.
Может, я из прошлого века, но не в коем разе не считаю однополые связи нормальными. Наверное, от того, что сама гетеро и чего не понять, того не принять.
Кроме несметного множества коробок и пакетов, мне доставили ещё диван и журнальный столик — это был подарок со Светкиного барского плеча. Она давно планировала заменить угловой — на обычный диван и поменять столик с одним ободранным углом. Но я и ободранному углу была рада, ибо все сбережения ушли на первоначальный взнос в банк, а отпускные и скопленные деньги — на покупку техники. В общем, забаррикадировалась я в новой квартире по самый потолок.
Переночевав у Светы с Игорем, мы на утро все вместе отправились разбирать катакомбы. Без мужской помощи я вряд ли бы установила холодильник, стиральную машину и собрала угловой диван. Уже ближе к вечеру, вымыв два раза полы и переставив коробки компактней, Света с Игорем уехали от меня, а я решила, что эту ночь переночую в собственности.
К квартире я уже начала привыкать. Во мне стали просыпаться чувства заботы и любви, как к новорожденному младенцу у неопытной мамочки. Квартира перестала быть безликой. Захотелось сделать всё по-своему: постепенно переклеить обои и постелить ламинат, продумать интерьер и со временем купить хорошую мебель. В планах о прекрасном будущем я заснула далеко за полночь.
Проспала до 11 утра и спала бы дольше, если бы не разрывающийся телефон.
— Я ему отомщу! — победоносно кричала Роза в трубку, как будто только что взяла штурмом Рейхстаг.
— Кому?
— Денису!
— Хочешь подбросить тухлых яиц под его водительское кресло? — предложила я, приятно потягиваясь в постели.
— Нет, ты что? Это слишком низко! Всего лишь, как бы случайно, не туда отправлю короткое смс со словами: «Милый, конечно, я полечу с тобой на Сейшелы. Я люблю тебя! Спасибо, что делаешь меня счастливой!».
— Хм... Ты думаешь, он поверит?
— Но это точно заденет его самолюбие — его бывшая и уже с другим. Потом позвоню ему, извинюсь и скажу «спасибо», потому что я влюблена и счастлива. А в доказательство приглашу его на открытие своей новой аптеки, где буду весь вечер блистать в сопровождении нового мужчины.
— Зачем все это?
— Мариночка, зависть к чужому счастью как нельзя лучше разъедает людские души. Осталось только найти эскорт.
— Эскорт? Аптека? Ты что серьезно?
— А ты думаешь, подкинуть тухлых яиц — это лучший вариант?
Самоуверенность Розы и её находчивость поражала. Она обещала турецкий гамбит в доказательство Денису того, что он потерял бесценную жемчужину всей жизни. Собственноручно посадил на корабль и отправил в дальнее плаванье.
Я же, после такого убийственного разговора, проснулась окончательно. И решила зря время не терять — заварила крепкий кофе и начала искать по каталогам кухню, ибо готовить мне было не на чем. После кофе и двух дорогущих каталогов мебели, которые манили своей красотой и пугали ценой, я решила прогуляться.
На сегодня обещали дождь, похолодание — чувствовалось приближение осени. Я застегнула под самое горло олимпийку, накрыла голову капюшоном и поплелась в магазин строительных товаров известного сетевого бренда, который располагался в шаговой доступности от меня. Накупила всякой мелочи: палку для ванной, занавеску туда же, коврики, красивый набор ванных принадлежностей; посмотрела кухни, правда, я не знала точных размеров и поэтому с заказом пришлось немного отложить. Потратила на кассе приличную сумму денег и еле дотащила на своём горбу покупки под стук начинающегося дождя.
Потом долго крепила палку в ванной вместе со шторкой. Довольная своей работой и новыми ковриками, решила помыться первый раз в своей квартире.
Расслабиться задумала максимально. Набрала ванну воды, после долгих поисков откопала в коробках пену и припасенную бутылку красного вина. Штопора у меня не было, пришлось протыкать ножом, а потом отмывать пол и стены вокруг, потому что плюхнула пробка в бутылку вместе с фонтаном красных капель. По звукам, издающимся из ванной, я поняла, что беда не приходит одна — ей нужна компания.
После того как я устранила маленький потоп большим банным полотенцем — первое, что в панике попало под руку — и вынесла на балкон насквозь мокрый коврик, я, наконец-таки, блаженно устроилась в ванной. Поставила на раковину ноутбук с любимым сериалом, а на табурет вино с бокалом. Теперь всё определенно должно было быть хорошо! Ведь ни одна перелитая ванна и плохо открытая бутылка не стоит того, чтобы перестать наслаждаться жизнью. И я наслаждалась до того момента, пока не упала палка с занавеской прямо мне на голову.
С мыльной головой и пеной в глазах, я материла всё на белом свете, пока выпутывалась из клеёнчатой занавески. Моё терпение медленно подходило к концу. Стакан красного вина, разбитый, лежал на полу вместе с разлитой бутылкой, а пресловутые красные пятна покрывали всю комнату. Мобильник разрывался звуками где-то глубоко в квартире.
Злая, как трехголовый цербер из преисподней, я стала вылезать из ванной, поскользнулась на мокрой клеенке, упала, больно ударилась коленкой и порезала руку об осколки стекла. Громко рыкнула матом на сегодняшний день и прокляла все палки с занавесками, которые только есть на свете.
— Что? — резко ответила я на звонок, в глазах стояли слезы вместе с шампунем, в руке торчал осколок.
— Марина, что-то случилось?
— Да, случилось! — злостно вырвалось у меня. И как только я это сказала — до меня дошло, чей это голос.
— Я сейчас приеду. Ты где? — это был Андрей. Его голос звучал взволнованно, отчего по телу пробежала приятная дрожь.
— Я... я... — хватала воздух ртом. — В Котельниках, в своей квартире. Захвати что-нибудь обеззараживающее и пластырь, пожалуйста.
Андрей прибыл буквально пулей.
— Если бы ты вовремя не взяла трубку, я бы свернул в сторону Волгоградского проспекта, — подшучивал Андрей надо мной, пока сам заботливо обрабатывал мне рану на ладони и царапины на руке. Я, молча, всхлипывала, потому что после телефонного звонка, я так и просидела на диване в гостиной, громко плача. Не знаю, что на меня нашло — наверное, женская слабость, которой иногда надо выйти наружу в виде слез, после чего опять засияет солнышко над головой.
— Что случилось? — спросил Андрей.
— Там... в ванной, — я глубоко вздохнула, признаваться — так признаваться. — Я прикрепила сегодня палку для ванн с занавеской, налила ванну, а потом палка упала мне на голову, и я поскользнулась.
— В самой ванной?
— Нет, когда вылезала, на пол упала.
— А осколки где нашла?
— Это бокал разбился, — о бутылке я хотела бы умолчать, хотя с другой стороны — я взрослый человек. У меня своя квартира!
— Но если бы палка не упала, я не стала вылезать из ванной, не услышала телефон, и ты бы ко мне не приехал, правда?
— Правда, — глухо подтвердил он, наклеивая пластырь на ладонь. Больше всего на свете мне хотелось его поцеловать. А, если не считать банный халат на полностью обнаженное тело и мужские феромоны рядом с моим носом, одним поцелуем тут не обойдешься.
— Ну, пострадавший, показывай свою чудо-палку для ванной, — улыбнулся Андрей, и я поняла, что ему можно довериться.
Мой мужчина всё сделал сам. Настойчиво просил не подходить, чтобы я себе ещё что-нибудь не повредила. Собрал большие осколки в мусорное ведро, стряхнул занавеску и даже, засучив рукава своей белоснежной рубашки, вымыл пол в ванной, чего я попросила не делать, но под его пристальным взглядом сдалась и не вмешивалась. Мне было приятно и в то же время забавно наблюдать его пыжащимся на корточках и постоянно поправляющим сползающие на запястье часы. Ведь он не просто мыл полы, для мужчины убраться в квартире — всё равно, что покорить Эверест.
Палка была повешена правильно, чуть дальше самой ванной, натянута занавеска и заново набрана вода. Андрей был моим спасителем, но как его отблагодарить я не знала, да и отпускать его не хотелось.
— Может, пока я буду принимать ванну, ты закажешь пиццу? Кухни у меня нет, готовить не на чем. А кушать очень хочется...
Андрей согласился и на «посидим», и на «поболтаем», и на пиццу. В первый раз за всё время я говорила всё, что думала, и не стеснялась этого. Куда уж можно было больше тянуть с моими бесконечными «если».
Через каких-то 40 минут на журнальном столе с ободранным углом стояли коробки с пиццей из итальянского ресторана, пастой из морепродуктов, домашним тирамису, украшенным шоколадной крошкой и листиком мяты, а ещё бутылка дорогого вина, за которым он съездил сам. Я была не то чтобы приятно удивлена, мне эта ситуация нравилась всё больше и больше. А может быть, я просто до сих пор не проснулась? Где Роза с её звонками о планах разрушительной мести?
Разговор был односложным, мы говорили только о доме, переезде, ремонте в ванной, на который у меня нет денег и пока я согласна на водоэмульсионную краску, и ещё о кухне — не могла же я вечно жить на коробках, словно бомж подворотней. Я показала в каталоге ту кухню, которую хочу, и рассказала о той, что присмотрела в магазине. Андрею понравился мой первый вариант, и мы даже пошли мерить рулеткой углы.
— А ещё хочу хорошую духовку, конечно, отдельную варочную панель. А здесь бы я оставила место под посудомойку... — вдохновлено рассказывала я. Андрей слушал и давал дельные советы. — А ещё сюда песочный диванчик с лиловыми подушками и стол раздвижной. Это была бы не кухня, а мечта!
— Здесь что планируешь сделать? — спросил Андрей и вышел на лоджию к открытому окну. Я последовала за ним.
— Не знаю, — честно призналась я. — Может быть, деревом застелю полы, чтобы теплее ходить, а может и ничего. Коврика хватит.
— Значит, деревом, неплохо. Хороший вид из окна, правда?
— Да, — согласилась я. И прижалась к нему плечом посмотреть в окно. На улице уже совсем стемнело и дождь лил стеной.
Инстинктивно мы одновременно обернулись друг к другу, и я поняла, если не сейчас, то потом будет поздно.
— Почему ты такая? — тихо прошептал мне Андрей своим бархатным голосом на ушко. Так близко... так рядом... с таким жаром... что я забывала дышать.
— Какая?
— Такая, что сил моих больше нет, — ответил он. Сердце забилось неистово. Больше не надо слов, не надо взглядов, не нужно ничего себе придумывать, всё и так было понятно.
Мягкие, словно шёлк, его губы нежно слились с моими, и я поплыла в страну грёз. Электрический ток побежал от прикосновений, мурашками покрылось все тело, а голова кружилась в странном танце ощущений. Я ничего не понимала, только целовать стала жадно и страстно, боясь, что на этом всё закончится, что мой мир любви может померкнуть.
Но он не померк, он продолжился. Со страстью безумца он начал целовать мне шею, переходя к ключицам и ниже в открытую зону декольте. Поцелуи казались раскаленным нежным огнем на моей коже. Разве можно такое выдержать?
Андрей взял меня на руки и понес на диван. Я знаю, он этого не говорил, но в его светлых глазах было больше, чем просто желание секса, они были заполнены любовью до края. Такое ведь не сыграешь ни в одном театре на свете.
А потом случилось что-то совсем дикое. Мы даже не дали раздеть себя полностью. Но я не могла больше терпеть, да и он тоже, особенно то, что находилось в его штанах уже внушительных размеров. Это было так быстро, но так мощно, что мир разлетелся на миллион радужных осколков, закружил голову и только через время сложился обратно в нормальный пазл.
К трём часам ночи мы угомонились. Я лежала на его плече и нежно водила рукой по мускулистой груди мужчины, задевая короткие волоски. Я боялась засыпать, боялась даже подумать, что завтра его может не быть со мной, что исчезнет Андрей опять на несколько недель и будет недоступен. Больше всего на свете я боялась его потерять.
Честно пыталась не заснуть, но томительная усталость сморила, и я забылась глубоким сном.
В девять утра нас разбудил звонок телефона. Если это была снова Роза со своими планами мести, я бы выслала на её адрес коробку с тикающем механизмом. Но это был телефон Андрея. Я проснулась первая, потянулась за телефоном и увидела на экране те самые буквы, которые явственно жгли глаза. На дисплее высветилось «Инесса». Будь моя воля, я бы спустила телефон в унитаз или выкинула с балкона, а потом с ангельским видом заверила, что оно как-то так само получилось. Но Андрей проснулся раньше разрабатываемого плана «Барбаросса».
— Да, — сонно ответил мужчина. Я легла рядом и стала прислушиваться к разговору.
— Привет, дорогой! — шептала в трубку гадюка. — Ты где есть?
— А что-то случилось, что ты звонишь так рано?
— Да. Я возле твоего дома. Точнее, внутри него, — щебетала девушка. — А тебя там нет! И дома у родителей тоже нет! Где ты был этой ночью?
— А я обязан перед тобой отчитываться? — привстал Андрей с дивана, освобождаясь из моих объятий.
— Нет. Но... — Инесса продолжала что-то говорить, но я уже толком не могла разобрать длинные потоки девичьей речи. Слишком далеко находилась от моего уха телефонная трубка.
— И что ты хотела забрать? — задавал по очереди вопросы Андрей. — Почему это нельзя было сделать сразу? И зачем тебе понадобилось платье так рано? Хорошо. Попроси ключи у консьержа. Они должны быть у горничной. Пускай тебе откроют, — в трубке повисло молчание, Андрей какое-то время сидел на диване и ждал ответа.
— Почему нет? — злился парень. — Да, я горничную сам отпустил. Прости, забыл. Так срочно? Хорошо. Да, ладно. Неважно. Далеко. Ни с кем. Жди. Пока.
Мы молчали и не смотрели друг на друга. Андрей злился, а мне было обидно, что наверняка «ни с кем» — это обо мне. Что может быть, я для него никто, а секс — это просто секс. А глаза всё лгут. А, может, это я себе лгу. Как же всё не просто в этом мире!
Я лежала на диване, натянув под самое горло одеяло, ведь именно там у меня стоял комок. Хотелось свернуться клубочком и не допускать мыслей о будущем, ничего не знать.
— Прости, мне надо ехать, — бесцветным голосом сказал Андрей и стал собираться. Он был зол или расстроен, я не могла понять. Да и, честно сказать, не хотела понимать.
Может, стоило попросить объясниться? Но делают ли так в 21 веке? Сейчас не произносят длинных речей, не пишут письма высоким стилем: «Душа моя, голубушка, я не волен перед обстоятельствами. Я оставляю вас, но обязательно буду тревожиться о вашей робкой натуре. Ведь вы украли у моего сердца покой». Ну, или что-то в этом роде. В наше время просто уходят по-английски, оставляя, в крайнем случае, дежурные фразы. Век технологий порабощает не только умы, но и захватывает чувства. Расстаться по телефону тоже самое, что написать искреннее письмо в 19 веке — раз плюнуть. И если мир становится настолько безразличным друг к другу, будет ли в объяснениях толк? Вряд ли я услышу то, что больше всего хочу знать.
Я ждала, пока он наденет свой мятый костюм, пока выйдет из ванной. А когда настало время прощаться, решила, что стоит всё же кое-что спросить.
— Знаешь, Андрей, я всё могу понять. Мы с тобой из разных миров, у нас разный социальный уровень и с этим ничего не поделаешь. Я даже могу понять, что мы чувствуем друг другу не одинаковые чувства. Но мне надо знать ответ на один вопрос, только честно. Поэтому скажи мне... Скажи Андрей... — я смотрела ему в глаза, воздуха в легких с каждой секундой становилось всё меньше, а он так ждал, что я скажу, как будто от этого зависели жизни тысячи людей. — Скажи... я просто... у нас просто секс и ничего больше?
Андрей мягко заулыбался, посмотрел на меня с такой нежностью, что внутри болезненная пустота наполнилась теплом. Он притянул меня к себе, поцеловал, а потом обнял за талию и тихо прошептал: «Я так не думаю».
И этого было достаточно, чтобы верить, чтобы отпустить со спокойным сердцем и ждать его обещания: «Я тебе позвоню». Может, я чего-то не понимаю в объяснениях между двумя людьми и не могу взять и так сразу с плеча разрубить узел недоговоренности между нами. Но иногда девушке достаточно одного слова прекрасного принца, чтобы ждать, как ждали раньше месяцами барышни писем от своих любимых мужчин.
После я провалялась в постели до полудня, не могла ни заснуть, ни думать ни о чем другом, как вспоминать наши ночные объятия, его дыхание на моих губах, его руки на моем теле. До того момента, как мне не позвонили в дверь и не сообщили о доставке из магазина.
Какой доставки? Я что-то купила и совсем забыла об этом? Или просто меня спутали с соседом?
Я перебрала всевозможные варианты в памяти, пока поспешно одевалась и ехала вниз в лифте, чтобы разобраться с доставкой. Мужчины в рабочей форме быстро показали мне документы, оформленные на мое имя и ксерокопию оплаченного чека. Это был тот самый кухонный гарнитур, который я показывала Андрею в каталоге. Как гром среди ясного неба! Что это — щедрый подарок, благодарность за ночь? И если даже Андрей уверил меня, что я — не девушка на одну ночь, то с кухонных гарнитуров не начинают отношений. Их начинают, к примеру, с цветов.
Мужчины заносили коробки в подъезд и поднимали их по очереди в лифте, а я набирала номер Андрея.
— Это твоих рук дело? — спросила я в лоб.
— Кухонный гарнитур уже доставили? — догадался тот.
— Да.
— Хорошо, они его соберут и установят.
— Спасибо большое, но... Но... я не могу принять такой подарок, это как-то... в общем, мне неудобно. Я обязательно отдам деньги, но чуть попозже. У меня трудности, столько всего надо купить. Ты же знаешь...
— Не беспокойся, пожалуйста. Ты сделала для меня больше, чем деньги.
Звучало, как расплата за ночь секса, довольно дорогого секса. Но я отогнала от себя эти мысли.
Через два часа мне доставили диван песочного цвета с лиловыми подушками и стол, как я хотела. И это снова было рук Андрея.
Кухня сразу преобразилась до неузнаваемости. Я долго ходила, ахала и охала, закрывала и открывала дверцы гарнитура. Потом отмывала затоптанные монтажниками полы и саму кухню от пыли и стружки.
Вечером приехал Андрей без звонка, с большой коробкой — подарок для моей кухни. Это был набор тарелок, о котором я говорила ему вчера. Я по наивности рассказала всё: марку, цвет и в каком магазине видела набор. Он запомнил и купил.
Андрей подошел ко мне, пока я зачарованно расставляла тарелки на полочки, обнял меня и тихо произнес, дыша прямо в затылок: «Спасибо за то, что ты такая есть». Я бросила заниматься тарелками и занялась его губами. За тем последовала ещё одна ночь секса.
Мое домино наконец-то сложилось. Каждая костяшка «если бы, да кабы», поставленная на ребро в рядок, зацепила поочередно одну за другой и сложилась в цепочку жизненных событий. И все они были справедливы. Если бы не каблуки, узкая юбка и дождь, я бы не упала посреди дороги перед машиной Андрея, и мы бы никогда не познакомились... И так по цепочке, пока круг не замкнулся на последнем: «Если бы не пресловутая палка в ванной, то я не услышала бы телефон и Андрей не приехал». Так вот в чем фишка — в этом «если».
Всё в нашем мире имеет взаимосвязь и не настолько случайно, чтобы верить в то, что мы хозяева своих судеб. Мы, конечно, всегда можем распоряжаться правом выбора, но подкидывает нам все счастья и несчастья кто-то там сверху. И если бы не небесная канцелярия, то, возможно, не было никакой череды из плохих и хороших «если». И пускай иногда всё складывается не так удачно, как следовало бы ожидать от жизни. Но мир настолько благороден, что поставит тебе черно-белых костяшек в каком угодно количестве. И когда ты соберешь всю цепочку, ударишь пальцем по ряду домино, и костяшки начнут заваливаться одна на другую, то круг замкнется. И ты вдруг поймешь, что мечта, которая стоила тебе тяжелого испытания, наконец-то перейдет к действию.