Глава 7. Хороша в постели
«А знаешь, всё ещё будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят...»
Вероника Тушнова
Я открыла глаза и тотчас закрыла. Ещё раз открыла, увидела край белой подушки через растрепанные локоны и опять закрыла. Перевернулась на другой бок в надежде уснуть. Но почувствовала, как голова гудит.
Бах-бах-бах!
Разрывались внутри головы снаряды, заряженные болью.
Я уткнулась ещё больше в подушку, но и это не помогло. Очень хотелось пить. Я легла на бок и опять попыталась открыть глаза, сильно их сощурив. Белая подушка, белое покрывало, белая простынь, белые стены.
Господи Боже мой, я что попала в рай? Меня убили? Я отравилась? Где я вообще?
Я опять закрыла глаза и стала вспоминать прошлый вечер, но голова гудела так, что было больно даже думать. Я попробовала массировать виски, потерла глазницы, но ничего не помогало. Я не могла спать, не могла думать и жутко хотела пить.
Перевернулась на кровати, свесила руки на самый край вместе с головой и заметила, что паркетный пол серого цвета.
Слава Богу, я не в преисподней! Здесь паркет вместо облаков.
Грудью я почувствовала приятный нежный шелк прохладных простыней. И тут до меня дошло, что я лежу совсем голая. Я перевернулась на спину и заглянула под одеяло. На мне были только мои кружевные стринги!
«Я что переспала с кем-то? Я что переспала с Анд...?», — я тут же подскочила на кровати, села и стала осматривать комнату. Она была и вправду белой с бледными вкраплениями нежно-серого: белый комод, белый пуф, шкаф, шторы, лампа и яркое зеленое кресло — пятно в интерьере, на котором спокойно лежал белый халат, моя сумка, бюстгальтер, а внизу тапочки и черные босоножки.
«Где платье? Где мое черт возьми платье? И почему я голая?», — я попыталась встряхнуть головой, чтобы что-нибудь вспомнить. Но все было без толку. Голова загудела пуще прежнего.
Я встала с кровати и тут же почувствовала боль в ступнях. Вчера я по-видимому переходила на каблуках. Да и все тело ныло, как будто я не сексом занималась, а сдавала бег на короткие дистанции.
Надела халат и сначала хотела нацепить босоножки, но одумалась. Ногам нужно было расходиться прежде чем опять их воздвигать на пьедестал женственности. Засунула ноги в тапки, собрала волосы в подобие пучка на затылке, и ещё сонная отправилась на поиски воды.
Я выглянула из-за двери и огляделась. Это была точно квартира Андрея — узнала по свежим цветам. Услышала голоса в телевизоре, шум посуды и стала двигаться в направлении издаваемых звуков.
Я шла по коридору и через какое-то время вышла на открытую кухню, которая переходила плавно в бар и столовую.
— Доброе утро, — приветствовал меня Андрей. Он стоял за кухонной стойкой и что-то готовил.
— Доброе, — не сразу ответила я. Старалась вести себя как можно тактичнее и осторожнее, ведь я не знала, в каких мы с ним теперь отношениях.
— Как ты?
— Если, честно, не очень. Голова раскалывается, в ушах звенит.
— Присаживайся, — Андрей указал на барный стул. — Сейчас дам тебе выпить верное средство после похмелья.
— Рассол?
— Чего нет, того нет. Хотя не помешало бы, — Андрей развел какую-то жижу из тюбика в стакане воды и протянул мне. — Прошу.
— Благодарю, — я понюхала. Ничем не пахло. Мысленно перекрестила стакан и залпом выпила. Хоть и привкуса особого не было, на языке остались неприятные ощущения чего-то липкого и противного.
— Воды налей, пожалуйста, — пока Андрей наливал воды, я боролась с подступающей тошнотой. Ох, уж не любила я эти лекарства!
За короткое время успела оценить домашний вид Андрея. Никакого солидного костюма, рубашки и начищенных туфель. Обычная футболка и спортивные штаны. Слегка растрепанные волосы, дневная щетина. А еще крепкие бедра и сильные руки, которые до этого скрывали рубашки и пиджаки. И как я могла пропустить такое событие в жизни — секс с мужчиной моей мечты?
— Ну, как? — спросил Андрей, когда я опустошила второй бокал с водой. — Легче стало?
— Желудку полегче, а вот голова еще шумит.
— Душ должен облегчить твое состояние. Ванная по коридору слева. Там висят чистые полотенца — выбирай любое, а в ящиках найдешь все, что нужно. Расчески, фен, помады... Не стесняйся, бери.
— Спасибо, — сдавленно произнесла я и ещё раз наткнулась на мысль, что у нас ночью все-таки что-то было, чего я не могу вспомнить. Ведь отношения поменялись. От случайных знакомых к дружеским, а может уже и больше.
Я зашла в ванную, закрыла за собой дверь, включила воду и уселась на крышку унитаза. Схватилась руками за голову и начала вспоминать, что вчера было. Смутно в памяти проявлялись кусочки вечера. Вот мы сидим, разговариваем. Я жалуюсь на дорогие квартиры, ипотеку, соседок и работу. Он рассказывает с чего все начинал, как от простого архитектора дошел до поста руководителя. И как отец видит его в своем кресле, а он хочет дом, семью и спокойную жизнь. Все это сопровождалось изрядным количеством спиртного. Притом Андрей не пьянел, а я наоборот — была жутко пьяная. Так чем все закончилось? Мы сразу поехали после бара к нему домой? И занялись сексом?
Я разделась и залезла под душ. Капельки теплой воды благотворно влияли на тело, а главное на воспаленный мозг. Я намылила голову, сделала легкий массаж и почувствовала облегчение во всем теле. И тут словно комета пролетела картинка из вчерашнего вечера. Вокруг толпа, я вижу свои ноги, платье, рядом Андрей, и мы танцуем.
Мы танцуем! Мы танцуем? О, Господи! Мы что поперлись в клуб?
Я опять закрыла глаза, подставила голову под душ и стояла так неподвижно очень долго.
Да, мы танцевали. Это уже было точно, потому что другая картинка с толпой танцующего народа всплыла у меня перед глазами. Вот мы вышли из «Золотой воблы», сели в такси и куда-то поехали. Но куда? Охрана, двери, длинный проход, бар, танцпол, люди... И я очень сильно пьяная, и очень сильно влюбленная. Андрей, Андрей и ещё раз Андрей стоит у меня перед глазами.
Я выключила воду, вылезла из душа и только сейчас посмотрела на себя в зеркало. Лицо помятое и слегка опухшее, под глазами разводы от туши.
Какой кошмар! Андрей видел меня такой! А я даже не удосужилась перед тем, как появиться на кухне, привести себя в порядок. Стыдно! И как возвращаться обратно?!
Я покопалась в ящиках, как и предлагал Андрей. И много чего интересного нашла. Точнее, я нашла все! И это все, я предположила, принадлежало Инессе. От прокладок до огромного рая из косметики самых дорогих марок, которая занимала все ящики. И духи, духи, духи... Такое количество, будто ограбили косметический магазин. Тюбиков с тушью для ресниц я только насчитала пять штук. Но с другой стороны, я смотрела на все это и меня начинало немного подташнивать. Я была ночью с мужчиной, у которого есть другая женщина. Чистой воды безумие!
Через двадцать минут волосы были высушены, синяки под глазами закрашены тональным кремом, на лице свежий румянец и немного подкрашены ресницы. Только вот платья своего я так и не нашла. Поэтому закуталась в халат и осторожно пошла на кухню.
— Ну вот! Намного лучше выглядишь! — сразу заметил Андрей.
— Спасибо, — я села на барный стул и облокотилась о стол. — А где Инесса? — спросила я осторожно.
— Ты разве не помнишь? — я отрицательно замотала головой. — Она уехала к родителям в гости на несколько дней.
— А... понятно, — самый главный вопрос был снят. Можно не бояться, что сейчас ворвется мегера и будет метать в меня огненные стрелы.
— А где мое платье?
— Я его отдал в химчистку у нас внизу. Где-то через час оно будет готово, — ответил Андрей и перевернул гренки, которые поджаривал на гриль-сковороде.
— А зачем в химчистку?
— Ну..., — мужчина заулыбался и загадочно посмотрел на меня. — Платье было не в самом лучшем виде, и от него не очень-то хорошо пахло.
— Как так? — я была сбита с толку.
— Ты посадила на него пятно, а точнее пятна.
— Пролила, наверное, что-то, — догадалась я.
— Можно и так сказать, — Андрей опять заулыбался, но взгляд от сковородки не оторвал.
Я успокоилась. Платье было просто испачкано, мы его не порвали в порыве страсти, и я его никуда не задевала. Это уже радовало. Но что-то в его словах настораживало.
— Почему «можно и так сказать»?
— А ты ничего не помнишь?
— Почему же — помню. Но про платье не помню! — конечно, я лгала, но знать ему об этом не обязательно.
— Хорошо, — Андрей исподлобья лукаво посмотрел на меня, как будто решал за меня хочу я услышать ответ или нет, а потом выдал: — Ты его облевала.
— Чего? — громко удивилась я и чуть не свалилась с высокого стула.
— Тебе стало плохо в клубе, и ты...
— Понятно-понятно, — подробности мне были не нужны. — Мы что, правда, были в клубе?
— И в клубе, а до этого в караоке-баре на Лубянке, — Андрей закончил с гренками и начал мыть апельсины. По всей видимости он готовил завтрак. Мужчина, который готовит завтрак — круто! Но сейчас меня заботил тот факт, что мои видения в ванной комнате — это совсем не сон, а реальность. Мы были в клубе. Да ещё и в караоке-баре! В жизни бы туда не поехала. Мне медведь на ухо не просто наступил, а изрядно прошелся по всем моим вокальным данным. Может, он шутил?
— А не подскажешь, мы зачем в караоке поехали? Ты захотел?
— Нет, ты сама меня туда потянула после опрокинутого залпом ершика. Тебе захотелось петь. У тебя подруга должна была там гулять. Роза, кажется. Кстати, неплохой этот «Джимми Пой».
Боже мой! Я даже про Розу ему сказала. И я пила ерш! Я пила ерш! Да ещё и блевала! И Андрей все это видел. Прекрасный принц точно никогда не женился бы на Золушке, если увидел её на балу, напивающейся в стельку и заблевывающей его чудесный розарий.
Я поставила локти на столешницу и закрыла лицо руками. Попыталась вспомнить, что же происходило после «Золотой воблы». Вспомнился телефон, как я набирала Розу, спрашивала, где она и куда ехать. Потом такси, караоке, в котором я пою и одновременно пью, потом отрывки из клуба. Лицо Андрея, мы танцуем, я хочу безумно его поцеловать. И все меркнет. Наступает темнота и пустота в сознании.
— А сколько времени? — решила спросить я.
— Уже три часа дня.
— Ничего себе!
— Да, ты долго спала, — согласился Андрей, разрезая апельсины и отправляя их в механическую соковыжималку.
— А во сколько мы приехали?
— Было где-то около четырех ночи.
— Понятно.
С девяти вечера до четырех ночи я успела начудить. И, наверное, хорошо, что ничего толком не помню. Стыдно было бы вдвойне. Но с другой стороны, если бы все не произошло так, как произошло, я бы не сидела напротив Андрея и не смотрела, как он готовит, можно сказать, уже обед.
Как говорится, не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Я последовала этому совету, откинув все вопросы на потом. Следила, как Андрей делал апельсиновый сок, разливал его по стаканам, потом достал из микроволновки круассаны и положил на красивую тарелочку.
Где-то внутри квартиры шумел телевизор, я могла не поддерживать разговор, да мне и не хотелось. Я просто смотрела на крепкие руки, широкие плечи, кругленькую попку и таяла как эскимо в 40-градусную жару. Ещё немного и вместо зрачков у меня в глазах стояли сердечки, как в диснеевских мультиках у влюбленных зверей.
Через несколько минут красивый завтрак-обед стоял передо мной.
— Спасибо, — расплылась я в улыбке. — Это все мне?
— Так точно, — заулыбался Андрей. И я опять заподозрила неладное. Всю жизнь мечтала, чтобы мой мужчина принес завтрак в постель. На подносе были бы кофе, апельсиновый сок, тосты с джемом, теплые круассаны и красиво уложенные фрукты. Короче, чтобы все было, как в американских романтических фильмах. И вуаля! Только цветочка не хватало в маленькой вазочке. Но через какую-то секунду и вазочка оказалась передо мной.
Я ахнула и замерла. Откуда он мог знать? Ну, откуда? Неужели Андрей настолько идеален, что без лишних слов понимает мой внутренний мир.
— Кушай, не стесняйся. Сейчас минералку дам, разбавишь апельсиновый сок — так легче будет.
— Спасибо большое, — уставилась я в тарелку.
— Что? Кушать не хочется? — спросил Андрей, заметив мой ступор.
— Не то чтобы совсем не хочется. Все выглядит очень аппетитно, — улыбнулась я в знак благодарности. — А ты всегда такие завтраки готовишь?
— Нет, обычно обхожусь фруктовым коктейлем или кофе. Я не люблю готовить, особенно по утрам.
— Понятно, — сглотнула я. — А сегодня типа исключение?
— А ты опять не помнишь?
Я молчала и ждала объяснений, потупив взгляд в тарелку с гренками.
— Ладно, — махнул Андрей. — Ты сказала, что всю жизнь мечтала о таком завтраке, чтобы тебе его приготовил мужчина. Желательно подать завтрак в постель, но ты уже встала. Надеюсь, это засчитано?
Я кивнула головой.
— А потом мы разговорились, и ты сказала, что тебе медведь на ухо наступил, и ты никогда бы не поехала в караоке-бар на Лубянке. И вообще боишься выступать на публике, — продолжал рассказывать Андрей. — Короче, слово за слово, мы поспорили на завтрак из твоей мечты.
— И чем все закончилось?
— Кажется, это очевидно? — он показал на еду. — Я проиграл. Ты спела две или три песни. Скажу, что даже сносно. Ты себя слишком недооцениваешь.
— Понятно, — подавленно произнесла я и потянулась к гренкам.
Картинка постепенно прояснялась. Вот почему я звонила Розе и вот почему мы оказались в караоке. И я пела! Я пела! Хотелось провалиться сквозь землю.
Больше мы ни о чем не говорили. Андрей включил телевизор на кухне. Я стала делать вид, что мне действительно интересно, о чем там говорят, хотя не понимала ни слова. Зато внимание Андрея было полностью приковано к программе новостей. И это немного облегчало мою участь.
Еда была вкусной. Хотя меня ещё подташнивало, но я постаралась съесть как можно больше, чтобы не обидеть хозяина. И вообще романтический завтрак я себе не так представляла. Нет, есть все. Все, что я хотела: и мужчина, и сок, и даже круассаны. Но атмосфера должна быть другой, я должна быть любима и не с бодуна. А после завтрака мы должны были бы заняться умопомрачительным сексом. Кстати, я так и не выяснила, кто меня раздел? Почему я проснулось голой? Может секс и был часов 8 назад, а я просто не помню?
— Андрей, а можно спросить ещё кое-что?
— Давай, — мужчина неохотно оторвался от экрана телевизора.
— Может, не совсем удобный вопрос. Но скажи, кто меня раздел?
И тут я почувствовала, как пространство — и так натянутое между нами — сжимается до крохотный размеров. Андрей тянул время, а я начинала жалеть, что спросила.
— Ты точно хочешь это знать?
— Да, — осипшим голосом ответила я.
— Понимаешь ты, ты... — пока Андрей растягивал слова, я думала, что умру. Ещё секунду и он скажет, что я сама набросилась на него и изнасиловала.
— Ты сама меня попросила помочь расстегнуть платье, сняла туфли, расстегнула лифчик...
— И? — не выдержала я.
— И завалилась спать.
— И это все? — сказала я чуть громче обычного. Честно, не знала радоваться или плакать.
— Не волнуйся, я ничего не видел, — начал успокаивать Андрей. — То есть видел, но ты стояла спиной ко мне. А, когда легла на кровать плашмя, я сразу накрыл тебя одеялом.
— То есть между нами ничего такого не было? — продолжала осторожно рассуждать я.
— Нет, — пожал плечами Андрей.
— Понятно... спасибо.
Все! Допилась девка. И хотя ничего не было, стыдно от этого меньше не стало.
— Скажи, а плохо мне было в клубе или уже у тебя дома?
— В клубе. Ты резко рванула с танцпола куда-то. Я долго не мог тебя найти. Потом нашел в туалете женском. Ты заснула, сидя на крышке унитаза.
Все! Это был предел! Я сидела пунцовая, как рак. Не могла смотреть в глаза Андрею, который продолжал рассказывать про то, как он взял меня на руки и вытащил из туалета, как вытирал мне платье, как спала я у него на плече в такси и как потом он занес меня в свою квартиру, где я более или менее пришла в себя и попросила раздеть.
— Прости, пожалуйста, — я готова была разреветься. Я опустила голову и не смотрела ему в глаза. Мне казалось, что как только я увижу его лицо, то слезы покатятся градом. Внутри меня всю трясло от гнева. Я понимала, что теперь я персона нон грата в списке знакомых Андрея. Любому мужчине не понравится девушка, которая в первый же день общения напивается вусмерть и ведет себя столь неподобающим образом.
— Я так никогда себя не веду, — тихо оправдывалась я и нервно теребила колечко на пальце левой руки. — Не знаю, что со мной вчера случилось. Я не пью в таких количествах. И ВООБЩЕ, я не пью. Ну, вино там или шампанского немного, но не позволяю себе большего. А вчера... Прости, что доставила тебе столько хлопот. Мне неудобно, я даже не знаю, как загладить свою вину и...
Я замолчала. Мне казалось, что всех извинений мало. И чтобы я не делала, репутацию не исправишь.
Я виновато подняла свои глаза, из которых вот-вот должны были политься слезы отчаяния, и посмотрела на Андрея. Он мило, по-доброму улыбался, во всем его выражении не было и капельки упрека.
— Марин, тебе не за что просить прощение, — начал Андрей. Он настолько был убедителен, что я перестала волноваться и корить себя. — Это мелочи жизни, которые бывают с каждым. Мы душевно посидели в «Вобле», затем встряхнулись в караоке и клубе. Только благодаря твоей энергии и оптимизму мы отлично повеселились. Давно я себе ничего такого не позволял.
— И я тоже, — улыбнулась я. Все было не так плохо, как я думала.
Мы ещё какое-то время сидели, смотрели телевизор. Андрей внимательно следил за тем, что говорила ведущая в новостях, я же хотела смотреть только на него. Смотреть и купаться в его милой улыбке, ласковых добрых глазах. Я не помнила, как спала в такси у него на плече, но мне все же было приятно знать, что это было. Что я была близка к нему, хотя бы ненадолго.
Пока мы сидели, позвонили в дверь. Я перепугалась, что это может быть Инесса, а я сижу в одном халате и трусах. Но это всего лишь принесли платье из химчистки. Таким блестящим и выглаженным до безупречности оно не было никогда!
Мне не хотелось прощаться с Андреем, но я больше не могла пользоваться его гостеприимством, совесть меня замучила. Я попросила вызвать такси, а сама ушла в спальню одеваться.
После того, как я собралась, мы спустились вместе вниз, перекидываясь односложными фразами.
Путь от подъезда к машине показался мучительно коротким. Ноги отказывались идти, а сердце не желало прощаться с тем, кого я, может, ещё долго не увижу. Я цеплялась за каждую секунду. Хотелось ещё что-то спросить, ещё что-то сказать, как-то поговорить, но именно сейчас у меня отнялся язык.
Андрей открыл заднюю дверцу машины, по-джентельменски предлагая сесть внутрь. И я уже готова была уехать, но медлила до последнего. В какую-то секунду мне показалось, что ему тоже дается с трудом прощание. Но он быстро поменялся в лице, оно уже не выражало ничего, а я продолжала искала любой намек на то, что все ещё не закончено, что вот он сейчас предложит остаться и провести с ним этот день.
— Спасибо тебе большое, — на выдохе произнесла я, заставляя себя насильно улыбаться. Только бы он не увидел мою печаль, мою тоску и мою любовь. — Прости, что доставила тебе хлопот.
— Да ладно, — отмахнулся мужчина. — Отлично же повеселились!
— Ага. Можно как-нибудь повторить, — пыталась из последних сил пошутить я. — Ну, то есть в следующий раз без коктейлей и караоке, чтобы меня ещё куда-нибудь не занесло. И вообще... я не хотела... и... ладно, ты понял.
Андрей кивал головой и все время слегка улыбался, пока я оправдывала свое похмелье.
— Ну, давай, до встречи, — быстро произнесла я и плюхнулась в машину, дабы не произнести ещё чего-нибудь лишнего.
— Счастливо! Отдыхай, — сказал мужчина и захлопнул за мной дверцу.
Я успела помахать рукой, но он ничего не увидел, окно было затонировано черным.
Машина все дальше и дальше удалялась от дома, а я не переставала смотреть, как Андрей идет по дорожке к подъезду. Я боялась, что это навсегда, что больше никогда не увижу его. Я готова была остановить такси и бежать обратно, но понимала, что это ни к чему не приведет. Сердце разрывалось на части, а мозг был суров. Никогда нельзя грустить о том, что уже не вернешь. Но нужно быть благодарной за то время, когда ты этим могла обладать. И все, что мне теперь остается — это короткие воспоминания и надежда, что все ещё когда-нибудь обязательно будет.