Глава 5. Язык тела.
Встретившись с тем взглядом, мои глаза округлились.
— Осипов? — Удивилась я.
— С чего такая формальность? — Вопросил он, убрав сухие ладони по карманам спортивных штанов.
— Прости? — Не поняла я.
— Вы назвали меня по фамилии. — Расслабив взор, русоволосый шатко начал метаться по моим гетерохромным глазам. — Хотя, мы вроде как договаривались, что вы будете обращаться ко мне на "ты".
— Прости, я просто "..." — На мгновение зажмурившись, я пыталась подобрать слова, что вмиг начали вылетать с моего сознания. — "..." просто не думала, что ты придешь сегодня.
Невольно заострив внимание на глазах цвета бушующего моря, я вдруг заметила, как его зрачки начали расширяться.
Его голос стал более бархатным.
— А вы что, ждали меня? — Усмехнулся он, опираясь левой рукой об наличник светлой двери.
После слов Ильи я пришла в неловкое смятение.
Знаете как бывает: вас ловят с поличным, а вы начинаете всячески отнекиваться. Именно подобная ситуация застала сейчас и меня.
Мне не хотелось удостаивать того лишний раз своей заинтересованностью, из-за чего я хотела соврать, но мне сразу же пришло осознание: со стороны психолога — это будет некорректно. Поэтому мне пришлось сказать правду:
— Да. Ждала.
Осипов окинул взором минималистичный кабинет.
— Может, тогда я зайду и мы обсудим это?
— Конечно. — Скрытно повесив белый шоппер обратно на крючок напольной вешалки, я спешно достала с того черный блокнот. — Проходи.
Пропустив парня в небольшую комнату, в чувствительный нос врезался приятный аромат свежих духов:
Верхние ноты наполнились яркими оттенками цитруса, коим оказался бергамот, что шел вперемешку с острым имбирём созидая первоначальное впечатление сдержанного юноши, коим и старался показаться сам Илья.
Средние ноты — они же ноты сердца, раскрылись в его шлейфе: они были сладки, подобно алой розе с пряным шафраном, что воплощали в запахе его мягкость, которую тот намеренно таил внутри себя. Внутри своего сердца.
Пройдя вглубь кабинета, Илья расслабленно повалился на бежевое кресло, показательно положив телефон на журнальный столик.
Схватив мягкий карандаш, что валялся на верхней полке светлой этажерки, я спешно присела напротив Осипова, начав долгожданный прием.
— Ну что, Илья "..." — Собрано начала я, как тот меня перебил.
— Ой "..." — Протянул он, расставив ноги широко порознь — Давайте только без этой серьезности. Она вам не идет.
— Ладно. — Вздохнула я, открыв свои ранее сделанные записи. — С момента нашей последней встречи прошло целых четыре дня: два из которых, ты не появлялся на консультациях.
Я обратила внимание на резко изменившегося в лице Осипова.
— Почему тебя не было?
— Я отвечу до жути банально: не захотел. — Надменно заявил он.
Сделав заметку в черном блокноте, я задала тому вторичный вопрос:
— Что тогда побудило тебя прийти сегодня?
Русоволосый молча пожал плечами.
— Скучно стало. Решил "..." ну знаете, развеяться немного.
После слова "развеяться" тот словно оживился.
— Угу "..." — Задумчиво промычала я.
Его настроение повышенно: улыбка не сползает с лица, а по его позе можно было снимать документальный фильм: как быть экстравертом.* Что же ты задумал Осипов?
Экстраверт* — это общительный, экспрессивный человек с активной социальной позицией.
— Ты сегодня в очень приподнятом настроении. — Заметила я. — Не хочешь поделиться тем, что вызвало у тебя такую реакцию?
Пождав влажные губы, Илья едва вздернул угловатые брови.
— Выспался просто.
— Неужели у тебя прошла бессонница? — Изумилась я, сделав очередную заметную на белом листе бумаги.
— Возможно.
Наклонив корпус вперед, Осипов оперся предплечьями об худые колени, заинтересованно обведя меня взглядом:
— Можно задать вам вопрос?
— Конечно. — Добродушно ответила я.
— Что вы постоянно там пишете? — Указывающее кивнул тот головой.
— Заметки: — Бегло взглянув в блокнот, ответила я. — О твоем настроении, реакции и позе.
— Позе? — Осклабившись, повторил он.
Бойко прильнув обратно к спинке бежевого кресла, Илья развязно развел руками.
— И что же в ней не так?
Я непроизвольно усмехнулась.
— Она шибко открыта.
— Открыта?
Едва наклонив голову в бок, Илья неумышленно обнажил часть шеи.
— Да. — Кивнула я. — А сейчас ты неосознанно показал мне то, что ты заинтересован в нашем с тобой диалоге.
Парень вдруг напрягся.
— И как вы это поняли? — Нахмурившись, вопросил он.
— Ты чуть наклонил голову. — Наглядно показала я. — Вот так "..."
— Язык тела. — Заключил он. — Ну хорошо "..."
Закинув лодыжку себе на левое колено, Илья расслабив небесный взор оперся правой рукой об едва покрасневшую щеку.
— А сейчас?
Я шатко метнулась гетерохромным взором по его искусственно, но одновременно искренне созданной позе:
Скрещенные ноги или же — "американская четверка" олицетворяла его дух соперничества, словно тот мысленно говорил мне: "Ну давай, расскажи мне, что я чувствую."
А говорить и не стоило, потому что было и так всё понятно:
Пристальный, расслабленный взгляд воплощал его заинтересованность, а подпертая ладонь об щеку символизировала знак симпатии, что резонировала с едва заметным румянцем.
Он отдавал себе отчет того, что если я пойму его немые чувства, то истинное ко мне отношения станет явью, из-за чего тот и был слегка смущен.
Эх ... Осипов, ты открыт подобно книге.
Я неловко потупилась.
— Не знаю. — Солгала я. — Просто "..." я всё еще учусь.
— Учитесь? — Переспросил он. — В училище что ли?
— Да. — Кивнула я. — Здесь я лишь практикантка.
— А "..." — Уясняющее протянул Илья. — Даже так.
Внезапно ко мне пришло осознание того, что наш диалог больше походит на дружескую беседу, но никак ни на прием.
— Да. — Отрезала я, переводя тему разговора. — Но давай лучше вернемся к нашей консультации.
Парень недовольно закатил глаза.
— А так все хорошо начиналось. — Подавленно вымолвил он, после чего резко оживился. — Ладно! Только при условии того, что вы перестанете делать обо мне заметки.
— Тебя это напрягает?
Русоволосый поджав губы на мгновение задумался.
— Да. — Твердо ответил он. — Можно и так сказать.
— Если тебе будет так комфортней — то хорошо.
<...>