- Заметь, просто так я словами не раскидываюсь.
Звон сетки из металлических цепей наполнил спортивный зал, заглушая глухой стук о деревянные дощечки. Резкий свисток ударил по барабанным перепонкам, заставляя насупиться.
— Леон, чёрт тебя дери, снова пробежка, — тренер кричал с другого конца помещения, надрывая горло. — Продолжаем.
Ладони обжигало воздухом с каждым отскоком баскетбольного мяча, подросток уверенно шагал по полю, концентрируясь. Он старается держать туловище и голову поднятыми, параллельно наблюдая за противниками, что окружали его. Не доходя приблизительно и шага до соперника, юноша низко нагибается и едва ли оставляет место для ведения мяча, накрывая его спиной. Тройка быстрых и коротких толчков, высотой рикошета не более двух десятков сантиметров, и Леон проводит снаряд под чужой вытянутой рукой, переходя на обычное ведение. Взгляд сразу устремляется на тренера, который сидел на стуле, наблюдая и контролируя. Ноль эмоций: что у одного, что у второго. Ненависть к себе сейчас и обида на собственную личность охватывали подростка, пожирая. Но он продолжает идти, отбивая ритм сферой и ехидно ухмыляясь. Чего-чего, а уверенности у него хоть отбавляй, разницы не заметишь. Многие, в том числе и брат, считали его избалованным ребёнком, которому либо недодали внимания, либо одарили чрезмерным его количеством.
Враги позади, у кольца стоят члены команды, перед парнем открылся выбор: не рисковать и передать мяч другому, или же сделать бросок самому. Сзади подступают — совсем не время оценивать здравость риска. И он поднимается на носках, выводя правую руку вверх, направляя снаряд прямо в кольцо. Траектория навесная, но не максимально, ибо важна была точность, а не эффектность. Но впечатление он явно смог произвести, как минимум по его представлению.
— Леон, подойди сюда, — казалось, наставник ничего не может сделать, но его фраза не навевала хороших мыслей. Тренировка окончена, все, за исключением парниши, отправляются в душ. Мужчина открывает дверь в кабинет, пропуская вперед. — Пройдём.
Единственное, что отличало эту комнату от любых других кабинетов различных начальников и наставников, — множество кубков и прочих наград за достижения команды. Баскетбольный клуб, полный игроками отличных друг от друга возрастов, имеющий свою фан-базу, славился на весь район, а иногда сплетни разносились по всему городу. Привлекательные высокие парни, ведущие здоровый образ жизни, что может быть лучше? Шатен относился только к первому признаку, ведь высоким ростом не отличался, а про «правильную жизнь» лучше промолчать.
— Скажи мне, когда это прекратится?
— Что Вы имеете в виду? — расставив руки по бокам, он двинул таз левее, выражая свое недовольство в позе.
— Не строй из себя белого зайчика, — тренер шумно выдыхает, сдерживая эмоции, — твоё баловство когда-нибудь закончится, а? Скажи мне, ты хочешь полной порчи репутации моей, твоей и всей команды? Ты не осознаешь, что такое наркотики и спорт, даже понятия не имеешь. Ещё один слух про то, что ты валяешься где-то в подворотне рядом со шприцами, и ты вылетишь отсюда.
— Вы... Да что Вы себе позволяете? — Леон в бешенстве. Ладно родители, брат, которые действительно имеют полное право на осуждение парня. Но тренер, заделавшись ему в опекуны, вывел из колеи. — Я сам могу хоть что-то решить в этой жизни? Экзамены — выбор родителей, будущее — тоже с их вмешательством, да даже этот баскетбол — это всё они! Почему никто не задается вопросом, почему я употребляю? Все считают своей обязанностью воспитывать меня, когда нужно было делать это раньше.
— Удиви меня причиной твоей зависимости, это во-первых. Во-вторых, ещё одна жалоба на тяжкую судьбу, и ты выметаешься из кабинета, понял? Я тебя не для этого позвал.
Ком в горле мешал вымолвить и слово, не повысив тональность голоса, что мог вот-вот перескочить на крик. Он не слабак, вовсе нет. Но Леон не разделял это мнение, вскидывая голову вверх и сдерживая подступающие слезы. «А там трещина, а там пятно», — держалось в мыслях у подростка, пока он старался совладать с собой, рассматривая потолок и удерживая предательские солёные капли.
— Я хочу, — голос дрожит, а парень жадно глотает воздух, — хочу не находиться в этом мире. Когда я под кайфом, я забываю все проблемы. Я не могу остановиться, просто хочу быть счастливым.
— Я тебя предупредил. Можешь идти, — мужчина даже не бросил взгляд на игрока, будучи увлеченным какими-то бумагами на столе.
Новая волна терзания самого себя и неприязнь к окружающим сопровождается непреодолимым желанием лежать в комнате, усмехаясь со своего отражения в зеркале. Широкие зрачки действительно забавляли его. Но он не сделает этого, по крайней мере, сегодня. Отвращение добавилось к вышеупомянутому чувству, разбивая вдребезги хороший настрой.
***
Дорога домой совсем не отпечаталась в памяти. Леон слишком сильно устал, чтобы придавать значение бытовым вещам. Он предпочтёт скорее скрыться в своей комнате, погружаясь в мысли и дрёму.
— Стой-ка, — Фэнг не был согласен с его планами, хватая за руку. — В глаза посмотри. Да что с тобой происходит? Объясни мне, где тот малый, с которым мы дрались подушками, будя родителей посреди ночи. Ты обещал всей нашей семье, что бросишь. А что в итоге? Родители в тебя искренне верят, болван. И я тоже. Только ты, видимо, забыл, чему учил нас отец.
— Да отпусти руку! Ты задрал, я ничего не употреблял, просто устал на баскете. Отвали и пропусти меня.
— И продолжаешь врать. Совесть не грызет? — хватка на плече усилилась.
— Да я готов тест сдать, только свали с моих глаз!
— Что говорил отец?
— Держи свое слово, — Леон закатил глаза, отвечая на полюбившуюся старшему брату фразу.
— Вперед в уборную.
— Ты уже подготовился? — глаза парня пылали. Он младше всего на два года, почему он так безоговорочно поддается на все манипуляции и уловки?
— Да.
Слова, проехавшиеся ножом по сердцу. Леон полностью потерял доверие семьи. Он заходит в туалет, справляя нужду в специальную ёмкость, опускает в неё индикатор. Ближайшие пятнадцать минут пройдут в тишине, а вместе с ней подкрадется и напряжение.
— Господин Фэнг, чего пожелаете? Чтобы я наблюдал вместе с Вами, как моя моча доходит до нужной полоски, или же я могу отправиться в зал и отдохнуть на диване?
— Делай, что хочешь. Но как только я тебя зову, ты сразу приходишь. Уяснил?
Что за день такой, когда все ставят свои условия. Доживет ли шатен до поры, когда он будет раздавать указы?
— Время вышло, — только он это произнес, как младший уже садится напротив, выжидая реакции.
Гонщик достает индикатор, рассматривая его так, будто видит впервые. А подросток изучает мимику, замечая изменения: от дерганья брови и до поднятия уголков губ.
— Ну и?
— Прости, — эта фраза просто не может быть сказана, Леон натерпелся многого.
Он подлетает со стула, бежит в свою комнату. Вот сейчас хочется не просто «быть счастливым», а словить передоз.
Самокопание плавно перетекло к синеволосому, что зарывался тонкими пальцами в волосы, чуть ли не вырывая их. Он буквально унизил собственного брата, хотя должно быть наоборот. Что он за родственник?
***
Ноябрь сменился первым месяцем зимы. Хруст оранжевой листвы под ногами постепенно пропал, зимняя обувь теперь ломает замороженную лужу, что по утрам так заманчиво покрывается ледяной корочкой. Нос щиплет от мороза, но Эдгара это совсем не волнует, потому он закутывается в шарф и обдумывает грядущие сутки, уже какие из этой пучины дня сурка? Отрабатывать сумму лечения Джесси не так уж и просто: парень совсем забылся в бесконечном потоке клиентов, да так, что в университете не появлялся приличный срок.
Зажигалка щёлкнула, он наконец затянулся. Первая сигарета за день, хотя, он считает их только тогда, когда поспит. А не спал он около трёх дней. Значит, он живёт в прошлом? Напоминает слова Фэнга о звёздах. Эдгар хмыкнул, откидывая голову и выпуская дым. Он так и не смог понять, почему же тот резко пропал, ибо до этого так и лип к нему, словно черноволосый мёдом намазан. В любом случае долг отдавать не придётся, так даже лучше. Затянутое небо не радовало, потому что зиму он ненавидел всеми фибрами души, ведь она так похожа на него: холодная, неприветливая и печальная, не желающая уживаться с людьми, накрывая их лютой пургой. Это время года забрало у него самых близких, разорвало все надежды на хорошую жизнь в клочья, растоптало его морально и вонзило холодный кусок льда в сердце, что может растопить только его сестра. Но, к сожалению, сейчас эта глыба вновь разрастается, причиняет боль и не даёт дышать. Как же он хочет, чтобы все его родные были живы. Была бы возможность, то он бы отдал свою жизнь взамен на настоящие улыбки матери и бабушки, не такие, как на старых фотографиях в семейном альбоме. Он бы сделал всё, чтобы Джесси росла с родителями, здоровая и хорошо проводящая детство во дворе, а не под капельницами на больничной койке. Сигарета дотлела до бычка.
Вернуться в заведение его заставило сообщение от старосты:
«Не придёшь — убью. К слову, рулетик с маком по скидке».
Учебное заведение так и не стало родным: серое здание по-прежнему скучное, но такое громадное, что он до сих пор теряется.
— Ты опоздал, — Биби цокает и пишет что-то в журнале.
— Прости, работал.
— Свои конспекты я давать тебе не буду, но войду в твоё положение и поговорю с некоторыми преподавателями, которые уже забыли как ты выглядишь.
Эдгар вздыхает, снимает пуховик и садится на задние скамьи аудитории. Душно, непривычно людно, хочется спать.
Белые стены отражали яркий свет, побуждая щуриться; серые длинные моноблоки-парты заменяли студентам изголовья кровати, а руки служили подушкой. Лектор бодро зашёл в помещение, располагая исписанные листы на кафедре. Мужчина в возрасте постучал пальцем о микрофон, привлекая внимание сонных учащихся. «Ну всё, можно спать», — подумал черноволосый, закрывая глаза. Но вибрация смартфона в штанах заставила руку автоматически потянуться в карман.
Колетт: — «Мне Биби сказала, что ты наконец пришёл. Почему я об этом не знала? Сейчас большой перерыв будет, пойдём в столовую, там твой рулет».
«Как мило», — могло бы пронестись в мыслях парня, не был бы он двуличным идиотом.
Эдгар: — «Ок, понял».
И он снова заваливается на деревянную поверхность. Юноша поднял веки только тогда, когда его кто-то ткнул в плечо.
— Колетт?
— Всю жизнь проспишь так, Эдди. Пойдём, кофе выпьешь.
Черноволосый лениво поднялся, поправляя смятую чёлку.
— Ты же знаешь, кофе я не пью, особенно после сигарет.
— Кто-то мне обещал бросить, — её слова были проигнорированы.
Он кинул тетрадь в рюкзак, что даже не открывалась за всю пару, и они спустились к выходу. Ребята медленно петляли коридорами, огибая студентов и направляясь в столовую. Проходя мимо окон, можно было заметить маленькие пролетающие хлопья первого снега, слишком завораживающие. Он завис на месте, рассматривая белые крупицы.
— Кстати, ты так и не рассказал про работу, — девушка также остановилась, стараясь вглядеться в лицо возлюбленного, выискивая в нём хоть долю эмоции от заданного вопроса.
— А... Бармен в клубе недалеко от дома, — слова, прозвучавшие неуверенно, с натянутой улыбкой.
Светловолосая никогда бы не подумала, что партнёр может врать ей, но в этой жизни нет ничего невозможного. Они продолжили свой путь.
— Ого, а какие напитки умеешь готовить?
Парень почесал затылок, зажмурив глаза и помотав головой. Слишком много вопросов, как же он устал и хочет домой.
— «Голубая лагуна», «Секс на пляже», «Порнозвезда», «Хиросима», — самые популярные коктейли, которые пользовались большим спросом в заведении. Но, если честно, это те, которые он пил с Фэнгом и в пьяном угаре запомнил названия.
— А сможешь сделать для меня когда-то?
— Ладно.
Тревога нарастала у обоих. Эдгар знал, что Колетт не дурочка и когда-то всё поймёт. Парню остаётся молиться о том, чтобы она не наведалась к нему на работу, желая отведать спиртное.
— Когда ближайшая смена?
— Завтра ночью.
— Бедный, ещё и пятничная. Когда ж ты отдыхаешь? Выглядишь неважно.
Они наконец пересекли переход между корпусами и ввалились в людную столовую. Запах еды и рядами расставленные столы переносили в прошлое, напоминая школу. А ведь когда-то только новоиспечённая парочка впервые поцеловалась там после дежурства. Всё-таки в одиннадцатом классе было что-то хорошее, в отличие от экзаменов. У пункта раздачи образовалась очередь, выбирая порцию обеда. Представление о том, в каких условиях были приготовлены блюда, вызывало рвотные позывы. Эдгар прикладывал все усилия, чтобы перевести внимание с тошнотворных ароматов. Но выпечка, лежавшая на красном подносе, так и манила, поэтому очередная шеренга учеников разместилась у буфета.
Видимо, сегодня дважды знаменательный день: черноволосый соизволил посетить пары и ему удалось ухватить последний рулет с маком. Да, он точно победитель. Радости не было предела, если бы не узнаваемая макушка, сразу сменившаяся профилем лица. Встревоженный взгляд метался с кафельной плитки на Колетт и Эда. Но через мгновение Фэнг уже уверенно разглядывал пару, а затем сдвинулся с места в их сторону.
— Он учится здесь? — прокручивая вправо пакет с хлебобулочным изделием в руках, парень выгнул бровь.
— Он мой одногруппник вообще-то. И я тебе об этом говорила, как ты мог забыть?
— Прости, память совсем подводит.
— Это уже не смешно, тебе нужно сходить к хорошему врачу, а не в поликлинику у дома, — девушка склонила голову на юношеское плечо, прижимаясь ближе.
— А деньги мне где взять на это?
— Ты же работаешь, — она бросила на парня взгляд, отражающий то, что она действительно не понимает, в чём проблема.
Колетт не знает, что такое горбатиться на работе, ограничивая себя даже в самых мелких покупках. Она не была избалованной девицей, но жизнь в достатке родители ей обеспечили. И светловолосая действительно этого достойна, причиной были, например, ежегодные успехи в учёбе. Каждую неделю в голове Эдгара всплывает случай, когда семья девушки вложила немалую сумму в лечение Джесси. Юноша безумно благодарен ей за честность, открытость, доверчивость и заботу и сожалеет, что почти не отвечает взаимностью. Но это не отменяет странных советов девушки. Разве она не понимает, что сестра ему дороже всего на свете? Ему абсолютно плевать на своё состояние, да даже в упомянутое бесплатное медицинское учреждение он не заявится.
— Привет, ребят. Как жизнь? — синеволосый легко улыбнулся, опираясь на свободный стол возле собеседников.
— Фэнг, приветик. Всё отлично, а ты как? — Колетт радостно помахала рукой в знак приветствия, отлипая от возлюбленного.
— Сойдёт. Ни холодно, ни жарко. То универ, то офис — всё рутинно.
— Какая профессия? — Эд вновь принялся рассматривать лицо гонщика. На подбородке шрам, будто проехались каким-то предметом, густые брови даже украшали кареглазого, подчёркивая глубину цвета радужки.
— Бизнес отца, ничего интересного.
Компания села за одно из свободных мест, располагая взятую пищу. Синеволосый просто сидел, подперев подбородок рукой: видимо, уже закончил с трапезой.
Настроение Эдгара поднялось, несмотря на неловкость от присутствия собеседников и всё дерьмо в его жизни, ведь он вот-вот вкусит желанный рулет.
— Как вы начали встречаться? — юноша убрал ладонь с лица и прищурился, таращась на маковую выпечку.
Нет, он ни за что с ним не поделится.
— Ой, это было так забавно. Вроде бы я тебе уже об этом рассказывала, но раз ты спрашиваешь, — беловолосая хихикнула и отпила персиковый сок из трубочки. — Нас поставили как пару в вальсе, он так боялся взять меня за талию, но мы разговорились тогда, и он мне сам написал в Старр-грамме. В общем, каждый день переписывались, хотя до этого столько лет не обращали внимания друг на друга. А потом перед репетициями он приходил ко мне в гости и...
— Давай без таких деталей, хорошо? — Эдгар постарался натянуть улыбку, но, кажется, у него задёргался глаз.
— Рад за вас, выглядите мило вместе, — лицо Фэнга разрывало от таинственной ухмылки. Он положил руки на стол и стал крутить кольцо на большом пальце.
Черноволосый за обе щеки уплетал желаемый десерт, стараясь не замечать цепкого взгляда от сидящего напротив студента.
— Кстати говоря, я часто слышал о тебе от Колетт, — тот наклонил голову в бок. Эдгар поперхнулся.
— И что же ты ему рассказывала обо мне? — он повернулся к девушке лицом, та постоянно уводила взгляд в противоположную сторону.
— Просто говорила, как я тебя люблю и рада, что мы вместе.
— Я тоже очень рад, — от рулета ничего не осталось, парень печально осмотрел пустой пакет.
Звонок застал их в расплох, однако для юноши это было спасением от такой компании любителей поговорить о личной жизни. Толпы студентов вываливались из столовой, разбредаясь по аудиториям.
— Нам туда, — Фэнг встал и подтолкнул Колетт в нужном направлении, оборачиваясь к черноволосому. — Напиши мне после пар.
И второй хотел бы ему съязвить что-то о том, что он не обязан. Но ситуация говорила об обратном, пришлось лишь кивнуть головой и поплестись на нужный этаж. Стоило бы освободить свой разум от образа бизнесмена, ибо совмещение конспектирования и раздумий хорошим не закончилось. Не давали юноше покоя шрамы, вьющиеся пряди и бездонный взгляд, словно колодец, в который страшно провалиться. Фэнг слишком хорош для этого города, привлекателен не только внешне, но и внутренне. Кто бы ещё смог полностью оплатить операцию, требуя взамен только внимание?
Когда последнее занятие закончилось, Эдгар впал в осадок: неведомые переживания накрыли его лавиной, почему-то ему было крайне неловко вновь встретиться с этим арбузным парнем. Уже на крыльце университета он был уверен, что никогда не напишет ему, сейчас же ретируется домой и будет избегать его, вновь не появляясь в этих серых стенах. Но фигура в знакомом пальто заставила парня закрыть глаза в раздражении, закусив губу.
— Запрыгивай, — Фэнг отлип от капота машины, заталкивая в салон не успевшего ничего предпринять студента.
— Можно было не так грубо.
— Прости, — тот опустил окно и закурил. — Будешь?
Парень протянул папиросу и дал прикурить. Опять эти арбузы, он на них помешан что ли?
— Я знаю, что это будет долго, но я отдам тебе всё до копейки, — Эдгар курил уже третью сигарету, организм точно не скажет спасибо, особенно с его частыми голодовками и отсутствием нормального сна, а этим куревом он добивает себя вкрай.
— Не неси ерунды, твой зад не выдержит такой суммы, — он засмеялся от своей же шутки, проворачивая ключ зажигания.
— Уж лучше сдохну в попытках, чем не сделаю ничего. Так зачем я тебе понадобился? — юноша встряхнул сигарету от тлеющего пепла в сторону улицы.
— Я удивлён твоему кредо по жизни, — пальцы легко прикоснулись к рулю. — А разве нужны причины? Ты должен быть рядом со мной тут как тут, если я захочу.
— Ты около месяца молчал, а тут я вдруг тебе нужен, почему именно сейчас?
Автомобиль тронулся, сразу же разгоняясь до общепринятой скорости на городских дорогах. Водитель протянул пепельницу, дабы не мусорить окурком снаружи.
— Хочу расслабиться, знаешь ли, я тоже усердно работал, стараясь восстановить свой бюджет.
— Я не просил тратиться на меня, — Эдгар нахмурил брови, рассматривая быстро меняющийся пейзаж за окном.
Ответа не последовало, синеволосый упорно следил за дорожными знаками и светофорами. Вскоре они въехали на территорию частных домов. Не удивительно, что этот мажор живёт в каком-нибудь дворце. Повезло ведь родиться в богатой семье, почему же ему нет? Тогда бы они сразу начали лечить маленькую Джесси, у неё были бы лучшие доктора.
— Приехали, добро пожаловать в ненавистные мне хоромы.
С парковочного места дом не внушал больших размеров, но всё изменилось, стоило подойти ближе. Ровно подстриженный газон, словно по линейке, обрамлял тропинку из плит; под окнами располагался небольшой сад из кустарников причудливых форм. Фасад выложен из белого кирпича, подсвечивался лампочками с крыши. Большие окна могли бы показывать всё, что происходило внутри, но они явно были затонированы, так что проглядеть хоть что-то было невозможно. Парни приблизились к входной двери, юноша достал ключи из сумки и взглянул на спутника.
— Ты чего?
— А? — Эда вывели из состояния транса.
— Чего застыл?
— Задумался.
Замок зашумел, а позже перед черноволосым появилась щель, ведущая в тёмную прихожую. Но мрак сразу исчез, а светлый мрамор на полу отразил резкую вспышку света. Высокие потолки заставляли голову вскружиться, а на свободных стенах были развешаны различные картины. Огромное зеркало, на которое и пылинки не упало, отражало гостя в полный рост, не скрывая его худобы, синяков под глазами и растрепанных волос. Фэнг быстро стянул ботинки и повесил пальто, затем любезно помог тому с его верхней одеждой.
— Спасибо, — казалось бы, слово, которое слышишь ежедневно множество раз, но сейчас оно по-особенному согревало душу гонщика.
И они безмолвно проходят дальше. Нижняя челюсть Эдгара готова была упасть до пола, когда он увидел масштабы гостиной комнаты: огромные панорамные окна и мебель, расставленная так, что комната выглядела просторной. Большой диван стоял напротив белоснежного камина, журнальный столик находился где-то между ними, а наверху красовалась шикарная люстра, способная осветить, кажется, всю квартиру пришедшего. Сквозь арку виднелась закруглённая комнатушка, которая вмещала в себя под громоздкими просветами рояль.
— Ты умеешь играть?
— Самую малость: «Лестница дьявола», «Ночной гаспар». А, и ещё что-то из произведений Шопена, — он развернулся на пятках. — Куда пойдём?
— Я ж откуда знаю, ты в доме живешь, не я.
— Давай в спальню заглянем, я переоденусь.
Теперь путь лежал обратно по коридору и в левое крыло дома. Невысокая, на удивление, лестница вела к трём дверям, за ручку одной схватился бизнесмен, отворяя её. Но он не пропускал внутрь гостя, значит, туда лезть не положено. Его оставили в коридорчике, до этого попросив ожидать.
В соседнем помещении слышались непонятные возгласы, оба явно юношеские. Удалось расслышать что-то наподобие:
— Не смей высовываться.
— Ты достал.
Через минуту синеволосый вновь присоединился к Эдгару, уверенно подталкивая его в комнату напротив. Тёмная, отличающаяся в принципе от всего жилища спальня подчеркивала своенравность и отрешённость Фэнга от семьи. Из светлого тут только ковёр под кроватью и тюль на окнах. Огромное спальное место, на котором небрежно простиралось тёплое, объёмное одеяло, стояло посредине, заполняя почти всё пространство. По обе стороны от него находились тумбочки, а на них лампы и прочие вещи первой необходимости при отдыхе.
— Садись, не стесняйся, — последнее, что донеслось от парня, скрывавшегося в, судя по всему, гардеробной. Вообразить нельзя, какой площади она была.
Матрац чрезмерно мягкий, хочется завалиться на него и отдаться сну. Но явно черноволосого позвали не для того, чтобы он лежал в объятиях Морфея на чужой постели. Но он поддался соблазну и сомкнул глаза, проваливаясь в дрёму.
— Дынёныш, ты спишь?
— Уже нет, как видишь, — раздражённый взгляд пробежался по физиономии, нависшей над лицом. — Что за новая кличка?
— Кличка у собаки, а у тебя прозвище, — лёгкая, но такая искренняя улыбка озарила лицо бизнесмена. Он достал из кармана шорт мобильный телефон, просматривая уведомления. — Сейчас сходим в самое важное место этого дома.
— Кухня?
— Нет. Ты голоден? Нормально себя чувствуешь?
— Всё нормально, не будь мамочкой.
— Хорошо, буду папочкой, — он усмехнулся. — Вставай.
Пришлось оторвать тело от прекрасной мебели, опять следуя за парнем, что заделался экскурсоводом. Но это не было чем-то тяготящим, а наоборот, увлекало. Смотреть, как живет другой человек, кардинально отличный от тебя, всегда интересно.
Он ведёт его вниз, постоянно оборачиваясь и вглядываясь в глаза, будто хотел узнать реакцию на чистые комнаты и коридоры. Но Эдгар лишь смущённо оглядывался, закрывая почти всё лицо чёлкой, чтобы другой на него так сильно не таращился. Конечно, это всё впечатляет: где-то стояли дорогие вазы, в которых были живые цветы, наверняка их покупали частенько; белоснежные ковры, которые неведомым образом оставались таковыми, даже если по ним пройтись несколько раз в грязной обуви. В этом доме точно хорошо убираются.
Вскоре хозяин дома остановился, прислушиваясь. Где-то послышалось кряхтение, затем шаги и громкий звук падения. Он испуганно выглянул за препятствие в виде угла стены, затем прислонил палец к губам, показывая быть тише.
— Белый дружок...
Брови Эдгара полезли выше на лоб, он вопросительно взглянул на Фэнга. Затем чья-то ладошка ударилась о паркет. Миг, и парни шустро проскочили в первую попавшуюся дверь, что так любезно была открыта. Затихли, слушая происходящее за ней. Кто-то освободил желудок от обеда. Был ли это его брат, о котором он ему рассказывал? В голове крутились тысяча и один вопрос, но задать их не позволяет ситуация, однако наконец была возможность оглядеться.
Просторный кабинет, наполненный светом, как и искусственным, так и натуральным. Прямо у входа стоит диван, на вид максимально комфортный, по левую руку уже второй камин в этом доме. Количество литературы и папок на полках поражало, а рельефные потолки и вовсе приводили в восторг. Какие-то сертификаты и грамоты висели в рамках, немногочисленные картины украшали и это помещение. Всё в приятных коричневых, серых и зелёных оттенках. По центру стоял рабочий стол из дорогого дерева, явно ценной породы, кожаное кресло рядом, напротив точно такое же и книжный шкаф позади. На рабочем месте размещался монитор известной фирмы, рядом клавиатура, компьютерная мышка и настольная лампа.
Оба молчали, переглядываясь. Неприятные звуки прекратились, правда вот неровное дыхание Фэнга обжигало кончики ушей. Ну и чего он так близко стал-то, комната большая. Черноволосый обошёл его, проходя мимо стеллажей и разглядывая названия книг, порой касаясь переплётов.
— Мы забрели в кабинет моего отца, — юноша наконец заговорил, подходя ближе к столу, а затем садясь сверху.
— Это твой брат?
— Да, видимо снова принял, — он закусил губу, затем шумно выдохнул. — Я уже привык, если честно, но всё равно неприятно, особенно после стольких пустых разговоров.
Эдгар покачал головой и подошёл к собеседнику впритык, захотелось сменить тему.
— И что делать будем? Куда ты хотел вообще меня отвести?
Синеволосый завёл руки назад, опираясь на них за спиной и разглядывая потолок.
— Хотел отвести тебя в библиотеку, но, — он вдруг встал и потянул другого на себя, меняя их местами, — это можно сделать где угодно, — он облизнулся, задорно разглядывая лицо под собой. — Я заплачу.
— Не думаешь, что будет немного странно, я ведь всё равно их потом тебе отдам?
Фэнгу было, в принципе, плевать на эти деньги, и он точно не собирается просить их возвращать, но мотивация этого парнишки его действительно поражает. Даже несмотря на то, что такую сумму собрать нереально, он всё равно пытается. Не может спокойно спать из-за этого долга, который придумал сам, судя по этим совсем не идущим ему синякам под глазами. Он заметил самые мельчайшие изменения в нём за эти недели: от избавления тройки килограмм до новых царапин на руках неизвестного происхождения. Хотелось бы ему знать, почему он так вдруг привязался к нему, хотя столько времени не связывался с Эдгаром. Чувство жалости? Придуманная обязанность помогать дальше? А может то, что он ему столько всего наговорил и теперь считает его чем-то большим, чем человеком, с которым можно провести ночь и выпить?
— Возможно, — Фэнг приблизился к чужим искусанным губам, останавливаясь в нескольких миллиметрах и выдыхая прямо в них.
Почему же черноволосый так смотрит на него? Чуть прикрыл веки, расслабился в лице, очень медленно моргал и перебрасывал взгляд то на губы, то прямо в глаза. Такой растрёпанный, но всё равно почему-то до жути привлекательный. Он наконец решился прильнуть к его устам. Сначала неспешно водил языком по нижней губе, оттянул зубами, затем ему будто крышу сорвало, он резко углубил поцелуй.
Эдгар обмяк под напористым языком, что быстро проскользнул в его рот, изучая. Руки сразу переместились на островатые от худобы бёдра, чуть поглаживая через ткань брюк. Пальцы двинулись выше, пробираясь под свитер, отчего черноволосый вздрогнул. Холодно. Шарф медленно опустили вниз, одаривая голую шею поцелуями. А теперь жарко.
Ручку двери дёрнули, намереваясь войти. Он отстранился, застыл на несколько секунд в той же позе, а потом схватил лежачего за плечи, поднимая. Они обошли мебель, и парень отодвинул мешающий стул.
— Прячься, — Фэнг без угрызения совести устроился на кресле, а Эдгару пришлось прижаться спиной к внутренней стенке столешницы, обнимая себя коленями, дабы уместиться.
Но через мгновение тело затекло, он осторожно опустился на колени, опираясь руками на чужие ляжки. Послышался звук поворота замочной скважины, парень тем временем включил компьютер и стал неистово клацать мышью. Он вдруг задёргался, словно просил сделать хоть что-то с уже отчётливо видным бугорком на штанах. Фэнг моляще смотрел сверху вниз, раздвигая ноги для удобства. Нет, он точно свихнулся, а черноволосый за ним. Дрожащими руками тот расстегнул ремень, затем аккуратно потянул бегунок ширинки вниз. Он чуть привстал, предоставляя возможность опустить нижнее бельё для удобства. Дверь отворилась, половицы скрипнули.
— Фэнг, какими судьбами? — чуть грубый и хриплый голос, после вопроса мужчина прокашлялся.
— Д-да... — к основанию члена прикоснулись губами, усыпая снизу вверх поцелуями со всех сторон. — Да вот файл нужен кое-какой, — он вновь запнулся, — по работе.
Эдгар ухмыльнулся от такой реакции, он ведь почти ничего не сделал, а тот уже извивается и не может сидеть ровно. Решив не использовать руки, он осторожно оттянул всё теми же губами плоть, открывая вид на чувствительную розоватую головку. Мокрый язык прошёлся по ней, выполняя круговые движения. Он остановился возле уздечки, медленно, словно издеваясь, беря в рот даже не четверть от всей длины.
— Ты мог сделать это и на своём личном компьютере, — мужчина подошёл ближе, затем двинулся к куче папок в шкафу.
— Я просто мимо проходил, а тут срочный звонок, вот я, — ощущения внизу напрочь мешали говорить связно, — и зашёл... Извини.
Юноша двинул бёдрами и самостоятельно направил половой орган дальше, отчего другой чуть не поперхнулся. И стало вдруг понятно, что парень извинился для него, а не за вторжение в личное пространство отца.
— Как обстоят дела с рекламой?
— Я послал в местную газету нашу статью, думаю, она поможет нам привлечь больше клиентов.
Эдгар не на шутку возбудился от возможности быть пойманным, у самого тесно в штанах, так ещё и длинные пальцы гладят его волосы. Он принимается ритмично двигать головой, делая своеобразный вакуум во рту.
— Понял, будем ждать результата, — листы бумаги упали на пол.
Оставалось лишь молиться и надеяться, что его не заметят. И правда, их подняли и положили в сумку.
— Как закончишь, то, будь добр, освободи мой кабинет.
— Хор-рошо, — синеволосый хотел как можно скорее выпустить на волю стоны, что так старался держать в себе, и хорошенько трахнуть рот этого парня.
Мужчина уже подходил к двери, но вдруг остановился.
— С тобой всё нормально? Ты дрожишь прямо, — он прищурился.
«Уходи, уходи, уходи!», — всё, что крутилось в его голове.
— Немного прохладно, не бери в голову.
Мужчина хмыкнул, и наконец закрыл за собой дверь.
— Твою ж... — Фэнг откинулся на спинку стула, тяжело выдыхая.
Черноволосый начал ускоряться, теперь хлюпающие звуки наполнили комнату. Парень то открывал глаза, то закрывал, затем вдруг кинул взгляд на Эдгара. Он весь покраснел, на лбу даже выступили капельки пота, а по подбородку стекала слюна, перемешанная с предэякулятом. Тот заметил его взгляд и смущённо отвёл свой взор, будто бы он делал это впервые. Синеволосый протянул к нему руку, убирая слегка влажную чёлку с лица, правда в таком темпе это довольно сложно, было бы неловко, попав он пальцем в глаз. Ладонь аккуратно переместилась на макушку, почти вырывая пряди с головы. Он вдруг замычал, правда, как это расценивать, Фэнг так и не понял, но чуть ослабил хватку, продолжая двигаться самостоятельно. Тот лишь ухватился за его бёдра, сдерживая рвотный позыв от глубокого проникновения в горло, периодически надавливая пальцами на часть тела, которая оказалась довольно чувствительной. В какой-то момент сидящий дёрнул ногой, разгибая одну из них из согнутого положения, кажется, он вот-вот кончит.
— Эд... Я-я сейчас...
Юноша, чьё имя простонали, всё понял, но всё произошло настолько быстро, что он не успел среагировать и отпрянуть, принимая беловатую жидкость прямо в рот.
— Прости, — синеволосый ждал, что же тот предпримет, но он всё проглотил. — А... Ладно, — вернув нижнее бельё на место, он отъехал на кресле, освобождая пространство, дабы парень вылез.
— Я помогу, — гонщик встал и выставил кисти рук вперёд, подхватывая второго. — Привстань-ка, — и гость уже опирается тазом о столешницу.
— Жарко блин, — Эдгар стянул с шеи шарф, откидывая ткань в сторону клавиатуры, и прильнул тыльной стороной ладони к лицу, ужасаясь поту на нём. — Ты не представляешь, насколько адски там неудобно.
Но другой молчал, восстанавливая дыхание и замечая, насколько сильно у того стоит. Он сократил расстояние между ними, почти примыкая к чужому лбу своим. Горячее дыхание обжигало губы, побуждая задержать воздух в груди в ожидании. И партнёр не томил, он плавно переместил руки на талию, поглаживая её изгибы, затем опустил их ниже, притрагиваясь к стоячему члену через ткань джинс. С каждым прикосновением Эдгар все сильнее подавался вперёд, напрашиваясь на поцелуй. Но Фэнг сконцентрирован не на лице, а на пахе, спеша расстегнуть ширинку. Ногти царапали орган сквозь бельё, вызывая короткие стоны. Оттянув его, он взял налитый кровью половой орган, чуть сжимая у головки. Провёл ладонью по всему стволу снизу вверх, вновь возвращаясь в изначальное место. Скручивающими движениями синеволосый надрачивал парню, периодически сжимая мошонку в другой руке.
Они по-прежнему были в неприличной близости друг от друга. Если до этого Эдгар почти что трясся от перевозбуждения, то сейчас он имел огромное желание просто-напросто положить голову на плечо парня, не стараясь оттягивать момент оргазма, ибо его руки слишком хорошо находили тот самый угол. Сосредоточенные карие глаза Фэнга ещё сильнее возбуждали, он вновь встретился с ними, готов был излиться ему в руку от одного только взгляда. Не выдержав манящий запах арбузной жвачки изо рта, черноволосый впился в его губы, сильно прикусывая от ощущений. Он наращивал темп, задевая крайней плотью венчик головки, грубовато сжимал член в кулаке. В поцелуе почувствовался вкус крови, а в ладони юноши вязкая субстанция, он прокусил ему губу, при этом кончив. Юноша обессиленно облокотился о плечо, как и хотел ранее, теперь уже вовсе задыхаясь.
— Это было... круто.
— Не в силах спорить, дынька. Думаю, пора уходить отсюда.
Потребовалось несколько минут, чтобы привести себя в порядок и хоть немного высушить мокрые волосы. Шарф вернулся на шею, а Фэнг забавно вытянул руку перед собой, стараясь не испачкать какую-либо поверхность.
Перед тем как выйти в коридор, они прислушались, не желая быть замеченными.
— Дверь не закрыта.
— Я вижу, придурок.
— Ты опять за своё, хватит обзываться, — Фэнг задвигал бровями, намекая потянуть дверную ручку за него.
— Заметь, просто так я словами не раскидываюсь. Нас могли бы запросто увидеть просто из-за того, что ты не удосужился запереться, — он резко отворил деревянный массив, демонстративно пропуская бизнесмена вперёд.
Стоило выйти в коридор, как на лице появилась гримаса ужаса вперемешку с удивлением. Перед глазами мелькнул знакомый силуэт, напоминающий только одно: побег. Сердце пропустило один удар, а Эдгар замер прямо посередине комнаты.
— Ты чего?
— Как зовут твоего брата? — раздражённо, даже злостно процедил черноволосый, испепеляя взглядом дверной проем, в котором проходила подростковая фигура.
— Леон. А что случилось?
— Ясно. Всё в норме, просто устал, — он последовал за гонщиком, ожидая его возле уборной. Как только рука оказалось вымытой, парень подлетел с места. — Я пойду, наверное.
— Тебя довезти куда-то?
— Нет, спасибо.
Он не испытывал большего отвращения ко всей его семье, чем сейчас. На данный момент у него была весомая причина не появляться в этом доме никогда. Два брата связаны с его сестрой. Причём неизвестно, желает ли старший из них добра девочке и совершил ли такой поступок из благих намерений. А в младшем сомнений не было: он до конца сломал бедного Эдгара, заставив покинуть стены родной квартиры, разгромив её к чертям.
***
На экране компьютера мелькают значки приложений, затем открывается папка с видеозаписями. Сегодняшнее число, примерное время нахождения Фэнга в кабинете. Камеры засекли две фигуры. Быстро промотав запись, мужчина громко поставил чашку с чаем на тарелку, отчего та звякнула. Пиджак, висящий на спинке стула, схватили, не удосужившись надеть. Интересное времяпровождение у наследника его компании.