Лучик света во тьме
Спёртый воздух затрудняет дыхание, жар чужого тела затуманивает разум. Горячо, но мысли витают совсем где-то далеко, за пределами этой маленькой комнаты. Кажется, что сознание вот-вот размоет эту копну белых волос перед собой. Зачем Эдгар здесь? Возможно, он чувствует вину перед ней, а может, ему банально одиноко.
— Эдгар? Ты слышишь меня? — миловидное личико оборачивается и разглядывает его. Чёрт, он снова отвлёкся.
— Слышу, прости, давай закончим на сегодня, — девушка издала характерный жалобный стон, когда уже упавший половой орган вынули из неё.
Черноволосый обессиленно упал на подушку, зарываясь в одеяло полностью. Пахнет вишнёвыми духами, что сам парень когда-то дарил девушке на праздник. Правда, он уже не в силах вспомнить когда это было. Слишком много всего навалилось на голову бедного студента.
— Устал? — Колетт ласково улыбается, «откопав» его личико.
Тут же Эдгара заключают в объятия, но ему совсем не тепло от них. Обычные касания, ничего больше. Они не вызывают мурашек по телу, не скручивают низ живота в тягучем предвкушении чего-то большего, не заставляют задуматься о том, как приятно быть в объятиях любимого человека. Внутри него пустота. Хочется курить.
Он вымотан. Ложь — самое тяжелое, что можно испытать на собственной шкуре. А особенно — ложь самому себе о том, что испытываешь чувства к человеку. К тому, кто был всегда рядом, отдавая все свои силы, эмоции и любовь. Пускай он будет лгать своей девушке о любви, но убеждать себя в этом — мерзко, отвратительно и утомительно. В первую очередь, больно. А сигареты способны унять всю эту бурю, хоть и ненадолго. В любом случае, это маленькое спасение и облегчение.
И с каждым тлеющим бычком Эдгар всё больше начинает думать, что это пройдёт, что всё будет хорошо потом, через время. А наступит ли вообще эта пора, когда всё будет хорошо? Зачем ждать чего-то? Он не получает ничего, никаких эмоций от этих отношений, в то время как его партнёр с искрой в глазах наблюдает за каждым действием, наслаждается каждым прикосновением. А парень продолжает играть, создавая образ уставшего человека. Да, безусловно, он уставал, но не настолько, чтобы совсем не уделять внимание «любимой». Смысл в этом всём? Во всей лжи, лицемерии? Эдгару становилось противно от осознания того, что он делает. В самых кошмарных сновидениях он видит только одно: плачущую Колетт, когда сам юноша говорит о том, что им нужно расстаться. Черноволосый готов разреветься, просыпаясь посреди ночи в холодном поту, ведь он понимает какой подлый поступок он совершает.
Но всё не так плохо, правда ведь? Дождливыми вечерами они смотрят фильмы вместе, иногда играют в приставку. И каждый раз, когда светловолосая выигрывает, она бросается Эдгару на шею, зацеловывая в порыве эмоций. А тот лишь отстранённо смотрит вперёд, чуть-чуть придерживая девушку за щеку, мол, «мне не нравится, но я не хочу тебя обидеть».
— Ты так часто устаёшь, у тебя всё хорошо со здоровьем? — Колетт тревожно рассматривает лицо юноши, спуская взгляд на оголённые ключицы.
— Всё нормально, не стоит беспокоиться.
Он отвечал всё так же хладнокровно, но тщательно старался это скрыть. Однако такая важная деталь никак не может ускользнуть от партнёра.
— Я точно не могу ничем помочь? — девушка прильнула к юношеской груди, поглаживая тёмную макушку.
— Нет. Всё нормально, правда. Просто запара с учёбой, — парень натянул улыбку.
— Ты не хочешь поделиться со мной чем-то?
«Например тем, что я ебанная шлюха?»
— М, всё в порядке. Не волнуйся, наверное недосып просто.
— Ладно. Но если что-то потревожит, обязательно говори, хорошо? — девушка едва дотронулась своими губами до чужой щеки, выражая всю заботу и тепло этим жестом. Она действительно любит его.
Пара лежит в объятиях ещё долго, только вот Эдгара буквально выворачивает от этого. Чувство, будто ты злодей, в руках которого судьба человечества — овладело им и захватывает дух ежедневно с новой силой. Но придёт ли на помощь супергерой, что остановит его и спасёт бедную Колетт? Он понятия не имеет, так же, как и свои дальнейшие действия по отношению к ней. Надолго ли его хватит?
Женский голосок убаюкивал, а хрупкие пальцы перебирали прядки волос. Несколько месяцев назад Эдгар бы утопал в наслаждении от подобного. Но это было слишком давно, обстоятельства кардинально изменились, как и чувства парня. Человек, который знает его всю жизнь, прошёл вместе от пылающего костра до пепла, проживая каждый взлёт и падение с юношей, сейчас и не подозревает о скоротечном конце. Его сердце и правда можно сравнить с тлеющим угольком, что вряд ли получится зажечь вновь. Эд отодвигается от девушки, отворачивает голову в противоположную чужой, избегая зрительного контакта. В ответ лишь смешок, женские руки перемещаются на плавно двигающиеся плечи, чувство тепла подкрадывается сзади.
«Мерзость», — подумал юноша, робко касаясь ладони Колетт.
— Останешься на ночь? — её губы покрыли лицо парня, осторожно целуя куда-то в районе скул.
— Не могу, ты же знаешь, сестра ждёт, — девушка тяжело вздыхает, но отлипает от парня.
— Передавай ей привет, хорошо? — Эдгар кивает и быстро натягивает чёрные джинсы.
Около минуты ищет футболку и, наконец, накидывает куртку и обматывает шею шарфом, готовясь покинуть эту ненавистную квартиру. Обувается и в последний раз окидывает взглядом укутанную в одеяло Колетт, проклиная свою жизнь и осторожно закрывая входную дверь.
Свобода. Её невозможно увидеть или услышать, она заседает где-то внутри тебя, и почувствовать это может далеко не каждый. Конечно, трактовать это можно по-разному, но для Эдгара свобода — это тихая ночь, где он может отоспаться дома и предварительно покурить на крыльце подъезда или на балконе, но на последнем он делает это крайне редко, по некоторым причинам. Но даже вдолбив себе это в голову, он не чувствует облегчения в одиночестве, лишь всё больше и больше нагнетая самого себя печальными мыслями. Такое чувство, будто это скудное слово избегает его, но одновременно свобода где-то близко.
И так тёмное небо затянуто тучами, не оставляя ни малейшего шанса пробиться сквозь них звёздам; холодный октябрьский ветер пробирает до костей, заставляет укутаться в полосатый шарф всё больше, но это не спасает; только недавний прошедший дождь оставил десятки лужиц, что приходится обходить и едва ли не утопать в грязи рядом с ними.
И во всей этой тьме и слякоти был маленький свет, который согревал его нутро. Каждый взгляд, слово и радостный смех заставляли его сердце таять, что уж говорить о просьбах с «щенячьими глазками». Эдгар направляется к этому солнышку, которое показывает своё свечение единицам.
«Джесси», — бесконечно думал парень, скрываясь в дверях подъезда. Ещё мгновение и от входной двери доносятся звуки поворота ключа в скважине, а тонкие ножки несутся в прихожую.
И вот, Эд снова в объятиях. Только теперь ему тепло, в животе порхают бабочки, а на душе бесконечно спокойно. Маленькие ручки обвивают шею, прижимают всё ближе к себе.
— Привет! Как день прошёл? — девочка наматывает круги возле брата, пока тот вешает куртку.
— Всё хорошо, а твой как? — парень присаживается на корточки, чтобы сравнять рост с сестрой.
— Отлично! Дядя Мортис сегодня готовил блины! — улыбка украсила её прекрасное личико.
— Крутяк! — тут же в прихожую выходит сам мужчина. — Здравствуйте, — парень разувается, пока сестра смиренно ждёт, чтобы пройти вместе с ним в одну единственную комнатушку.
Да, квартирой они похвастаться не могли, но главное — это крыша над головой. Душно. Эдгар минует все препятствия и открывает старенькое облезшее окошко. Поднимает голову и глядит на потолок, местами потрескавшийся. Как-нибудь надо подкопить денег и сделать косметический ремонт.
— Слушай, поговорить надо, — старший тихо обращается к нему, поправляя выбившуюся прядь фиолетовых волос за ухо.
Парень почему-то испуганно глядит на него, пока Джесси садится за деревянный столик, где обычно любит рисовать.
Они выходят на кухню, закрывая за собой дверь.
— Снова? — мужчина закусил губу, облокачиваясь о холодильник. Они оба понимали, что рано или поздно этот разговор состоится.
— Да, ей становится хуже, — он кивает в сторону обеденного стола, где стоит тарелка недоеденной каши и внушительная стопка блинов. А гречку она любит всем сердцем, как и блины с малиновым вареньем. — Совсем не ест, почти весь день спала, встала вот только когда ты пришёл.
Эдгара начало трусить. И он точно не понимает из-за чего: безысходности бытия, сестры или собственной беспомощности. Садится на стул и зарывается руками в волосы, чуть ли не выдирая их. Глаза щиплет, он вот-вот разрыдается. На плечо опустилась чужая рука, успокаивая.
— Ещё раз спасибо, что сидите с ней, — он берёт себя в руки, трёт глаза и улыбается соседу. Тот лишь поджал губы, тяжело вздыхая.
***
Казалось, каждая секунда, проведённая с Джесси, отпечатается в памяти, как лапка кота на свежем бетоне. Всё, что связано с ней останется в душе навеки, до смерти.
Звонкий смех, красноватые волосы и милое лицо ценились Эдгаром как ничто другое. Каждый день он предпочитал проводить в компании сестры, а не приятелей. Ведь кто может делать её счастливой, кроме любимого старшего брата? Возможно, сосед Мортис, который остаётся с ней и развлекает, пока черноволосый на учёбе или работе. Но поистине счастливой и свободной она чувствовала себя рядом с Эдом.
— Пойдём рисовать? — парень выпрямился, чуть подтолкнул сестру в комнату.
— Да!
Время летело незаметно. Бледная, буквально белоснежная кожа девочки сливалась с листом бумаги, пока она вычерчивала цветными карандашами какие-то фигуры. Детские каракули сопровождались лепетом и громким смехом.
— А когда к нам придёт Колетт? Я соскучилась, — парень замялся. Он не хотел огорчать сестру.
— Не знаю, Джесс. У неё учёба, свои дела есть. Но я обязательно поговорю с ней, — Эдгар улыбнулся.
— Как скажешь, — она снова склонила голову над рисунком.
— Уже поздно, как ты себя чувствуешь? Пойдёшь спать?
Вглядываясь в лицо девочки, можно было отметить контраст белёсой кожи и голубых глаз. Густые, длинные ресницы прикрывали васильковый взгляд; светло-розовые губы были искусаны; на щеках был лёгкий румянец. Казалось бы, обычная внешность, если не считать до жути уставший вид.
Эдгар садится на край кровати, пока сестрица залазит под одеяло. Он целует её в щёку и принимается рассказывать любимую сказку девочки, пока не услышит тихое сопение. Наконец, она перевернулась на бок, сладко уснув.
С тяжестью не только в сердце, но и в ногах, парень плетётся на кухню, буквально упав на жалкий стул. Сейчас он вновь проверит диалог с начальницей, в надежде, что значок сообщений не пустует. Сразу радуется, увидев заказ на приличную сумму. Очередная бессонная ночь, которая определённо скажется на его здоровье и моральном состоянии, но спасёт его лучик солнца.
***
Мигом собирается, аккуратно выключает весь свет и тихонько закрывает входную дверь, дабы не разбудить спящую Джесси. Ветер дует в лицо, щёки морозит от ночного холода, но он бежит к клубу, что находится рядом с домом, оббегая метровые лужи.
Его встречает громкая музыка, что не льётся тонкой звуковой волной, а просто-напросто долбит в уши своими басами. Толпа обкуренных и пьяных тел выдаёт что-то слабо похожее на танцы в центре зала, некоторые же отдыхают за столиками по обе стороны от всего безумия. Чуть поодаль светящийся бар, где подают просто вкуснейшие алкогольные напитки, это парень знал на личном опыте. Дискошар отражал лучики разноцветного света, переливался, разнося по всему помещению множества оттенков. Возможно, именно эта деталь клуба парню нравилась больше всего.
— О, ты пришёл, пойдём расскажу план на сегодня, — зеленоволосая девица кричала работнику в ухо, дабы тот услышал хоть что-нибудь.
Кабинет сутенёрши находился прямо за барной стойкой, куда они и направились.
Парень уселся на диван, пока начальница вертелась возле кофемашины. Да, её кабинет вмещал в себя поистине много разных вещиц: от огромного аквариума до стойки с милейшими тапочками, в которые только что переобулась женщина, освобождая свои ноги от высоких каблуков.
— Будешь? — она протягивает парню белую чашку кофе, на что тот отрицательно мотает головой. — В общем, два клиента, один из которых — та ещё важная шишка, — бегло рассматривает парня, пока отпивает горячий напиток. — Ты в порядке? Можешь работать?
— Да, просто вымотался немного. Кто там, говоришь, важный?
— Фэнг, довольно известный из-за отца, но и в своих кругах не промах. Не буду забивать тебе голову, просто поработай хорошенько, только соблюдай наши правила, ты ведь знаешь. Кстати, я... — но парень не желает выслушивать чужие проблемы.
— Хорошо, я пойду уже, — он перебил зеленоволосую, быстро покинув помещение.
Эдгар не обращает на людей внимания, сразу же юркнув за дверь с надписью «Только для персонала». Перед глазами простилается длинный коридор с множествами комнат, но он направляется в самую дальнюю, где находится «гримёрка». Знакомые лица улыбнулись и помахали пришедшему сотруднику. Быстро перекинувшись фразой «Ебись оно всё конем», что являлась девизом клуба, все начали готовиться к рабочей ночи. От этого девиза хотелось повеситься, но капля юмора в начальнице Лоле всё же была, что расслабляло коллектив.
Душ, чистое белье, немного макияжа на синяки под глазами. В последний раз смотрится в огромное зеркало во всю стену, поправляет чёлку и настраивается, вспоминая ради чего он всё это делает. Всё, он готов к очередному клиенту. Быстро входит в комнату под номером «8» — элитная, отличается своим размером и качеством от других. Нужно быть вежливее, может, ему перепадёт немного чаевых?
— Здравствуйте, Фэнг, — Эдгар прикрывает красную дверь за собой, шагая к кровати, на который распластался молодой парень. Время — деньги, оплаченный час начался.