7.
Я не смогла остановиться, на этот раз меня полностью затянула анорексия, она владела мной. Через месяц меня могло сдуть ветром, я стала усиленно заниматься спортом. Иногда падала в обморок после 2-х часового занятия, но продолжала себя мучать. Мне было хорошо.
В марте школьный осмотр решил исход моей анорексии. Вес: 40 кг. Я была на грани.
Все пугались моему внешнему виду: синяки под глазами, истощенное тело, измученный вид. Я плакала ночью, потому что казалась себе жирной и не могла начать есть нормально. Мама каждый день плакала и говорила, что я могу умереть. В конце года я начала есть.
А вернее я научилась обманывать всех вокруг. Я стала волноваться за Лизу. Она резко похудела и я очень боюсь, что она станет такой же как и я. Я принаровилась к реституции и слабительному.
Я ела каждый день, словно и не было года анорексии и самоненависти, а затем заедала все таблетками и была спокойна за свой вес. А вскоре я стала все чаще падать в обмороки, никто ничего не знал. Все вокруг были счастливы, мол вот, я наконец-то взялась за ум и стала выздоравливать.
Лизу госпитализировали в июне, она потеряла сознание. Её родители во всем винили меня, что я плохо влияла на Лизу и она стала мне подражать. Часами я сидела у неё в больнице и держала её за руку. Я видела, как ей было страшно. Она поклялась больше не голодать и я ей поверила.
Мать Лизы кричала на меня и обвиняла. Но я понимала её. Она любила свою дочь и сразу же поняла неладное. Она была в ужасе, когда узнала что я живу так год и пожалела меня. Мать Лизы обняла и поддержала меня гораздо больше, чем моя собственная.
После очередного ужина с семьёй меня переклинило. Руки затряслись и я заплакала. Я устала так жить.
На следующий день мама с отцом уехали в деревню, а я осталась дома на единое сама с собой. Именно тогда я словила первый передоз таблетками.