Мертвые мотыльки
Я сидел в первом ряду у самой сцены. Девушки в красных плащах кружились, хаотично размахивая руками, тем самым изображая огонь пожирающий индийские джунгли. Но честно, мне так хотелось уйти домой…или хотя бы выйти покурить. Но нельзя, это особый спектакль, на который согнали всех работников нашей организации. И так делали каждый месяц, для поднятия морального духа граждан… Ведь Утропия сильна и непобедима, это мы покорили все южные народы!
Девушки продолжали танцевать, к ним присоединились юноши изображавшие покорённые народы, они бились в агонии, падали на колени и кланялись. Кругом все аплодировали и орали партийные лозунги. Я тоже подскочил и воскликнув: «Утропия вперёд!», а больше ничего и не нужно. Мне казалось, что это единственное, что я мог сказать сегодня, из меня словно воду из губки, выдавили все слова и следили, чтобы я не крикнул лишнего.
Спектакль завершился песнями и маршерованием по сцене. Актёры все как единый организм поклонились и занавес скрыл их от наших глаз. Гул зала вновь дал о себе знать. Я быстро направился к выходу, чтобы не толкаться у гардероба с этими партийцами и солдатами в сером. Я хотел просто скрыться, не чувствовать себя частью этого шабаша. Не орать лозунги, не обсуждать величие нашей страны. Хотелось тишины.
Я закутался в шарф и выскочил на мокрую брусчатку у входа в театр. Свежий воздух ударил в виски и заколол лёгкие, какое блаженство, по сравнению с душным, провонявшемся духами и потом залом. Выбив из пачки последнюю сигарету я зашагал к остановке, люди шныряли туда-сюда, не давая взглянуть на затянувшееся тучами небо. Черные флаги развивались на ветру, словно плащи всадников апокалипсиса. Мне они не нравились, я ещё помнил наши прежние красные знамена, но сейчас они запрещены наравне с неверной музыкой и литературой.
Я поднялся в свою уютную квартирку и сразу плюхнулся на диван, хоть что-то сегодня радует. За окном разыгралась буря, и ветер завыл словно сирена. Мне пришлось закутаться в плед и налить чаю. Теперь не так промозгло, можно ненадолго забыть об отключённом отоплении. Вспомнились те танцовщицы, они были как красные мотыльки, такие нежные и воздушные. Мне даже на миг захотелось стать «порабощенным народом» и попасть к ним на сцену. Потанцевать там, двигаться в танце среди плащей. Сердце забилось чаще, я оставил кружку и расправив плед вышел на середину комнаты под хрустальную люстру. Мне казалось, что я свободный мотылёк, мне так хотелось танцевать! И я танцевал, то так, то сяк, пытался прыгать из угла в угол. Прямо как те танцовщицы. Но тут уголок пледа подвернулся мне под ногу и я с грохотом упал прямо под стол. Боль словно отрезвила, я закусил губу и попытался встать, но что-то тянуло меня обратно, будто меня приковали. И я остался лежать. Силы снова покинули меня. Казалось, что я мёртвый мотылёк из старой кладовки, который умер где-то за банками в пыльном углу, а потом его сгребут вместе с остальными засушенными трупами ночных бабочек и выбросят в помойку. Думаю в будущем именно такая судьба меня и ждёт, ровно такая же, как и многих других жителей Утропии, ведь где-то мы уже мертвы, нас убили, подавили и заставили верить в то, что мы ничтожества. То, что мы словно те затухающие мотыльки, доживаем свой век в пыльном углу, и так же умрём. Раньше я боялся такой участи, а теперь смирился, мне даже стало как-то всё равно на собственную смерть, главное что после неё я наконец-то стану свободным.