1. Остров совета
Прежде чем в дом
войдешь, все входы
ты осмотри,
ты огляди –
ибо как знать,
в этом жилище
недругов нет ли
–1–
Речи Высокого [1]
1
Один золото искал
Зрячий глаз свой потерял!
Сел, подумал: «Как же быть?!»
Выходи! Тебе водить!
Раз.
Два.
Три.
Осознание жизни влилось в мужчину с необъяснимой давящей тревогой: тело покрылось испариной, грубая ткань одежды прилипла к коже; жажда прожгла горло. Руки утопали в горячем песке. Крик чаек отозвался в висках глухой болью. Неподалеку шумели волны, и пахло водорослями, бодрящей свежестью и мокрой древесиной. Сознание не поддавалось контролю и все напоминало реалистичное сновидение. Хотелось проснуться.
А голос все стучал и стучал, как заевшая от времени пластинка.
Раз – оставь все позади.
В голове трещало, как после хорошей попойки. Взгляд не мог сосредоточиться на чем-то одном, все расплывалось, как волны лизавшие берег.
– Два – забудь о том, кто ты, – кто я?
Вопрос нарастал и удалялся в глубины сознания. Но натыкался на глухую стену незнания и разбивался вдребезги. Подкатывала тошнота и в горле застрял ком.
Три – сейчас же пробудись!
Тревога отступила, а все вокруг обрело черты: раскинувшийся песчаный пляж, без конца и края, люди, опасливо озирающиеся по сторонам, такие же обеспокоенные и потерянные, и пугающие темнотой джунгли. Пот струился по телу, а руки тяжелели от отеков.
И все говорили, кто громко, кто тихо, кто настойчиво и раздраженно:
Раз – оставь все позади,
Два – забудь о том, кто ты,
Три – сейчас же пробудись!
– На растерянность не злись, – закончил мужчина и сделал полноценный вдох, неприятно прожигающий легкие. Он закашлял, сухо и глухо, будто внутри застоялся воздух. Ритм сердцебиения замедлялся, дышать становилось легче. Услышал крик чаек и поднял голову. Пролетающий косяк птиц казался инородным на бескрайнем голубом небе, которое выглядело таким фальшивым, будто начищенное до блеска серебро.
– Черт!
Куда он снова влип? В мыслях царил страшный хаос и ни одного малюсенького воспоминания, за которое можно было бы ухватиться. Будто некто воздвиг неприступную каменную стену отделяющую его от прошлого. Отчетливо слышался холодный неживой голос:
Раз – оставь все позади,
Два – забудь о том, кто ты,
Три – сейчас же пробудись!
Пустота и тревога. Он зажмурился и пытался пробраться за стену, ломал ее руками, тщетные попытки упирались навязчивый голос:
Раз – оставь все позади,
Два – забудь о том, кто ты,
Три – сейчас же пробудись!
Интуитивно он понимал – знание опасно. Нельзя вспоминать. И казалось, что до этого самого пробуждения его и вовсе не существовало. Эта мысль переполошила все внутри. Он сжал кулаки до хруста костяшек. Вспыхнувшее пламя праведного гнева опаляло и без того оголенные нервы. Беспокойное сознание лихорадочно искало объяснение происходящему. Неизвестность предстала в облике врага, намеренно скрывающего правду.
Люди на берегу сидели и трогали песок, с любопытством и опаской поглядывали друг друга. Кто-то косился на джунгли. Мужчина поймал не менее дюжины взглядов. Он осмотрелся. Теперь, когда взгляд прояснился, приметил, что океан, с пенящимися волнами, выглядел не менее идеальным, чем небо и джунгли. Все это напоминало яркую рисованную картинку, к которой привыкали глаза. Но попытка принять эту мысль и обдумать ее хорошенько разбивалась вдребезги о суровую и настойчивую фразу. Невыносимая боль пронзила голову, и ломота охватила тело. Он снова упал на песок и закрыл глаза. Нить сознания оборвалась.
Один золото искал
Зрячий глаз свой потерял!
Сел, подумал: «Как же быть?!»
Выходи! Тебе водить!
Раз.
Два.
Три.
***
Мужчина проснулся с чувством голода и трудно терпимой жаждой. Губы потрескались, а на лбу выступил пот. Он присел и увидел берег, снова тот же берег, те же люди, только теперь снующие по округе и с опаской оглядывающиеся в сторону джунглей. В голове прояснилось, и голоса больше не было. А был он – настоящий и живой.
– Раз – оставь все позади.
Глаза защипало. Мужчина потер их руками и заметил на запястье болтающийся браслет, выделанный из грубой кожи. На нем была приделана серебряная табличка. Странно, но он легко прочитал надпись: Йоран. Мужчина обратил внимание на руки людей. У каждого был такой браслет.
– Два – забудь о том, кто ты, – он усмехнулся.
– Я – Йоран.
Он вернулся к своим рукам. Вроде все, как и должно быть: большие мужские руки, у запястья под браслетом старый шрам. Ногти почему-то неестественно чистые, как у женщин после салона. Он увлекся этой мыслью. Какие-то отрывки знаний всплывали в голове, так же, как и умение читать, так же, как и воспоминание о женщинах и их изящных ухоженных рук. Но не более того. Все это – лишь эхо спрятанных воспоминаний. Тени на стенах.
Йоран поднялся и стряхнул песок с брюк. Для морского побережья одежда неподходящая: армейский костюм, с глухо застегнутой плотной робой и жаркие неудобные ботинки. И все кругом были одеты так же. Он тут же расстегнулся, размял плечи и шею. Во рту пересохло, напоминая о нестерпимой жажде. От жары кожа покрылась испариной. Голоса на острове слились в гул, но он четко услышал имя:
– Хьердис, – проговорила девушка, одна из немногих стоявшая неподалеку и читающая имя на браслете.
– Сван, – забавлялся юноша рядом, теребя свой браслет и прыская от смеха. – До чего же фантазеры.
– А тут все... все так... вау! – впереди парень обнимал песок как восьмое чудо света.
2
Сусанн. Сусанн.
Женщина потирала браслет снова и снова. Сусанн. Такое же нелепое имя, как и пробуждение. И пугающий странный остров.
На четыре – осмотрись,
Иггдрасилю поклонись.
Голова все еще давала о себе знать тупой болью в затылке, а в глазах только-только прояснилось. Солнце пекло так, что скоро пришлось расстегнуть две верхние пуговицы робы. Волосы падали на глаза и раздражали, она смахивала их и вытирала пот со лба влажной ладонью. Хотелось раздеться, дать телу дышать, но это было невозможно. Слишком много вокруг людей. Все разные, все чужие и такие же потерянные. Ну, кроме веселящейся компании парней, которые смеялись так, будто находились под какими-то веществами. Так странно было понимать некоторые вещи на глубинном уровне, осознавать их. Но любая попытка ухватиться за эти мысли разбивалась о глухую стену. И тут же возникал странный неживой голос:
Раз – оставь все позади,
Два – забудь о том, кто ты.
Три – сейчас же пробудись!
От попыток прорваться сквозь барьер, скрывающий воспоминания, отвлек шорох за спиной. Сусанн медленно обернулась, ловя в темноте джунглей движение. Сердце ухнуло вниз, и она резко отскочила в сторону, – пошла к центу острова. Ноги увязали в горячем песке, отчего легко споткнулась и упала на огромного темнокожего мужчину. Тот даже бровью не повел: привстал и помог подняться.
– Чтобы не напороться на змею, стоит смотреть под ноги, – буднично предостерег он. Сусанн смогла лишь кивнуть. А мужчина уселся и снова уставился на горизонт, словно ничего не произошло.
Рассеянно осматриваясь по сторонам, Сусанн примечала людей. Она даже попыталась сосчитать, но ничего не вышло. Сознание не поддавалось полному контролю и мысли иногда «проваливались» в пустоту. Встряхнув головой, она остановила взор на двух девушках. Они сидели ближе всего к ней и шептались. Сусанн отправилась к ним, подальше от страха, сковавшего ее грудь. Лучше с кем-нибудь поговорить.
– Что происходит, вы знаете? – решила она не церемониться. Девушки выглядели добродушными, по крайней мере, в них не чувствовалась сила, способная одним ударом припечатать к земле. – Я, кстати, Сусанн, – поспешно добавила она, неуклюже дернув руку с браслетом.
– Нет, я лишь слышала эти слова, – зажмурилась самая милая и простая на вид. Это была девушка лет девятнадцати с забавно закрученными волосами, только будто с салона. – Раз – оставь все позади. Два – забудь о том, кто ты.
– Да-да! – вторила ей другая, улыбаясь своими алыми пухлыми губами. – Этот голос, как заезженная пластинка постоянно твердил одно и то же, – она поправила коротенькие волосы и глубоко вздохнула. Сусанн поразил цвет ее волос – неестественно белый, будто обмазанный мелом. – Я – Лагерта.
– Вендела, – добавила собеседница и прищурилась. – А вы думаете, что это имена?
– Так проще думать. Вот скажи, лучше поддаться панике или принять условия игры? – Лагерта посмотрела на Сусанн так, будто читала ее насквозь и одновременно надсмехалась над страхом. Та смутилась и опустила голову.
– Игры? – ее прошиб озноб.
– Ну, а что это по-твоему? Шоу? Розыгрыш? – храбрилась Лагерта. – Ты можешь называть, как хочешь. Я не намерена поддаваться панике. Не дождутся. Да и разве вы не помните?
Сусанн с любопытством посмотрела на Лагерту и та закатила глаза. Прокашлявшись, она вдруг произнесла слова, которые на самом деле были очень знакомы:
Один золото искал
Зрячий глаз свой потерял!
Сел, подумал: «Как же быть?!»
Выходи! Тебе водить!
Раз.
Два.
Три.
3
Первое, что увидел мужчина, когда проснулся – копну рыжих, как медь, волос. Рядом с ним потягивалась и зевала очаровательная девушка с россыпью веснушек на переносице. Вот только он попытался вспомнить ее имя и не смог. А позже он осознал, что не помнит и свое имя. Страх впитался в кровь вместе с кислородом. И первым делом взглянул на свои руки, словно хотел подтверждения того, что он – настоящий. Все указывало на это – большие мужские руки, с заметным шрамом на левом пальце, тяжесть взмокшего тела и прилипающая одежда. Все это душило и давило с неимоверной силой.
Мужчина уловил браслет и покрутил его на запястье. Несмотря на то, что он болтался, снять его не представлялось возможным, если только вспороть кожаный ремень. Пальцем провел по серебряной табличке, на которой было выгравировано имя – Арнульв.
– У меня кости ломит так, будто меня порядочно избили, прежде чем сюда отправить, – простонала девушка и присела на колени. – Сага. Сага. Это мое имя что ли? А у тебя есть табличка?
Арнульв поднял и потряс рукой. Браслет неприятно скользнул по потной коже.
– Интересно. Очень интересно. Только вот я ничего не помню. Кажется, в голове звучал какой-то стишок, но только я раскрыла глаза и посмотрела на небо, как он развеялся. И так голодно, я бы сейчас кабана съела.
– А я бы не отказался от глотка холодной воды, – Арнульв опустил руку в горячий песок и поднял ее. Рассыпающиеся песчинки подхватил теплый ветер и разнес вокруг слабой дымкой. Сага хмыкнула.
– Что ты делаешь?
– Проверяю, не сплю ли я. Мне кажется, кажется..., – его пронзила резкая головная боль и он застонал. – Меня сейчас вырвет!
– Просто не копайся в памяти. Это же очевидно. Когда я попыталась хоть что-то вспомнить, то наткнулась на глухую стену. И мне стало плохо, поэтому отпусти ситуацию. Прими ее такой. Соберись!
– Если ты заткнешься, то будет идеально.
Сага лишь закатила глаза. Поднялась на ноги и начала приводить себя в порядок, отчищая робу от песка и разглаживая брюки так, будто готовилась на прием к самой королеве. Арнульв даже прикрыл глаза, чтобы не видеть мельтешения. Все действия девушки казались ему быстрыми и резкими, что усиливало, и без того неприятную, головную боль. Наконец Сага успокоилась и стала осматривать округу. Арнульв потирал виски, и боль отступала, оставляя после себя глухую пустоту. Вспомнив слова девушки, взглянул на небо и в мыслях действительно прояснилось. Стало легче дышать и от боли остались лишь напоминания в виде слабых постукиваний во лбу. Имя на браслете не отозвалось в памяти, и не вызывало чувства родства. Все было чуждо ему: плотная одежда, жара, браслет и даже собственное тело. Будто в него заключили душу Арнульва, как в темницу.
Он сощурил глаза и огляделся. Напротив – огромный темнокожий мужчина сидел и спокойно смотрел вдаль. Арнульв даже позавидовал безмятежности этого человека.
– Хм, – Сага остановила взгляд на шумной компании у берега. – А вон те, кажется, в курсе, что происходит. Ну, или у них явно не в порядке с головой.
Арнульв ничего не ответил.
4
Во рту мужчины пересохло. Голова налилась свинцом, и все тело покрылось испариной. К коже прилипала одежда и руки налились свинцом. Он сжал кулаки, но из-за отеков, пальцы не соединялись. Неосознанно мужчина перевернулся на живот и уткнулся носом в горячий песок, который случайно набрал в рот. На зубах противно заскрипело, и земленистый вкус подтолкнул его к тошноте. Мужчина закашлял и попытался побороть рвотный позыв.
Путь камнями освяти,
И на пять – в туман уйди.
Мужчина не спешил открывать глаза. Присев на колени, тяжело опустил плечи и выкашлял остатки песка. Становилось немного легче, но сознание не желало проясняться.
– Треклятое снотворное, – он почесал затылок. Почему-то эта мысль казалась ему такой родной. Снотворное и покой, сон, мягкая постель, запах алкоголя.
Стоп! Стоп! Стоп!
Резкая боль пронзила виски и расползлась щупальцой по позвонкам. Он скрутился и закрыл голову руками.
Раз – оставь все позади, – настойчиво отбивался в голове неживой голос.
– Что?
Два – забудь о том, кто ты! – повторял тот же голос.
– Да понял я, понял...
Три – сейчас же пробудись!
Боль отступала с торопливо бегущей волной. Он глубоко вдохнул, будто делал это впервые. Воздух казался чище, а все вокруг настоящим. Он – настоящий.
– Раз – оставь все позади, – мужчина поднял руки и осмотрел их. На запястье болтался браслет из грубой кожи. К нему была приделана медная табличка с именем – Андреас.
– Два – забудь о том, кто ты, – сипло повторил он и осмотрелся. Аккуратно поднялся на ноги, шагнул к воде. Обстановка пугала своей необычностью: длинной полосой тянулся песчаный берег с людьми в одинаковой одежде, позади высились деревья, как вход в настоящее подземное царство, а впереди безграничный океан с лениво прогуливающимися чайками.
Всякое воспоминание терялось где-то в глубине сознания и не позволяло пробиться глубже. Люди сбивались в кучки, находили компании. Громко смеялись парни рядом с ним и шептались. Поодаль от всех у берега сидела девушка. Он хотел дернуться к ней, но его опередили. Незнакомый мужчина опустился рядом и украл ее компанию.
– Кто ты? – спросила подошедшая женщина, которая ему не понравилась с первого взгляда. У нее была мальчишеская прическа, да еще и седые волосы, как у старика. Вот две девушки рядом вызывали больший интерес.
– Андреас, кажется.
– Лагерта, – она протянула руку, и он с неохотой пожал ее. – А это Вендела и Сусанн. Ты пробудился последним.
– Правда?
– Оглянись.
Андреас потер виски, чтобы унять боль и снова осмотрелся. И, правда, все выглядели более бодрыми, чем он.
– Это плохо?
– Как знать, – без особого интереса бросила Лагерта. – Но беря во внимание всю сложившуюся ситуацию, можно подумать, что это плохо.
– Лаги, ты чего, – вмешалась Вендела, – не пугай человека. Мы все пробудились в своем темпе. Скажи, а ты так же ничего не помнишь?
– Ничего.
– Как и все мы, – пожала плечами Сусанн.
5
Это определенно самый странный остров, думал Йоран и подходил к воде. Бегущая волна разбилась о его ногу и намочила штанину. Долго не думая, он присел, позволяя волнам обдать себя сполна. Зачерпнул в руки воды и обмылся. Даже попробовал на вкус, лелея в душе слабый огонек надежды, который вмиг потух. Соленая. Выплюнув, он снова взглянул на небосвод. Чистое голубое полотно разрезал косяк черных птиц летящих в сторону джунглей. Он задумался о времени. Который час? Которого дня? Которого месяца? Вопросы возрастали, как снежная лавина. Их становилось больше. И ни одного ответа.
За бескрайней лесной полосой виднелась вершина жерла вулкана. Извивающиеся змеями трещины опасно пылали алым. Йоран с недоверием оценил обстановку. Вулкан был далеко, но случись извержение, им будет некуда скрыться. Они, как на ладони, перед мощной силой природы. Заложники острова и ситуации, будто жертва, принесенная кем-то на алтарь невиданного божества.
От гнетущих мыслей его отвлекло движение. Между распределившимися по острову компаниями, искусно лавировала девушка. Та самая, которая привлекла его внимание и сразу выделялась из толпы – Хьердис. Она осматривалась и сторонилась каждого, кто пытался заговорить с ней. А заговорить пытались мужчины. И неудивительно, ведь она была по-настоящему красива. Это одна из тех женщин, способных остановить прохожего одним только взглядом и разжечь в душе пламя необузданной страсти.
И она привлекала Йорана не только грациозной походкой и точеной фигурой с изящными изгибами, но и королевской осанкой, и гордым вздернутым носом. Хьердис поправила свои коротенькие белоснежные кудри и прислонилась к поваленному дереву, сразу укрывшись в тени от солнца. Наматывая на тоненький палец прядь волос, словила его взгляд и, будто бы невзначай, облизнула губы. Йоран воспринял это как особое приглашение.
– Ну, привет, – низким голосом проговорила она.
– Хьердис?
– Запомнил, да? Мне кажется, я не так громко говорила, – она деланно вздохнула. – Я совсем ничего не помню. Как я оказалась здесь? После чего? Только этот противный голос в голове: раз – оставь все позади. Два – забудь о том, кто ты. Три – сейчас же пробудись!
– На растерянность не злись, – вторил Йоран.
– Тебе не кажется это странным? Будто считалка. А еще, еще вроде было что-то до. Какие-то слова, я не могу увязать начало и конец, не помню, – она нахмурилась и приложила пальцы ко лбу. – Ну же!
– Один золото искал
Зрячий глаз свой потерял!
Сел, подумал: «Как же быть?!»
Выходи! Тебе водить!
Из-за спины выплыл юноша. Йоран помнил, что его зовут Сван. Он поправлял свои белокурые волосы и обаятельно улыбался. Было в этом слащавом, будто сошедшего с глянца, парне нечто простодушное и наивное. И он был юношей во всем смысле этого слова: смотрелся гораздо моложе всех, на кого падал до этого взор Йорана. Стройный и миниатюрный, как кукла, с необычными голубыми глазами, напоминающие неестественное небо над ними.
– О, ты это помнишь, – Хьердис выдохнула и кокетливо скользнула пальчиками по плечу Свана. – Да, именно так там и было Раз. Два. Три. И знаете, что? После трех мне действительно полегчало. Это странно, как странно все, что я здесь вижу. Эти джунгли, песок и... океан?
– Думаю, что океан, – Сван смутился, когда Хьердис случайно соприкоснулась с ним плечом.
– Я, – Йоран поднял руку с браслетом, стуча пальцем по серебряной табличке с именем. – Йоран.
– Это что-то значит, да? Таблички, браслеты, имена? Или это не имена? – Хьердис опустилась на поваленный ствол черного дерева и закрыла лицо руками. – Кого я спрашиваю. Едва ли тут найдется хоть кто-то, кто знает ответы на эти вопросы.
В их мирную беседу ворвался громкий смех. По краю берега ходил тот самый колоритный парень, который до этого радовался песку, как настоящему чуду. С безумием в глазах, он осматривался и приковывал к себе взгляды. Нахально подмигивал девушкам. Рядом с ним образовалась небольшая компания из таких же двух парней, но вели они себя гораздо тише и спокойнее. Следовали за ним, как беззвучные тени и просто наблюдали.
– Иииихаааа! – кричал он. – Ну чего вы с такими кислыми рожами? Нужно веселиться!
– Кажется, мы все были на какой-то пьянке, – заключила Хьердис. – А вон те еще не протрезвели.
– Я бы выразился иначе, – напомнил о себе Сван. – Скорее те трое, некто вроде шутов, призванных разбавить серьезное действо на сцене и отвлечь внимание зрителя от основного сюжета. Кстати, я Сван, – он покрутил на тонком запястье браслет, на котором бликовала золотая табличка.
– Так ты думаешь, что все это будто бы... фильм? – Хьердис замялась.
– Не фильм. Скорее какой-то розыгрыш. Не удивлюсь, если среди множества людей найдется парочка, которая будет знать, что здесь происходит.
– Мне кажется, я даже догадываюсь, какая парочка, – ухмыльнулся Йоран. Эта мысль показалась до боли знакомой, такой правильной, настоящей. Но ухватиться за нее не получалось, она ударялась о глухую стену.
Сван тем временем присел рядом с Хьердис и начал щебетать о том, как он пробудился и что испытал страх.
– Это было... волнительно, – он пригладил руками волосы и глубоко вздохнул. – Мне казалось, будто земля уходит из-под ног, а жара плавит тело. Закрывая глаза, я все слышал этот голос, твердивший одно и то же. И когда я пытался вспомнить, он возникал, как цербер охраняющий врата и не дающий открыть дверь воспоминаний. Я понял, что каждая попытка отнимает силы. Мои силы. И решил оставить это. Тем более, – он понизил голос и наклонился к Хьердис. – Я видел, как некоторые теряли сознание.
Йоран сам себе усмехнулся. Он и половине слов Свана не верил, зная, что тот попросту приседает Хьердис на уши. Видя ее расплывшуюся улыбку и хищный взгляд, было ясно одно – она ему тоже не поверила. Но и возражать никто не стал. И пока они мило беседовали, Йоран снова посмотрел на людей. Пытался их сосчитать, но уже на двадцатом сбился. Никто не сидел на месте: некоторые перемещались, кто-то заговаривал между собой, как они, кто-то сторонился, кто-то блуждал вдали от всех. Внимание Йорана привлек незнакомец, сидящий в центре берега. Пока остальные разбредались по разным углам, сбивались в кучки и знакомились, он сидел с ровной спиной: настолько спокойный и невозмутимый, как застывшая статуя. Это был огромный темнокожий мужчина. Его взгляд застыл на океане, он даже не шевелился. Лишь слабо вздымающаяся грудь говорила о том, что он жив и дышит.
– Я уверен, что наши имена имеют определенные значения. Только вот какие, нам еще предстоит разгадать, – закончил Сван и будто бы прочитал мысли Йорана. – О, этот здоровяк такой спокойный. Мне кажется, что с таким же спокойствием он тебе запросто проломит череп.
– Может, да, а может, и нет. Может, он и есть один из той предполагаемой парочки, который знает, что тут происходит? Уж больно равнодушный ко всему.
– И что ты хочешь сделать? – уточнила Хьердис.
– Подойду к нему. Все равно держаться в стороне – не самый лучший выход.
– Он прав, – вмешался Сван. – Одиночки, как правило, погибают первыми.
Слова юноши нависли над ними зловещим предзнаменованием. По коже Йорана прошелся холодок. Но Сван лишь простодушно пожал плечами, а его тяжелая улыбка, коснувшаяся тонких бледных губ, выглядела чудовищно.
– Ты думаешь, мы погибнем? – голос Хьердис стал на полтона ниже.
– Посмотри вокруг и скажи, какова вероятность, что в этих джунглях нет ничего, что могло бы нас убить? Посмотри на океан, какова вероятность, что к нам скоро прибудет спасение? И, наконец, посмотри на всех этих людей, какова вероятность, что всем им можно доверять?
6
Шесть – смотри не потеряй,
Ориентир не поменяй.
Алва поверила всему и сразу: прислушалась к назойливым словам и с должной прилежностью выполнила инструкции. Медленно дышала и внимала невидимому распорядителю, пока марево сна и тошнота не исчезли, как и косяк птиц на небе. Поэтому меньше всех поддалась панике и прежде всех пробудилась. Спокойно стояла в тени и слушала болтовню двух напуганных девушек, которые строили невероятные теории почище воздушных замков. Они забавляли ее, лишь поэтому она не спешила искать новую компанию. Так уж вышло при пробуждении – они лежали рядом друг с другом. И первое лицо, которое она увидела, принадлежало Далии. По крайней мере, это имя значилось на ее браслете. А сомневаться во всем – лишь попусту тратить время. Поэтому она так легко приняла свое имя. Алва, так Алва.
Далия щебетала, как воробушек и нервно поправляла дреды. От ее движений на носу забавно подергивались круглые сережки. Слушала ее с более живым интересом Эир – на вид обычная серая мышь, но с задатком сплетницы и кокетки. По крайней мере, она единственная из всех, кто сразу разделила мужскую половину берега на красивых, годных и бракованных.
– Нас сюда доставили на вертолете, я почти уверена, да, да! – восклицала Далия. – Корабль бы так быстро не уплыл, а больше транспорта нет! Нет! Нет! Я говорю вам, нет! Посмотрите, мы все, как на ладони, да, да! А вдруг дикари прибегут? Вдруг, вдруг?
– Думаю, что ты права, – заправляя прядь волос за ухо, пролепетала Эир и метнула взгляд в сторону двух говоривших мужчин. – Может, не будем сторониться, а познакомимся с сильными мира сего?
– С сильными мира сего? – Алва приподняла бровь и тут же скрестила руки на груди. – Не уверена, что стоит так смело идти на контакт с теми, кто легко может тебя приложить.
Далия лишь кивнула, но с любопытством осмотрелась по сторонам.
– Неужели ты во всех видишь врагов? – слишком громко удивилась Эир и округлила глаза. – Послушай, что можем мы, слабые девушки? Просто смириться со своей судьбой? Нет! Наша сила в очаровании. Так что не спорь со мной.
Алва закатила глаза, а Эир огляделась и кивнула:
– А вон те двое стоят и мирно говорят. Один из них прямо-таки внушает силу, посмотри какой громила.
– Может, лучше к тому темненькому? – Далия указала на сидящего на берегу огромного темнокожего мужчину.
– Этот сам в себе. Ему явно не нужна компания. Да и к нему уже подходили люди, он ни с кем не заговорил, – заметила Эир и ее взгляд остановился на Алве, будто она ждала подтверждения.
– Почему они? А как насчет той компании? – Алва кивнула в сторону сидящего на дереве юноше, девушке и мужчине.
– Там уже есть дама. Не будем нарушать их идиллию, к тому же тот юноша слишком молод и наверняка слаб. Посмотрите на его белые тонкие ручки! Не думаю, что он в руках держал что-то тяжелее стакана с водой. Все, решено! Идем за мной. Не будем сторониться, пока и этих двоих не прибрала к рукам какая-нибудь другая компания девушек.
Нехотя Алва нашла в словах Эир крупицу мудрости. Заручиться союзниками, да еще такими сильными на вид, вполне правильное решение.
1 - Здесь и далее – Старшая Эдда